Это бесполезно, Кушина

      В украшенной пышной зеленью Конохе лениво царили мир и идиллия. Никаких войн в обозримом будущем не предвиделось, а по донесениям разведки анбу никаких заговоров, ни внешних, ни внутренних не замышлялось. Третий Хокаге, Сарутоби Хирузен, готовился передать свой пост легендарному шиноби, Намикадзе Минато, и уйти на заслуженную пенсию. Жёлтая Молния принимал оказанную честь с почтением и готовился к будущей должности со всей ответственностью.       Глядя на вновь зарывшегося в гору свитков мужа, Кушина со вздохом достала из холодильника тесто. Скоро домой должен был вернуться их сын, Наруто, без пяти минут выпускник Академии шиноби.       Ветер за окном мелодично прошелестел листвой. Кушина недовольно закусила губу. В Конохе всё было хорошо и спокойно. И только красноволосую джинчурики в последнее время одолевали безрадостные мысли. А всё потому, что…       — Эй, Саске!       Вот именно. Саске.       Именно Саске и был основной причиной убитого настроения Кушины. Потому что Учиха Саске с недавних пор стал парнем её сына.       Нет, Кушина совсем ничего не имела против него лично или всего обширного клана Учиха. Саске был преданным другом, хорошим умным мальчиком… Мальчиком, а не девочкой, а Кушине очень хотелось внуков.       — Учиха, ты где застрял? — судя по голосу, Наруто уже стоял на пороге дома.       — Собирал тебе букет, принцесса, — раздался оттуда же насмешливый Саске.       — Да ну блин, теме! — возмутился Узумаки. Скорее всего Саске, как и всегда, не вручил букет ему в руки, а просто обсыпал наспех оборванными цветками сверху. Странно, что Наруто ещё не привык и каждый раз ведётся.       — Ну зачем? Мама ругается уже, бака, — шёпотом зашипел Наруто. Кушина знала, что сейчас сын опустится на пол, чтобы прибрать образовавшийся бардак. Тут же послышался резкий вдох и глухой стук, как будто кого-то резко подняли на ноги и прижали к стене.       Тишина, звук разорванного поцелуя и тихий шёпот за гранью слышимости.       Кушина перестала месить тесто и навострила уши, стремясь уловить малейшие звуки, доносившиеся из прихожей. За её спиной разбиравший бумаги Минато тайком закатил глаза.       — Не приноси ты больше эти одуванчики, я же не девчонка! — вполголоса возмутился Наруто.       О да! Эти чёртовы одуванчики! Кушина вновь яростно принялась мять тесто, с такой скоростью и силой, что у будущего Четвёртого Хокаге нервно задёргался глаз.       Эти чёртовы одуванчики уже снились Кушине в кошмарах. Потому что — кто бы мог подумать, что Наруто вырастет таким сентиментальным! — после подбирания цветков с пола сын не выбрасывал их, а обязательно где-нибудь складывал. Где угодно. Кушина находила почерневшие засохшие одуваны везде: от комнаты Наруто до ванной комнаты, где они лежали внутри втулки туалетной бумаги, приспособленной в качестве вазочки.       — Это всё потому, что они напоминают тебя, добе.       С одной стороны, Кушина не могла не улыбаться, глядя на этих мальчишек, словно бабочки порхающих от своей влюблённости. Их отношения были такими искренними, милыми, чистыми… Ровно до того момента, когда она замечала, какие взгляды они бросают друг на друга втихаря. Саске на некоторое время переставал моргать и в его глазах появлялась жадность человека, который оказался в пустыне и вдруг увидел оазис, а голубая радужка глаз Наруто становилась тёмно-тёмно-синей, что у Минато, например, означало… Означало, что внуков Кушина не дождётся.       — Мальчики! Идите кушать! — прокричала старшая Узумаки, решив, что тишина в прихожей как-то затянулась.       Послышалось какие-то шебуршание, и на кухню зашли немного запыхавшиеся и встрёпанные Наруто и Саске.       — Привет, мам! Привет, пап!       — Здравствуйте, — скромно поздоровался Саске. Кушина мысленно хмыкнула. Вряд ли у этого черноволосого воплощения вежливости сейчас имелась хоть одна приличная мысль в голове.       Наруто с сомнением оглядел покрытый мукой стол и ком теста.       — Мам, а ты что-то говорила про обед.       — Будет готов через сорок минут. В холодильнике бутерброды, перекусите пока. — Кушина всё не могла выкинуть из головы мысли об одуванчиках, поцелуях и торопливых зажимашках по углам.       — А, ну мы тогда пойдём ко мне в комнату…       — Нет! — На резкий крик жены обернулся даже глубоко погружённый в работу Минато. — В смысле… — под тремя шокированными взглядами Кушина неожиданно для себя стушевалась. — Нельзя есть в комнате, ты же знаешь, сынуль.       — Но, ма-ам, нам задали совместный проект, и чтобы получить хорошую оценку, нам с Саске нужно начать прямо сейчас. Мы не будем крошить, мы аккуратно, честно-честно. Правда, Саске?       Учиха кивнул, и Кушина окончательно сдалась при виде двух направленных на неё щенячьих взглядов.       — Ладно, идите уже, — проворчала Узумаки, с отчаянной силой водя скалкой по тесту.       Когда шаги на лестнице стихли, Кушина оставила работу и обречённо опустилась на стул.       — Любимая, всё в порядке? — не отрываясь от свитков, поинтересовался Минато, будто бы кожей чувствуя душевное состояние жены.       — Минато, вот скажи, тебя абсолютно всё устраивает?       Будущий Хокаге удивлённо моргнул и отложил работу. Похоже, разговор намечался серьёзный.       — Ты задаёшь странные вопросы, дорогая. Может, просто скажешь, что тебя так печалит?       — Я хочу внуков, — простонала Кушина. — Хочу, чтобы у Наруто была девушка, которая потом бы стала его женой, а потом у них родились дети, а мы бы стали дедушкой и бабушкой.       — Тебе не нравится Саске?       — Нет, я ничего не имею против него, просто…       — Просто ты совсем не так представляла жизнь нашего сына. Но ты зря так волнуешься. Ещё ничего не решено. Они же совсем мальчишки, только Академию заканчивают. Просто оставь их в покое, и Наруто сам разберётся, кто ему нужен.       — Ты так спокойно об этом говоришь, — вздохнула Кушина. Минато улыбнулся и, подойдя к жене, мягко обнял её за плечи.       — Что случилось с моим Жгучим Перчиком? Сама на себя не похожа, взбодрись. — Но Кушина, казалось, его совсем не слышит. Её лицо вдруг явно загорелось какой-то сверхценной идеей.       — Погоди, ты сказал, что со временем Наруто сам во всём разберется. То есть ты думаешь, что у них с Саске это несерьёзно?       Минато лишь пожал плечами.       — Кто знает. Только время покажет.       — То есть всё это может быть просто несерьёзной влюблённостью? Подростковыми гормонами?       Минато напрягся и отстранился, внимательно изучая лицо Кушины. Нет, его неугомонная жёнушка точно что-то задумала!       — В-возможно, — пробормотал Минато, гадая в какую же ловушку он сейчас себя завёл.       — Вот оно! — Кушина решительно ударила кулаком о ладонь и обратила горящий энтузиазмом взор на мужа. — Мы можем помочь им понять всё гораздо быстрее! Минато, поставь на мальчиков печати.       Намикадзе внутренне взвыл. Он знал это выражение лица своей жены. Она от него не отстает.       — Печати, любимая?       — Именно.       — Но, Кушина… как бы помягче сказать, во-первых, я не думаю, что отношения Наруто и Саске дошли до того самого этапа, а во-вторых, даже если и дошли, никто ведь из них не забеременеет.       — Нет-нет, — помотала головой джинчурики. — Ты не понял. Я прошу поставить печати не на занятия сексом, а на их влюблённость.       Минато нахмурился и в непонимании уставился на жену.       — Всего на две недели, — уточнила Кушина. — Чтобы проверить их чувства. Просто эти двое прилипли друг к другу, и ничего вокруг не замечают. Это ведь может быть что угодно: привычка, привязанность, зависимость, лень, страх начинать что-то новое. Мы просто дадим им возможность посмотреть на кого-то ещё. А когда неделя пройдёт, и ты снимешь печать, у них будет хотя бы шанс сравнить чувства друг к другу и к кому-то ещё. И вот тогда-то они точно смогут понять, какие из этих чувств настоящие, а какие нет. Минато, ну пожалуйста!       — Погоди, — осадил жену Минато. — Допустим, за эту неделю Наруто найдёт себе девушку, как тебе хочется. И что, если после снятия печати его чувства к Саске не исчезнут? Тебе не жалко эту бедняжку?       — Я лично за всем прослежу! — Кушина сжала руку в кулак и приложила его к груди. — Если у них появятся девушки… или парни, я всё им объясню.       Минато только вздохнул.       — Не каждый человек согласится на такого кота в мешке. Ты можешь сделать только хуже. Что, если эта гипотетическая девушка (или парень) Наруто (или Саске), услышав о таком, тут же его бросит, боясь в итоге остаться у разбитого корыта?       — Тогда скатертью дорога, — хмыкнула Кушина. — Кому нужны такие тру́сы? — По грозному взгляду Узумаки Минато понял, что и Саске в случае «предательства» не ожидает ничего хорошего.       — Я вижу, тебя не переубедить. — Минато провёл рукой по красным волосам Узумаки и заправил гладкую прядь ей за ухо. — А если в итоге Наруто и Саске сохранят чувства друг к другу?       — Тогда я смирюсь и навсегда отстану от них, — убеждённо пообещала Кушина. — И приму Саске в семью как родного.       Будущему Хокаге ничего не стоило незаметно поставить на двух мальчишек печати. Сам он, несмотря на свои слова о зыбкости молодой любви, был почему-то абсолютно уверен, что затея жены провалится.       Прошло два дня, и казалось, ничего не изменилось. Наруто и Саске по-прежнему проводили друг с другом большую часть времени, дурачились и тренировались вместе. Исчезли только периодически бросаемые друг на друга горячие взгляды, поцелуи украдкой и — к огромному удовольствию Кушины — охапки живодёрски срываемых одуванчиков.       Меж тем у Минато появились другие проблемы, поэтому и настроение жены, и личная жизнь сына ещё больше отодвинулись на второй план. А всё потому, что трое его бывших учеников принялись поочереди ходить к нему изливать душу по поводу своей безответной любви друг к другу. Обито нравилась Рин, Рин нравился Какаши, а Какаши с недавних пор сох по Обито. Запутанные отношения этих троих ставили Минато в тупик. Как помочь команде бывших учеников и что делать с этим треугольником, он не представлял и успокаивал себя лишь тем, что со временем они сами во всём разберутся, а если вмешается кто-то посторонний, всё может стать только хуже. С другой стороны, напряжение в команде могло создавать препятствия при выполнении миссий, и Минато переживал, как бы эти трое не угодили в беду. Будь это не любовный треугольник, он мог бы помочь найти смелость для признания, откровенного разговора, а там уж как пойдёт. Главное — хоть какой-то результат. Но в этой ситуации…       «В этой ситуации Хокаге имеет право наложить право вето…» — прочёл Минато в очередном свитке, которыми нагрузил его Хирузен. Жёлтая Молния устало вздохнул. Опять он отвлёкся и слишком глубоко задумался. Теперь придётся начать свиток заново, потому что он понятия не имеет, о чём читал последние полчаса.       — Пап, по-моему тебе пора отдохнуть, — заметил Наруто. — На тебе уже лица нет. Пойду на кухню попрошу у мамы чего-нибудь вкусненького.       Минато снова вздохнул и окончательно отложил свиток. Сын был прав: стоило устроить перерыв. Вообще удивительно, что этот неугомонный сгусток энергии, самое настоящее яблочко своей яблони-маменьки, сумел высидеть над свитками так долго. Близился выпускной экзамен в Академии, и все, кто планировал его успешно сдать, усердно корпели над свитками, несмотря на заманчивую погодку за окном. Минато подозревал, что сына, в отличие от остальных учеников, дома удерживало только вечное противостояние с Саске. Наруто ни за что не хотел уступать ему на экзамене и грозился показать себя самым лучшим. Вообще младший Учиха всегда положительно влиял на Наруто. Хотя бы потому, что ради одной победы над другом тот готов был за день вызубрить больше материала, чем преподавали в Академии за год. И почему Кушина так предвзята насчёт младшего Учихи?       Минато поднял взгляд на замершего за письменным столом Саске и чуть не поперхнулся. Благо было нечем: еду-то Наруто ещё не принёс. Вопреки всем ожиданиям Минато, Саске вовсе не был занят чтением свитков или медитацией. Мальчишка сидел и, почти не мигая, смотрел прямо на него, голодным жадным взглядом с ноткой тоски и печали. Точно так же Обито смотрел на Рин, Рин — на Какаши, а тот — на Обито.       — Я спасу вас от скуки и голода, — известил вернувшийся с тарелкой еды Наруто, чем полностью разрушил момент. Саске отвёл свои чёрные омуты и кинулся на еду с рвением молодого растущего организма. Минато сбросил оцепенение и мысленно поругал самого себя.       «И чего только не привидится от усталости».       Кушина была вполне довольна своим планом. Как она и хотела, отношения сына и Саске вернулись к чистой, не замутнённой романтикой дружбе. Никаких поцелуев, никаких одуванчиков и шуточек на грани пошлости. Всё было прекрасно.       За исключением того, что теперь все разговоры Наруто по какой-то причине сводились к Учихе Итачи.       Кушине казалось, что она часами напролёт слушает известную арию Фигаро, только вместо «Фигаро, Фигаро» в уши лилось бесконечное:       Итачи, Итачи, Учиха Итачи,       Итачи Учиха, Учиха, ха-ха!       Поэтому когда, едва сев за обеденный стол и совершенно проигнорировав любовно приготовленный для него рамен, Наруто снова завёл пластинку «А знаете, сегодня Итачи…» — Кушина не выдержала.       — Хватит! — хлопнув рукой по столу, рявкнула старшая Узумаки. Да в конце-то концов! Ну неужели она так много просит? Разве такое преступление хотеть внуков?!       — М-милая? — опасливо позвал Минато, заметив, как жену окутала аура Курамы. — Любимая? — сделал ещё одну попытку будущий Хокаге. Кушина же, оставаясь безучастной к ласковым словам, впивалась чёрными когтями в столешницу.       — Наруто, сынок, сходи наверх, — сказал Минато. — Мы с мамой чуть-чуть поболтаем наедине.       Наруто, хоть и был самым шумным и проблемным шиноби Конохи, знал, когда именно родителям требуется побыть вдвоём, поэтому как примерный сын — которым он являлся очень редко — тут же отправился в свою комнату.       — Кушина, я предлагаю снять с мальчиков печати, — серьёзно произнёс Минато.       Узумаки глубоко вздохнула, обретая контроль над Курамой и ответила, что назначенный срок ещё не прошёл, а значит, она готова ждать и надеяться, что интересы Наруто ещё поменяются.       Минато только кивнул. В конце концов, Кушина должна сама прийти к пониманию, что её попытки изменить сына обречены на провал.       К концу недели Наруто стал всё меньше и меньше бывать дома, проводя всё свободное время в доме Учих, отчего Кушина мрачнела всё больше и больше. Саске же, напротив, старался как можно чаще бывать в доме четы Узумаки-Намикадзе, причём неважно, был Наруто дома или нет, и от этого мрачнел уже Минато, потому что игнорировать взгляды Саске и его странную потребность постоянно ошиваться рядом, становилось всё труднее.       Ужинали они теперь неизменно вчетвером, чего не было даже до установки печатей. Саске всегда как будто стеснялся оставаться у них допоздна, но теперь напрашивался ужинать с такой тоской в глазах, словно стоило ему выйти сейчас на порог, его бы тут же ожидала мгновенная смерть. Естественно, при таком раскладе ни Минато, ни Кушина отказать ему не могли. Наруто же возвращался домой к ужину лишь потому, что боялся выволочки от матери, которая не любила, когда кто-то из семьи пропускал совместную трапезу. Весь ужин он просиживал, подперев одну щёку рукой, скорбно вздыхал и бросал скучающие взгляды за окно. За то окно, которое ближе всего располагалось к дому Учих — поняли Минато с Кушиной за очередным ужином. Узумаки от этого открытия чуть не разбила стопку тарелок, которую она с силой опустила на стол. Громкий звук вместе с тем, словно бы стал для Саске каким-то спусковым механизмом, и парень вдруг выпалил:       — Минато-сан, а вы когда-нибудь спали с мужчинами?       Кушина, успевшая взять поварёшку, пролила бульон для рамена мимо тарелки и с нечитаемым выражением лица уставилась на Саске.       — До встречи с Кушиной-сан, естественно, — «поправился» тот и глазом не моргнув.       Наруто, вдруг растерявший всякую меланхолию, живо подключился к разговору:       — А правда, пап, расскажи! Мне тоже интересно!       Минато лишь растерянно моргал и покрывался липким потом, чувствуя сбоку от себя обжигающую ауру Курамы. Наличие поварёшки в руках жены также не сулило ничего хорошего.       — Я… у меня… не было такого опыта, мальчики, — выдавил будущий Хокаге.       Наруто скривил губы и тут же снова заскучал. Взгляд Саске стал мечтательным.       — Минато. — Холод в голосе Кушины очень контрастировал с её жгучей аурой. — Займись ужином, любимый, я на минуточку.       — Конечно, — сглотнул Намикадзе, провожая взглядом жену, которая, прихватив сумку с кунаями, отправилась на улицу.       Минато всегда знал, что Саске — очень решительный юноша. Ещё мальчишкой он едва не ушёл к Орочимару в поисках силы. И неизвестно, во что бы всё это вылилось, если бы его не вернул Наруто. В один из вечеров под конец этих безумных двух недель Минато пришлось лишний раз убедиться в решительности младшего Учихи.       — Минато-сан, я знаю, что это всё неправильно, но вы мне очень нравитесь. — За этим последовал бы поцелуй, если бы не Техника Летящего Бога Грома: Намикадзе в мгновение ока очутился на подоконнике открытого окна и опрометью спрыгнул вниз. Растерявшийся было Саске не преминул юркнуть следом. Застыв на пороге кухни, Кушина, наблюдавшая эту пантомиму с самого начала, закрыла лицо ладонями и издала мученический стон. Приходилось признать, что вся её затея с тем, чтобы оградить мальчиков друг от друга, потерпела крах. Если с интересом сына — теперь уже к старшему Учихе — она могла с горем пополам смириться, то уж мужа точно ни с кем делить не собиралась!       «Эти двое действительно любят друг друга», — вздыхала Кушина, наливая себе утренний кофе. Иначе как объяснить, что с этими печатями они избрали любовным объектом того, кто больше всего походил на их пару?       «Это лучшее утро за целый месяц», — думал Минато, обнимая со спины свою недовольную, но очень любимую жену. Сегодня ему предстояло великое дело — принять от Хирузена пост Хокаге. Но не только это грядущее событие делало день таким ярким.       — Солнышко, ты обещала, — промурлыкал Минато, вдыхая аромат волос возлюбленной.       — Я помню-помню, — сварливо выдохнула Кушина и, обернувшись к мужу, улыбнулась, а потом поцеловала его в губы. — Глупая была затея на самом деле.       — Зато хорошей мыслью оказалось добавить малюсенькую печать, которая заблокирует ненужные им воспоминания, — Минато примирительно поцеловал жену в носик.       Со стороны лестницы послышались торопливые шаги. Растрёпанный Наруто сбежал вниз и схватил со стола первое попавшееся съестное.       — Ма, па, я побегу, у меня тренировка с Итачи!       Усмехнувшись, Минато сложил несколько печатей и хлопнул сына по плечу.       — Э… — проморгался Наруто. — В смысле… Зачем мне тренироваться с Итачи… Вы же сказали, что Саске придёт к завтраку. Я лучше останусь!       Минато и Кушина понимающе переглянулись.       — Кстати, а чего это вы его позвали? — смущённо поинтересовался Наруто. — То есть я рад, конечно, очень! Просто вы так никогда не делали…       — Мама хочет сказать вам двоим нечто важное. — Минато многозначительно посмотрел на жену, которая тут же закатила глаза.       Когда печать была снята и с подоспевшего Саске, чета Узумаки-Намикадзе, облегчённо выдохнула: младший Учиха тут же сел рядом с Наруто и, думая, что никто не видит, накрыл под столом его руку своей.       Кушина прочистила горло.       — Мальчики. Пока мы не сели завтракать, я должна вам кое-что сказать. За последнее время я многое поняла и… Я рада, что вы есть друг у друга. Сейчас действительно рада. — Она перевела тёплый взгляд на Учиху и чуть улыбнулась. — Саске, ты замечательный парень, и я счастлива, что за моим оболтусом-сыном может присмотреть такой человек, как ты.       — Эй, — недовольно вмешался Наруто.       Саске только уважительно кивнул в знак того, что он понимает и принимает всю ответственность.       — Наруто, — продолжила Кушина. — Для меня самое главное — это твоё счастье. Если ты счастлив, то и я счастлива тоже.       — Спасибо, мам, — засиял улыбкой младший Узумаки.       — И я прошу вас только об одном, — смущённо улыбнулась Кушина, и только Минато вдруг с тревогой заметил, как гневно потемнели её глаза. — БОЛЬШЕ НИКАКИХ ОДУВАНЧИКОВ В ЭТОМ ДОМЕ!!!