Это была самая обычная пятница, так обожаемая многими людьми. Последний день перед долгожданными выходными, во время которых можно наконец отдохнуть от рабочей недели, а после их окончания, вновь вернуться к этой рутине, но с уже новыми силами. Разве может быть что-то лучше? Увы, но Огастес был иного мнения, ведь он ненавидел этот день душой и сердцем. Так вышло, что один из немногих моментов, когда ему необходимо было покинуть свое подземелье, которое он называл домом, как раз выпадал на пятницу. Конечно, Огастесу было сложно вообще выходить из дому, но умирать от голода он тоже не желал, поэтому, ему приходилось регулярно проводить ритуал, целью которого был поиск пропитания на ближайшую неделю.
Говорят, бесконечно можно смотреть на три вещи: как горит огонь, как течет вода и как Огастес пытается не попадаться людям на глаза, ведь воистину, этот процесс может длиться вечность.
Огастес взял в кулак всю свою волю, что кипела в его жилах, и наконец, переборов самого себя, все же вышел за дверь. Хоть и он совершил столь героический подвиг, кураж его, продлился всего пару мгновений.
— Здоров, сосед! — послышалось от тела которое вдруг внезапно для Огастеса, вышло из-за угла.
Этот голос ему был столь же знаком, что и противен. Но увы, все пути отступления были перекрыты, и Огастесу оставалось лишь ожидать, когда все же наступит конец его мучениям.
— З-здрасте… — с натянутой улыбкой, еле слышно, выдавил из себя парень.
— Васька, как вообще дела твои?
Огастес даже немного опешил после подобного обращения, но спустя мгновения, вспомнил что к чему. После недели изоляции в четырех стенах, он и забыл про свое альтер-эго. Он понимал, что если он продолжит, то этот диалог, не закончится никогда, а человек, имени которого он даже не помнит, это последний в списке, с кем он желает иметь, даже простой зрительный контакт, не говоря уже о разговоре, поэтому, он решил незамедлительно ретироваться пока диалог не дошел до точки не возврата.
— Прошу меня простить, но я очень спешу, посему не могу продолжить разговор. Я заболел, и мне надо поспешить купить лекарства. — откашливаясь, Огастес пытался понять, что он только что сказал.
— В таком случае выздорав…
— До свидания! — не дослушав реплику до конца, перебил его тот.
— Хамло… — незамедлительно послышалось в затылок уже уходящего вдаль Огастеса.
Владимир Михайлович — невысокий, тучный мужчина, возрастом, примерно от двадцати пяти — до тридцати. Имеет четко выраженную лысину головы, которую он скрывает кепкой-фуражкой. Огастес еще ни разу не видел, чтобы Владимир был одет во что-то отличающееся, от так понравившегося люмпенам спортивного костюма, от всеми известной фирмы. По совместительству, Владимир — самая неприятная личность, которую только встречал Огастес за всю свою жизнь. Именно после разговора с ним, тот перестает сомневаться в правоте своего выбора, отречься от общения с обычными людьми. Владимир является самым ярким примером личности, которые Огастес на дух не переносит. Владимира можно охарактеризовать как: грубое, нетактичное, и безграмотное быдло, которое не открывало не единой книги с окончания школы, удивительно, что он вообще смог ее закончить. Владимир любит проводить вечера в компаниях «веселых» людей, что в принципе, является причиной его развода с первой женой. Да и со всеми его последующими избранницами в том числе. Огастес прекрасно понимал, что Владимир просто ищет себе собутыльника в его лице. Но увы, в свою очередь, в его лице, он видит не более, чем простого люмпена, да и вовсе считает его деградирующей ветвью эволюции, и поэтому, у него даже мыслей нет о том, чтобы вступать с ним в контакт. Несмотря на то, что он уже не в первый много дает Владимиру, хоть и мнимые, но вполне очевидные намеки, что у него, нет ни малейшего желания как-либо контактировать с последним, это никак не мешает Владимиру постоянно появляться из ниоткуда, и клеиться, как репей.
— Интересно, — рассуждал вслух Огастес. — смог бы он пережить естественный отбор?
Думая над этим вопрос уже не в первый раз, он не заметил, как уже дошел до рыночной площади.
Рынок — было самым заурядным местом, которое только можно представить. Он был настолько клиширован, что в нем собрались абсолютно все стереотипы о подобных торговых площадках, которые только могли существовать. Здесь тебе и прилавки набитые до краев «домашними» и «свежими» продуктами, а продавцы которым они принадлежат, чаще всего имеют четко выраженный акцент. Тут и там можно заметить заблудшие души, которые явно не получают какого-либо удовольствия от сего времяпрепровождения. Если прислушаться, в казалось бы, обычном перечислении покупок, можно услышать мольбы о помощи. Невзирая на уныние и скуку, что царила в этом месте, Огастес уже окончательно принял тот факт, что ему еще достаточно продолжительный промежуток времени, придется находиться вне катакомб, в которых он обычно обитает. В такие моменты, его меньше всего волновало, что находится в его окружении. Все, чего он только мог пожелать: это в кратчайшие сроки вернуться в свой дом, укутаться в теплое одеяло, включить свой любимый сериал, и больше никогда не быть «Онлайн».
— Ну, это же не может занять у меня много времени, не так ли? — пытался утешить себя Огастес.
Конечно, может быть, для кого-то, три часа беспрерывного хождения туда-сюда, с целью найти что-нибудь подешевле, да покачественнее — это норма, и в целом, не так уж и много, но для Огастеса эти часы длились вечность. Через кровь, пот и слезы, он все же покончил со списком покупок. Безумно усталый, он решил все же остановиться, дабы отдышаться после столь длительных прогулок. Все же, тяжело подвергать себя таким нагрузкам, когда ты днями даже с места нисходишь. Слабый организм Огастеса, постоянно напоминал ему о том, как он его ненавидит. И этот день был не исключением. Его ноги начали подкашиваться, а в голове и вовсе все ходило кругом. Это продолжалось всего несколько мгновений, пока полностью не потеряв равновесия, он не рухнул наземь. Произошло самое очевидное, что могло произойти с Огастесом в данной ситуации, учитывая состояние, в котором он сейчас прибывал и физическую форму которой он обладал. Он упал в обморок.
Пробыв некоторое время в бессознательном состоянии, Огастес очнулся на скамье в паре метров от того места, где он и решил навестить свою самооценку. Понемногу приходя в себя, он пытался сообразить, что только что произошло. Его размышления, прервал тоненький женский голосок:
— Наконец-то вы пришли в себя. У вас все хорошо? Нигде не ушиблись?
Огастес уставил свой взор в сторону, откуда доносился этот тихий ангельский голосок. Увидев, кто является источником этой музыки для ушей, он даже не сразу осознал, что обращения идут в его адрес. Перед ним стояла девушка, которая по всей видимости, и помогла ему. Он пытался анализировать, что за юная особа предстала перед ним, ожидая ответа. Огастес не мог оторвать от нее свой взор. Она была прекрасна, начиная с милого, словно детского личика, вместо глаз у которого, на Огастеса уставились два маленьких голубых «солнца», но отнюдь, в эти два ярких огонька хотелось всматриваться вечность. Продолжая худенькой, тонкой фигурой, словно это была фарфоровая кукла на витрине роскошного магазина, изяществу которой, завидуют все остальные куклы в том же магазине, и на которую любуются маленькие девочки, так желающие заполучить точно такую же, даже учитывая, что такая она — единственная на всем белом свете, и не будет больше такой же, неповторимой и обворожительной куклы ангельской красоты. И наконец, заканчивая парой ножек которые просто ласкают взгляд своей завораживающей красотой, которые по всем параметрам соответствует идеальной форме по взглядам эстетики.
Идиллию этого прекрасного момента нарушал лишь тот факт, что минутой ранее, Огастес пробыл в бессознательном состоянии, неизвестно сколько времени, и немудрено, что его это немного да беспокоило.
Внезапно, до него все же дошло, что он все-таки должен что-то ответить на вопросы этой милашки. Сделав небольшой вдох, у него появилось желание отблагодарить мадемуазель за то, что не оставили его одного в этой передряге.
— Эээээээм. Нуууу… Это, самое… — невнятно прозвучало из его уст. — … да.
Огастес не понимал, что сейчас произошло. Хотелось провалиться сквозь землю чтобы спастись от стыда, ведь это совсем не то, что он хотел сказать. Он не мог контролировать, что он говорит, да и к слову, он вообще ничего сказать так и не смог. Со стороны могло показаться, что он просто пытается сказать что-то на венгерском языке. Только задом наперед, и с ивритским произношением. Огастес так бы и продолжал нести бессвязную несуразицу, если бы незнакомка не взяла инициативу в свои руки.
— Эй, я вообще-то тоже нервничаю. Все же, не каждый день, люди, ни с того, ни с сего, теряет сознание… — после этих слов, девушка как-то поменялась в лице. — …ой, простите, мне наверное, все же не стоит упоминать это. Давайте сменим тему?
Огастесу стало интересно, что будет дальше, поэтому на сей раз, решил сразу не ретироваться. Да и смог бы он? Как-то странно колени дрожат, и сердце бьется по-чудному. Да и если быть откровенным, Огастесу совсем не хотелось покидать эту девушку.
— Ой, простите, за грубость, забыла представиться. Мое имя — Алиса, а вас как зовут?
Уже окончательно войдя в колею, к Огастесу все-таки вернулась возможность разговаривать чуть лучше, чем пятилетний ребенок.
— Василий
Огастес решил приберечь этот туз со своим именем на потом, до лучших времен. Несмотря на необоснованное влечение к Алисе, он все равно не станет сразу вскрываться.
— Здравствуйте Василий! — засияв, восторженно говорит ему Алиса. — Очень приятно с вами познакомиться!
В голове у Огастеса только и крутилась мысль о том, какая же она милашка.
— Не могу с вами не согласиться. Мне тоже исключительно приятно познакомиться с вами. — расплывшись в нелепой улыбке, ответил он Алисе.
— Ого, вы так красиво разговариваете, наверное читаете много книг? — восхищенно спрашивает она.
Обычно, вопросы личного характера тревожат Огастеса, но сейчас, панические атаки отходят на второй план, и он чувствует себя в ее окружении вполне естественно. Даже, можно сказать, что ее окружение ему приятно. С чего бы это вдруг?
— Да, я читаю достаточно много литературы, а что, это так сильно сказывается на моей речи?
Они еще какое-то время просидели на той скамье, проведя время, общаясь друг с другом. Это были незабываемые для Огастеса минуты. Он уже давно позабыл причину, по которой он встретился с Алисой. Если немного пораскинуть мозгами, то может оно и к лучшему? Впервые в жизни, он непринужденно, без какой-либо действительно весомой причины, общался с кем-то столь же легко, что и просто.
Алиса была прекрасна не только внешне, но и в общении была тоже явно выше среднего уровня. Она была приятна как для глаз, так и на слух. Разговор с ней не просто приносил какое-то мнимое чувство удовольствия, от одного только предложения можно было войти в состояние эйфории. Сколько же искренних эмоций можно было заметить на ее лице во время общения. Сколько жестикуляции в описании, казалось бы, самых обыкновенных вещей. Сколько умных мыслей можно было услышать из ее уст, о которых порой даже не задумываешься. Смешав все эти критерии, можно было получить рецепт самого изысканного «супа», и нет, это была не какая-нибудь жалкая похлебка, это было нечто на уровне «Buddha Jumps over the Wall». Как бы то ни было, аналогия с супом помогает лишь отдаленно понять, о чем именно идет речь. Это было явление, о котором обычно говорят: «Ни в сказке сказать, ни пером описать», насколько это было обворожительно.
— Ну что же, думаю, уже самое время расходиться? — спросил Огастес.
— Честно говоря, я бы с вами еще пообщалась, но думаю, что вы правы — С тоской в голосе ответила Алиса.
— Ну-с, в таком случае, до свидания Аделаида.
— До свидания Василий.
Огастес уже хотел было удалиться, как в спину ему послышалось все такое же, словно в первый раз, тихое, но уже более уверенное высказывание.
— Постойте! — послышался уже знакомый ангельский голосок из-за спины. — Может быть я дам вам свой номер телефона?
— А почему бы и нет?
Хоть Огастес особо-то и не симпатизировал к телефонным разговорам, да и вовсе, сотовая связь ему была чужда. На его взгляд, лучше трижды умереть, чем разговаривать с человеком не с глазу на глаз. Для него это было чем-то диким, что было, где-то на одном уровне вместе с теми неловкими моментами, когда ты будучи подростком, пытался уговорить кассира продать тебе алкоголь. Это было одинаково странно и неприятно.
Проведя определенные махинации с шариковой ручкой, Алиса уже протягивала Огастесу листок с ее номером телефона. Положив этот кусочек пергамента в передний карман брюк, и чуть не забыв на той скамье продукты, что он купил, и уже окончательно попрощавшись с Алисой, Огастес медленно удалился, порой оглядываясь украдкой, не оглянулась ли она.
Это были новые чувства для Огастеса, никогда доселе он не ощущал ничего подобного. И на душе было так… Хорошо? Впервые за долгое время, он почувствовал умиротворение. В тот момент, его больше ничто не могло побеспокоить, ни тот факт, что он вернется в свой дом на целый час позже чем обычно, и даже осознание того, что на него как-то странно таращатся люди. Он с таким умилением смотрел на вещи, которые его выводили из себя в обычном время. Дети, шумные компании, приставучие промоутеры, попрошайки. Даже Владимир, по старинке, встретивший его выйдя из-за угла, более не вызывал отвращения.
— Вась, ты как-то дурно выглядишь, — обращаясь к Огастесу, молвил Владимир. — я не знал что ты пьешь.
— Я тоже… — не задумываясь, ответил Огастес
Опьянение это, было отнюдь не алкогольным. Единственное, что дурманило его сознание — это любовь. Огастесу внезапно стало понятно почему на него так странно смотрели прохожие. Что же такое с ним происходит, раз даже заядлый пьяница, в лице Владимира подумал что рассудок его, находится в явно нетрезвом состоянии? Эти мысли заставляли думать об Алисе еще больше, заставляя Огастеса пьянеть с каждой секундой пуще прежнего.
Пройдя за порог двери собственного дома, у него отпало желание совершать все те действия, что он обычно делал по пятницам. Сериалы, сон, чтение, да даже элементарный прием пищи. С мыслями об Алисе, все как-то отходило на второй план, само по себе
Достав тот самый клочок бумаги из кармана брюк, с казалось бы, единственной возможностью встретиться с Алисой еще раз, Огастеса начали терзать сомнения. Страх пред неизвестностью заставил раздвоиться его во мнениях. А что если что-то пойдет не так? Что если на этот раз он не будет ощущать тех манящих чувств? Что если… Он вновь повторит старые ошибки?..
Но с той же силой, сердце Огастеса твердило совсем иное. Ему хотелось еще хотя бы раз почувствовать все-то, что он ощущал в тот момент. Быть может она поможет ему вернуть все-то, что он потерял так давно. Что если он вновь обретет свое счастье?
Огастес не мог понять, какое из чувств сильнее. Он не знал что он должен выбрать, но он точно знал, что выбор должен быть оглашен именно в эту секунду. Либо сейчас… Либо никогда.
Вызов.
— Ну, со щитом или на щите! — дрожащим голосом сказал в пустоту Огастес, как будто его слышит кто-то еще.
Гудки.
Раз.
Время словно остановилось, и в этом мире больше ничего не существовало помимо Огастеса, телефона, и страха за его спиной. Дыхание учащается. Легкая дрожь в коленях, из-за которой Огастесу все же приходится ненадолго присесть. Волнение.
Два.
Сердце начинает колотиться все быстрее и быстрее. Из коленей, легкая дрожь перешла в руки, и усилилась в раза четыре. Тяжелое дыхание. Навязчивые мысли сбросить звонок, но обратного пути уже нет! Холодный пот по всему телу. Волнение понемногу сменяется паникой. Страх пытается овладеть Огастесом, но он не так прост как кажется!
Три.
Мороз по коже пробирает до самых костей, но уже спустя мгновение, все тело пылает адским пламенем. Сердце бешено колотится, ежесекундно меняя свой ритм. Кажется что оно и вовсе выпрыгнет сейчас из груди. Легких, Огастес уже совсем не чувствовал, а дыхание и вовсе словно через респиратор в противогазе. Такое ощущение, что его можно было услышать через стену. Трясется не только все тело, но и поджилки вместе с ним. Со стороны Огастес выглядел как наркоман, который был под очередной «дозой», но отнюдь, причины этих чувств были совсем иные.
Из динамика неожиданно послышалась тихая музыка.
— Алло? Здравствуйте, с кем я сейчас разговариваю?
Этой музыкой была Алиса. Она даже не может представить что сейчас переживает Огастес. Хоть и с трудом, но Огастес все же смог произнести правильные слова.
— З… з… здравствуй, — дрожащим от волнения, и тоненьким от страха голосом отвечает ей он. — это Василий.
— Так это ты? Я уж было подумала что мне снова названивают всякие фрики и просто тяжело дышат в трубку. До дома без происшествий дошел?
— Д… да, у меня все отлично. Слушай, можно мне у тебя кое-что спросить. Очень важное.
— Что за вопросы? Конечно спрашивай!
— Ты не хочешь как-нибудь… — не успел закончить Огастес, как Алиса его перебила.
— Встретиться?
Он немного удивился такому повороту событий, но ему он был по душе.
— Да.
— Ну конечно! Я уж думала ты никогда не спросишь, даже начала сомневаться позвонишь ли ты вообще. Давай завтра в пять, в парке?
— Утра?!
— Вечера, глупенький. — в шутливой форме отвечает ему Алиса
— Конечно, давай.
— Ну, в таком случае, завтра в пять?
— Завтра в пять. — с облегчением произнес Огастес.
— Отлично! До встречи!
— До встречи… — произнес Огастес, до сих пор не веря в происходящее
Сброс. Гудки. Секундное замешательство. И наконец… Обморок.
