***
Внезапно Коннор и Хэйтем перестали двигаться и подавать какие-либо признаки жизни. Они перестали даже моргать. Это очень напугало и насторожило Аманду. Поднявшись с кровати, она хотела подойти к одному из мужчин, но вдруг заметила женщину, стоявшую у окна и разглядывающую город. В этом ровном стане, чёрных подобиях кос, золотых украшениях на голове и белом платье Ама узнала Юнону. Вот теперь точно было не смешно. Эту предтечу Ама действительно недолюбливала, но сейчас девушке было страшно. Богиня обернулась и, улыбнувшись, посмотрела на Аманду странным взглядом. — Здравствуй, Аманда. Пару минут Ама глазела на Юнону, а потом резко хлопнула себя по щекам. Это не принесло никакого эффекта. Все осталось, как и прежде. —* Может вино было просроченным, и я умерла? Ну не может это все быть правдой. Я придушу Киру. Гадалка хренова.* — Здравствуйте, а позвольте узнать, что собственно говоря тут происходит? И только давайте пожалуйста без *Дитя, ты была выбрана богами…*, скажите лучше честно. Я умерла? — да, язык Аманды редко помогал ей, но сейчас Юнона даже не покривилась. Она лишь заливисто засмеялась. В золотых глазах богини блестели искорки насмешки. — Нет, ты не умерла и раз ты так хочешь, я не буду мусолить тему насчет избранности. Как ты думаешь, зачем они здесь? Почему именно ты? — Я понятия, честно говоря, не имею, и не могу иметь, ибо я проснулась и охерела от происходящего, ибо тут Коннор и Хэйтем, который истекает кровью. — Вражда тамплиеров с ассасинами была вековой проблемой, и она продолжается и по сей день, ты была избрана за доброе сердце и умение легко мирить людей, ты должна будешь прекратить войну между этими мужчинами. — И как Вы себе это представляете, тут есть маленькие неувязочки. Во-первых, начнем с языка, они, насколько я знаю, оба из Англии конца 18 века, следовательно русского языка они не знают. А я, хоть моя мама и была американкой, всю жизнь прожила в России. Во-вторых, они — двое взрослых мужчин, которые с детства держат оружие в руках и могут прирезать меня в любой удобный момент, свалить и быть сбитыми машинами. Если они и будут тут сидеть, я только через неделю к ним на метр приближусь. Я – социофоб со стажем. Для меня новые люди как неизведанное что-то. В-третьих, как я должна помирить две веками враждующие фракции? Их взгляды на мир и на людей сильно отличаются, один считает, что людям нужна свобода, а второй, что им нужен «пастух». Вы думаете, они станут меня слушать? Смешно однако… И в-четвертых, у Хэйтема перерезано горло, вот что вы мне предлагаете делать? Ммм? И вновь мелодичный смех зазвучал в тишине комнаты. — Да, ты умна, очень находчива и имеешь довольно острый нрав. Не беспокойся о языковом барьере, эту проблему я решила, а вот проблема с шеей старшего из их семейства решена не полностью, я переместила их сюда во время того, как Коннор наносил последний, решающий удар, но из-за вспышки, созданной мной, парень ослеп на мгновение и немного промахнулся. Да, рана глубока, но вылечить её можно и дома, не таская мужчину по больницам. А со всеми остальными проблемами ты как-нибудь разберёшься. Юнона взглянула пронзительным взглядом в зеленые глаза Амы. — У тебя добрые глаза, младший тебе поверит, а вот Хэйтем упрям, ему будет нужно больше времени. Мужчина будет не доверять тебе, грубить иногда, но не обращай внимания. Это пройдет. Аманда съежилась от такого пронзительного взгляда. — И на сколько они здесь? Месяц? Год? А может вообще навсегда их тут оставите? — Как только сердца их перестанут наполняться ненавистью при виде друг друга, я вернусь, и все будет решено… Но Ама резко перебила богиню: — Так, стоп, ещё одна проблемка есть. Их примирение разве не вызовет что-то вроде разрушения и перемены здешнего мира? Ведь я, грубо говоря, изменю ход истории. — Не волнуйся об этом, всё будет в порядке. Да, временные рамки сложны, но манипулировать ими я умею. А сейчас советую тебе поторопиться, все-таки рана на шее у Кенуэя сама собой не заживет.***
Внезапно время возобновило свой ход, и слух девушки уловил шуршание за спиной. Бегом рванув в ванную, она схватила аптечку, и стремглав принеслась обратно в комнату. — *Ну сейчас посмотрим, как работает твоя помощь с языковым барьером.* Опустившись рядом с Хэйтемом, Аманда приветливо улыбнулась. — Я хочу помочь. Вам придется снять накидку и камзол с рубашкой, мне нужно перекрыть поток крови и перевязать рану, иначе вы умрете. Позволите? Мужчина смотрел на неё с недоверием, но понимал, что рану действительно нужно перевязать. Выдохнув, с огромным нежеланием он отвёл голову назад, но всё ещё держал руку на шее. Аманда развязала ленты и завязки на накидке, скинула камзол, стянув немного и рубашку так, чтобы можно было сделать правильную и аккуратную перевязь. — Потерпите немного, пожалуйста, — да, говорить такие слова мужчине, который всю жизнь провёл с оружием в руках и наверняка имел множество сильных ранений было глупо, но девушка сейчас не об этом думала. Взяв перекись водорода, она аккуратно отняла руку Хэйтема от шеи и начала обрабатывать разрез. Да, не самое лучшее средство в данном случае, но это было единственным антисептиком в квартире, не считая алкоголя. Ну не зеленкой же его мазать? После этого Ама взяла бинты и стала перевязывать шею, перед этим перекрыв сам разрез слоем марли. Двигая руками спокойно и уверенно, она ни разу не задела рану, хотя до ужаса боялась, что сделает что-то не так, чем вызовет гнев старшего Кенуэя. Коннор за это время успел подняться и уже стоял у окна, рассматривая рассветный город. Он с удивленными глазами озирался, то и дело резко вдыхая, когда видел проезжающую по дороге машину. — Честно сказать, я не знаю, можно ли Вам разговаривать в таком положении, но настаивать на чём-то я тоже не буду, — девушка поднялась с пола и, взяв окровавленные бинты, ушла на кухню за тряпкой для пола, а мужчины остались одни в комнате. — Это… Это что-то невероятное. Где мы? Есть предположения, Хэйтем? На улицах огромные дома, какие-то железные повозки и всё так странно. — Коннор повернулся к отцу. Он увидел, как тот, уже застегнув рубашку, вставал с пола, поднимая свои вещи. Мужчина зыркнул на сына синими глазами и прочистил немного горло. — Я не имею ни малейшего понятия где мы, кто эта девушка, почему она мне помогла, и зачем мы здесь. Могу предположить, что помогла она по доброте душевной, но странно то, что она так умело с бинтами обращалась, хотя, может быть она лекарь, а вот насчёт нашего перемещения сюда, думаю, здесь предтечи приложили руку. Мужчина надел амулет на шею, сжал его и посмотрел сыну в глаза. Аманда подошла к двери комнаты и услышала чисто русскую речь. Её это позабавило, ведь Юнона действительно не обманула. Девушка зашла в комнату с тряпкой и бросила её на пол, в то место, где было пятно крови от Хэйтема. Наступив ногой, она поводила по полу и просто оставила кусок ткани, пропитывающийся кровью. В комнате стоял металлический запах, из-за которого Ама решила открыть окно. Комната должна была хоть немного проветриться от этого. Девушка подошла к оконной раме, открыла одно из окон и вдохнула чистый воздух, если его таковым можно было назвать, живя недалеко от дороги, но была ночь, и на улице действительно было свободнее дышать. — Вы правы. Предтечи виноваты в том, что вы здесь. У меня в квартире. Но поверьте, я тоже не в восторге, что двое взрослых мужчин появились у меня в доме. Я понимаю, что я вам не нравлюсь, я возможно вас напрягаю, но я ничего с этим поделать не смогу. Ну и раз уж так получилось, то предлагаю для начала представиться. Меня зовут Аманда Ариант. Отца зовут Марк. 22 года от роду. Вы? Коннор и Хэйтем недоверчиво переглянулись, девушка услышала их диалог, мужчинам это не понравилось, но они всё же ответили, как-никак она хозяйка места, где они были сейчас. — Моё имя Хэйтем Эдвард Кенуэй. 55 лет. — Я Радунхагейду. Но мало кто может выговорить моё имя полностью, так что зови меня Коннор Кенуэй. 25 лет. После слов сына Хэйтем покосился на парня, ведь тот сказал свою фамилию, но не назвал отчества. Мужчина понимал, что для своего сына он враг и буквально никто, а те ничтожные несколько дней общения всё равно не поменяют его отношения к отцу. Хотя сейчас Коннор и знал, что в смерти его мамы Хэйтем не виноват. — Радунхагейду, — Аманда быстро и без запинки назвала имя младшего Кенуэя из-за чего на неё сразу же уставились две пары глаз, в которых было удивление. А в глазах Коннора можно было увидеть восторг. Ама отвела взгляд обратно к окну и улыбнулась своим мыслям. —* Еще бы я твоего имени не произнесла. 3 года по тебе сохну.* — Кхм, что ж, представились, это уже хорошо. Теперь предлагаю вам переодеться, ибо один из вас в крови, а второй элементарно в грязи. А я уборку делала недавно. Коннор поморщился и встал, уперев руки в бока. Капюшон с самого начала не был на его голове, и Ама смогла разглядеть его в реале. — Я был бы не против, если можно, хотелось бы ещё помыться, — Хэйтема явно ничего не смущало. Для него было главным держать себя в чистоте. Про повязку на шее он видно уже забыл, хотя она иногда напоминала о себе зудящей болью. — Это не проблема, но верхнюю часть тела придется мыть аккуратно, вы все же перевязаны. А вы Коннор не морщитесь, переодеться вам стоит, не будете же вы спать в грязном костюме. Клинки можете не снимать, если хотите, оба. Вот тут мужчины удивились еще больше, откуда простая на вид девушка, появившаяся непонятно откуда могла знать о клинках. — Не смотрите на меня так. Я все потом объясню. Пойдемте, я покажу как тут все устроено. Как-никак, вы в 21 веке.