Холод

Первый раз он её увидел на берегу речки-вонючки рядом со своим домом-развалюхой. В желудке бродил огневиски, он и заставил Северуса поверить в то, что она воскресла. Только что он оплакивал её смерть, на развалинах в Годриковой впадине, а она тут как тут, ждёт его на берегу вонючей реки. У этой Лили волосы были более тусклые, взгляд не такой добрый, как у прежней, а глаза совсем не зеленые, но Северуса это не остановило. Он жадно целовал её, а она была горькой, да ещё и холодной, как лёд, сковала льдом его лёгкие, и он чуть не задохнулся... Кислород с огнём прорвался по дыхательным путям, пока Северус с омерзением сплевывал вонючую воду из речки-вонючки, на вкус она была не менее вонючей, чем на запах, но его это не волновало. Лишь одно его беспокоило: он больше не видел Лили. - Эй, парень, ты как? - его настойчиво тормошили за плечо. Северус, наконец, обратил внимание на своего спасителя, которого хотелось убить за это спасение, но на Аваду Кедавру у него не было ни сил, ни желания. Значит, пусть живёт, жалкий маггл. - Да пошел ты! - выплюнул он вместе с вонючей водой, и аппарировал, оставив маггла недоуменно хлопать глазами. Он бы многое отдал, чтобы увидеть её ещё раз, даже, если бы этот раз был последним, и она утащила его на дно реки. Эта Лили была лучше прежней. Она не отворачивалась брезгливо, когда видела его, не читала лекций о вреде тёмных искусств. Она улыбалась, загадочно и опасно. У нее было ледяное дыхание и холодные руки, как у мертвеца, но от этого она не была менее страстной. Она целовала его неистово, так, что перехватывало дыхание, обнимала его так крепко своими костлявыми руками, что он поверил в её любовь. От этой Лили он не услышал ни слова упрека, и с этого момента она стала его богиней. Он искал её и в лицах прохожих, и в стаканах огневиски, и в боли, и в страданиях, и в спутанных снах, и в лихорадочном бреду... Но не находил. Его Лили канула в Лету, точнее, в речку-вонючку, и растворилась там. Он звал её, как потерявшийся ребёнок зовёт мать. Она была его последней надеждой. Без нее он медленно и мучительно умирал каждый день. Он ждал её всю свою оставшуюся жалкую жизнь, и она не подвела, пришла... Зелёные глаза Поттера остались где-то далеко, и вовсе забылись, когда появилась Она. Он постарел за эти годы, а она совсем не изменилась. Те же тусклые волосы, та же бледная кожа, как снег, та же Лили... его чудо-Лили, его богиня! Шею жгло адским огнём, а она нежно прикоснулась своей холодной рукой, и боль утихла. Грудь тяжело вздымалась в жалких попытках ухватить побольше кислорода, пока Лили не прикоснулась своими холодными, с оттенком синевы губами к его губам, горячим, окровавленным и со вкусом ржавчины. Тогда он и вовсе забыл, как дышать. Он силился вздохнуть, и не мог. Не мог, а может, и не хотел. А холод от Лили из нежного превратился в жалящий и парализующий. Северус смотрел в её темнеющие глаза и видел, как под белоснежной кожей его возлюбленной проступали зловещие очертания черепа костлявой старухи. Она замахнулась косой... и он ослеп, а ещё оглох, потерял чувствительность к запахам и осязание, потерял способность мыслить, свою память, себя, да и всё, что когда-то делало его живым человеком...