Верно?

      Кагами готов поклясться, что ресторан выбирала она. Более того, её выбор пал на шикарный Grace только лишь потому, что в омерзительном LeBec-Fin места бронируются за два месяца, а не за два дня. И то, в виде исключения.       Между гостями лавируют опрятные официанты с подносами, на которых постепенно сокращается число бокалов и изысканной закуски. Тайга ловит одного парня в форме, молча берёт бокал. Он отпивает и морщится: дорогущий Моёt&Chandon отдаёт хорошо разбавленной мыльной водой. У другого официанта он стаскивает с подноса целых две тарталетки размером с пятицентовую монету и тут же отправляет себе в рот. Не успевает парнишка от него отойти, как Тайга вновь тянется к закуске. Его самолёт приземлился полтора часа назад в аэропорту Мидвэй, а до этого у него была игра в Сан-Диего. Сейчас на дворе уже девять вечера, он злой, невыспавшийся, голодный, и ему абсолютно всё равно, что правила приличия предписывают на подобных мероприятиях медленно потягивать отвратительное мыльное шампанское и закусывать мизерной корзиночкой, которую едой назвать можно лишь условно.       Кагами осматривает помещение — шикарный ресторан, косящий под заведение «для всех», при этом кичась всевозможными наградами и звездами с самого входа. Кертис Даффи — со своей слащавой улыбкой — лично вышел к гостям, чтобы поинтересоваться мнением о своей стряпне. Как же. Насколько бы не были отвратны его тарталетки с осетром и икрой, никто и не подумает сказать или даже намекнуть ему об этом. Спектакль лицемеров.       Среди всё ещё прибывающих гостей Тайга улавливает знакомые лица моделей, фотографов, актеров и певцов, просто светских лиц, а также спортсменов. Их не так много, так как сезон сейчас в самом разгаре и Тайге самому пришлось изрядно напрячься, чтобы сегодня стоять в зале одного из самых дорогих ресторанов США. С ним никто не разговаривает, а он и сам особо не стремится к светскому обществу. Кагами в принципе не может понять, почему и в самом деле он вдруг решил приехать сюда. Краткое «приезжай» и адрес заведения. Вот и всё, что написал ему Дайки спустя пять лет после их разрыва. Точнее сказать, после того, как Кагами собрал вещи и ушёл из их общей квартиры в Лос-Анджелесе.       — Что значит всё? Это что, шутка?       Аомине хмурит тонкие брови и неверяще смотрит на Кагами. Тот стоит в коридоре и старается засунуть ещё одну пару Джорданов в дорожную сумку.       — То и значит, Аомине, – выпрямляется Кагами и тяжело смотрит в синие глаза. — Нам нужно это прекратить наконец-то.       — Прекратить что?       Голос Дайки опускается ниже. Звучит почти угрожающе. Кагами понимает, что с каждым словом заходит всё дальше по минному полю. Но отступать больше некуда.       — Это. Прекратить это всё, — он машет рукой, будто обхватывает всё пространство их маленькой квартирки. — Ты ведь и сам понимаешь, Дайки, мы больше не можем делать это.       Тайга начинает злиться: Дайки прекрасно всё понимает, но почему-то продолжает строить из себя недалекого идиота, и толкает его на какие-то объяснения.       — Я говорил, что так продолжаться больше не может.       — Опять двадцать пять, — вздыхает Аомине.       — Не смей говорить это с таким лицом!       У Дайки выражение лица такое, будто это очередная блажь Кагами. Просто его «псих». Причуда, которая скоро пройдёт. Перебесится и остынет.       — Послушай, — Кагами забрасывает ремень сумки на плечо и старается говорить спокойно, — ты и я. Мы оба здесь ради карьеры.       — Не вижу препятствий, — заявляет Аомине.       Тайга стискивает зубы, но продолжает:       — Ты же понимаешь, что рано или поздно все узнают, что мы…       Он резко осекается и хлопает ртом как выброшенная на берег рыба.       — Трахаемся? — помогает ему Аомине закончить, выгнув при этом синюю бровь.       — Тебе всегда нравились девушки с большой грудью, — наконец говорит Тайга. — Я и сам встречался с девушками. А эта... эта… связь, она будет помехой, стоит нам только вступить в клубы.       — Так вот в чём дело. Тебя волнует, что на родине демократии тебя загнобят как заднеприводного форварда? Мы с тобой это уже обсуждали! — зло шипит Аомине, подтянув его за ворот футболки как можно ближе к себе.       — Я тебе сотню раз говорил об этом, — вырывает Тайга ткань из рук Аомине.       Дайки тяжело дышит. Его зрачки опасно сужены и руки, стиснутые в кулаки, чуть подрагивают.       — Так будет лучше для нас обоих, — тихо произносит Тайга, поправляя лямку сумки и открывая входную дверь.       — А ну стоять!       Смуглая рука Аомине резко захлопывает дверь. Тайгу разворачивают спиной к двери и, схватив его за грудки, с силой прикладывают головой о дверь.       — Блядь, что ты творишь?       — У меня тот же вопрос, Кагами! С каких это пор чужое мнение тебе важнее собственного? — кричит Дайки ему прямо в лицо, стискивая пальцы на чужой футболке.       — Это здесь не при чём, — пытается вырваться Тайга, но Аомине только сильнее прижимает его к шершавой поверхности дверей.       — Чёрт, Кагами, так скажи уже, в чём тогда дело!       Тайга вкладывает все свои силы и отталкивает от себя Аомине. Тот отшатывается на пару шагов, но больше не делает попыток приблизиться.       — Я тебе уже говорил! Эта игра слишком затянулась, Аомине. Хватит. С меня хватит!       На несколько секунд в коридоре повисает тишина. По батареям раздаётся стук соседей сверху.       Кагами старается отдышаться после такого откровенного запала. Он не знает, стоило ли такое говорить, но зачем скрывать под красивыми словами то, что они и так прекрасно понимают, верно?       — Игра, ха?       По лицу Дайки невозможно ничего прочесть, но Тайгу бросает в дрожь от синих глаз. Потухших синих глаз. Он отгоняет от себя эти мысли. С ними всё в порядке. Они оба в порядке.       — Вот что это, значит, было… — словно сам себе говорит Аомине.       Он не смотрит на Кагами. Его взгляд блуждает по полу, словно он о чём-то задумался.       Интуитивно, Тайга понимает, что здесь что-то не так. Не такой реакции он вообще ожидал, да и не такого разговора. Он лишь озвучил то, что они оба думали, но боялись сказать друг другу. В их возрасте такое бывает, правда?       Тайга молчит. Он толкает дверь и делает шаг на лестничную площадку. В нос бьёт запах дешёвых сигарет, мочи и еды. От этой смеси тянет блевать.       — Прощай, — бросает Кагами через плечо, и ноги сами несут его вниз.       Из воспоминаний Тайгу выводит оживление в зале. Все вдруг засуетились и загалдели. Присмотревшись, он понимает причину — прибыла главная пара сегодняшнего вечера.       Дайки Кагами не видел уже два года. В последний раз они встречались на матче в Хьюстоне, где «кавальерс» сделали «быков» в одно очко. С тех самых пор он не изменился, но сейчас Кагами смотрит на него так, будто не виделись они все пять лет с момента расставания. На Дайки тёмный, изысканный Brioni без галстука. Рядом с ним — невысокая и тонкая платиновая блондинка, на которой шикарное чёрное платье от Оскара де ла Рента. Кагами пытается вспомнить, где уже видел её, и ему кажется, что это какая-то известная модель. Дайки прижимает к себе девушку ближе. Он лучезарно улыбается и смотрит то на неё, то на гостей. Пара выглядит настолько счастливой, что Кагами хочется выплеснуть шампанское прямо им на лица.       В зале резко становится душно. Он хватает бокал с ближайшего подноса и мгновенно осушает его. Одной рукой ослабляет галстук. Пара медленно продвигается в глубь зала, где их со всех сторон обступают, норовившие перекинуться со звездой НБА и известной моделью парочкой фраз, гости. Тайга не желает признавать, но смотрятся они вместе просто великолепно. Он облизывает пересохшие губы и опрокидывает в себя ещё один бокал, когда Аомине прижимает девушку к себе ближе и что-то говорит ей на ухо.       В груди возникает какое-то странное ощущение, а в голове появляется мысль, «а ведь на её месте мог быть я». Тайга тут же отмахивается от нее. Ему нельзя признаваться даже самому себе. Нельзя сожалеть. Он поступил, как считал тогда правильным. Ушёл в тот день, потому что так было нужно им обоим. Что бы сказали таблоиды о двух игроках известных баскетбольных клубов, которые живут вместе? Аомине считал, что в каминг-ауте нет никакой необходимости. То, что они вместе это так же естественно, как дуновение ветра или свет солнца. Для него вообще всё было естественно, когда дело касалось его собственной персоны.       Пока они тренировались в малоизвестных клубах и подрабатывали, чтобы закрывать счета за аренду квартиры, Тайга не беспокоился об их отношениях. Им обоим просто было хорошо друг с другом. Из статуса приятелей, когда Аомине появился на пороге квартиры Кагами, они стали друзьями, а со временем и любовниками. Пожалуй, те полтора года Тайга мог бы назвать самым счастливым периодом. Они жили так, будто для них завтрашнего дня не существовало.       Спустя несколько недель Тайга замечает, что в порыве нацепил в коридоре куртку Аомине. Она была похожа на его собственную, да и размеры у них совпадали. Он критично осматривает находку, будто Дайки сам виноват в этом. Кагами жует губу, неуверенный в том, как ему поступить теперь. Вернуться, чтобы поменять верхнюю одежду, означает, будто он нашёл повод поговорить. А зная характер Дайки, это, скорее всего, приведёт к тому, что они помирятся. Тряхнув головой, Тайга берёт куртку, чтобы поглубже засунуть её в шкаф, и что-то в ней нащупывает. Он засовывает руку в карман и достаёт оттуда небольшую коробочку.       — Я влюбился в неё, как только увидел. С первого взгляда. Да, такое бывает. Правда, она тогда посмотрела на меня так, будто ничего хорошего мне не светит...       Гости смеются. Тайга снова «включается» в происходящее вокруг.       Теперь в руках Аомине микрофон. И он, судя по всему, посвящает гостей в свою судьбоносную встречу с его девушкой.       Кагами не без гордости отмечает превосходный английский Дайки.       — Ну, давай же, это так просто.       — Я устал.       Тёплым летним днём они сидят в зале, обложившись книгами и тетрадями, пока Кагами упорно старается втолковать в пустую голову Дайки хоть немного знаний по английскому языку. Тот ленится, стонет, отвлекается, но всё же, уже читает более-менее сносно.       — Ахомине, с таким отношением, ты будешь говорить исключительно с разговорником и кошмарным акцентом.       На Дайки эти слова не производят должного впечатления, и он лениво выдает:       — А ты зачем?       Тайга закатывает глаза и подпирает голову рукой.       — Я не буду всегда рядом. Ты должен уметь говорить хотя бы элементарные вещи.       Аомине морщится и кажется, будто сейчас просто всё бросит и уйдёт. Но вдруг он смотрит прямо Кагами в глаза.       — Что? – не выдерживает тот, ощущая, как начинает краснеть.       — Ничего, — бурчит Дайки, опуская глаза назад в книгу.       Прошло уже столько времени с тех пор, как они занимались английским. Тайга и сам не блистал знаниями, но он терпеливо предварительно штудировал учебники, чтобы потом сидеть с Дайки до самой ночи. Поначалу всё шло медленно: Аомине упирался, а у Кагами не хватало терпения. Но со временем прогресс появился, и к тому времени, как Кагами ушёл, он добился от любовника хорошего владения языком, хоть и с бешеным акцентом. Сейчас же, даже его едва можно было уловить.       Блондинка рядом с Аомине бережно, но настойчиво пододвигает микрофон к своим полным, ярко красным губам и говорит о том, как ради неё любимый готовит романтические завтраки, и несколько женщин среди собравшихся вздыхают от умиления.       — Так он проявляет свою любовь ко мне. Знаете, кофе в постель, блины с кленовым сиропом. В каждом жесте и поступке я отчётливо ощущаю его чувства ко мне.       Что за бред? Тайга окончательно развязывает галстук и расстегивает верхние пуговицы рубашки. Он вдруг вспоминает одну курицу, что выиграла ток-шоу, на котором в финале ответила на вопрос о любимой книге Аомине Дайки. Из всех пяти вариантов ответов она выбрала «Гроздья гнева» Стейнбека. Когда Кагами увидел это шоу в одном из отелей Хьюстона, он не знал, то ли ему плакать, то ли смеяться. Дайки с трудом прочёл несколько книг из школьной программы лишь для того, чтобы его не оставили на ещё один год. После этого он заявил, что нет бездарнее потраченного времени, чем читать что-то длиннее твита.       Кагами зло достает телефон из кармана. Несколько сообщений от девушек, тренера и пары друзей. Он открывает сообщение Аомине. Даже удалив номер из записной книжки, он без труда понял, от кого оно было. Тайга несколько секунд вглядывается в буквы, будто там зашифровано тайное послание, которое становится видным после длительного контакта с глазами. «Приезжай». Одно слово, но почему-то сейчас ему кажется, будто в нем скрыто что-то еще помимо побуждения к действию. А может ему просто хочется в это верить. Он убирает телефон и поднимает глаза на Дайки. Тот не отрывает взгляда от своей подружки которой, судя по лицу, уже надоело улыбаться и слушать, но она держится. Профессионал.       — Видели бы вы, сколько сил она приложила, чтобы я выучил этот чёртов язык, — микрофон снова у Дайки. — Я до сих пор благодарен за её безграничное терпение.       Ага. Как же. Это ведь не эта силиконовая дура искала таблетки по всей квартире, когда Аомине напился так, что ему стало плохо. Не она ведь тащила его с другого конца города, когда Дайки на катке подвернул ногу. Не кидалась с ним в драку после того, как проигравшая команда по стритболу решила отыграться. Кагами с неприязнью бросает взгляд на блондинку. Ему очень хочется дёрнуть её за волосы и впечатать лицом в стену. Он качает головой. Какая ему к чёрту разница. Это личная жизнь Аомине и он вправе делать с ней всё, что заблагорассудится. Так почему, почему тогда ему больно? Почему этот ублюдок решил вообще ему написать? Чего он хотел спустя столько лет тишины.       — Ты станешь моей женой?       Сердце Кагами пропускает удар.       — Знаешь, будь у тебя сиськи, я бы женился на тебе.       Стоя у плиты, Кагами закатывает глаза.       — Хотя, — продолжает Аомине задумчиво крутя чашку с кофе, — и без сисек можно.       — Идиот, — усмехается Тайга.       Он делает огонь на плите меньше и поворачивается к Дайки.       — Какие из нас с тобой супруги, мы ведь поубиваем друг друга.       — Будто в первый раз, Бакагами.       Лицо Дайки вдруг делается серьёзным. Кагами немного удивлён такой неожиданной переменой — задумчивым Аомине он видел крайне редко.       — Я ведь за тобой приехал тогда, — тихо произносит, будто сам себе, Дайки. — Без тебя баскет в Тоуо стал уже не тем. Думал, что всё будет, как раньше, но вот не получилось.       Кагами не решается прервать откровения Дайки. Он медленно опускается на высокий стул.       — Думаю, раз я и так планировал играть в Штатах, то нужно ехать за тобой. Только…       Тут он серьёзно посмотрел в удивлённые глаза Тайги.       — Я не знал, что у нас с тобой так выйдет. Что ты станешь мне нужен как сам баскет.       Тайга смущённо крутит в руках поварёшку, не зная, куда девать глаза. Он чувствует, как горят его щёки и кончики ушей.       — Тай.       Кагами поднимает глаза на такого же смущённого Аомине.       — А что бы ты ответил, если бы предложил?       Блондинка визжит от восторга и из её глаз льются слезы, когда Аомине надевает на её палец золотое кольцо. Гости хлопают, женщины вытирают мокрые глаза. Тайга так и стоит как идиот с пустым бокалом в руке. Дайки обнимает девушку — свою невесту — целует её. Его взгляд вдруг устремляется точно на застывшего Кагами. Похоже, что никто не замечает, как жених, целуя свою невесту, смотрит при этом куда-то в сторону. Тайга нервно сглатывает. В памяти невольно всплывает то, что он так отчаянно хотел закрыть за всеми замками. То, что было в той самой коробочке, которую он обнаружил в куртке Аомине. И его многолетняя выдержка летит к чертям. С тихим хрустом пальцы сжимают хрупкое стекло и оно осыпается на пол, при этом оставляя глубокие красные царапины на пальцах. Из-за шума никто не слышит, как разбивается бокал, но врезавшиеся осколки немного притупляют боль в сердце. Отрезвляют. Только сейчас, спустя столько лет бегства от самого себя и всех воспоминаний, которые он отчаянно запер подальше от себя, его накрывает животный, безграничный ужас осознания того, что он натворил.       Так будет лучше для нас обоих.       Верно?       К горлу подступает ком. Тайга делает глубокий вдох и прикрывает глаза. Сколько раз он твердил себе, что так будет лучше.       Сразу после их разрыва Тайгу заметили «Чикагские Быки». Он тогда о большем не мог и мечтать. В «быках» он быстро вошёл в основной состав, и недолго просидел на скамейке запасных. На третьей игре Тайга уже вышел против «Кливленд Кавальерс». Тогда, за те несколько минут, проведённых в раздевалке перед игрой, Кагами позабыл обо всём на свете. В его мире не осталось ничего, кроме восторга от предстоящей игры в баскетбол. Однако, увидев на площадке Аомине, Тайга потерял дар речи.       За все пять лет они трижды встречались на площадке. Тайга списывал это на сосредоточенность: они играли на износ, правда, без того задора, присущего им в играх один на один. Играя на одинаковых позициях, они постоянно следили друг за другом, и Тайга упорно игнорировал пустые глаза Аомине, твердя себе, что они в порядке. Что всё, что он сделал, было ради их будущего, ради их карьеры.       Когда Кагами открывает глаза, гости рассаживаются за столы, где их ожидает первое блюдо. Рядом с ним официант учтиво интересуется его самочувствием и предлагает перевязать руку, из которой на дорогие синие ковры капает кровь. Тайга тупо смотрит на свою ладонь и, ничего не сказав, направляется к туалету. Промыв руку и обвязав ее полотенцем, он буквально вылетает наружу. На улице Тайга приглаживает здоровой рукой волосы и делает несколько глубоких вдохов ночного прохладного воздуха. Ветер тут же проникает под чуть влажную рубашку и он невольно вздрагивает. Достав из кармана пачку сигарет, прикуривает. Эту отвратительную привычку Кагами перенял у самого Дайки. Он курил его сигареты, когда скучал, когда ему не хватало Дайки. Запах сигарет — это единственное, что осталось у него от той жизни. Единственная связь с тем прошлым, которое он собственноручно разрушил.       — Снова убегаешь?       Этот голос он не слышал уже пять лет, не считая многочисленных интервью по телевизору.       Кагами медленно поворачивается и встречается с внимательными синими глазами. Он опускает взгляд и отмечает блеск кольца на одном из пальцев Дайки.       — Сегодня была игра. Летел четыре часа, — он сам не узнает свой осипший голос.       — Ясно.       Они замолкают. Тайга рад, что может занять руку сигаретой.       — Я знал, что ты куришь, когда думал, что я не вижу.       Дайки делает несколько шагов вниз по лестнице, где в самом её основании замер Кагами.       По его лицу совершенно невозможно ничего прочесть. Кагами за несколько лет успел изучить все эмоции Дайки, но сейчас, спустя столько времени, перед ним стоял совершенно другой человек.       — Поздравляю.       Брови Аомине вопросительно поднимаются вверх, будто он не понимает, о чём говорит Тайга.       — Ага. Спасибо, — отвечает он.       Они снова молчат. Сигарета в руках Кагами дотлевает до фильтра. Это его личный отсчёт: как только она потухнет он скажет это. Скажет то, что все эти годы мучило и грызло его. Медленно пожирало изнутри, но он предпочёл остаться в своём придуманном мире иллюзий и скрыться там от правды. Сегодня вечером он наконец-то признал ее. Ведь именно поэтому Дайки и написал ему то сообщение, верно?       Тлеющий уголек тухнет и Тайга, прикрыв глаза, набирает побольше воздуха. Сердце в его груди бешено колотится, и, несмотря на ветер ему безумно жарко. Он не знает что ответит — и ответит ли вообще — Аомине, но он уверен, что сейчас должен это сказать иначе просто умрёт. Тайга резко открывает глаза и произносит:       — Дайки, я…       — Дайки, вот ты где.       Из здания ресторана выбегает блондинка в черном платье. Невеста Аомине. Цокая каблучками, она подбегает к своему жениху и хватает его под локоть, будто тот собирается куда-то убегать.       — О, вы должно быть Кагами Тайга? Дайки не пропускает ваши игры, — щебечет она, глядя вниз. — Может, вы останетесь?       Она с любопытством сканирует Кагами, отмечая его перебинтованную руку и на миг ее улыбка вздрагивает.       — Я…       — У Кагами был нелегкий день, милая, — прерывает Тайгу Аомине, смотря ему прямо в глаза. — Думаю, ему пора.       Тайга хочет возразить, сказать, что он вполне может остаться на пару минут, но взгляд Дайки заставляет его молчать. В его синих глазах застыл лёд. Так вот какая твоя месть?       — Благодарю за вечер, — чуть склоняет голову Кагами в знак прощания и направляется к дороге, чтобы поймать такси.       И сейчас он отчётливо понимает, что это действительно конец. Нельзя поставить на перемотку и поступить по-другому. Может, когда-нибудь, в другой вселенной, они нашли бы способ снова быть вместе, отказаться от своих принципов, простить друг другу ошибки и наплевать на свою гордость. Но только не здесь. И впервые за всю свою жизнь это ощущение уверенности охватывает Кагами настолько, что он невольно замирает на полпути.       Он думал, что эта болезнь настигает всех в двадцать лет. Им обоим нужно было просто переболеть и всё. Это пройдет и больше не будет так больно. Нужно лишь немного времени, ещё немного, верно?