Неожиданный поворот

Блум огляделась вокруг. Это был сад, на территории которого журчал невероятной красоты рукотворный ручей, простирались каменистые дорожки с замысловатыми узорами, отдаленно напоминавшими письмена на архаичных языках. А чуть поодаль возвышался замок, который, несмотря на готический стиль, абсолютно не выглядел мрачным или пугающим. Напротив - он был изящным и превосходным в своем великолепии. На острых шпилях красиво развевался флаг с изображением черного дракона. - Куда ты меня перенес? - Блум все еще с интересом осматривалась по сторонам, вглядываясь в отдаленные уголки сада, словно пытаясь вспомнить, была ли она тут когда-либо ранее. - Домой, - ровным тоном проговорил маг. Блум опешила. Ее лицо выражало весь спектр эмоций, который она испытывала, и на вершине его было полнейшее недоумение. - Не совсем понимаю, о чем ты, - в ее голосе отчетливо чувствовалась некоторая настороженность. - Это мой дом. И, видит Создатель, когда война закончится, он станет и твоим тоже, - уверенно проговорил Валтор, так, словно это все уже давно решенное дело, являющееся теперь лишь вопросом времени. - Я даже представить не могла… - Ты думала, что я бездомный? - Валтора откровенно веселила такая реакция феи. Он приобнял ее за талию и одним движением руки направил вперед, в сторону самого замка. - Не то, чтобы… но мне всегда казалось, что до нападения на Домино ты был там же, где и ведьмы-прародительницы… - Этим старухам вход сюда был заказан, - небрежно проговорил демон. - Впрочем, они не осквернили мои владения своим смрадным присутствием. - Блум улыбнулась. Ее всегда забавляло, как в речи Валтора проскальзывают слова, которые ныне редко встречаются в обиходе в силу того, что их почти никто не использует. - Почему же после освобождения из Омеги ты занял Облачную башню, если у тебя был дом? Валтор медлил с ответом и словно тщательно обдумывал слова, поежде чем их сказать. А тем временем, они все еще шли по тропинке вдоль высоких туй - выше их собственного роста. Бокс даже боялась предположить, сколько лет они тут растут. - Понимаешь ли, милая… у этого было несколько причин. - Назови хотя бы три. - Блум с прищуром посмотрела на мага, ожидая его ответ. Они остановились у подножия большой мраморной лестницы. - Во-первых, мне нужно было заявить о своем могуществе, внушить людям страх, чтобы они повиновались. Захват башни с мощнейшей защитой - лучшая демонстрация власти. Во-вторых, открывать порталы между мирами - занятие весьма энергозатратное, поэтому я не горел желанием тратить силы на подобного рода перемещения. И в-третьих… это место скрыто от глаз всех людей с помощью специальных заклинаний, которые поддерживали безопасность владений в мое отсутствие. Именно поэтому никакие мародеры за столько лет не смогли сюда проникнуть. Хотя, после побега из Омеги меня могли отследить и узнать о моем пристанище. А я не мог этого допустить ни при каких обстоятельствах. Никто не знает об этом месте. Никто и никогда здесь не был. Ты первая, милая. Блум была приятно удивлена. Ей крайне льстило, что она - первая и единственная, кто знает о его доме. Учитывая характер Валтора, это невероятно серьезный шаг. - Позволишь? Он протянул ей раскрытую ладонь и, когда девушка вложила в нее свою, он, придерживая, начал подниматься по лестнице. Вскоре двери перед ними распахнулись. Очутившись внутри, Блум огляделась и отметила про себя, что у Валтора, определенно, был вкус. Да, в замке не было той помпезности, к которой она привыкла, находясь на Домино или в гостях на Солярии, но все было настолько изысканно и со вкусом подобрано, что она на пару секунд даже лишилась дара речи. Готика во всей ее красе. Они долго шли по витиеватым коридорам и разговаривали, пока не очутились на одном из балконов. Пространство было залито светом закатного солнца, которое красиво переливалось в волосах Блум, словно играя огненными язычками. Она сделала несколько шагов к перилам и, уперевшись о них руками, блаженно прикрыла глаза. Валтор, который все это время наблюдал за ней, облокотившись на дверной проем, теперь подошел сзади и, обхватив ее тонкую талию одной рукой, другой провел сначала по ее плечу, а потом, спускаясь все ниже, переплел их пальцы. Мужчина поставил горячий поцелуй на ее шее и, увидев, что она податливо льнет к нему, целовал ее уже более настойчиво. Блум же, не выдержав томной муки этих ласк, развернулась в его руках и, положив ладони на его грудь, впилась поцелуем в его губы. Валтор немедля ответил на поцелуй и, подхватив Блум под ягодицами, двинулся вместе с ней в свои покои, все еще не прерывая поцелуев. *** - Флора, вытри пыль с рельефа колонн, Муза, помой окна, Текна, на тебе главная лестница, а Рокси и маги пусть займутся полом, - Стелла самодовольно сложила на груди руки, наблюдая как остальные выполняют ее поручения. Естественно, все, кроме Огрона. Хотя, они и без нее делали уже битый час все вышеперечисленное. Сейчас же, оторопев от такой наглости, они все возмущенно посмотрели на процессу Солярии. - А ты не много ли на себя берёшь? Команды она раздает, посмотрите-ка, - улыбнулась Флора, убирая с лица упавшие пряди. - Стелла, коллективная ответственность подразумевает то, что ее несут все! Так что бери в руки тряпку и приступай! - Я рождена, чтобы руководить, а не… - договорить солнечная фея не успела, поскольку в нее прилетел веник под самодовольную улыбку Музы. Фея солнца и луны хотела было что-то ответить, но ее бесцеремонно перебили. - А я еще раз повторю - подними свою ленивую задницу, возьми в руки швабру и мой этот чертов пол! - голос Рокси громким раскатом раздался по фойе школы. Благо, слышали это только те, кто убирался, ибо все остальные покинули стены школы для участия в празднике. В Магиксе отмечался международный праздник и сейчас была официальная часть. Девочки же надеялись успеть хотя бы к торжественной. Поэтому та халатность, с которой Огрон относился к наказанию, которое, между прочим, они получили все из-за него же, крайне выводила фею животных из себя. - И не подумаю, - в ответ маг бесцеремонно развалился на одном из диванов и, закинув одну ногу на другую, нахально наблюдал за тем, как другие работают. - Надо же, - протянула Муза, - Знаешь, на первом курсе себя обычно вела так Стелла. В тот момент, думаю, вы бы отлично спелись, - она хохотнула, толкая блондинку локтем в бок и припоминая события семилетней давности. Стелла лишь закатила глаза. - Она и сейчас далеко не ушла, - буркнула Текна, вытирая пыль с какой-то картины, которую, казалось, она вообще впервые тут видит. - А что такого произошло, что она поменяла свое поведение? - поинтересовался Анаган, обращаясь по большей части к Музе, ибо взгляд мага был направлен именно на нее. Ему всегда нравилось, когда Муза вспоминает какие-то моменты из своей жизни до их знакомства. Он испытывал к ее рассказам какой-то внутренний собственный интерес и сейчас хотел бы удовлетворить его. - Я вылила на нее ведро с грязной мыльной водой, - невозмутимо проговорила Муза и, подхватив швабру, направилась к главной лестнице. - Хотелось бы вычеркнуть этот момент из общей памяти, - вдогонку ей кинула Стелла. - Клянусь всем святым, если ты не встанешь сейчас же, то я сделаю то же самое, - в глазах Рокси пылала неподдельная ярость, но Огрон, казалось, не замечал этого. Или замечал, но предпочел не предавать этому какого-либо значения. А зря. - Куколка, во мне давно нет ничего святого, - беспечно усмехнулся маг, уверенный в том, что фея лишь харахорится и никогда не перейдет от слов к действиям. И это было его ошибкой. Секунда - и прямо ему на голову полетело все содержимое ее ведра. Хотя, в общем-то, стоит отметить, что вода в нем была еще чистая. И не мыльная. - Остудись, - с такой же интонацией произнесла фея животных и, пока маг пребывал в шоке от ее действий, развернулась, направляясь поближе к Музе, а то все таки она опасалась, что ведро, из которого она его окатила, будет разбито об ее собственную голову. Что ж, для подобных опасений у феи имелись все основания. Анаган с некоторой опаской поглядел на друга, который до сих пор сохранял немое удивление. Гантлос не выказал ни малейших эмоций, ему было ровным счетом безразлично на их конфликты, ибо внимание его всецело было приковано к фее природы. Анаган же как никто другой понимал, что для Огрона крайне не свойственно такое поведение, а посему с волнением ожидал пока он хоть как то отреагирует на действия феи животных. - Неадекватная, - тихо проговорил Огрон, так, что слышал его только Анаган, - Неуравновешенная…ненормальная… прелесть, - и маг, под удивленно раскрывшийся рот его друга, откинул с лица мокрые красные пряди и, взяв близ лежащую тряпку, покрутил ее в левой руке словно нунчаки, и с довольной улыбкой направился мыть подоконник. Анаган недоуменно смотрел ему вслед, пока ему в торс не уперлось что-то большое, холодное и жесткое. Это было ведро с водой, которое, не смотря на его явную тяжесть, держала Муза словно без особых на то усилий. - Если не хочешь унаследовать участь своего друга, то прошу тебя, не стой как истукан. У нас полно работы. С этими словами она отпустила ведро и развернулась на 180 градусов и если бы Анаган не успел среагировать и перехватить данный предмет уборки, то, вероятнее всего, его содержимое вылилось бы ему на ноги. Спасибо, что не на голову. Хотя, говоря по правде, маг не совсем понимал, чем обусловлены выпады девушки в его сторону - сперва в гостиной, когда она перевернула его слова и дала им тот смысл, о котором он сам и не задумывался. Теперь тут - вручает ведро, хотя все это время он вполне себе активно убирался наряду с остальными и не устраивал таких сцен как Огрон, чтобы, как она выразилась, «унаследовать его участь». Маг уже не в первый раз видел нервозность Музы и не понимал - то ли это обычное свойство ее характера, которое ранее он просто не замечал, то ли на данный момент есть какие-то обстоятельства, из-за которых она нервничает и не может контролировать свои эмоции. Наконец, когда с уборкой было покончено, феи направились в кампус, чтобы привести себя в порядок к празднику. Но Муза не пошла с ними. Она сдавленно улыбнулась и незаметно выскользнула через дверь, ведущую на задний двор. Казалось, никто в этой суете не заметил ее отсутствия. Никто, кроме Анагана, который, выждав некоторое время, бесшумно направился за ней следом. Остановившись в нескольких метрах маг поймал дежавю - он снова ощущал себя так, будто он шпионит за ней, как тогда, в оранжерее, хотя это и было неосознанно. Наконец, голоса скрылись в стенах здания, а после - и вовсе растворились, ибо девушки, да и, скорее всего, маги, были далеко за пределами территории школы. Повисла гробовая тишина. Муза все еще сидела на ступенях небольшой лестницы, обхватив руками свои колени и не моргая смотрела на небо. Анаган хотел было уйти, но, делая шаг назад, наступил на небольшую сухую веточку, которая издала протяжный хруст и тотчас привлекла внимание Музы, которая, словно выйдя из своих мыслей, теперь уже смотрела в сторону Анагана. Маг же, быстро сориентировавшись, решил, сделать вид, что только-только пришел, а не стоят тут уже неопределенное количество времени. - Почему ты не пошла с подругами на праздник? - казалось, такой обычный вопрос, но он словно резанул фею по ушам. Она отвернулась. Через пару секунд, выдохнув, чтобы не расплакаться, она произнесла: - Это не мой праздник. Анаган снова недоумевал. Он сделал пару неуверенных шагов и, очутившись рядом, сел слева от феи музыки. Муза видела вопрос в его глазах, но гордость, уязвленная тем, что ее застали в такой момент, словно не давала ей открыть рта. - А что не так с праздником? Праздник как праздник. Таких сотни, - мужчина пожал плечами. - Анаган, у меня нет мамы. Мне не с кем разделить этот день, - стальным, но словно беззвучным голосом проговорила девушка, не меняя положения лица. В этот момент пазл в голове у мага сложился и он почувствовал себя мерзким, словно расковырял ее едва зажившую рану. Но он искренне думал, что это обычное рядовое мероприятие и только сейчас, после ее слов, вспомнил, что в середине этого месяца принято отмечать день Семьи. Анаган вспомнил картину, которую он наблюдал в оранжерее и внутри у него что-то сжалось, наполнившись состраданием к этой девушке. Что-то в районе сердца. - Но ты можешь разделить его с отцом, например, - маг попытался реабилитироваться, но, казалось, сделал только хуже. Девушка сдавленно улыбнулась и в ярком свете Луны он увидел отблески слез на ее глазах. - Не могу, - сдавленно ответила девушка, - Отца у меня тоже нет. Они оба мертвы. И Муза, не желая показывать лицо, по которому скатилось две крупных слезы, отвернулась. Анаган легонько приобнял ее за плечи и пододвинулся чуть ближе. Теперь расстояние между ними было сокращено до минимума. - Это так... странно, - горько усмехнулась девушка, - Мне едва за двадцать, а я живу с ощущением полнейшего одиночества иногда думаю о том, что если случайно помру, то этого никто и не заметит. - У тебя есть замечательные подруги. - Мы близки, но... У них всех есть собственные семьи со своими заботами. А у меня нет. - Я понимаю. - Понимаешь? - Маг кивнул. Муза ничего более не сказала, лишь смотрела на него, думая о том, говорит ли он правду или просто ищет отмазку для утешения. - Я, честно сказать, очень сомневаюсь, что ты способен меня понять. - Муза крайне скептически отреагировала на его слова, совершенно не заботясь о том, что это может его как-то ранить. - Знаешь, фея, однажды... однажды у тебя тоже будет семья. Такая, какую ты хочешь. И будут дети. И ты обязательно отметишь с ними этот праздник. Муза слабо улыбнулась. Анаган все же решил развеять ее сомнения, которые словно повисли между ними в воздухе. Хотя, наверное, другой человек на его месте вряд ли стал бы это делать. Но он все же хотел поделиться с феей своей историей, которую знали только его друзья. Да и то - знали без особых подробностей, ибо маг предпочитал в них никогда не вдаваться. - У меня тоже кроме друзей никого нет, - он пожал плечами, - Я сирота почти с младенчества. - Ох, - возглас сожаления вырвался из ее уст. И пусть Анаган говорил это без особой горести или сожаления, но голос его на последней сказанной фразе все-таки дрогнул и это не скрылось от внимания Музы. - Ты не помнишь родителей? - Помню. Я также отлично помню, что был слабым ребенком, а место, в котором мы жили, не было терпимо к слабым созданиям. Моя мама умерла при родах, что такое материнская любовь - я не знал. Но отец довольно быстро нашел ей замену. Когда мне было примерно пять лет - отец заключил, что сильного мага из меня не выйдет, мол, слабое здоровье не позволит. Сомнительный вывод, к которому он пришел после того, как поднял мелкого меня, на котором не было живого места от отработанных им магических ударов, и швырнул ночью спать во дворе на холодном бетоне. Сомнительный и ошибочный, потому что и здоровье и силы отбить их у меня были, но не было духа и желания отбивать их именно в "папу", хоть этот "папа" и превратил все мое существование в ад. Мачеха его упражнениям на мне не препятствовала и даже всячески поощряла их, - тут он немного помолчал, переводя дыхание. Было видно, что, несмотря на прошедшие годы, ему по-прежнему сложно вспоминать о событиях тех дней. - Потом... потом он пришел ко мне. Я думал, что он заберет меня домой, думал, что мое наказание закончилось... но я ошибался. Он забрал меня, но отнес не домой, а на черный рынок, - Муза подавила восклицание, закрыв рот обеими ладонями. - "Твой удел - сдохнуть и нет разницы, где это произойдет - в нашем дворе, в канаве или в клетке с такими же ничтожествами" - это были последние слова, которые я от него услышал. Я кричал, плакал, молил, просил прощения, сам не понимая, за что, но в этом не было смысла. Ему заплатили 3 монеты. Для сравнения - бутылка молока стоила около 5 монет. Понимаешь, Муза? Три чертовых монеты за дефолтного сына, на которого он даже не посмотрел в последний раз, рассчитываясь с торговцем. - Анаган вновь подавил ком, подступивший к горлу. - Я не хочу описывать тот ужас и пытки, которые я перенес в неволе, скажу только, что единственное, чего я тогда искренне хотел - умереть. Но в одну ночь, когда нас сгружали на корабли, мне удалось сбежать, потому что засов был плохо закрыт. Несколько дней я скитался по улицам ночами, чтобы не привлекать внимания, пока меня не забрал к себе какой-то богатый, но одинокий старик. Он не отличался добротой, но он, справедливости ради, скажу, давал мне кров, еду и учил мощным заклинаниям. Именно он научил меня читать, считать, сражаться. Я жил у него и во мне росло желание доказать папе, что я на что-то способен, что я тоже чего-то стою и явно не трех монет! А потом он умер, оставив мне в наследство свои владения. Впрочем, я был удивлен, так как ничего такого и не ждал. Но теперь я был свободен. И я сбежал. Вернее, пытался сбежать. Но, скажу честно, получилось отстойно, потому что, как я понял позднее - от самого себя не сбежишь. Так, примерно с 17 лет я скитался по разным бандам, пока не встретил парней и мы не объединились в Черный круг. Дальше ты уже знаешь. - Я думала, что вы знакомы с детства ... - Муза прикусила губу, подбирая слова, - А сколько тебе сейчас лет? Этот вопрос загнал мага в тупик. Примерно с минуту он сидел молча, а затем сказал: - Не знаю. Я даже не знаю, когда у меня день рождения. Всегда предпочитал считать его днем своего побега из рабской клетки - 13 октября. - Но ведь это сегодня! - воскликнула девушка, на что маг лишь пожал плечами, пробормотав "Да, возможно". Исповедь Анагана закончилась, а Муза сидела как громом пораженная. Она вдруг поняла, насколько была эгоистичной и почувствовала себя крайне гадко. Она всегда считала, так скажем, себя самой обездоленной из своих друзей. Но ведь у нее были основания так считать! Она выросла в достаточно суровых условиях с эмоционально холодным отцом, который не отпустил утрату, и все, что у нее было - воспоминания о материнской любви, в то время как другие получали эту любовь ежедневно вкупе с самыми лучшими условиями для жизни, особенно те из винкс, кто родились во дворце. И теперь только она поняла, что даже в таких обстоятельствах, у нее была хорошая жизнь. Непростая, да, но не ужасная, как она считала до этого момента. Ведь родители ее любили до последнего вдоха, даже папа, с которым она постоянно конфликтовала, любил ее больше жизни, просто выражал эту любовь по-своему. Сейчас, на фоне рассказа Анагана, ее жизненные трудности вмиг обесценились в собственных глазах феи и показались ничтожными, хотя ранее она раздувала их до вселенского масштаба. - Вселенная не дает нам испытаний, которые мы не в силах вынести, - мужчина словно прочитал ее мысли. - А твой отец… - робко поинтересовалась Муза, - Ты виделся с ним, когда вырос? Анаган помотал головой и тяжело вздохнул: - Когда я сбежал и обучался у этого старика, я хотел доказать отцу, что я чего-то стою. Когда старик умер и я оказался предоставлен сам себе - я хотел отомстить. Но в этом уже не было смысла, - он чуть помолчал и продолжил, - Позже я узнал, что, в тот день, когда отец возвращался домой с рабовладельческого рынка, на него напали неизвестные разбойники и потребовали денег. Он отказался отдавать три золотых и за это они вспороли его брюхо и выпустили кишки. Иронично получается - его жизнь тоже стоила трех золотых, - Анаган горько усмехнулся и почесал затылок. - Мачеха сошла с ума от горя по нему и покончила с собой. Но она оставила записку, - Анаган пошарил в карманах куртки и, вытащив кошелек, извлек из него небольшой скомканный и пожелтевший от времени огрызок бумаги, на котором было написано корявым почерком: «Во всем винить этого маленького выблядка Гурта». - Ношу с собой, как раритет. - Гурта? - Муза удивленно изогнула бровь. - Они предпочитали называть меня Гурт, чтобы стереть единственное, что осталось мне от матери - имя. Она назвала меня Анаганом, это было ее предсмертное желание. Муза молчала. Из глаз уже давно безостановочно катились слезы. Теперь ей было стыдно. За свое поведение, за резкие слова в его адрес, за то, что смеялась над шутками других, когда магов сравнивали с бездомными. Она даже представить не могла как бы сама реагировала на его месте на подобные выпады, но уж точно не с таким спокойствием и безразличием, как это делал он. Сейчас Анаган казался ей чуть ли не идеалом смирения. - Предубеждение - это обычная черта для феи, не занимайся самобичеванием, ты не могла этого знать, - ровным тоном проговорил Анаган, словно прочитав написанные на ее лице эмоции, чем немало ее смутил. - И я рассказал тебе это не для того, чтобы меня пожалели и тем более не для того, чтобы обесценить твои собственные переживания. Я просто… просто хотел сказать, что ты не одинока, - последнюю фразу он буквально «выпалил» как на духу. Муза замерла. - Анаган, я… спасибо, за всё, - тихо произнесла фея Музыки и вмиг заключила его в объятия. Чуть помедлив, маг обнял ее в ответ, зарывшись в ее волосы и вдыхая их сладкий аромат, пока чувство, более глубокое чем обычная благодарность, более нежное, чем поддержка, с головой не накрыло обоих. Анаган, не отводя взгляда от Музы, притянул ее и накрыл ее губы своими. Сперва - несмело, потом - более жадно, девушка ответила ему. Оторвавшись, маг, стараясь выровнять сбившееся дыхание, прошептал: - Ты мне нравишься, светлая фея. - Это взаимно, тёмный маг, - Муза улыбнулась, вовлекая его в новый поцелуй. *** - Святые угодники, Огрон, время два часа ночи, да закрой ты уже пасть, надоел, честное слово, - Анаган повернулся на кровати на другой бок и закрыл голову подушкой. Гантлос, сняв сапоги, плюхнулся на кровать и, ничего не говоря, просто наблюдал за развернувшейся картиной. Он, про правде говоря, вымотался и был без сил, поэтому не мог особо активно поддерживать диалог с Огроном, который вынес ему все уши, пока они шли до кампуса, поэтому искренне надеялся, что с ним будет говорить Анаган. Но и тут вышла ошибка - у него болела голова. - Че ты такой нежный, а? Голова болит! Пару лет назад ты бы ее открутил собственными руками, сыграл бы ею в футбол, а потом прикрутил обратно и не жаловался! Ладно… о чем это я, ах да! И потом Моргана увидела меня и… - И жаль что не прибила, - буркнул мулат, возвращая подушку в прежнее состояние. - Друг, ты пересказываешь одну и ту же историю уже третий раз, имей совесть, ну! Я уже понял, что ваша встреча с Морганой выдалась не самой приятной, и наверное раньше я бы жалел, что ты не прикончил ее, коли была возможность, но сейчас я был бы рад, если бы это она прикончила тебя! Или хотя бы лишила дара речи на пару суток. - Ты че, Ан, башкой ударился, пока нас не было? - Огрон пребывал в искреннем недоумении. Да, он прекрасно знал, что Анагана время от времени мучают головные боли, но было удивлением то, что он настолько эмоционально реагировал на обычный рассказ. - Ладно, к черту это. Но! Как она смотрела когда я пригласил Рокси на танец, - красноволосый маг прикрыл глаза и блаженно улыбнулся, - Правда, девчонка мне отказала, но меня это не сильно заботит. - А по-моему, - вмешался в диалог Гантлос, - она спустила твою самооценку с небес на землю и сравняла с нею же. - Эй, - огрызнулся Огрон. - А разве не так? Ты весь вечер крутился возле нее как удав на сковородке, а потом, когда собрался с духом и предложил потанцевать, она отфутболила тебя в два счета. - Она отказала, чтобы не было конфликта с Морганой! - А по-моему, все гораздо проще и она отказала, потому что просто не хотела с тобой танцевать. Девчонка видимо нутром чувствовала, что танцор из тебя отвратительный. Это послужило отправным пунктом и агрессия, которую Огрон готов был вылить на Анагана, была направлена на Гантлоса за его задетое эго. Между магами началась словесная перепалка, естественно, на повышенных тонах, а Анаган, в очередной раз прокляв тот момент, когда его беруши были потеряны им же, поспешил покинуть их комнату, вставая с кровати. - Куда ты? - до его слуха донесся голос Гантлоса. - Туда, где тихо, - проговорил Анаган, - Я сейчас хочу одного - покоя, блять, и умиротворения для своего слуха. Он шумно закрыл дверь, хотя и не хлопал ею, дабы не разбудить всех, кто уже видел десятый сон, и направился к выходу, миновав который, очутился на крыше. Анаган не хотел, чтобы его кто-то увидел, или даже услышал, поэтому он старался скрыть свое присутствие, но тщетно. От чуткого слуха Музы, которая имела свойство слышать даже без своего желания то, о чем говорят через стену от нее, не укрылось ни одно слово, произнесенное магами в их комнате после возвращения последних с праздника. Она прекрасно слышала, как Анаган покинул кампус и, словно повинуясь какому-то внутреннему порыву, накинув на плечи халат, направилась за ним следом и, когда нашла его сидящим на крыше школы, пропустила мысль о том, что они словно поменялись местами, хотя с момента их подобного взаимодействия прошло буквально несколько часов. Фея беззвучно подошла к нему и села рядом. Анаган вздрогнул, не ожидая ее тут увидеть. - Я думал, ты спишь. - Вы слишком бурно обсуждали события минувшего дня. Маг усмехнулся и более ничего не ответил. Девушка, посчитав это удачным моментом, протянула ему небольшую черную коробочку. - Что это? - Маг покрутил протянутый предмет в руках, вынимая оттуда два маленьких предмета темно-серого цвета. - Это наушники. Они при использовании подстраиваются под твои внутренние биоритмы и желания сознания. Например, если ты раздражен, твой мозг посылает сигналы, они их перехватывают и включают успокаивающую классику. И так они подстраиваются под любое твое настроение и состояние. Если же ты не хочешь ничего и никого слышать, есть бесшумный режим, который гасит абсолютно все звуки вокруг тебя, пока наушники вставлены в твои уши. Задумка моя, идею помогла реализовать Текна. - объяснила Муза и, чуть помолчав, добавила, - С днем рождения, Анаган. Маг был словно громом пораженный и не мог вымолвить ни слова. Наконец, когда волна его изумления прошла, он тихо проговорил: - Спасибо. Я…я никогда не получал подарков на день рождения… я не знаю, как реагировать, но я чувствую себя радостно и неловко одновременно. Впервые в жизни. - он сейчас не подбирал слова, он не мог оторвать взгляда от этой маленькой коробочки, которую держал в руках как самое дорогое в мире сокровище и говорил первое, что приходит на ум. Муза впервые за долгое время была счастлива, видя неподдельные эмоции на его лице. Она искренне улыбнулась ему. Маг, все еще не выпуская коробочку из рук, притянул фею к себе и крепко обнял. - Однажды один мудрый человек сказал мне, что в конечном счете, человек за все получает возмездие - наказание или награду, в зависимости от пережитых обстоятельств. Наказание я уже получил. Теперь я нисколько не сомневаюсь, что моя награда это ты. Он вновь поцеловал ее, вкладывая в этот поцелуй всю нежность и благодарность, которые к ней испытывал в данный момент. И никто из них не хотел, чтобы этот момент заканчивался. *** - О чем думаешь? - М? - Говорю, о чем задумался? - Блум ловко перевернулась в руках Валтора и теперь лежала к нему лицом. Свободной рукой девушка вырисовывала на его обнаженной груди различные узоры, пока он не перехватил эту руку своей и не поцеловал ее тыльную сторону своими горячими губами. - Думаю о том, что знай твой отец, чем мы занимались последние несколько часов, вероятно, моя голова действительно висела на пике, украшая королевские ворота Домино. - Цц…я же серьезно! - Блум легонько толкнула его локтем и отвернулась, в надежде скрыть смущение, выраженное в тронувшем ее лицо, румянце, когда воспоминания прошедшей ночи возродились в ее памяти. Она прикрыла глаза и словно вновь ощутила на себе его горячие прикосновения и губы. - Я тоже серьезно, милая. Только представь, какое это было бы зрелище, - Валтор рассмеялся, получая еще один укоризненный взгляд в свою сторону. - Ладно. Я думаю о том, где бы мы были, если бы встретились при иных обстоятельствах. Наверное, я был бы самым могущественным магом, поработил все планеты и…ай! - Мечтать не вредно, - Блум толкнула кулаком его в грудь и на этот раз совсем не легонько. - Я не мечтал, а рассуждал. Это разное. А ты за это предпочла меня избить. Как некрасиво! - Извиняться не буду, это тебе в профилактических целях, - хихикнула девушка, - И да! Оставь свою философию хоть ненадолго! - воскликнула она. Чуть погодя, она добавила заговорщицким голосом: - Кстати, ты не хочешь провести мне экскурсию по замку? А то оглядеться не было возможности… - Если ты хорошо попросишь. - И как мне это сделать? - Блум приподнялась и теперь уже она сидела вполоборота к Валтору. На этих словах одеяло, которое до этого она придерживала руками, чтобы скрыть ее грудь, упало к бедрам, обнажая ее. Блум не сразу это заметила. До нее дошло лишь тогда, когда она увидела, что маг неотрывно смотрит на нее с чуть приоткрытым ртом. - Какой конфуз,- проворчала девушка, делая отчаянную попытку поднять одеяло и прикрыться. Но Валтор не дал ей этого сделать. Он одним движением руки перехватил одеяло, откидывав его куда-то в сторону. - Тебе нравится ставить меня в неловкое положение? - Блум выгнула бровь. - Ты в любом положении прекрасна, милая, - на этих словах маг притянул ее к себе, так, что она была наверху, над ним - их губы едва соприкасались, а вот ее грудь, наоборот, буквально врезалась в его. Оголенные соски ощутили жар его тела. Валтор помог удобнее ей устроиться сверху на его пахе. Его руки блуждали у нее на бедрах, то очерчивая изгибы ее тела, то сжимая. Спустя некоторое время комната наполнилась иступленными стонами и чувственными вздохами, не прекращавшимися еще довольно значительный промежуток. Замок мог подождать. А их жадное желание обладать друг другом здесь и сейчас - нет.