Будь моей принцессой, Саймон

— Смотрите, какой мне флаг сделал Элайджа! На весь уютный, небольшой двор, находящийся между районами богатых — как Карл, — и менее обеспеченных семей, послышался звонкий детский голос Маркуса. Он бежал на всех парах к своим друзьям, весело размахивая какой-то палкой над головой. Карл устало следовал за ним, но на его лице читалась лишь нежность. Саймон оторвался от созерцания божьей коровки, упорно ползшей по его лопатке и, не только услышав, но и заметив Маркуса, улыбнулся так, что любое солнце позавидует лучезарности этой улыбки. У маленького мальчика, почти добежавшего до друзей, екнуло сердце. Он отвлекся от важного правила «смотреть под ноги» и, споткнувшись об расковырянный всей их командой корень дерева, — упал. Загадочная палка выпала из рук и покатилась по траве, пока Маркус отходил от шока и поднимался на ноги. — Маркус! Маркус, ты живой?! — Саймон оказался рядом так быстро, что Маркус мог поспорить — тот умел телепортироваться, не меньше. — Маркус, осторожнее, дорогой, — позади послышался встревоженный голос Карла, но, убедившись, что с его мальчиком все хорошо, тот занял удобное место на скамье рядом с мамой Саймона. Женщина что-то быстро затараторила Карлу и, дождавшись его кивка, стремительно покинула детскую площадку, оставляя мальчишек на попечение Карла. Чуть поодаль с дерева спрыгнула Норт и фыркнула, когда заметила, как Саймон скачет вокруг их общего друга. Джош, кажется, тоже был встревожен, но от азбуки не оторвался, удобно устроившись в тени дерева и прячась от лучей ласкового солнца. — Маркус, у тебя царапина, — Саймон присел на корточки, внимательно осматривая разодранную до легкого покраснения коленку, — ее нужно обработать! Обязательно! Мне папа говорил, что можно заразиться чем-то нехорошим и тогда ты станешь зомби. Я не хочу, чтобы ты стал зомби, Маркус! — Ай, ерунда, Саймон. И зомби я не стану. Как же я тогда защищать тебя буду? Зомби же злые, а я добрый. — Маркус протянул руку другу, помогая подняться и встречаясь с его голубыми, яркими глазами взглядом, — У тебя глаза сегодня ярче, чем вчера. — Правда? А я и не заметил… — Тили-тили тесто, жених и невеста, — на горизонте, а именно рядом с мальчишками, появилась Норт. Ее выражение лица выдавало открытую детскую ревность и недовольство, она скривилась и показала Саймону язык, скрестив руки на груди. А заметив валяющуюся в траве чудо-палку от Элайджи, быстро подняла ее и покрутила в пальцах: — И что это такое? — Дай, ты не умеешь, — Маркус перехватил у нее свою новую игрушку и быстро вскарабкался по лестнице горки. Оказавшись на самом верху и приняв наиболее, как ему показалось, крутую позу, он поднял руку вверх и нажал на кнопочку, другой рукой — кулаком, — уперевшись в бок. Внутри палки что-то щелкнуло и она молниеносно увеличилась в размере, ровно под рост Маркуса, а в завершение представления на ее конце образовался голограммный флаг. Он оказался нежно-голубого цвета, как глаза Саймона — это было одно из важных условий создания флага: Маркус каждые три минуты напоминал о том, что цвет должен быть как самые-самые красивые глаза на свете.

***

— Элайджа, а ты знаешь, у кого самые красивые глаза? Маркус весело крутился на стуле возле своего названного дяди. От инструментов его благополучно оградили после попытки засунуть один провод в розетку, а еще покрутить отверткой в аккумуляторе, и оставили в мастерской под условием ничего не трогать. — Нет, у кого? — У Саймона! Они такие… Цвета неба. Нет, красивее. А еще они меняют у него цвет под настроение. — Маркус задумчиво почесал затылок и проехал на стуле мимо дяди, — Я заметил, что когда он плачет — они темнее. А если счастлив, у них цвет непередаваемый, светло-синий. Или темно-голубой? — Тебе нравится Саймон? — Элайджа поправил на носу очки и взглянул на Маркуса, отвлекшись от работы. — Нравится? Это как? — Маркус подобрался ближе к дяде, глядя на того с детской наивностью. — Ну помнишь, я читал тебе сказку про Золушку. Вот она нравилась принцу, а принц нравился ей. Мужчина уже успел пожалеть, что начал этот разговор. Ему показалось, что Маркус был еще слишком маленьким для такого. — Помню! А потом они поженились. — он активно закивал, вспоминая сказку, — Он мне нравится, дядя Элайджа. А Саймон может стать моей принцессой? — Принцессой? Может, невестой? — Наверное… — Маркус немного неуверенно протянул это слово и потупил взгляд, не видя разницы между принцессой и невестой. — Это надо у него спрашивать, Маркус, я ведь не могу решать за Саймона, — Элайджа по-доброму улыбнулся и весело потрепал мальчишку по коротко стриженным волосам. — Тогда… Тогда я обязательно у него спрошу!

***

— Вау, это как настоящее волшебство, — в глазах Саймона загорелся восторг. Он буквально таращился то на Маркуса в лучах солнца, то на флаг, на котором медленно расцветал знак их команды — незаконченный треугольник. — Саймон, хочешь подержать? — Маркус уперся другим концом флага в горку, внимательно глядя на собравшихся снизу восторженных друзей. Впрочем, Норт показывала свою полную незаинтересованность, хотя на самом деле она бы явно хотела получить то же предложение от Маркуса, но его внимание принадлежало Саймону. Джош позволил себе отложить многострадальную азбуку и подойти к друзьям, с огромными глазами смотря на флаг: его папа хоть и работал в университете Детройта, где каких только изобретений не было, но голограмму флага с их знаком не каждый день увидишь. — Хочу! Саймон загорелся энтузиазмом и даже прижал к сердцу свои руки: одну поверх другой. Маркус, и предлагает подержать ему — не Норт, не Джошу, — флаг. Настоящий флаг. Мальчишка нажал на ту же кнопку и флаг в одно мгновение собрался. Он шустро съехал с горки, оказываясь возле Саймона и передавая ему в руку флаг. — Смотри, нажимаешь сюда и он открывается, а потом если еще раз нажать, то он закроется, — Маркус показал как держать и как включать, опустив одну свою ладонь на худенькое плечо Саймона. Тот активно закивал, повторяя на практике все сказанное и когда чудо произошло, то есть флаг раскрылся и засиял, Саймон с трудом сдержал свой восторг. — Маркус, это так… Так здорово… Флаг такой красивый, и так светится! — он повернулся к другу, снова улыбаясь той самой улыбкой, от которой у Маркуса сердце вначале упало куда-то вниз, а потом забилось со скоростью света. — Фу, подлиза, — внезапно влезла Норт, скривив лицо. — Я не подлиза! Флаг же правда красивый! — запротестовал Саймон. — Подлиза, подлиза. Девочка продолжила кривляться и обзывать Саймона, а тот лишь поджал губы и прижал к своей груди флаг. Ему было обидно. — Норт, как ты можешь такое говорить о Саймоне?! Возьми свои слова назад и попроси у него прощения! — вклинился в диалог Маркус, частично загораживая друга собой. — Не буду я просить у него прощения. Он подлиза, — Норт показала язык и прижала палец к кончику своего носа, поднимая его и показывая «пятачок». — Не ругайтесь, пожалуйста, — вступил в диалог и Джош, до этого молча наблюдавший за всем. Маркус хотел было сказать что-то еще, но отвлекся на руку Саймона: она легла поверх его руки, слегка сжимая, а сам он не выглядел сильно обиженным. Внезапно позади послышался строгий голос мамы Норт и та, страдальчески взвыв, последовала к родителям. Ее забрали с детской площадки. — Саймон, ты ее не слушай, ты же знаешь нашу Норт, — посоветовал Джош, внимательно глядя на друга. — Все хорошо. Саймон грустно улыбнулся и сложил флаг. Маркусу это не понравилось. Он принял флаг из его рук и стремительно отнес его Карлу, после чего вернулся к Саймону и взял его за руки. — Джош, ты не будешь против, если мы поговорим вдвоем только? — Нет, я не… — Джош, родной, нам пора домой. Скоро придет мама, ее нужно встретить, — рядом с мальчишками появился высокий мужчина, который тут же присел рядом с сыном. Джош кивнул и взял папу за руку. Помахав друзьям и подхватив во вторую руку свою азбуку, он спокойно пошел с папой домой. Джош никогда не был против вернуться в дом, особенно когда Маркус затевал очередную активную игру, требующую каких-то постоянных решений и в некоторых случаях бывающую для Джоша даже непонятной. Вроде «революции Маркуса против голубей». Прочь, голуби, с горки! Прочь со скамеек! После вас они все грязные! И сразу трое — Маркус, Саймон и Норт, — с вениками, стащенными из дома, носятся по всей площадке, гоняя ими голубей.  — Ты хотел поговорить? — Саймон посмотрел на друга своими невероятными глазами. — Я хотел тебе кое-что показать, — теплая ладошка Саймона была осторожно сжата в руке Маркуса. — И что же? — Это сюрприз, — Маркус весело улыбнулся и повел за собой Саймона. Они направились к огромному дубу, который рос неподалеку. Он был облазан их командой «Иерихон» не раз и не два, но взрослые все равно не позволяли им залезать слишком высоко. Хотя они туда и не рвались. Маркус обошел дерево, к тому месту, где его кора давно облупилась, и наконец отпустил маленькую ручку своего друга. Неприметный кусок коры, который, кажется, давно отвалился, был снят с дерева. Под ним было вырезано огромное сердце, внутри которого красовались буквы «S+M=». Видимо, результат, то есть равно, подразумевало именно это сердце. Маркус повернулся к Саймону и увидел его таким впервые: тот покраснел до самых кончиков ушей. Его щеки горели, а широко распахнутые глаза смотрели то на Маркуса, то на сердце. Он был удивлен, смущен и… Счастлив? — Мне Элайджа помогал… Но… — Маркус, — перебил его Саймон, — это мне? — Конечно, Саймон, — Маркус сам невольно покраснел, чувствуя, как кровь прилила к щекам и шее. — Ты помнишь сказку, про Золушку?.. — Помню, у нее туфельки были хрустальные и она с принцем танцевала, — Саймон кивнул. — Так вот… Саймон, будь моей принцессой. Или невестой, — Маркус заозирался и похлопал себя по карманам. Он раскраснелся еще больше, как и Саймон, от предстоящего действия. А когда в руке мальчика оказалась маленькая святящаяся подвеска в виде треугольника — несомненно, еще одно изобретение от Элайджи, — Саймон и вовсе закрыл лицо ладонями и резко отвернулся. Маркус удивленно проследил за этим действием и тут же поднялся на ноги, подходя и обнимая его. — Я обидел тебя, Саймон? Прости, пожалуйста, — он был не на шутку встревожен, прижимая к себе друга и слыша тихое-тихое «я согласен быть твоей принцессой». Услышав заветные и почему-то настолько важные слова, Маркус сильнее обнял Саймона, а через некоторое время, когда первые эмоции отступили, смог надеть ему на шею подвеску. — У меня есть такая же, ты мне поможешь? — в теплую ладошку Саймона вложили идентичное украшение. Он кивнул в ответ и подрагивающими пальцами надел на Маркуса подвеску. Они с секунду смотрели друг на друга, как вдруг Саймон подался вперед и очень быстро, коротко поцеловал Маркуса в щеку. Мальчишка тут же покраснел до невозможного состояния и отвел взгляд, взяв свою «принцессу» за руку.

***

11 лет спустя. Трава приятно холодила спину, а теплый ветер трепал волосы. Маркус подложил одну руку под голову, и вдруг почувствовал движение рядом с собой. Он неохотно открыл глаза, когда вместо лучей солнца на лицо упала тень. По его носу, к кончику, а оттуда к губам повели травинкой. На него смотрели такие родные голубые глаза, а в светлых волосах запутались сухие травинки и мелкие листья. Маркус провел ладонью по щеке Саймона и тот заулыбался, прильнув к руке, словно кот. Оставалось лишь замурчать. — Ты помнишь, какой сегодня день? — Конечно, — Маркус улыбнулся и приподнялся на локтях, почти касаясь носом кончика носа Саймона, — день, когда ты стал моей принцессой. — У меня кое-что есть для тебя, — Саймон загадочно улыбнулся и уже через мгновение вытянул из кармана два билета на поезд в Канаду, Монреаль, — ты же хотел там побывать. Заодно навестим Кару? — Саймон, ты… Сколько же ты на это потратил? — Маркус не мог сдержать своих эмоций и порывисто обнял Саймона.— Спасибо… Саймон, спасибо. От радости и счастья, что они вместе с Саймоном, только вдвоем, отправятся в Монреаль и проведут там максимально много времени, хотелось почти что кричать. Только вдвоем. Неделя, нет, две — ведь билеты лишь в ту сторону, — в одном номере в гостинице. Или они снимут квартиру? Впрочем, не важно, главное, что Саймон будет рядом и от осознания этого сердце в груди отбивало бешеный ритм. — Не так много, как может показаться, — он замялся, обнимая Маркуса в ответ, но тот внезапно отстранился. Маркус несколько раз выдохнул, глядя куда-то вдаль: они были за городом, дикое поле рядом с лесом и речкой и просто отличное место для свидания. Маркус давно это планировал. Очень давно. Сердце ускорило темп раза в два, не меньше. Стало слишком жарко. — У меня тоже есть для тебя подарок. Словно из ниоткуда в его руках появилась аккуратная бархатная коробочка. Он открыл ее, все это время неотрывно глядя на Саймона: на то, как тот вначале замирает, а после краснеет, и как тогда, в детстве, сжимает в ладони все ту же подвеску. С ней Саймон не расставался ни на мгновение, лишь цепочку поменял. А Маркус только и мог благодарить Элайджу за столь качественную работу. — Выходи за меня. По-настоящему. Сколько времени они проводили вместе, сколько разных эмоций Маркус замечал на лице Саймона, но еще ни разу не видел, как он плачет от счастья. Тот с трудом, сквозь слезы, произнес «да» и, для убедительности, часто закивал. Маркус с трепетом надел на его палец кольцо и взял лицо Саймона в свои ладони, стирая слезы и оставляя нежный поцелуй на его губах. Он дрожал в его руках, прижимаясь и стискивая в пальцах футболку Маркуса, а ему оставалось лишь утянуть свою принцессу к себе на колени и целовать-целовать-целовать. Куда только он мог дотянуться: светловолосую макушку, розовые щеки, гладкие скулы, аккуратный нос, сладкие губы, и без того исцелованную шею и плечи. Маркусу самому хотелось плакать от счастья, а оно переполняло изнутри, вытеснив все чувства, кроме головокружительной любви и нежности. И лишь поцелуи, и желание обнимать и никогда больше не отпускать своего Саймона, давало возможность сдержать слезы. — Будь моей принцессой, Саймон. Навсегда.