Моя попытка номер...

- Ну же, - крикнул парень в пустоту. – Если ты, блять, не вытечешь вся… Глубокий порез на правом запястье ужасно отдавал острой болью, вынуждая ерзать на грязном кафеле в ванной комнате. Юнги, слегка прикрыл глаза и с большим трудом пытался считать до десяти, надеясь, что на десятке его страдания прекратятся и он отключится, но, когда дошел до пятидесяти, понял неладное и опустил взгляд на свою руку. Порез почти не кровоточил, а значит, свертываемость крови взяла свое. Мин горько вздохнул. - Охуенно, все как я люблю. Желание выпилиться преследовало его, если память не подводит, уже года два. Бесцветность окружающего мира настолько заебала и приелась, что самоубийство казалось единственным выходом из царства теней. Юнги никто не насиловал, семья не погибала в автокатастрофе, любовь всей жизни не изменяла, ох, как жаль, уж лучше бы случилось все это дерьмо, чем вообще ничего не случилось. Каждый день одно и тоже. Сначала, когда осознал всю «прелесть» происходящего, он решил положить болт на все и пустить на самотек. Само пройдет, а если и не пройдет, то когда-нибудь, ну, точно пройдет. Как видно, блять, не прошло. - Так, сука, сложно взять и вытечь?! Мне что, тебя отрубить надо? – Рыкнул Юнги и замахнулся рукой на раковину. Боль резко пронзила все тело и отдавала, кажется, в самые пятки. Если верить глюкам в ушах, то кости немного хрустнули. - Все как я люблю… Он пробовал таблетки три раза, но его, каким-то образом, либо начинало выворачивать ими, либо какая-та пизда (любимая соседка) вызывала скорую. Так что они сразу отпадали. Следующей попыткой было сброситься с моста, но тут, уже водители постоянно останавливались и уговаривали не прыгать, даже ночью, да так уговаривали, вынуждая слезть с перил тем, что храбрились сами потом прыгнуть. Такая ноша, даже наверху, ему была не нужна. Отпадает. Потом вспомнился добрый угарный газ, задохнулся, и все, дела с концом. Правда, жизнь такая интересная штука, что волей случая вместо обычного дыма, когда Мин отключился, начался пожар и приехала скорая с пожарными и, к сожалению, несчастный парень очнулся в больнице живым и почти невредимым. Вены он вскрывать не хотел до последнего, так как на одном из форумов для самоубийц прочитал информацию о невероятных болезненных ощущениях в течение всего процесса. И сейчас горе-неудачник, сидя в туалете местного гадюшного бара, просто не мог поверить в эту череду совпадений. Ладно два, ладно три, но не пять же, сука, раз. Какого хрена он вообще пошел бухать в этот гадюшник и не сделал все дома. Точно, ах, дома же никогда не везет. Раздался глухой звук на всю комнату. Скорее всего, кто-то захотел в туалет, но увы, открывать Мин не планировал. На душе слишком херово, еще один день в этом мире не закончился желанным и от горя он точно скоро сдохнет, сердце не выдержит таких мучительных переживаний о скорейшей кончине. Уму не постижимо, у него даже деньги отложены на похороны, специально, чтобы семье не пришлось тратиться на тупого выродка. Стук стал еще громче. - Парень, ты там уже двадцать минут, - крикнули за дверью. – Ты в унитазе утонул или что?! Идея, признаться, хорошая, но хрен знает сколько людей ходили в этот унитаз. Фу. Через три минуты долбежки щеколду на двери банально выбили, и незнакомый парень ввалился во внутрь, пробежался глазами и остановился на Мине. - Ты че, вены вскрывал? – опешил он. - Ну, предположим. - Ебать ты конченый. «Еще нет», - остается не озвученным. - Так, сейчас ко мне, а потом порешаем, что с тобой делать. ** Этим парнишкой, как оказалось, был Чон Чонгук. Приятный тип со своими загонами, но на позитиве, в отличие от Мина. Улыбался он во все тридцать два зуба, постоянно лез обниматься и старался контролировать Юнги как мог, что порядком начинало раздражать. - Когда-нибудь ты отвалишь, и я это сделаю. - Не отвалю. И правда, не отваливал. Стоило хотя бы нож в руки взять, Чон был тут как тут, выхватывал из рук и сразу лез обниматься, из-за чего Юнги, уже сам запутался кого хотелось убить. Его или себя. Себя, пока, все же больше. ** - Как тебе эти джинсы? Попа хорошо смотрится? Чонгук стоял посередине комнаты в новых джинсах и крутился, как ебаная юла. - Твоя белая футболка все закрыла, как я вообще должен что-то видеть? - Хе-о-он, не ворчи, - заурчал Чонгук и приподнял футболку. – Ты выглядишь в нашей идеальной компании как труп, следовательно, за красоту приходится отвечать мне. Так что, будь мил, подойди серьезно к этому вопросу. Чонгук был прав. Волосы цвета ал-я Мать Драконов, бледная кожа и огромные синяки под глазами, ну такое. Какая к черту вообще разница, если Мину плевать, то всех остальных это по накатанной не должно касаться. Но, конечно, это же Чон Чонгук, которому никогда не все равно. Как же бедные кошки жили без него, а бабульки, что сами перейти дорогу не могут. Вот и Юнги теперь и без Чонгука пошевелиться не может. - Боже, как я тебя ненавижу. Чонгук опустил несчастную футболку, тяжело выдохнул и посмотрел Юнги прямо в глаза. - Ты, в первую очередь, ненавидишь самого себя, Юнги, - прошептал Чонгук и подошел ближе к сидящему на диване Мину. – А уже потом всех остальных. То, что он был чертовски прав, Юнги решил промолчать. ** Юнги и не помнит, как они стали засыпать вместе, просыпаться вместе, завтракать вместе, и даже в душ ходить. Ужас то какой, но тут стало еще ужаснее. Чон начал его таскать с собой в спортзал, заставлял тягать гантели и, упасигосподи, сесть на правильное питание. У Юнги, между прочим, никакого питания и в помине не было, а тут резко питание, да еще и правильное. - Ты, кажется, поправился, – предположил Чонгук и потрогал Юнги за бедро. Лежали они на кровати, смотрели непонятный «Первому игроку приготовиться» и ели попкорн. «Максимально правильно питание, ага. Чонгук все никак не остановится, сначала пытался давить музыкой, мол, а там такое будет на твоих небесах, столько потрясающих треков на планете, только ради них стоит жить. А еда, эта потрясающая еда, господи, подарок богов, иначе не скажешь. Ну а самое любимое, про игру престолов. Новый сезон же только через год, а до него обязательно надо дожить». Ненависть, сука, ненависть. Юнги, если быть честным, привязался к парнишке. Тот, конечно, вечно надоедает, лезет куда не надо, но Мин сам и не заметил, как нашел в нем отличного собеседника, соседа (хотя какого соседа вообще, Юнги тут бесплатно чилится). Сложно сказать, хотелось бы ему остаться, но немного задержаться – точно. ** Бутылка вина слишком быстро закончилась, но ее вполне хватило для молодого организма Чонгука, так что тот, время зря не теряя, во всю ластился и рассказывал истории из детства. Вроде, даже интересные. - Юнги? На вопрос он лишь хмыкнул и, поудобнее разместив Чона на своих коленях, посмотрел ему в глаза. - Ты такой красивый, - сказал он так, словно Юнги и вправду являлся представителем чего-то прекрасного. Это льстило, но не на столько, чтоб растекаться в лужу. - Ты меня, хен, прости, но я тебя сейчас поцелую, – прошептал Чонгук, резко приподнялся, затормозив на пару секунд прямо перед лицом Мина, тяжело выдохнул и нежно прикоснулся к сухим губам. Кажется, Юнги закрыл глаза. ** - Хен, ты же не оставишь меня? – жалобно проскулил Чонгук и совсем по-детски надул губы. - Я буду делать только что я хочу. ** - Стой, – твердо сказал Чонгук, и протянул руку в надежде, что Юнги образумится и хоть на шаг отойдет от края. Но было как-то плевать, Юнги вся эта ситуация забавляла, стоять на краю многоэтажки, в которой проживает Чонгук, черт, прямо целая дорама. Улыбка озарила его лицо, а руки поднялись на уровень плеч, как у птицы, что готовится взлететь, а потом разъебаться на асфальт. Романтика, одним словом. - Не-а, – издевался Мин и сделал еще один маленький шаг к краю. У Чонгука в глазах помутнело и по всему тело пробежал холод. Только не сейчас, он умолял Бога, в которого не верил, судьбу, чтобы сжалилась, пощадила, сделала хоть что-то. Только не сейчас, только не вниз. - Юнги, прошу, - уже отчаянно крикнул он и аккуратно, шаг за шагом, стал приближаться к карнизу, на котором стоял блондин. – Ты знаешь, я не вынесу, не переживу. - Чонгук-и, меня столько раз так уговаривали, так что, пожалуйста, не мешай наслаждаться моментом. - Каким моментом, Юнги, каким, блять, моментом? О чем ты вообще?! – вспылил Чон и упер руки в боки, даже зная, что его не видно. – Ты, сука такая, давай слезай, обсудим кое-что, а потом уже можешь лететь на все четыре стороны. Юнги, обмозговав это пару секунд, думает, ну раз потом можно, все-таки слезает, демонстративно показывая во взгляде все свое призрение к горе спасателю. - Вот же говнюк, - схватил Чонгук его за руку и дернул к себе. – Какая к черту разница, кто там тебя уговаривал? Я, сейчас, я тебя прошу не прыгать, не потому что боюсь, что ты совершишь самую большую ошибку, а потому что, блять, я не хочу этого, – из-за слишком быстрой и эмоциональной речи Чон слегка запыхался, но увидев внимательный и заинтересованный взгляд напротив, продолжил. – Пойми же ты, сколько раз я забирал у тебя эти чертовы таблетки, ножи, иглы, спицы, пакеты со скотчем, не потому что боялся за твою жизнь. Я, в первую очередь, боялся за свою. Не смогу я без тебя, дебила ты кусок. Еще тогда, в том ссаном туалете, как только тебя увидел, все, - он указал на свое сердце. – Остановилось. - Ты мне в любви признаешься или я чего-то не понял? - Да, блять, люблю я тебя! – крикнул Чонгук и развел руки. – Очень люблю. - А это правило, мол, если любишь – отпусти, не работает? – в надежде спросил Юнги и устало потер виски. - Только не с тобой, милый, только не с тобой. - Бля-я-я-я…