Под крылом птицы обломинго. Год четвертый

Дорогой Лир! Вот и закончились соревнования. Знаешь, все-таки было бы куда интереснее, если бы они были командными. А то трое, ну, в нашем случае, четверо участников развлекаются, а остальные только смотрят. Какие-то пережитки старины. Победил, если что, Гарри. Хотя отец Седрика Диггори подал апелляцию в министерский отдел Игр и спорта. Только вот начальник этого отдела очень вовремя отбыл поправлять здоровье, так что история обещает затянуться надолго. Приз пока заморозили, но Дурмштрангу и Шармбатону ничего не светит в любом случае. Поэтому сегодня они уезжают, а завтра и за нами приедет Хогвартс-Экспресс. Год подошел к концу. Паспорт и билет благополучно получила. Скоро увидимся. Обнимаю, Корделия Шармбатон устроили целое представление из отбытия, в чем им изрядно помогли ряды печальных поклонников и поклонниц, бесконечно махавших уменьшающейся в небесах карете. Торжественность же проводов Дурмштранга была смазана исчезновением директора Каркарова. Впрочем, дурмштранговская делегация быстро самоорганизовалась и готова была отбыть через час. С того места, где мы стояли, прекрасно было видно мачты их корабля с аккуратно свернутыми парусами. — Корделия, возьми, я сделал это для тебя. Скороков протягивал мне цепь браслета с замысловатым замочком. Я завела руки за спину. — Надеюсь, ты понимаешь, что с учетом истории с Заклинанием Правдивости я не могу принять подарок. — Именно поэтому я его и сделал. Пожалуйста, возьми. Можешь проверить с профессором Чар, на нем нет ничего, кроме защиты. Вот увидишь, я стану неплохим артефактором, — гордо улыбнулся парень. — И от скромности не умрешь, — подтвердила я, убирая браслет в карман. — Только мне нечем отдариться. — Пришли мне колдофото, раз уж не приедешь на каникулы. — Договорились. Ну, тебе пора. Мы смотрели друг на друга с возрастающей неловкостью. Прежде чем Скороков выкинул бы какую-нибудь глупость, я протянула обе руки и пожала его ладони. Получилось не так сухо, как рукопожатие, и не так близко, как объятия. — Прощай. — До свидания, — мягко поправил он меня и двинулся в сторону озера. Я плюхнулась на траву. Нет уж, надеюсь, что это прощание. С осени его серьезно загрузит обучение на мастера, а там, глядишь, за три года и чувства охладеют, останется только летний снимок в одном из дворов Хогвартса на память. Будь счастлив, Алёшенька. *** Профессор Флитвик охотно согласился проэкзаменовать подарок, подойдя к процессу со всей серьезностью. Он расчистил место на одном из столов в своем кабинете, надел очки для выявления плетений чар и подготовил несколько разноцветных линз. — Сувенир от вашего чешского кавалера? — спросил он, устраивая браслет в меловом круге на синем сукне столешницы. — Очень перспективный юноша, у кого будет учиться? — У мастера Котажа. — И боевик бы из него вышел неплохой, но артефактор так просто талантливый, — комментировал профессор, разглядывая подарок через свои очки и вращающиеся перед ним линзы. — Значит, что у нас тут? Определение ментальных чар и воздействий, включая зелья. А также предупреждение. Если вам попытаются затуманить разум, украшение даст знать теплом или, напротив, холодом. Розовая линза уступила место желтой, и по готическому потолку комнаты запрыгали солнечные зайчики. — Особенно забавную реакцию обещаю вам на привороты. Похоже, юноша позаботился, чтобы никто не получил власть над вами нечестным путем. Больше ничего нет, хотя обычно на такие предметы накладывают легкие чары усиления памяти и симпатии. Их даже называют Vergissmeinnicht(1). — Профессор указал на замок в форме цветка с круглыми лепестками и мечтательно улыбнулся. — В общем, носите на здоровье, — подытожил он. Я поблагодарила декана Синих и оставила его в приятной дымке воспоминаний. Завтра в девять поезд умчит нас в Лондон. Осталось полдня. Что можно успеть? Поболтать с кем-нибудь из ребят? Завтра все равно не отбиться от разговоров, так чего спешить. Собрать вещи? Они уже упакованы. Засесть в библиотеке? Нет сил сосредоточиться на чем-либо. Вот так, перескакивая с мысли на мысль, я слонялась по замку, пока не оказалась перед лестницей к директорскому кабинету, по которой как раз спускался Снейп. При виде меня выражение лица «как же я задолбался» резко сменилось на «кто-то сейчас получит». «Блетчли, в мой кабинет, немедленно!» — рявкнул он. Ну почему я не пошла в библиотеку? *** Если бы солнечный зайчик проник в эту комнату, его, наверное, немедленно четвертовали бы за нарушение границ. По меньшей мере, сейчас. Снейп стоял возле окна спиной ко мне и постукивал пальцами по раме. Звук был глухой, но отчетливый. Я уставилась в стол. Как-то не замечала раньше, что закрепляющие кожаную часть столешницы гвоздики были со шляпками-звездочками. Крохотными, как те, которые якобы можно увидеть днем на дне глубокого колодца. Наконец Снейп принял какое-то решение и повернулся ко мне. Похоже, это было решение не церемониться, потому что он закатал рукав и, сделав пару шагов, предъявил метку. — Знаете, что это такое? — Догадываюсь. Та самая Метка сторонников Дорогого Усопшего. — Уже не такого Усопшего, — мрачно поправил меня Снейп. — И почему вы не спрашиваете, откуда она у меня? — Потому что я умею пользоваться источниками. Вас судили в начале 1982 года и оправдали. Вы — двойной агент, на стороне сил Света и всё такое. — Очень хорошо, — мягко сказал Снейп. Голос его был такой же, как на уроке, когда вот-вот сунешь в котел что-нибудь не то. Не то «не то», которое «работа насмарку», а скорее уж «не то», которое «всем под парты!». — Тогда вам понятно, почему Крауч-младший доверяет мне. Он теперь правая рука Темного Лорда. Хороший каламбур, потому что своей правой руки у него больше нет, — Снейп криво улыбнулся. — Он пожертвовал ее для возрождения Лорда. Я не улыбнулась. Не такая уж это была смешная шутка. — Если бы не фанатичная преданность Крауча, ничего бы вообще не получилось. И если бы он не смог сбежать от Фаджа. Вот теперь Снейп действительно злился. — И сегодня он по секрету поделился со мной историей своего чудесного спасения от дементора. «А уж не твой ли это Патронус, старина», — спросил он меня, — «Патронус-ястреб?» Не дождавшись реакции, Снейп в ярости запустил в стену чернильницу. Я давно заметила, что заклинания очистки и восстановления не очень хорошо влияют на самодисциплину некоторых волшебников. — Какого Мордреда?! — заорал он. — Зачем вы это сделали, Блетчли? ‒ Не зачем, а почему, ‒ наконец мне удалось разлепить губы. ‒ Потому что никого нельзя отдавать дементорам. Совсем никого и никогда. Не может быть исключений. Голос прозвучал хрипло, будто я годы им не пользовалась. ‒ Знаю, что я ‒ идиотка. Достаточно было отвернуться и уйти. Уговорить себя, что я могла не услышать разговор, просто идти другим путем в тот день. Или десятью минутами позже. Это же не то, что самому послать заклинание или пулю. Я прокашлялась и прямо посмотрела в черные глаза Снейпа. ‒ Было бы очень легко, тем более я не любила и боялась Крауча, когда все еще считали его Хмури. Было бы, но я не смогла. Снейп медленно опустился в кресло. Такого выражения лица я у него еще не видела. Пожалуй, это было... сочувствие. ________________________ (1)Незабудка (нем)