Но он продолжал улыбаться

Я проснулся тонущий в боли, И не мог изменить исход. Я снаружи казался веселым, А внутри был давно уже мертв. И.Бродский

— Йо, Саске. — Наруто махнул рукой и уселся возле ближайшего дерева. Он чертовски устал после миссии, а солнце беспощадно пекло ещё с самого утра, словно специально добивая изнурённое тело. — Да-да, я опоздал, знаю, ттебайо. Только не фыркай. Я вот, что хотел сказать...эм, помнишь нашу первую миссию? Ну ту, по поимке кошки. В то время мы действительно были дружны, да? Тогда мне так не казалось, но сейчас я это понимаю. Были такими детьми, Сакура-чан ещё не особо заботилась обо мне, хах, а ты был заносчивым мудаком. Эй, ну а разве я не прав? — Узумаки подогнул ноги под себя, прислонился к дереву и продолжил, — я сейчас к чему это...я скучаю, Саске. По тем временам, по молодому Какаши-сенсею, весёлой и беззаботной Сакуре-чан. Ты же видишь, какие они сейчас. Пост Шестого явно претит Какаши-сенсею, а Сакура...она постоянно в госпитале. Вообще, лучше бы сразу мне отдали титул Хокаге. А что, разве я не заслужил? Не смотри так. — Наруто вздёрнул нос и отвернулся, но его губ коснулась лёгкая улыбка. Постепенно вечерело. Небо наливалось необычайно яркими красками. Кажется, это один из самых прекрасных закатов, что Наруто видел за последнее время. Лёгкий ветер покачивал верхушки деревьев и разносил запах свежести по улице. Это определённо лучший день. — Саске... битва в Долине Завершения. Она и правда была последней. Стыдно признаться, но мне иногда казалось, что наша борьба никогда не закончится, даже если я верну тебя. А она вот закончилась. — Узумаки прислонил ладонь ко лбу, горячий,— у меня температура, я поэтому бред несу. Силы покидали, вот-вот Наруто был готов уснуть, но держался до последнего. Упёртый же.       Солнце уже село. Вся Коноха отходила ко сну. Люди сейчас очень уставали, нужно было приводить деревню в порядок, война не прошла бесследно. Но именно благодаря войне люди поняли цену мира. Альянс сейчас силён как никогда, шиноби и простые гражданские дружны тоже как никогда ранее. Ужасные события коснулись каждого и хорошо отложились в памяти, занимая самую большую нишу. Наруто встал и пошёл чуть в сторону, пошатываясь. Сегодня ему хотелось говорить особенно много. — Саске, я облажался. По-крупному. И если бы меня спросили, хочу ли я что-то изменить в своей жизни, то это был бы всего один момент. — Джинчурики не держась на ногах, рухнул у изголовья совсем нового могильного камня, на котором красовалось имя Учиха Саске, последнего из рода. Даже при мимолётном взгляде на камень, сердце начинало болеть, как открытая кровоточащая рана, хотя нет ... куда сильнее. Ни одно ранение никогда так не болело, не ныло и не пекло. Словно его обливали кислотой, резали, кололи и вырывали из груди снова и снова...вновь и вновь. Но Наруто улыбался, сегодня всё хорошо. Парень продолжил свой монолог, хотя он был уверен, что Саске его слышит и точно хмыкает своей наглой рожей. — Я обещал никогда не оставлять тебя, но ты снова ушёл, и в этот раз мне очень трудно тебя догнать, теме. Я чувствую, как ты отдаляешься, растворяешься в бурном потоке времени и пространства. Ты исчезаешь, теме, понимаешь? Я практически не чувствую даже остатков твоей чакры. Это ужасно. Я не привык, ведь ты всегда... — нужно было перевести дыхание, эмоции волнами накрывали юного шиноби, он был готов ко всему, но не к этому. Наруто был готов умереть сам, но не терпеть потерю друга. Нет, лучшего друга. Нет!!! Не то, всё не то. Голова шла кругом, хотелось утонуть в избытке чувств и кричать-кричать-кричать. Саске не был другом или даже лучшим другом, не был он и братом. Чертов Учиха был всем: Вселенной, которая вмещала в себе миры, Луной, что сияла в ночи, частью самого Узумаки, без которой он мёртв. Мёртв внутри. Почему Сакура пришла так поздно? Почему не спасла Саске, она же любила его, так? Почему Курама не смог поделиться чакрой? Ах, не хватало? Так нужно было не помогать Узумаки, а спасать этого...этого! И всё-таки чувства вырвались наружу, и пара кристально чистых слезинок скатилась по щекам Наруто. Однако он продолжал улыбаться. — Мы наконец поняли друг друга, а ты свалил, эгоист. Но я знаю, что где-то там ты меня ждёшь. Ждёшь ведь? Глаза наливались свинцом, дышать становилось всё труднее, и постепенно немело всё тело. Наруто полностью осел, подпирая собой могильную плиту. — На самом деле мне казалось, что всё будет по-другому. Знаешь, я хотел разделить пост Хокаге с тобой. И мне плевать, что кто-то мог бы быть против. Представляешь, ты был бы первым Учихой, кто стал Хокаге. Но по ходу, ты, Саске, решил уйти от этих забот... лентяй, т-тебайо. Надереть бы тебе зад. — Узумаки закашлялся, тело начали сводить судороги, а из носа потекли струйки густой, бордовой крови. Он так боялся не успеть сказать последние слова, но каков смысл, если ты не услышишь ответа? Или не увидишь хотя бы какой-либо реакции человека? В чем смысл этой бренной жизни, если в ней нет Саске? Если он не может ответить, пнуть, съязвить, улыбнуться, да пусть хоть наорать! В чем?! Верно, его попросту нет...совершенно. Но Наруто должен был. — Прости, я оставил тебя одного. Совсем одного. Прости меня. Может, ты смог встретиться с семьёй, а Саске? Я так бы этого хотел, боже. Так бы хотел, чтоб ты не чувствовал боли одиночества снова, там так холодно и темно, кха-а, — из горла вырывались хрипы, заменяя слова, Наруто выплёвывал сгустки крови, теряя остатки разума, но нужно было коснуться, почувствовать. Дрожащей рукой он потянулся к надгробию и провел пальцем по шероховатой поверхности, вычерчивая слишком знакомое имя. Сил осталось лишь на одну-единственную фразу: — Я с-скоро, Саске. Да-да, опоздал. З-знаю...т-тебайо... — Узумаки прикрыл глаза. И уже испуская последний вздох, Наруто увидел. На той стороне стоял силуэт, который мог принадлежать только одному человеку. Он его и правда ждал. Узумаки двинулся навстречу, широко улыбаясь.       Никто не мог понять, почему Лис не спас своего Джинчурики, ведь ему, вероятно, это было по силам: исцелить сквозную рану в груди хоть на какой-то процент и вывести из организма юноши смертельный яд, который оказался на кончике иглы, вонзившейся в шею Наруто. А дальше бы справились медики. Все задавались вопросом: как, пройдя войну, Узумаки умер на миссии по зачистке территории, на которую сам и вызвался, и в поиске наследников Ооцуцуки в неизведанных местах, кишащих ловушками, а также специальными запретными печатями. Один лишь Курама знал, что его Джинчурики давно мёртв. Погиб вместе с Учихой в Долине Завершения. Его душа, её уже не было. Лис сделал выбор, позволивший Наруто обрести свободу. Он не мог больше выносить страдания мальчишки.       Сегодня объявят траур по всей стране Огня.       Наступила ночь, а вместе с ней Солнце Конохи погасло навсегда.