Она никогда не отказывает

      Габи никогда не любила принуждения в любом его проявлении, поэтому попытку Рыжего потащить ее силком в сторону темного уголка она могла воспринять в штыки. Да, Длинная Габи — известная в Доме личность, она никогда не отказывает, но Рыжий, пожалуй, единственный, кто не всегда хочет от нее одного и того же. Она знает — если бы он хотел секса, он бы сразу сказал. Она бы не отказала.       — Эй, какого черта?       Это выглядит смешно: Рыжий, сам тощий и бритый налысо, в своих извечных зеленых очках и с татуировкой на щеке, ниже ее едва ли не на голову, ведет за собой долговязую девицу, роста которой помимо длинных ног добавляют еще и каблуки любимых туфель. Благо их никто не видел, разве что Русалка, сидевшая себе на подоконнике и вязавшая что-то, но она была настолько глубоко в своих мыслях, что ее можно было принять за деталь интерьера.       — Дело есть.       Наконец, Габи оказалась прижатой к стене. Любопытно, что это за тайны такие, раз пришлось идти в другой конец коридора? Рыжий то ли улыбался, то ли кривился, в полутьме сразу и не поймешь, а Габи не привыкла приглядываться и угадывать чужие эмоции.       — Какое еще дело?       Девушка смотрела на Рыжего сверху вниз. Так привычно. Она всегда оказывалась выше всех ростом.       — Ублажить надо кое-кого. Ну, ты понимаешь.       На сей раз Габи улыбнулась. Конечно, она понимает. Теперь все ясно, Рыжий ведь тот еще сводник, что тут странного. Он умеет добиваться своего любыми средствами, наверное, поэтому и стал вожаком Крыс. И не в первый раз он использовал Габи для того, чтобы добиться очередной поставленной цели, а она легко шла на поводу, вовсе не думая о выгоде Рыжего. Что ей до его выгоды, в самом деле? Она не то, что никогда не против с кем-то переспать — она полностью за. Ее распутная натура сама требовала чужих ласк и прикосновений. Габи при всем желании не вспомнила бы, сколько у нее было парней, она не считала. С кем-то она спала по два-три раза, а с кем-то и чаще, например, с тем же Рыжим. И ей это всегда нравилось. Кто-то мог быть с ней неопытным, кто-то грубым, кто-то нежным — Габи нравилось все в равной мере.       — Понимаю.       Ее губы в фиолетовой помаде изогнулись в довольной улыбке. Девушка удобнее прислонилась спиной о холодную стену с потрескавшейся штукатуркой и подхватила пальцами прядь волос, наматывая на самый кончик указательного. Теперь она ясно видела, что Рыжий доволен. Сомневался ли он хоть немного в том, что Габи согласится, не раздумывая? Очень вряд ли.       — Сейчас все будет немного сложнее, — относительно серьезным тоном сказал Рыжий. — Но я думаю, что ты справишься. А если справишься, ты сама будешь довольна.       Он говорил полунамеками, которых Габи в силу своего тугодумия никогда не понимала. Она прикусила губу, ощущая, что на зубах осталась помада.       — Говори яснее.       Рыжий кивнул.       — Не просто один раз потрахаться, а стать его девушкой. Ну, ходить к нему в комнату, бывать с ним рядом постоянно. Понимаешь?       На сей раз Габи откровенно недоуменно замерла. Такое было, пожалуй, в первый раз. Рыжий, который с готовностью клал ее под любого, а сразу после не брезговал и сам ее трахнуть, еще никогда не пророчил Габи кому-то в девушки. Это было слишком странно, так что Габи недоуменно мотнула головой.       — Это как?       — Очень просто, — Рыжий оказался ближе к ней, практически впритык. Если бы кто из воспитательниц в этот момент увидел их, решили бы, что они там целуются. — Будешь с ним рядом, трахаться с ним будешь, когда приспичит. Станете вроде как парочкой. На худой конец просто будешь отвлекать на себя его внимание.       Габи изобразила на лице мыслительные процессы. Она живо вообразила себе такую картину — вот ее некто, пока неизвестный, поимел где-нибудь на столе в пустом классе, а сразу после они вместе пошли в Кофейник, присели за дальний столик и заказали себе кофе с булками. В самом деле, как парочка. Отчего-то эта картина Габи понравилась, причем настолько сильно, что захотелось срочно попробовать, как оно будет в настоящей жизни, а не в мыслях.       — Хорошо, — с готовностью кивнула она. — И кто же он?       И снова в мыслях прошлась целая вереница различных вариантов, в числе которых был и сам Рыжий. Тот, к слову, заулыбался, так что Габи смогла разглядеть его зубы.       — Слепой.       Девушка замерла. Надо же, Слепой, вожак Дома. С ним у Габи точно никогда и ничего не было, Слепой вообще мало интересовался как людьми в целом, так и девушками в частности, а сама Габи ни разу не думала о нем, как о партнере. Конечно, прояви Слепой к ней интерес, она была бы готова сделать это хоть в грязном туалете. Однако Рыжий хотел в этот раз чего-то большего, чем просто секс. В этом Габи слабо разбиралась, но ведь можно порасспрашивать других девушек, у кого-то точно найдется какой-то опыт. Например, у Куклы.       — Когда? — только и спросила Габи.       Перспектива переспать со Слепым ей нравилась. Нравилась настолько, что она была готова забить на привычки и навязаться Слепому в качестве постоянной подстилки. И Рыжий был полностью прав — если все это воплотится в жизнь, она будет даже очень довольна.       Рыжий задрал голову. Ему все так же сложно смотреть на нее снизу вверх, хотя пора бы привыкнуть. В полутьме блеснули его очки, а сразу после он выудил из кармана то, что, как точно знала Габи, всегда было у него под рукой — презерватив. Полезная вещь, особенно если ты главный сводник Дома.       — Чем быстрее, тем лучше.

***

      Габи не смогла отыскать пару целых чулок. Все оказались дырявыми, так что выбрать пришлось те, что поцелее. Натянув их на длинные ноги, которые сама Габи по праву считала очень красивыми, а после наспех утерев рукавом бежевые туфли, она посмотрела на свое отражение в небольшом зеркале с потресканными краями, что висело на стене. Ее немного неровно отстриженные темно-каштановые волосы касались концами подбородка и закрывали уши так, что большие круглые серьги немного копошились в них. На худом теле висели розовая комбинация и свитер, который был откровенно велик. Но это волновало Габи в самую последнюю очередь, вернее не волновало вообще.       Иногда, ловя на себя косые взгляды других девочек или воспитательниц, которые настолько устали от ее выкрутасов, что в какой-то момент все разом решили забить и свыкнуться, Габи пыталась вспомнить себя до Дома. Где она жила в Наружности, какие у нее были родители, как она вела себя там. Такие мысли, попытки вспомнить ту, прежнюю, сейчас ужасно далекую жизнь, всегда оборачивались тем, что Габи начинала разбивать зеркала или посуду.        «Неадекватное поведение», — подводила итог Душенька.       Именно поэтому Габи сама себе внушила, что не было никакой прежней жизни. Был только Дом и все то, что происходило в нем. В нем она была той самой Длинной Габи, которую могли сколько угодно осуждать и порицать, называть шлюхой и обсуждать, как за глаза, так и в ее непосредственном присутствии. Но при этом Габи всегда знала главное — есть те, кто готов перевязать ей раны, которые она нанесла сама себе, разбивая посуду. Есть те, кому она может иногда тихонько поплакаться в жилетку, если будет такая необходимость. И есть те, кто дадут ей таблетку или снадобье, чтобы она могла забыться, если ее снова настигнет то самое прошлое. Прошлое, в котором ее насильно пичкали таблетками, от которых она становилась живым трупом, лишенным любых эмоций и ощущений. Становилась «адекватной» по меркам тех людей, которые искренне считали себя нормальными. И эта нормальность была настолько не по душе Габи, что едва ее вспомнив, она начинала бить посуду. Благо происходило это редко.       Если перед человеком стоит выбор — быть нормальным, но при этом бесчувственным овощем, или ненормальным, но счастливым, многие выберут первое, дабы соответствовать обществу, в котором они живут. Но Габи выбрала второе и была довольна своим выбором. Она могла творить что хочет и когда захочет, и никто не мог ей мешать в этом. Поэтому жизнь в Доме была действительно хорошей.       Именно об этом и думала Габи, когда Рыжий привел ее в крыло парней, к двери, на которой мелом была нарисована цифра «4». Все знали о том, что именно здесь обитает Слепой. Рыжий просто сиял, довольный то ли собой, то ли сложившейся ситуацией, а Габи смотрела на Слепого. Тот открыл дверь, кивнул Рыжему, и вот они с Габи пересекли порог. Щелкнул замок, и Габи осмотрела комнату. Это помещение напоминало гнездилище хлама, стены были где-то разукрашены рисунками, а где-то просто увешаны самыми разными вещами, будь то сумки, картины, сковородки или связки чеснока. Запах стоял странный, сложно было описать его словами потому, что он сочетал в себе слишком много ароматов, происхождения многих из которых Габи вовсе не знала.       Быстро пробежавшись глазами по комнате и в конечном итоге потеряв к ней интерес, Габи бросила мимолетный взгляд на несколько кроватей, что стояли впритык, прикрытые одним пледом, и казались одним большим спальным местом. Любопытно, как парни спят. Это заставило ее улыбнуться и расслабиться. А когда Слепой повернулся в ее сторону, все внимание девушки переключилось на него.       Он был даже ниже, чем Рыжий, совершенно тощий и бледный, с длинными черными волосами, которые закрывали половину лица. Сложно было помнить о том, что этот человек незряч, даже несмотря на то, что его серебристые глаза были мертвыми. Габи хотела было спросить, но Слепой уверенно направился в сторону двухъярусной кровати. Должно быть, надо поспешить, хотя это вполне логично, в четвертой живет много народу, все скоро вернутся с обеда.       — Поняла.       Габи хихикнула и поплелась за Слепым. Она забралась на верх первой, изогнувшись почти изящно, и лишь потом вспомнив о том, что ее никто не видит. На ум сразу пришли те несколько встреч с одним из псов, которого весьма легко было довести до экстаза самыми простыми эротическими позами. Габи всегда это веселило, а осознание собственной привлекательности доставляло ей удовольствие. Нет, Габи никогда не была красивой, даже симпатичной ее можно было назвать с натяжкой. В ней было нечто иное, что заставляло едва ли не каждого парня в Доме желать ее. Нечто такое, названия чему она никогда не знала. Она это ощущала и умело пользовалась, наслаждалась результатом и каждый раз хотела еще.       Кровать была узкой и немного коротковатой, по крайней мере, для самой Габи. Ей пришлось чуть согнуть ноги в коленях, сходу разведя их перед Слепым. Тот молчал. Он не говорил с ней, не видел ее, лишь слышал ее копошение, и это было тем, что Габи сильно напрягало. Она слишком привыкла к взглядам, осмысленным и не очень. Даже неразумные смотрели. По взглядам Габи привыкла определять все — отношение к себе в первую очередь. Осуждение, понимание (что довольно редко), желание, откровенная неприязнь или же полное равнодушие. А со Слепым не было вообще ничего, и это заставляло немного нервничать.       Габи невольно поморщилась, ощутив шеей что-то неприятное на мятой подушке. Она нашарила ладонью это нечто и поняла, что это лимонные шкурки. Кровать в самом деле была не очень чистой, но не настолько грязной, чтобы принадлежать Слепому, в этом не стоило и сомневаться. Слепой ходит по Дому и двору босиком, на его ступни страшно смотреть. А значит, он и правда спешил и выбрал кровать наугад. Что ж, это не имеет ровным счетом никакого значения. Во всяком случае, Габи совершенно перестала об этом думать в тот миг, когда Слепой снял с себя свитер. Он был настолько худым, насколько вообще может быть человек, и от того казался куда моложе своих лет, таким хрупким и немощным. Габи улыбнулась шире. Она слишком хорошо знала о том, что это впечатление ужасно обманчиво.       Слепой чуть склонился над ней, так что его черные волосы, явно очень давно не мытые, заскользили кончиками по свитеру Габи. Девушка довольно прикусила губу, а сразу после чуть приподнялась, стягивая с себя свитер. Каким-то мистическим образом Слепой понял, что она делает. Вот его рука, длинная и бледная, с тонкими гибкими пальцами и царапинами на них, схватилась за свитер и потянула его на себя. Элемент гардероба быстро оказался за его спиной.       Габи обхватила ногами его тощую талию, ощущая, как выпирают кости, а после стянула с плеч лямки и потянула комбинацию ниже. Для того, чтобы снять ее через голову, пришлось бы помучиться. На сей раз Слепой нашарил своей ладонью ее тонкую длинную шею. Габи вздрогнула. Она не ожидала, что у Слепого настолько холодные руки. Но это не отталкивало нисколько, напротив, делало все еще интереснее. Рука изучающе заскользила ниже. Девушка удовлетворенно откинулась на подушку, чуть выгибаясь в спине. Наверняка она первая, кого Слепой трогает вот так. Он, незрячий всю жизнь, небось и вовсе мало понимает, чем там отличаются мужчины от женщин, разве что по чьим-то рассказам. Хотя с таким же успехом можно предположить, что у него есть опыт, по нему ведь вообще ничего не понятно.       Руки Слепого именно изучали. Габи понравилось, когда его пальцы сомкнулась на груди. Чуть надавив на потвердевшие соски большими пальцами, Слепой склонил голову набок, словно задумавшись над чем-то. Но это все продлилось ничтожно недолго, потому что совсем скоро эти самые пальцы принялись наминать небольшую грудь, и это было весьма приятно. Уже совсем не хотелось думать о том, что она у Слепого первая. Какая вообще разница?       Чужие волосы снова коснулись тела Габи, на сей раз наполовину оголенного впалого живота. Она захихикала от щекотки и прижалась промежностью к паху Слепого, словно желая узнать, появилось ли у партнера желание от этих ощупываний. Она сама уже изнывала от нетерпения. Пока не стоит проявлять никакой инициативы, чутье подсказывало, что сперва надо дать волю рукам Слепого. Этими руками парень орудовал даже слишком умело. Он изучал тело Габи, прислушивался к своим ощущениям. Нащупав спущенную комбинацию, Слепой замер на долю секунды. Его правая рука сомкнулась на талии Габи, а левой он отыскал подол комбинации, чтобы тут же задрать его наверх. Девушка выдохнула. Она ощутила влагу в промежности, на ней и трусиков не было. В самом деле, зачем нижнее белье, если ты идешь в комнату мальчиков с зажатым в руках презервативом и целью отдаться вожаку Дома?       — Долго ты будешь так делать? — спросила Габи.       Обычно парни всегда спешили приступить к самому основному. Их нетерпение порождало страсть, и Габи это нравилось. Нравилась животная похоть, грубые прикосновения и горячее, сбивчивое дыхание. Со Слепым же все было совершенно не так. И Габи не могла понять, хорошо это или плохо. Его холодная рука оказалась на бедре, пальцы огладили край чулок.       — Недолго, — коротко отозвался он.       Ледяное спокойствие действительно пугало. Габи начала понимать, как так вышло, что именно этот человек стал вожаком всего Дома.       — Я хочу тебя в себя, — выдохнула она.       Такие слова Габи в принципе редко когда и кому говорила. Обычно в них не было нужды, ведь и без того понятно, что если она развела ноги и вся мокрая, то это означает, что она хочет отдаться. Обычно парни всегда это видели. Но Слепой — вот незадача, — не видел вообще. Он никак не среагировал на ее слова, ничем не ответил, однако его пальцы скользнули выше по бедру. Габи довольно выдохнула. Это было приятно — холодные пальцы на ее промежности. Слепой коснулся ее лобка, проходясь подушечками пальцев по темным волоскам, а после ниже, к половым губкам. Он все делал медленно, и Габи не могла не понять, что Слепой и правда изучает ее этими прикосновениями. Незрячие тоже умеют видеть, просто совершенно не так, как те, у кого есть зрение.       Должно быть, Слепого немного удивило то, что Габи оказалась влажной в том самом месте. Он нащупал клитор, снова склонил голову набок, уловив чувственный стон Габи, а после с воистину детским любопытством оторвался от своего занятия и поднес руку к своему лицу. Габи распахнула глаза, смотря на то, как Слепой с интересом облизывает пальцы, которые мгновение назад касался ее клитора. Это было странно, но по-своему интересно.       Габи довольно улыбнулась. Пытаться привыкнуть к чудачествам Слепого — все равно что заставить саму Габи быть «адекватной». Так что пошло оно к черту все это. Девушка схватила Слепого за руку.       — Давай еще.       Она раздвинула ноги шире, насколько это вообще позволяла кровать, так что одна ее нога едва не свисла. Слепой лишь кивнул, поняв, чего она хочет. Его пальцы снова коснулись половых губок, но теперь могло показаться, что Слепой точно знает, что надо делать. Пальцы нащупали клитор и затеребили его, а Габи восторженно выдохнула. Редко кто ее ласкал так. Казалось, Слепой прислушивался к ее дыханию. Вот пальцы оказались чуть ниже.       — Да-а…       Габи сама толкнулась навстречу, так что Слепой смог погрузить сразу два пальца в ее лоно, сперва на одну фалангу, а потом и вовсе до упора. «Указательный и средний» — подумала про себя Габи. Она приподняла голову, чтобы посмотреть, и в тот же миг Слепой надавил большим пальцем на клитор. Стало еще лучше.       Девушка обхватила руками шею Слепого, едва не выронив презерватив в изрядно помятой упаковке. Черные волосы словно змеи окутали ее руки, и это было весьма необычно. Пальцы внутри нее шевельнулись, а сама Габи нашла тонкие искусанные губы Слепого и коснулась их своими. Она спешно закрыла глаза, не желая видеть его мертвый взгляд, а после заскользила по щекам Слепого, целуя нежно, с толикой благодарности за то, что ей так хорошо. На лице парня оставались следы от ее фиолетовой помады, но это не волновало ни Габи, ни тем более Слепого.       Габи зарылась рукой в сальные волосы, не испытывая и намека на отвращение, а потом ниже, к шее. Слепой не переставал двигать рукой, но теперь ей хотелось большего. Так что Габи не без труда дотянулась до брюк парня. Те были перевязаны ремнем, оно и понятно, штаны были велики Слепому и не удержались бы сами на его тощем теле. Расстегнуть их одной рукой Габи не смогла бы при всем желании, а потому она коснулась паха и довольно заулыбалась, нащупав чужое возбуждение.       Отстраниться от Слепого было сложнее, чем можно было ожидать. Не говоря и слова, Габи дернула его за плечо, и вот Слепой оказался спиной на подушке с лимонными корочками, а Габи ловко уселась на него. Подол комбинации оказался на животе парня, так что Габи пришлось его приподнять. Ее руки тут же взялись за ремень. Слепой прислушивался, но не двигался, ожидая того, что будет дальше. И Габи было, что ему продемонстрировать.       Это тоже было странно и непривычно. Обычно парни не любят быть ведомыми, чего бы это ни касалось. Но Габи уже перестала удивляться чему-либо. Разобравшись с ремнем, она стянула штаны Слепого пониже, даже не думая о том, чтобы снять их полностью, на втором ярусе узкой кровати особо не развернешься. Комбинация снова сползла, и на сей раз Габи немного резко сдернула ее с себя, оставшись в одних лишь чулках. Так было куда удобнее. Слепой вдруг дернулся и приподнялся. Он потянулся к Габи, коснувшись ее бедра, а потом ниже, по длинной ноге, словно выискивая, где эта самая нога вообще заканчивается. Габи замерла, не понимая, что к чему, а потом засмеялась, когда парень сдернул с ее ноги туфлю. Кажется, она угодила в него каблуком.       Руки немного задрожали, точно в первый раз, когда Габи принялась распечатывать упаковку с презервативом. Странная нервозность, объяснения которой она не смогла бы найти при всем желании. Она уселась на Слепого верхом, едва касаясь лобком его возбужденного члена в обрамлении черных паховых волос. Парень все так же сжимал ее туфлю, но в тот момент, когда Габи обхватила член у основания, Слепой бросил обувь куда-то к подушке и снова обхватил руками талию девушки. Интересно, что он должен был чувствовать, когда Габи натягивала на него презерватив? Для того, чтобы это понять, нужно стать незрячим парнем, наверное.       Дело было сделано, но Габи не спешила с самым основным. Она провела рукой по члену, рука скользила по гладкой резинке идеально. Вечно безэмоциональный Слепой выдохнул. В лице он не изменился, но Габи с торжеством осознала, что равнодушным к ее действиям он точно не остался. Да, со Слепым сложно, его не обманешь своим распутным видом, тут надо действовать серьезнее. Габи задумалась о том, что говорил ей Рыжий. У вожака крыс во всем этом точно свой интерес, чего бы он там не касался, и планы серьезные, если ему важно, чтобы Габи стала для Слепого чем-то вроде пары, чтобы она постоянно вертелась вокруг него. Каково же это, интересно, быть постоянно рядом со Слепым? И как это вообще делать, если девушкам по правилам вообще нельзя бывать на территории мальчиков?       Габи понятия не имела, какими должны быть ответы на эти вопросы. Она чуть приподнялась. Момент проникновения всегда был для нее самым любимым, и не важно, лежала ли она под очередным парнем или же могла сидеть на нем верхом. Ей одинаково нравились оба варианта. Она направила член в себя, а после медленно опустилась вниз. Не самый большой, но и отнюдь не самый маленький. Она прикрыла глаза, ощущая заполнение и прикосновение чужих волосков. Габи довольно улыбнулась, а Слепой обхватил ее за талию и присел. Они соприкоснулись телами, и девушка вновь продрогла от холода чужого тела.       Одна ладонь Слепого скользнула на ягодицу Габи. Он касался лбом ее подбородка, дышал прямо в шею. И как бы сильно девушке не хотелось начать двигаться, она замерла, слишком восторженная моментом.       — Так вот оно как бывает…       Титаническому спокойствию в голосе Слепого стоило только поражаться. Габи понятия не имела, надо ли что-то отвечать на подобное заявление, а потому лишь хихикнула:       — Ага.       Слепой кивнул, словно сделал для себя какие-то важные выводы.       — Понятно.       Он удивил Габи. Она так и не поняла, как все произошло, но вот перед глазами все резко заплыло, и она оказалась вжатой спиной в ту самую подушку. Слепой вышел из нее на половину, а потом вошел вновь. Вышло весьма резко и рвано, но Габи не смогла удержать в себе восторженный стон. Он так и не дал ей возможности перевести дух, но Габи была только за, ведь все происходило именно так, как ей всегда нравилось — рьяно и страстно, с животной похотью. Казалось, Слепой даже перестал быть холодным, и только его лицо выглядело все таким же безучастным и лишенных каких-либо эмоций, а глаза были окутаны мертвым серебром.       От этого было не сложно закрыться за волосами Слепого, что Габи и сделала. Его запах и запах его черных локонов был каким угодно, но только не приятным, и это девушке по-своему нравилось. Она просто отдалась на милость очередного мужчины, обхватив длинными ногами в черных чулках его талию и откровенно наслаждаясь каждым движением. Ее губы снова нашли губы Слепого, и теперь он отвечал на поцелуй, а не изображал из себя мраморное изваяние, что так же не могло не радовать. Кажется, в какой-то момент в голову Габи угодила ее же туфля, но она не могла быть в этом уверена. Она была слишком занята всем происходящим, тем, что целовала Слепого и принимала от него все то, что он делал.       Когда все закончилось, Слепой просто лег рядом и стянул презерватив. Он не стал его связывать, просто кинул к ногам, а Габи хмыкнула, слишком довольная и удовлетворенная, чтобы вообще обращать на подобное хоть какое-то внимание. Хотелось вытянуть ноги, но кровать была все так же коротка. А еще не хотелось вставать, но когда в дверь начали стучаться, пришлось приподняться и натянуть на тело одежду.       Габи решила для себя, что попытается выполнить просьбу Рыжего. Он, к слову, должен был ждать ее в коридоре. Она скажет ему об этом, и он на радостях поделится презервативами. А завтра Габи вернется в эту комнату, и никто не посмеет ее выставить, потому что все увидят, что она была со Слепым и это станет ее преимуществом.       Габи была всем довольна. Впрочем, она практически всегда была довольна тем, что с ней происходило.