Мать-Дымок

Холодный скайримский ветер сметал снег с гротескных величавых статуй, восхваляющих подвиги древних нордов. Где-то вдалеке выли волки, изнемогая в голодной лихорадке, доведшей их до того, что кости, местами, сильнее видно, чем саму кожу на их прохудившихся брюхах. Две луны освещали снежные пустоши вокруг мелкого лагеря, не давая никому подступить незамеченными. Лори сидела подле мелкого костра, уже почти затухшего, но борющегося с наступающими потоками холодящей метели. Почти ничего не защищало её от холода, кроме одностороннего укрытия из веток, наспех сооруженного в страхе к наступающему хладу. Лори понимала, она не выживет эту ночь. Даже она, норд, не могла противостоять такому холоду, сидя на снегу в лёгкой сыромятной броне, прилипавшей от дыхания ко лбу и щекам. Огонь освещал её аккуратную голову, квадратной формы, будто выточенную двеммерами из скалы. Широкие брови, чуть длинный нос с горбинкой, упругое, среднего телосложения туловище, которое и не могло быть иным. Дочь шахтёра продолжила дело своего отца, от чего мускулами она не уступала многим мужчинам. Её руки, сложённые вместе, дабы тщетно противится морозу, были украшены татуировками, это были гладкие водные глади, которые нанес ей друг-ящер в порту, с которым она любила выпить, проводя ночи у Хельги в приюте. Ящер… Мысль о том, что она больше не выпьет с ним горячащего эля заставила пустить слезу. Я уже не чувствую рук — подумала она. С каждой секундой надежда в её глазах виднелась всё меньше и меньше. Она просто уставила глаза в тлеющие угли, никчемные остатки былого огня, и думала о родителях, Виндхельме, друзьях. Вот уже она не может даже пошевелиться. В глазах потемнело. Тишина. Свет! Лори открыла глаза, но всё вокруг было размыто, ничего не понятно. Она стояла, ожидая, что будет дальше. Стояла долго, пока не услышала писк пробегающего мимо зайца, и тут что-то как будто начало скрести, колоть в груди. Мутность развеялась, и она увидела зайца. Её одолела непреодолимая жажда убийств, крови. От нетерпения и накапливающейся внутри боли она оглушительно взревела, да так, что это откликнулось по всей пустоши и даже в недалёких горах. В груди начало буквально жечь. Лори бросилась на кролика, хотела свернуть ему шею, но как только коснулась его, он перестал чем-либо отличаться от ледяной статуи. Всё затихло. К Лори вернулся рассудок, и первым делом ей захотелось выяснить не то, что случилось с кроликом, а как она выжила. Только сейчас она оглянула себя и ужаснулась. Её тело было прозрачным, а сама она парила в воздухе. Руки у неё сделались старушечье худыми, а ногти размером чуть ли не с сам палец. Опустившись на землю, она, своими босыми ногами, не почувствовала никакого холода, а затем поняла, что она и вовсе ничего не чувствует. Что-то дикое, звериное внутри неё велело ей идти вперёд, идти и искать новых жертв…