Приворот

Лунный свет серебрил старые половицы, поскрипывающие в такт шагов Помпея, бредущего с узелочком в руках по изрисованному коридору. Помпей устал. Устал, как никогда в жизни. От всех улыбок, улетевших в молоко, от рушившихся планов и ошибок в просчетах. Не то, чтобы все было совсем безнадежно. Черный оттаивал, раскрывался, выглядывал из раковины и… захлопывался и замораживался. В сто пятый раз, большое спасибо за показательный недовылез из шкафа. Иногда Помпею казалось, что Черный просто дразнится, играет с ним, как кот с мышью. Внутренний пес недовольно заворчал: ни тех ни других в 6 не жаловали. Отчаянные времена требовали отчаянных мер, и Помпей решил: Черного нужно, позарез нужно, приворожить. Не то чтобы папа Псов сильно полагался на неведомое колдунство. Вера в чудо теплилась трогательной маленькой искоркой, раздуваемая азартом и какой-то дологичной верой в нерушимую связь человека и его символа. Подойдя к стене с ненавистным глазом и котом, вытащив кисть и банку с черной краской, Помпей принялся любовно выводить черный треугольник, представляя его законного владельца. Негативная энергетика Помпея заставит добрые, светлые чувства, вложенные в треугольник, ярче проявлять себя. Так, по крайней мере, заливал парень в баре, пока все вокруг наливались пивом и сочными гитарными риффами. Отложив кисточку и полюбовавшись на результат своей работы, надрезал руку. Окровавленный нож вошел в фигуру... ...Бессонница выгнала Черного из 4, наказав долго шляться по коридорам. В душе ворочалось и кололось ноющее раздражение. Неспособное обозначить себя, ребенком стучалось и вопило, требуя ласки и принятия. Что именно душа Черного просила впустить и осознать, было совершенно не ясно. Ощущение мечущегося нутра доводило до исступления, до желания расколошматить что-то, со звоном и треском. Положа руку на сердце, Черный, в хорошем настроении и трезвой памяти, мог отследить зарождение ершистого неугомонного клубка. Помпей. Помпей и его пляски вокруг Черного аки майского шеста. Вначале они, веселили, чего греха таить: Дом скуден новыми впечатлениями, а тут такой экземпляр. Веселье кончилось, как только Белая ворона осознала: Помпей потихоньку занимает место в его, Черного, тщательно выверенной и свободной, насколько это возможно, от внешних посягательств жизни. Распаковывает вещи, прибивает в прихожей стойку для зонтиков, расчищает камин. По всему видно, устраивался Помпей всерьез и надолго. Сердце затеплилось, а Черный впервые явственно захотел убежать куда глаза глядят: жар томил, действовал на нервы и взывал к ушату ледяной воды. Погрузившись в себя, Черный не заметил, как врезался в не менее само погруженного Помпея. Тот отскочил и, ошарашено озираясь, спиной попытался прикрыть что-то на стене. Но не тут-то было: Черный прекрасно умел пробиваться к дверям душевой и, поднырнув под парня, уставился на полузабытый символ с трогательным ножичком посередке. В груди неприятно кольнуло холодом, зачавкала обида, паранойя подняла голову и потребовала решительных действий. Развернувшись к Помпею, выдал: - И как это понимать? – неожиданно для самого себя севшим голосом - Ты совсем сбрендил? Проклясть меня решил? -Почему ж сразу проклясть? – хрипло, объект ночных (и дневных) грез был так близко, и художество Пса явно не оставило его равнодушным – разве что-то в моем поведении говорило, что я хочу проклясть тебя? Подумай, ты же умница. – Помпей попер на Черного, мысленно держа кулачки за действие приворота. Черный кулачков и треугольничка не оценил, но растерявшись от нежданного напора, прижался спиной к стене. Помпей навис сверху. - Черный- шепнул,погладил по щеке. Ситуация начала проясняться. -Ты что, приворожить меня вздумал?- медленно но верно, Черный доходил до точки кипения. - А что мне оставалось делать? Я же вижу, что нравлюсь тебе, а ты все в сторонку да в сторонку. – чуть растеряно, но больше с задором и непрошибаемой уверенностью в собственной правоте, ответствовал Помпей. - Твое художество, что ли, приволочет меня к тебе? Псих несчастный, 20 век на дворе, какая к лешему магия – раздражение затапливало разум, от ощущения призрачного хомута на шее хотелось взывать и лягнуть недоволшебника куда повыше. - Ну, если не приволочет, то и не ерепенься. – словно разом растеряв весь свой пыл, выдохнул Помпей, выставив руки по обе стороны от головы Черного и облокотившись на них. В паху болезено ныло и какая-то детская обида за обряд кольнула в груди. Черный возмущенно хватал ртом воздух, как выброшенная на берег рыба и не находил слов для выражения всего, что он думает по этому поводу. Закрыв глаза, блондин размеренно задышал. Это помогло успокоиться. Помолчали. -Черный – ласково позвал Пес, поглаживая подбородок юноши. - Ну что мне сделать, чтобы ты согласился узнать меня получше? -Ты уже все сделал – сухо отбрил,вывернулся, развернулся и отойдя на пару шагов. -Помпей,сходим на свидание?