За смертью следует жизнь

      Уставшие глаза больно щипало от холодного белого света, что непрерывно исходил от многочисленных ламп. Сидя на жестком диване, Осаму едва мог шевелиться. Но не от усталости его руки едва шевелились. Из родильного отделения, что находилось за тонкой стеной, все еще доносились крики. Уже третий день Накахара не приходил в себя. Иногда он просыпался, иногда снова терял сознание от боли. Первое время Дазай не отходил от парня, но потом врачи выгнали его из палаты, сказав, что ему нужно отдохнуть, и отправили спать. Но Дазай не мог. Как он мог уснуть, слыша крики любимого, что медленно умирал в соседней комнате?!       Уронив голову на руки, Осаму думал, что ему делать. Помочь Накахаре он был не в силах. Врачи, скорее всего, тоже. Три дня назад, когда начались схватки, Чуя улыбался, все время говорил, что боль перетерпит, что все должно быстро закончиться. «Ведь все же проходят через это». Нет, через такое не проходит никто. Из-за сильных схваток внутри все разорвалось, обезболивающие не помогают, от потери крови и боли Чуя часто терял сознание, но, когда пытались сделать кесарево, Накахара просыпался и чувствовал все. Осаму все это время не отпускал его руку.       В комнату зашел врач, но Дазай даже не пошевелился.       - Безнадежно, Дазай-сан, - произнес он, - мы ничем не можем помочь.       Осаму повернул к нему голову.       - Пытайтесь, - был холодный ответ.       - Пытаемся. Но не выживут оба.       Дазай резко вскочил на ноги и в одно мгновенье оказался у лица врача.       - Если хоть кто-то их них умрет, я обещаю вам, что за ними отправится вся больница, если не весь город.       - Успокойтесь, - тихо произнес мужчина, привыкший к подобному за годы службы в больнице.       Но Дазай просто дал ему пощечину и отправил обратно. Тот ушел, хлопнув дверью. Осаму больше не собирался оставаться в этой комнате и вернулся в палату.       Чуя лежал на кровати, белые простыни которой были обильно замазаны кровью. Грудь тяжело вздымалась, веки дрожали. Осаму подбежал к нему и взял за руку. Накахара чуть шевельнул головой, но сил не хватило даже повернуться к нему.       - Милый… - шепотом произнес Осаму, чувствуя, как сильно дрожит холодная рука любимого.       - Осаму, - слабый голос Чуи дрожал, - я умру?       - Нет, милый, - тот коснулся губами его руки, - нет.       - Я умру.       - Не думай об этом.       - Но она выживет.       - Что?!       Чуя повернул голову и заглянул в глаза любимого. В голубых глазах юноши не мелькали ни страх, ни гнев. Сейчас его взгляд был похож на взгляд Осаму, когда тот пытался покончить с собой. Но во взгляде Чуи сквозило еще кое-что. Позволяя смерти забрать себя, он готов был сделать что угодно, чтобы спасти ребенка. И на лице юноши читалась какая-то странная, но твердая уверенность, что у него получится.       - Дочь выживет, - повторил Накахара и попытался улыбнуться.       - Чуенька, милый, вы оба будете жить!       - Ты сам прекрасно понимаешь, что нет. Так пусть лучше она.       Из глаз Осаму потекли слезы.       - Чуя, милый, я тебе обещаю, что…       - Ты не сможешь выполнить это обещание.       Новый приступ боли, появившийся так некстати, заставил Накахару дернуться на постели, едва не вырвав руку из рук Дазая. Чую трясло. Кровотечение вновь открылось, по телу пошли судороги. Сжавшееся от спазма горло, разодранное от крика до крови, словно жгло огнем, но Чуя терпел. Осаму продолжал прижимать его руку к себе. Не выдержав, Накахара снова закричал и тут же упал без сознания. По постели растеклось алое пятно, кровь закапала на пол. Дыхание Чуи стало тише, грудь резко, но слабо вздымалась и опускалась, пока не успокоилась совсем. Осаму прижал Чую к себе и, рухнув на кровать, позволил боли взять верх.       Неожиданно крик прервал тишину палаты. Детский плач раздался совсем рядом. Осаму подскочил на месте. Не отпуская голову любимого, он поднял его больничных халат и замер. На кровати лежал их ребенок и кричал. Медленно отпустив Накахару, Дазай поднял ребенка на руки и тут же закричал, пытаясь позвать хоть кого-нибудь. На крик тут же прибежала медсестра и, увидев Осаму, вылетела из комнаты. Когда она вернулась, ее сопровождали врачи.       Привести Чую в чувство не удалось. Девочку едва вырвали из рук Дазая, отправив его спать и дав успокоительное. Которое пришлось вкалывать силой, потому что тот отказывался от всего. Через неделю Осаму пришел в себя, немного оправившись от потери любимого. Дочь родилась здоровой, не смотря на уникально сложные роды. Когда Дазай взял ее на руки, врач спросил, как тот собирается назвать ребенка. Преодолев внутреннюю борьбу, Осаму дрожащими губами выдавил тихое:       - Ода.