Дождинки

Алекс с беспокойством смотрит на небо. Надо скупиться, до того как хлынет ливень. Ну, по крайней мере, она почти закончила. В списке покупок осталось совсем немного пунктов. Может быть немного груш и мандаринов, если они не сильно битые. Она обращает своё внимание на старуху, тщательно заворачивующую выпечку. Они немного расточительны, но прошло слишком много времени с тех пор, как она баловала мальчиков. Не говоря уже о ней. Алекс скучает по вкусу сахара, липкому и сладкому, обволакивающему её язык. Кроме того, она всегда попадает под бюджет во время еженедельных походов за продуктами. Копеечка рубль бережет. Это всегда работает. Пожилая дама вручает ей завернутые пирожные, и Алекс осторожно кладет их в сумку. — Тебе лучше поторопиться домой, дорогая, — говорит продавщица, указывая на быстро темнеющее небо. — Кажется, в этот раз ливанет как надо. Алекс улыбается. Задерживается на мгновение дольше, когда она наблюдает, как женщина начинает собирать свои товары. — Все будет в порядке? — Как одна эта бабушка собирается донести всю эту еду домой одна? Женщина делает паузу. Подняв бровь, она едко говорит: — Сначала позаботься о себе. Я продаю сладости на этом рынке дольше, чем ты живешь. Я видела непогоды и похуже этого. — Я не сомневаюсь в этом, — отвечает Алекс мягким голосом. — Я просто интересовалась, не нужна ли вам помощь. Торговка фыркает и пренебрежительно машет рукой.  — Не надо. Мой внук скоро приедет. — Хорошо, — Алекс всё ещё сомневается, но пожилая женщина щурит глаза и хмуриться, её лицо рассекают глубокие морщины времени. Ничего не остается, кроме как понять намёк. Она прощается с торговкой и в спешке бежит к другим прилавкам. Зловещие небеса заставили других продавцов нервничать. Их нельзя за это винить. Трудно продавать, когда потенциальные клиенты предпочитают идти домой, а не в магазин. К тому времени, когда она добежала до фруктового киоска, мужчина уже начал убирать свой товар. Он быстро взглянул на неё, хотя и не прекратил всё убирать. — Здравствуйте. Алекс внимательно изучает ассортимент и не видит то, что ей надо. — Кажется, у вас нет ни груш, ни мандарин? Мужчина замирает, а потом вытаскивает откуда-то корзинку. Он ставит её перед Бенедетто и снимает платок, который прятал содержимое. — Я ждал тебя. Она осматривает груши и мандарины, совершенные и нетронутые, прежде чем положить их в сумку, Алекс просто искрится счастьем. — Спасибо вам! — Это не проблема, — бормочет он, хотя слабый розоватый цвет его щек противоречит его грубому голосу. — Ты всегда ищешь одно и то же каждую неделю, — с ворчание говорит торговец, возвращаясь к упаковке продуктов. Чувствуя благодарность за великодушие продавца, Алекс кладет оплату на стол. — Приятного дня! — Грохот грома перекрывает её слова. — Это был хороший день, прежде чем погода решила выкинуть фортель. Так было всю прошлую неделю. Сильный ливень, который начинался поздним утром, а затем он медленно «затухает» за час или два до того, как солнце опускается ниже горизонта. Не удивительно что это действует людям на нервы. — Надеюсь, это скоро изменится, — говорит она. — Да, — отвечает мужчина. — Дай Бог. Алекс машет ему рукой на прощание и спешит смыться с рынка. К сожалению, другие покупатели делают то же самое, поэтому её засасывает в толпу. Ей каким-то чудом удается избежать участи быть затоптанной, действительно, некоторые люди иногда теряют всякую порядочность, к счастью, не переступая эту «черту». Она не может вырваться, чувствует каждое движение тел рядом. Периодически она ощущает легкое прикосновение пальцев к заднему карману шорт. Хорошая попытка, но она не там хранит свои деньги. Бенедетто практически выскользнула из толпы, когда первые капли мягко сорвались с небес. Молния рассекла серый свод. Ух. Ладно. Ничего не поделаешь. Придется бежать. Выйдя наконец-то с рынка, Алекс уходит с главной улицы и заворачивает в маленький переулочек. Конечно, по главной улице было бы быстрее, но после недель, проведенных в шныряниях по проулкам, она не совсем уверена, что помнит путь по главной дороге. Беспомощно улыбаясь самой себе, она всё-таки поворачивает за угол. И встает как вкопанная, там её ожидает мужчина. Николас прислонился к стене. В одной руке он держит упаковку «Perrier», сверху балансирует коробка с фруктовой газировкой. Она открывает свой рот. Закрывает его. Открывает снова. Судорожно ищет слова. Наконец она выдает: — Ты ждал меня? Дождь разыгрался не на шутку, облизывая её волосы. Алекс чувствует, как вода скатывается по её коже, по её рукам, по ложбинке между её грудью, одежда легла алчными складками, облизывая молодое тело, обнимая своими щупальцами, утяжеляя ткань на груди. Ник ничего не отвечает. Вместо этого он вытаскивает одну руку из рукава пальто, оттягивая свободный конец в сторону. Освобождая место. Для неё. Алекс пошатнулась, лихорадочно втягивая воздух. Они смотрят друг на друга, целую вечность, прежде чем он нарушил молчание. — Давай, — говорит он вслух. В конце концов, его руки заняты. Алекс моргает, стряхивая дождинки с ресниц. Быстро сокращая расстояния между ними, она прячется под предложенным пальто. Она не уверена, что оно чем-то ей поможет. Она уже промокла до нитки. Но Алекс выдыхает. Продукты. Выпечка. Нельзя позволить им промокнуть. Точно. Только поэтому. Когда она не выражает никаких признаков сопротивления, Ник начинает идти в сторону дома. И, не говоря ни слова, она следует за ним, оставаясь рядом.