Вряд ли возможно

— Признай, что она стала красоткой, Малфой. Блейз усмехнулся, взглядом указывая другу на девушку, покупающую круассан через дорогу. Драко в жесте «ты серьезно?» приподнял бровь, поднося к сигарете во рту теплый огонек зажигалки. Прошло всего пять лет с окончания Хогвартса, однако с того момента многое изменилось. Например, отношения ранее враждующих факультетов. Чтобы сработаться в одном отделе, Малфою не раз приходилось наступать на горло гордыне и стараться вести себя нормально с тем же Уизли. Меньше детских подколок и ни слова вне работы вскоре начали давать плоды, и Драко уже не тошнило при виде одной только рыжей макушки или задумчивых глаз под оправой вечно круглых очков. Но Гермиона Грейнджер была особым случаем. Из гадкого утенка с постоянно спутанными волосами и слишком длинными зубами она превратилась в действительно привлекательную женщину. Характер, правда, остался тот же. Бойкая и чересчур жизнерадостная, она не могла не раздражать Малфоя. «Видеть хорошее во всем могут лишь идиоты». — Она стерва, — Драко засунул руку в карман пальто, стараясь хоть немного согреться в привычный для Лондона промозглый осенний холод. — Горячая стерва, — Блейз хохотнул. — Сомневаюсь, что кто-то кроме тебя так считает, — Драко выдохнул клуб дыма, вновь затягиваясь. – Разве что Уизли. Но у него всегда были проблемы с головой. Что уж тут поделаешь – только сочувствие. Забини рассмеялся, все еще буравя взглядом спину Гермионы. Затем он посмотрел на Драко, который докуривал сигарету, задумчиво смотря в ту же точку на другой стороне дороги, что и Блейз ранее. Его взгляд был заинтересован, Забини понимал, что на «мне абсолютно все равно на нее» так не смотрят. Долго и задумчиво. — Ставлю двадцать галлеонов, что если бы ты попытался с ней нормально пообщаться, то непременно влюбился, — Малфой резко перевел взгляд на друга, сначала непонимающий, а после секундной задержки азартный. На одни и те же грабли он вряд ли наступит, так что почему бы и нет. — Пятьдесят галлеонов, что я не влюблюсь в нее. — Мне нравится твоя самоуверенность, дружище, — Блейз вынул руку из кармана и протянул ее Малфою. – По рукам. У тебя две недели. На другой стороне улицы Гермиона обернулась, замечая двух коллег по работе, пожимающих друг другу руки. *** — Грейнджер, ты не думала, что нам стоит попробовать нормально общаться? – Малфой стоял спиной к пьющей кофе девушке и перебирал бумаги на стеллаже. — Что? – Гермиона поперхнулась напитком и отставила чашку в сторону, поднимая взгляд на идеально ровную спину юноши, обтянутую черной тканью фирменного пиджака. Грейнджер была шокирована таким предложением. Всегда хладнокровный и желающий просто не замечать ее Малфой сейчас будничным тоном говорил ей о том, что им стоит попробовать нормально пообщаться. И ключевое слово тут – попробовать. И что вообще входит в понятие «нормальное общение»? Как друзья или, может, приятели? Это было похоже на сплошное безумие, но Гермиона была уверена, что его слова ей не почудились. — Пять лет уже прошло со школы, — Драко обернулся, прислоняясь спиной к полкам с отчетами. Его взгляд не выражал ровным счетом ничего, так что Гермиона не могла понять, шутит он или нет. Было похоже на неудачный подкол. — Я думаю, что, — рука Грейнджер потянулась к новой стопке с бумагами на проверку от новичков из отдела Магических перемещений, — это вряд ли возможно. — И почему же? – Малфой поправил волосы ладонью и сложил руки на груди, видимо, ожидая услышать целую лекцию о том, почему они не смогут хотя бы нормально разговаривать друг с другом. — Потому что ты – Драко Малфой, — она указала на него кончиком шариковой ручки, слегка улыбнувшись, — а я – Гермиона Грейнджер. Нам априори не по пути. Только в какой-нибудь сказке мы, наверняка, стали бы чуть более, чем «не обращаю на тебя внимания, потому что ты меня бесишь». Малфой усмехнулся, даже не зная, что ответить на такое высказывание. Оттолкнулся от полок и сел на стул напротив Гермионы, чуть склоняясь к ней, будто собираясь прошептать страшный секрет. — Я все же хочу попытаться. Это и правда был страшный секрет. — Хорошо, — Гермиона пожала плечами. — Я зайду за тобой сегодня после работы, — Драко встал со стула и вышел из кабинета с довольной улыбкой, предвкушая, как спустя две недели Блейз протянет ему набитый золотыми монетами мешочек. Эксперимент начался, Малфой был уверен в своей победе, а Гермиона Грейнджер еще пять минут после его ухода не могла сосредоточиться. *** — О чем будем говорить? – Гермиона присела за столик у окна в кафе, невольно засматриваясь на музыкальную группу в конце зала. Девушка была спокойна, несмотря на то, что прекрасно понимала, что неловких пауз не избежать. Она и Малфой были абсолютно разными людьми. — Начнем с самого начала, — девушка вопросительно изогнула бровь и сложила руки на груди. – Привет, меня зовут Драко Малфой. А тебя? — Это же смешно, — она закатила глаза. – Ладно, я Гермиона Грейнджер. — Приятно познакомиться, — «новый» знакомый протянул руку для пожатия. — Взаимно, — Гермиона неуверенно пожала руку в ответ. Спустя пять лет они-таки перешли черту. Тот вечер сначала был полон неловких вопросов и ответов. В воздухе висел тяжелый ком недосказанности. Но чем больше они рассказывали о себе, чем больше они выслушивали о жизни друг друга, тем сильнее их общение напоминало что-то похожее на встречу двух старых друзей, которые просто давно не виделись. Едва слышные предложения превращались в эмоциональные вскрики и смех, а количество мыслей на один квадратный сантиметр головы начало уменьшаться, уступая место необдуманным и иногда глупым, но смешным фразам. Все оказалось намного проще, чем они могли себе представить. — Мы не поубивали друг друга, — Малфой достал из кармана пачку сигарет. – Я, очевидно, не так плох, как ты думала. Гермиона, не отрываясь, следила за тем, как единственный яркий огонек зажигалки на ночной улице без фонарей освещал задумчивое лицо юноши, как скулы отбрасывали тени на его щеки и как серый цвет глаз тонул в ослепительном огне. — А я? – она неожиданно для обоих задала этот вопрос. — А я так не думал, — усмехается и машет рукой на прощание, выбрасывая не до конца выкуренную сигарету куда-то себе под ноги. Трансгрессирует. *** Неделя пролетела словно ураган — утро-работа-вечер – и в каждом пункте Грейнджер. Он не переставал думать о ней ни на секунду, все проверяя, не участился ли стук сердца. «Тебе двенадцать или что?». « — Как дела, Малфой? – или. – Я не виновата, что твое чувство юмора равно размеру чайной ложки. Ой, да не ворчи», — не прошло и дня, чтобы они по-дружески не подкололи друг друга или не пришли в одно время на работу. По Министерству уже даже прошел слух, что бывшие враги начали встречаться. Глупость. Определенно такого не может быть. — Ты идешь слишком медленно, Грейнджер, — Малфой театрально прикрыл глаза рукой, наблюдая за тем, как из камина выходит Гермиона, постоянно отряхивая от пепла новые туфли. — Я откладывала на эти туфли целый месяц. Имей уважение, — Драко прыснул. Он никогда бы не подумал, что она может откладывать деньги на что-то кроме книг. — Тергео. — Спасибо, — Гермиона устало улыбнулась, подходя к юноше. — Вау, Гермиона Грейнджер поблагодарила меня, — девушка слегка пихнула его локтем, отчего Малфою стало еще смешнее. Совершенно ребяческое поведение. – Я расскажу своим внукам об этом дне. — Ха-ха, Драко. Ты такой шутник, — она саркастично ответила ему, замечая Блейза Забини около лифта. Малфой перестал улыбаться и напрягся, хотя Грейнджер точно помнила, что они были лучшими друзьями, и искренне не понимала, почему Драко вдруг насторожился. — Здравствуй, Блейз, — Гермиона вежливо улыбнулась и немного отошла от парней, чтобы вызвать лифт. — Мое почтение, мисс Грейнджер! – Забини снял с бритой головы невидимую шляпу и хохотнул. – Драко, дорогуша, где мои пятьдесят галлеонов? — Они все еще не твои, — Малфой засунул в карманы пальто руки и совсем не аристократично опустил плечи. — Правда? – взгляд Блейза остановился где-то между лопаток девушки. — Абсолютно, — Драко зашел с Гермионой в только что открывшийся лифт. – Так что советую приготовить деньги тебе. Кабина закрылась, унося с собой действительно запутавшегося Драко и ничего не подозревающую Грейнджер. — Ну-ну, — прошептал Блейз и скрылся за поворотом атриума. — Что за пятьдесят галлеонов? – Грейнджер прервала это непонятно откуда взявшееся тяжелое молчание и взглянула на парня. — Карточный долг, — вышел на своем этаже, даже не оглянувшись напоследок. *** Октябрьская пятница отнюдь не радовала своим дождем и очередной порцией сырости. Драко и Гермиона уже два часа гуляли по пустой аллее, периодически переговариваясь и садясь на влажные от мороси скамейки. Оставалось всего четыре дня до конца спора, и Малфой был почти уверен в своем выигрыше. — Не хочешь прокатиться сегодня до дома на метро? – Гермиона держала в руке полупустой стакан с пряным кофе и искренне надеялась на положительный ответ. — Магловский транспорт? — Да. — Можно попробовать, — улыбку Грейнджер в тот момент можно было видеть с другого конца земного шара. *** — Тут тоже поезда, — Гермиона кивнула, вручая своему попутчику талон на проезд, — прямо как на вокзале. — Приложи это к той красной штуковине, — Малфой аккуратно приложил билет, будто боясь, что сканер в любую минуту сможет испепелить его руку, и, о, чудо, проход открылся. В девять вечера на платформе почти никого не было. Только уставшие трудоголики, вечно смеющиеся туристы и один спящий бездомный, которого пока не заметила охрана. Грейнджер почувствовала, как на этой весьма теплой станции ее кончики пальцев начинает покалывать оттого, что они наконец согреваются после этого мороза. Неожиданно Гермиона почувствовала, как чья-то ладонь осторожно берет ее за руку, страшась того, что ее откинут. — Боюсь тут потеряться, — пожал плечами. Они вместе зашли в последний вагон и присели на свободные места рядом с какой-то старушкой, от которой сильно пахло котами. Малфой прошептал Гермионе на ухо что-то про одинокую жизнь, отчего она прикрыла рот рукой, подавляя смех. Часы показывали уже десять, а поезд все никак не прибывал на нужную станцию. Далеко же они работают от дома. — А тебе на какую станцию? – спросил Драко, устало потирая переносицу. Магловские средства передвижения определенно не его. — На две дальше, чем тебе. — И ты так каждый день ездишь? — Нет, конечно. Только, когда очень не хочется домой. Ну, знаешь, чтобы хоть как-то скоротать время, — поезд остановился на весьма плохо освещенной для станции платформе. – Ой, смотри, — Гермиона указала на скамейку в самом конце остановки, которая всегда, когда она раньше проезжала, была занята. – Идем. Они присели на деревянную скамью – уставшие и задумчивые — всматриваясь в очертания людей лихорадочно движущихся по платформе в ожидании своего поезда. Огромные люстры, расположенные по периметру всей станции, светили не так уж и ярко, хотя может дело было в уставших глазах. Весь мир как будто остановился, когда Гермиона положила голову ему на плечо, и он как в замедленной записи услышал ее тяжелый, но умиротворенный выдох. У них было около трех минут до следующего поезда. Три минуты, чтобы проанализировать все, что произошло с ним за эти полторы недели. И, как и каждый вечер, посчитать удары сердца. Спор. И его слова о том, что она стерва. Первый нормальный разговор и один из самых веселых и душевных вечеров за последние несколько лет. А дальше… Бесконечные разговоры, встречи, парные улыбки и шутки во время работы, которые понимали лишь они. И вот он здесь, а она преспокойно почти спит на его плече. И все это с разницей в полторы недели. Невозможно. Как и его восприятие Гермионы буквально в прошлом месяце. Долбанные грабли. — Мне тут нравится, — она с легкой хрипотой в голосе прижималась своей щекой к шерстяной материи его пальто. И Драко не мог признаться себе в том, что ему тоже нравится. Все это. — Знаешь, Грейнджер, — Малфой смотрел на огни прибывающего на платформу поезда и решился сказать то, что крутилось в его мыслях с первого дня. – Ты удивительная. Она встала, немного улыбаясь и перебирая в руках края своего легкого шарфа. Двери поезда раскрылись, и девушка вошла внутрь. — Выход найдешь, ну или в крайнем случае за этой стеной есть небольшое пустое пространство, — Грейнджер стояла посередине поезда, не отрываясь смотря Малфою прямо в глаза. — Я ведь не пошутил, ты же знаешь, — двери закрылись. Драко начал считать удары сердца, но ничего не вышло, ведь оно неслось со скоростью поезда, на котором только что уехала Грейнджер. *** Сегодня Драко решил прийти в Министерство пораньше, чтобы поговорить с Блейзом до работы. Все должно было решиться сегодня. Прямо сейчас в кабинете на четыре этажа ниже. Малфой зашел в лифт, нажимая нужную кнопку. Его руки слегка тряслись от предвкушения и подшучиваний Забини о том, что он «так и знал с самого начала». Только вот лифт никак не хотел приезжать в нужное место, постоянно останавливаясь. Чтобы захватить важные министерские сообщения в виде бумажных самолетиков. Драко начал терять терпение, как вдруг лифт остановился на знакомом этаже, и юноша услышал смеющийся женский голос. Гермиона. Малфой высунул голову из кабины, замечая ее маленькую фигурку в конце коридора, однако она была не одна. Эту слишком высокую рыжую макушку Драко мог узнать везде. Рон Уизли мило переговаривался с Грейнджер, стоя неприлично близко для «просто» друзей. Двери лифта начали закрываться, но Малфой зло остановил их, все еще наблюдая за парочкой в конце коридоре. Вот Уизли что-то произнес, Гермиона засмеялась, а в следующую секунду Рон медленно наклонился к ее лицу и нежно поцеловал, отводя непослушные пряди каштановых волос за спину девушки. Грейнджер прижалась ближе, зарываясь в густые рыжие волосы на затылке пальцами, которые еще вчера крепко держали Драко за руку. Малфой молча застонал, лицо исказила гримаса боли, а из груди как будто вышибло весь воздух. Он отошел к стене лифта, прижался к ней всем телом, пытаясь нормально вдохнуть. Вышло паршиво, а рука, сжимающая в руке заветный мешок с галлеонами, который уже сегодня должен был оказаться на столе Блейза Забини, начала болеть от напряжения. Драко злился. На мерзкую стерву Грейнджер, которая такая восхитительная, что ее невозможно не любить, на Блейза, который снова буквально толкнул его в ту же зловонную яму, и на рыжего Уизела, недостойного даже прикоснуться к Гермионе. Драко злился на себя. Было непозволительно любить ее. Ни тогда, ни сейчас. И маленький самолетик, так неудачно влетевший в лифт, в который раз доказал это. Драко Малфой и Гермиона Грейнджер – это то, что всегда было «вряд ли возможно». Двери закрылись, и лифт снова нырнул в темноту, неумолимо приближаясь к рабочему этажу Блейза. Спор есть спор, каким бы ни был его исход. Однако, дорого же стоит чистокровное сердце, если его можно разбить за пятьдесят галлеонов.