Благими намерениями...

      Лорд Малфой старший занимался странным делом — писал. Стопка приглашений росла. Это раньше Люциус думал, что чистокровных родов в Магической Британии после второй магической войны осталось раз-два и обчёлся. Сейчас он понимал, как ошибался. Да, многие его бывшие товарищи и знакомые гнили в Азкабане, сбежали из страны или того дальше — отправились в мир иной. Но, как выяснилось, мало родов вообще прекратили своё существование, а значит, у них имелись главы, которых Малфой должен был пригласить. Молодежь, может, и проигнорирует его приглашение, а вот «старички» прибудут все до единого. Уже довольно давно глав чистокровных родов никто вместе не собирал, и это собрание означало, что появилось что-то важное, что стоило обсудить всем вместе.       Обычно составлением списков и подписью приглашений руководила Нарцисса. Но сейчас её не было в стране. «И слава Мерлину», — подумал про себя лорд Малфой. Ему не так страшен был позор перед общественностью, как падение в глазах своей супруги. Несмотря на бесконечный флирт и походы налево, Люциус нежно любил Нарциссу. Она была единственной женщиной, которая принимала его таким, какой есть, и старалась не усложнить его жизнь (в частности, капризами), а облегчить. К тому же, она подарила ему сына, наследника, как две капли похожего на него. К сожалению, не характером. Но это уже не её вина.       Со списком существующих до сих пор родов Малфою помогла его информатор и, по совместительству, любовница — Пэнси Паркинсон. При связях отца ей это не составило труда. Не далее, чем вчера, они в этом же самом кабинете обсуждали нынешних глав родов. Паркинсон устроилась на коленях Люциуса и, развернув свиток, зачитывала имена и фамилии, устно давая пояснения. Люциус же, не теряя времени даром, целовал её в шею и плечи, не забывая при этом внимательно слушать и вставлять свои комментарии. — Так, первые в списке Священных двадцати восьми чистокровных родов шли Абботы. Но им можно не посылать приглашение. — Почему? — вопрос Люциус вплёл между двумя лёгкими, дразнящими поцелуями. — Да потому что последняя представительница этого рода, Ханна, год назад вышла замуж за Невилла Долгопупса. Фактически, их род прервался. — Тут согласен, — откомментировал старший Малфой, делая для себя в уме заметку: в приглашении Долгопупсам нужно будет указать, что так же приглашается и Ханна как последний представитель рода Аббот. Но вслух он, естественно, этого не сказал. Зачем забивать голову Пэнси ненужной ей информацией? — Кто дальше? — Бёрки и Блэки, — тут же откликнулась Пэнси, стараясь не сильно ёрзать на коленях своего любовника. — Тут даже говорить не о чем. Оба рода прервались. Если только ты не захочешь пригласить Нарциссу или Андромеду. Хотя, последняя — уже давным-давно Тонкс, а не Блэк, — хохотнула Паркинсон, то ли от того, как сама сострила насчёт Блэков, то ли от того, что Люциус её пощекотал. — А дальше у нас Брустверы. — Эх, а я так хотел забыть про Кингсли, — вздохнул Малфой. — Он же мне может все планы испортить! — Это вряд ли, — деловым тоном высказала свою точку зрения Пэнси. — От Булстроуд стоит пригласить Милисенту. Замуж она пока не вышла, а её отец уже умер. — Да уж, всё чуднее и чуднее. Только дам мне тут и не хватало, — в голосе говорившего с Пэнси явно проскользнула насмешка. — Вроде дальше шли Гампы. Они ещё есть? — Да. Чарльз Гамп, то ли внук, то ли правнук того самого Гампа, который вывел «Закон Элементарных Трансфигураций». — Ну надо же, какие познания, Пэнси, — только девушка решила, что это комплимент, как продолжение фразы её в этом разубедило: — А я думал, что такими фразами разбрасывается только заучка Грейнджер. — Вот список — разбирайся сам! — разобидевшаяся Паркинсон собралась встать и уйти, но сильные руки обхватили её за талию и в правое ушко полился шёпот, от которого она замерла. — Куда это ты собралась? Я разве тебя отпускал? — левая рука Малфоя по-хозяйски погладила её оголённую коленку. — И вообще, я, кажется, уже говорил, но так и быть, напомню, что буйство твоего темперамента мне нравится исключительно в постели или в другом месте, где нас застанет страсть, но уж никак не за делами. Ты поняла? — мужские руки неожиданно и очень сильно сжались на девичьей талии, буквально не давая вздохнуть. Когда она кивнула, всё вернулось в мирное и приятное русло. — Продолжай, я слушаю, — мурлыкнул быстро взявший себя в руки Малфой, возвращаясь к своему приятному времяпрепровождению. — От Гринграссов — будет, как всегда, отец Дафны и Астории. От Долгопупсов — Невилл, а от Краучей — сюрприз! — Леонард, сын Гестии Крауч, сестры Барти-старшего, недавно умершего. Кстати, эта женщина не стала менять фамилию, чтобы урвать побольше от своего родного рода. — Действительно сюрприз, — хмыкнул Люциус. И много у тебя ещё таких сюрпризов? — Немало, — улыбнулась Пэнси и, извернувшись, потянулась за поцелуем. И, только получив его, продолжила: — От Кэрроу будет Арман, сын Амикуса. А от Лестрэнджей — Эвелина, внебрачная дочь Рабастана, которую он, к всеобщему удивлению, признал, пока ещё был жив. — А кто-нибудь знакомый будет? Или мне предстоит знакомиться со всеми по прибытии их в мой дом? — Думаю, Эрни Макмиллана ты знаешь, — кивнула Панси, — он был нашим с Драко однокурсником, правда, с Пуффендуя. — Да, припоминаю, — скривился Малфой. — Член Отряда Дамблдора, вроде бы. — Ага, — поддакнула Паркинсон. — Себя ты и так пригласишь. А вот дальше снова интересное — от Мраксов будет внук Корвина Мракса, Себастиан. Я слышала, он учился в Дурмстранге. Красавчик, я его видела. — Ты поосторожнее с оценками, милая, — укус за мочку уха Пэнси подсказал последней, что не стоит так активно вызывать ревность у своего ухажёра. — Хорошо-хорошо, — пискнула Пэнси, пытаясь втянуть голову в плечи. — Я рад, что мы понимаем друг друга, — Люциус лизнул пострадавшее ушко, — продолжай. — От Ноттов будет Тео. От Олливандеров… Ну, ты можешь послать приглашение Гаррику. Этот палочкодел ещё жив и в своём уме, но вот особой подвижностью уже не отличается. Кстати, с Прюэттами — та же история. Старуха Мюриэль жива, но также практически не покидает дом. — Я им всё равно пошлю приглашения, а уж придут они или нет — это их дело. Мне скандала из-за отсутствия приглашений и ущемления их прав — ни к чему. Особенно это касается старой перечницы Мюриэль. — Я вижу, ты с ней знаком, — подколола Пэнси. — К сожалению, больше, чем хотелось бы, — с достоинством ответил на колкость Малфой. — Дальше идут Роули и Сельвин? — Да, но… — Я знаю, что из Азкабана их на нашу маленькую вечеринку не отпустят, так что два приглашения я сэкономлю. — Шесть приглашений, — откликнулась на это Пэнси. — Там же отдыхают Трэверс, Эйвери и Яксли. А род Шафиков прервался уже довольно давно. — Кого ещё приглашать? — Артур Уизли, Маркус Флинт и Юстаф Фоули, — дочитала перечень Паркинсон. — Кстати, нашей фамилии и ещё Забини нет в списке, но если ты не пригласишь моего отца и как минимум Блейза, то они всё равно узнают о собрании и закатят тебе скандал. — Я приглашу, не переживай.       Это было последнее членораздельное предложение, прозвучавшее в кабинете Малфоя в тот вечер. Дальше были слышны только стоны и приглушённое рычание.       Через два дня после рассылки приглашений, Малфой-мэнор открыл камин и двери для своих гостей. Люциус специально поставил у дверей и камина по лакею, объявляющих фамилию и имя прибывшего гостя. И все эти ухищрения нужны были хозяину мэнора, чтобы держать планку, ведь половину из приглашённых он в лицо не знал, а нужное впечатление произвести было просто необходимо. Минут через сорок после обозначенного в приглашении времени все, кто пожелал присутствовать, наконец-то прибыли. Отсутствовало не так уж и много народу: Кингсли Бруствер — ныне министр магии — не явился, но передал через секретаря свои извинения, ссылаясь на чрезмерно плотный график работы; Гаррик Олливандер, как и предупреждала Пэнси, так же извинился, что физически не выдержит столь долгого путешествия, а вот тётка Мюриэль Пруэтт, эта сто двадцати-летняя перечница, заявилась, да ещё и с личным лакеем. Также не приехал Гораций Слизнорт, что было странно. Уж он-то всегда любил такие мероприятия. Хотя, учитывая его возраст и работу в Хогвартсе, его можно было понять. Но не простить, ибо он не только не пришёл, но и не известил приглашавшего его Люциуса об отклонении приглашения. — Надеюсь, все простят мою вольность, что мы проводим собрание не за столом, а в мягких и удобных креслах, — начал свою речь Малфой. — Но я посчитал, что так мы будем меньше отвлекаться. — Было бы на кого, — пробубнила тётушка Мюриэль, но её все услышали и поддержали смешками. — Вот и я об этом же, — улыбнулся Люциус. — Ну так поведайте нам, уважаемый мистер Малфой, зачем вам понадобилась такая крайняя мера, как сбор глав практически всех чистокровных родов, — взял слово Паркинсон. Вот уж кто не любил пустой болтовни, так это именно он. — Уверяю вас, повод есть, и весьма серьёзный, — кивнул Люциус. В отличие от своих гостей, расположившихся в стоящих несколькими полукругами креслах, он стоял. — Итак, в первую очередь довожу до вашего сведения, что недавно практически был бы принят закон о принудительных браках среди магического населения Британии. — Он так и не был подписан, — заявил Теодор Нотт, когда возмущённые перешёптывания поутихли. Первая реакция была такой, как и представлял Люциус — половина народа и слыхом не слыхивала о минувшей их грозе. — К тому же, вы сами женаты. О чем беспокоиться? — Да, действительно, я, поначалу, подумал так же, — то тут, то там ещё слышались смешки, но Малфоя, привыкшего ораторствовать, это не смущало. — Вот только потом выяснилась подробность, которая касается и меня также. — Браки между чистокровными магами, согласно этому закону, будут запрещены. То есть тех, кто уже состоит в браке, естественно, этот пункт не коснётся, а вот всех остальных… И ещё одно — наследников должно быть рождено не меньше двух!        Взрыв возмущённых возгласов наполнил гостиную Малфой-мэнора. Среди всего этого шума вдруг прозвучал вопрос, заставивших галдящих гостей убавить громкость, а некоторых и замолчать: — А возрастные ограничения у этого закона есть? Я ведь не девчонка уже! — Мюриэль Прюэтт с серьёзным выражением лица смотрела на Люциуса. И, что странно, никто даже не подумал смеяться, ведь среди приглашённых были и вдовцы, на которых этот закон так же будет распространяться. — Да, есть. Восемьдесят лет, — озвучил страшную цифру Малфой. — И что же нас спасло от столь страшного закона? Почему его не подписал министр? — спросил мистер Гринграсс. Его младшая дочь, Астория, до сих пор не была пристроена, и лишаться статуса чистокровного рода из-за какого-то дурацкого закона ему не хотелось совершенно. — А спасла нас от этого ужаса — маглорождённая волшебница и героиня второй магической войны — Мисс Гермиона Грейнджер.       Дождавшись, пока возгласы одобрения малость утихнут, Люциус продолжил: — Вот вроде вы все сейчас высказались с одобрением в адрес этой мисс, — большинство закивало головами. — Однако некоторые из нас отплатили мисс Грейнджер чёрной неблагодарностью и открыли на неё охоту. — За то, что она решила возиться со сквибами? — поинтересовалась Эвелина Лестрэйндж. — В общем-то да, именно по этой причине, — подтвердил Люциус. — Для нас получившие магию сквибы принесли бы некоторые неудобства. — И это ещё мягко сказано, — высказал мысль большинства Маркус Флинт. — Если у неё всё получится, а, зная эту упёртую гриффиндорскую всезнайку, это просто вопрос времени, то магию в итоге получат не только сквибы и потерявшие её в результате несчастного случая маги, но и маглы. Разве можем мы это допустить?       Флинт в своей прямолинейной жёсткой манере высказал мнение, которое вновь запустило волну высказываний в адрес мисс Грейнджер. Правда, теперь возгласы носили исключительно противоположный характер. — Но ведь мисс Грейнджер тем самым поможет и тем волшебникам, которые потеряли магию по случайному стечению обстоятельств. Тем же самым Аврорам разработка Гермионы… Грейнджер очень бы помогла, — высказал своё мнение Артур Уизли. — И мистер Флинт, и мистер Уизли правы в своих суждениях, — вновь взял слово Малфой. — Вот только есть ещё одно обстоятельство: если предпринятая мисс Грейнджер попытка провалится или сама мисс исчезнет, и её не найдут или найдут мёртвой, то закону о браке тут же дадут ход. Так что мисс Грейнджер нам нужна живой и, желательно, здоровой, чтобы продолжать свои изыскания.       На сей раз идеальная тишина стояла довольно долго. Каждый обдумывал скользкую ситуацию, в которой оказались аристократы, но делиться своими мыслями на сей раз не спешил никто. — Я знаю ещё одну подробность, — прервал тишину Блейз Забини. — Её под свою опеку взял Северус Снейп. — Это нельзя отнести к кодексу чести магов-аристократов! — чуть ли не подскочил со своего места мистер Паркинсон. — Снейп — полукровка. Это не спасёт мисс Грейнджер. — Зато её замечательно спасёт сам мистер Снейп, — высказал мысль Эрни Макмиллан. Уж это точно. Маг его уровня, да с его опытом, легко сравнится с любым чистокровным магом, а многих ещё и переплюнет. Опять же, не особо напрягаясь. — Тут я вынужден согласиться с мистером Макмилланом, — кивнул Люциус. — Оспаривать решение Северуса Снейпа осмелятся только те, кто с ним не знаком, и откровенные самоубийцы. Думаю, что жить никому из присутствующих здесь ещё не надоело. — И что же нам тогда остаётся? — вопрос Нотта прозвучал ровно, но с долей презрения к ситуации в целом. — Так и оставим возможность этой выскочке развлекаться так, как она захочет? Я лично не горю желанием ни нянчится со сквибами и маглами, ни жениться по принуждению. — Думаю, нам надо всего лишь придумать, как можно не… устраняя мисс Грейнджер окончательно, самим оказаться в выигрыше, — озвучил центральную мысль Люциус. Собственно, к этому он и вёл всё собрание. — Надеюсь, что все уже поняли, что, убив мисс Грейнджер, пострадаем все мы. Лично я вношу предложение, что те, кто ослушаются коллективного голоса разума, будут наказаны. И не только мистером Снейпом, но и членами этого собрания.       Из тихого гомона, заполнившего гостиную, нельзя было вычленить ни «да», ни «нет». Но Малфой не был бы Малфоем, если бы не повернул всё так, как было выгодно ему. — Ну, раз никто не против, предлагаю подписать протокол сегодняшнего собрания и в течение недели прислать свои предложения, как нам выйти из такого неудобного положения. — Думаю, это хорошая идея, — подал голос мистер Паркинсон. — Собрать и проанализировать наши возможные ходы вполне может и сам предложивший эту идею мистер Малфой. Но хранить оригинал вот этого протокола я предлагаю в другом месте. Хоть бы и у меня в поместье. Как член Визенгамота я знаю и, соответственно, приму все меры для безопасности этого важного документа.       Под протоколом собрания стала расти череда подписей. Что удивительно, никто не стал против этого возражать. Ладно молодёжь могла и не знать, что на свиток с протоколом собрания, написанным прытко-пишущим пером, наложены чары, контролирующие чёткое выполнение вынесенных решений теми, кто его подписал. Но ведь волшебники постарше точно об этом знали и спокойно ставили свои подписи.       Причина такой покорности открылась Люциусу только следующим вечером, когда он, расслабляясь эльфийским вином, решил ещё раз перечитать копию, снятую с оригинала протокола. Внизу не хватало нескольких подписей. Но это не огорчило Люциуса. Теперь-то у него будет информация для Снейпа и Грейнджер, которая, как надеялся Малфой, смягчит гнев грязнокровки.