Боюсь, что ты забудешь

      Когда я впервые услышал твоё имя, я ещё не знал тебя, не знал, какая ты, но, мне кажется, уже тогда полюбил.       Я родился и вырос во времена твоего заточения. Каждый в столице на протяжении всех этих лет вспоминал о тебе — так мне говорила мама. Ещё в детстве она рассказывала, какой прекрасной и насыщенной была жизнь в Авалоре, что королевская семья была замечательной, и юная принцесса подавала большие надежды, так что нас всех ждало большое будущее. Я рос и с каждым годом узнавал о тебе всё больше, и всё больше интересовался тобой. Наконец, когда я узнал, что мой дедушка был придворным волшебником, и когда мне открылись знания о волшебстве, я понял, что моя жизнь может соприкоснуться с твоей. И, чувствую, я никогда не перестану благодарить Софию за то, что она разыскала меня и позволила стать частью твоей истории.       Трудно передать словами, как ликовала моя душа, когда я помог тебе освободиться от чар Шерики. Я был безумно рад, и уже тогда думал, что теперь у тебя слишком много дел, и мы не встретимся снова. Клянусь, я и подумать не мог, что ты предоставишь мне такую честь — стать членом Большого Совета. В тот момент я чуть голову не потерял от счастья.       Поначалу было страшно. Но в самый трудный момент ты помогла мне. Помню, как ты сказала, что я нужен тебе. Казалось бы, из нас двоих волшебник я, но у тебя тоже есть удивительная, магическая способность — своими словами разжигать в людях уверенность и веру в себя. Благодаря тебе у меня появились силы двигаться дальше и стараться быть лучше, стараться изо всех сил.       Честно, мне и сейчас страшно. Но от этого страха я не бегу, а поворачиваюсь к нему лицом с готовностью принять и побороть. Елена, ради тебя я готов на любой подвиг, на любое чудо. Ради тебя сделаю что угодно — даже ценой собственной жизни. Ведь я так сильно люблю тебя.

***

      Ночь пролетела незаметно: наступил последний час перед рассветом. Безмолвное королевство очаровывало и, казалось, оно принадлежит только двоим.       Елена сидела на холодных ступенях и смотрела за горизонт:       — А помнишь, как все были расстроены, когда узнали, что Наоми навсегда собирается в Норберг?       — Конечно, помню. Сильнее всех тогда расстроилась ты, — Матео сидел рядом и тоже смотрел куда-то вдаль. — Ещё я хорошо помню день, когда Эстебан учил её танцевать, а потом она зазналась, упрекала нас с Гэбом во всём подряд, заставляла без конца репетировать и причитала, что мы всё испортим.       — Да-а, было забавно потом припоминать ей это, — вместе с Матео они захихикали, прикрывая рты ладонями. — Что ещё приходит тебе на ум?       — Если подумать, все наши конфликты такие чудны́е. Но донья Палома, пытающаяся собрать как можно больше золота в Навидад, тогда серьёзно нас поссорила и не на шутку всех рассердила, — юноша бессмысленно тыкался носком в край ступени, пытаясь сковырнуть с неё мох.       — Зато она стала лучше. Мы все стали лучше и сильно изменились, — Елена опустила глаза в несчастную ступень, которая осыпалась от её скребков каблуком. — Особенно Исабель. Теперь и ей знакома ответственность.       — Хотелось бы мне сейчас поболтать с ней.       Матео долго не решался посмотреть на Елену. Они сидели молча. Оба не знали, что сказать, оба утонули в раздумьях.

***

      Алый краешек солнца заставил небо зардеться розовым светом. Во дворах едва заметно колыхалось на верёвках бельё, окна домов украшали ухоженные кадки с цветами, улицы были полны разноцветных флажков и рисунков краской, но несмотря на всё это королевство по-прежнему казалось безжизненным и опустевшим.       — Прости меня, Елена... — Он решился: сейчас непременно посмотрит прямо в глаза, сейчас скажет всё, что хочется. Матео пересел на ступеньку ниже, чтобы суметь поймать взгляд принцессы, и чтобы заставить её смотреть в ответ. — Если бы я прилагал больше усердий и сумел бы вспомнить защитное заклинание вовремя, всё бы…       — Прекрати! — чтобы скрыть выступившие слёзы, Елена закрыла руками лицо. Вдобавок, она не могла вынести этот взгляд, в котором без лишних слов можно было всё прочесть. — Это я виновата, только я. Это мне стоило брать больше уроков, чтобы… чтобы…       Если бы у срывавшихся слёз был звук, он бы сейчас нарушал тишину. Матео хотел сделать хоть что-нибудь, чтобы успокоить Елену, но даже не стал пытаться: он не мог. Времени почти не оставалось.       — Кажется, пора прощаться…       — Ч-что? — Елена встревоженно подняла на Матео опухшие и покрасневшие глаза, и заметив уже совсем посветлевшее небо за его спиной поняла, что время и правда подошло к концу. — Подожди, останься ещё ненадолго. Поклянись! Поклянись, что всё помнишь! Пожалуйста, Матео…       Она подалась вперёд, пытаясь схватиться за красную робу волшебника, но пальцы беспомощно рассекли воздух, где в полёте растворялись и угасали сияющие голубые искорки.       «Я помню…» — отдалось эхом от каменных плит кладбища, раскинувшегося на холме позади Елены. Ещё один мучительный год предстояло пережить, чтобы вновь в день мёртвых принцесса смогла увидеть того, кто закрыл её своим телом от смертоносной атаки врага.