Психобед

— Сейчас, подожди, я иду! — закричала Лера, — Чего ты? Куда ты спешишь? Девушка закатила глаза, ожидая свою подругу. Сейчас времени просто не хватает, пора уже домой, а тут её еще ждать. Конечно, это было бы отлично, если бы не печально. К ней пристали уже пять парней, она уже натанцевалась, она не напивалась даже, не курила, а просто напросто хотела отключиться от тревожных мыслей способом веселья. И отключилась, на кратчайшее время, пока какие-то придурки не утащили её подругу в ближайшую подворотню. Ну, а девушка же с комплексом Робина Гуда, пошла спасать свою подругу, хотя и не против от неё избавиться. — Эля, ну подожди, блин! — Я не Эля, я Афелия! Что тебе не понятного? Ты опаздываешь домой, и мне надо тебя довести домой целой и невредимой, девственной и целомудренной, — девчуля скрестила руки на груди. — Хэй, а как же секс между нами? — с невозмутимым взглядом начала Лера, показывая пальцем то на себя, то на Афелию, — По сути ты меня девственности лишила! Ещё и про целомудрие что-то говоришь! — Дорогая моя, субординацию соблюдай, ты на два года младше! И пальцы я в тебя не совала, а вот ты… — Ладно, чувиха, окей, я поняла свою ошибку. Прими мои извинения. Когда следующий раз? — с пошловатой улыбкой спросила Валерия. — Никогда, — Эля схватила подругу за руку, с грубым выражением лица начала тащить свою подругу домой. Ей точно перепадет от её родителей. Зачем она в это ввязалась? Надо было не звать эту дурочку, а пойти самой. Через двадцать минут пустых разговоров c пьяной Лерой они наконец-то дошли к дому этой злосчастной барышни. Эля еле её затянула в дом. Прекрасный звездный вечер. Афелия идёт и сама домой. А там никто её не ждет. Отец на работе заграницей, мать наркологичном диспансере лежит. Ни девушка, ни мужик с ней попросту не общаются, иногда думается, что наркоманка старая сгнить должна давно. Ни поддержки, ни родных душ. Все её покинули. — Пф, мне бы не стать такой сукой, как она… На улице прохлада бьёт в лицо девушке, лицо еще больше бледнеет, зубы сжимаются крепче, нос шмаркает и пунцовеет. В животе урчит. Серые глаза смотрят в отражение каждой калюжи, которые только встречались по пути. Теперь-то пахнет сыростью. Будто в подвал зашла, ей богу. А дошла Афелия до остановки и присела на лавку. Ей надо было передохнуть, ноги болят, явно завтра будет крипатура. Судорожный вдох. Всё закончилось: контроль от родителей, вечные вот эти вот крики, давление. Вот только давка началась другая. Иногда просто хочется умереть, но надо закончить школу, универ, работа, дети… Нет, не дети — котики. — Что такая замечательная девушка делает так поздно ночью? — голос неизвестного звучал сладким баритоном. Мужчина рядом сидел в длинном плаще черного цвета, хорошо начищеных берцах. Его красивые светлые волосы были завязаны в «гульку» на затылке. Борода была скрыта за шарфом в красную клетку. Девушка поправила свои черные длинные волосы: — Прогуливаюсь по ночному городу. А что такой загадочный мужчина делают поздно ночью? — А как ты думаешь, что делают мужчины ночью одни? — Гуляют по городу? — Афелия повернулась к своему собеседнику, смотря в его светло-карие глаза своими серыми, почти белыми, с ярковыраженной оболочкой, как бы устанавливая зрительный контакт, гипнотизируя. — Одинокие мужчины поздно ночью любят удовлетворять свои потребности, в частности сексуальные… М-м… у тебя пьянящий запах. Он исходит не от твоей шеи, — мужчина придвинулся к девушке ближе, одной рукой обхватив её шею, в второй гладя по бедру, поднимаясь выше, — а от твой промежности. Это как течка у кошек. Афелия незамедлительно стала вырываться из рук маньяка, хватая его за запястья. Попытки были тщетными, он захватил ее в свою хватку, ведя куда-то вдаль. Девушка кричала, но никто не приходил на помощь. Они шли по безлюдной улице, верней он ее нес, держась паховую зону и шею, приподнимая свою жертву так. — Я хочу всего лишь с тобой развлечься, дорогая. Я же вижу, это и тебе нужно тоже. Мужчина занес ее в помещение, поставил на землю и завел руки за спину. Он начал жадно целовать ее в шею, оставляя багровые засосы, кусая почти до крови, пытаясь попробовать молодую кровь, продырявить пульсирующую венку. Рукой он пробирался между ног низенькой девушки, специально нагибался, чтобы достать. Девушка только закусывала губу, дабы здержать стоны, перемешанные со всхлипами. Слезы скатываются по нежной коже, стекают по шее, и маньяк пробует их. — Дорогая, чего ты плачешь? Я тебе приятно хочу сделать, расслабся! Запястья Афелии наверняка были в синяках. Она чувствует боль: на шее, на руках. На душе было противно, телесная оболочка просто растекалась. Девушка разрыдалась от безысходности ситуации. Мужчина притиснул ее лицом к стене: — Дорогая, я же тебе сказал успокоиться! Не хочешь? Будем по-другому! — и бахнул Афелию головой об стенку, всего лишь набив ей шишку. — Хочешь еще? Девушка замотала головой, медленно, еле шевеля. Мужчина повернул ее к себя, впиваясь ей губы. Он сплетал свой язык с ее. Обнял ее за талию, крепко, что чуть не сломал ей ребра, и поднял. Они уже были у кровати, где он просто кинул ее на кровать, снял свои джинсы, а затем ее, он просто начал двигаться в ней. Когда дело пришло к концовке, он сказал: — Меня зовут Ярослав…