Любовь вечна

За пределами BOBSOC во всю развивалась зима. Снег косматыми хлопьями падал на землю, иногда залетая по вентиляционым трубам в базу клонов, ведь она была спрятана среди них. Некоторым такая перемена не понравилась, кому то было чисто всё равно, а кто-то радовался этому событию. Жалея, что не имеет возможности пролезть через эту решётку, Боб сидел, укутавшись в пледик и сделал ещё один глоток кофе. Какао кончилось вчера, точнее, его допил как раз-таки Классик из-за своих размышлений, и сейчас довольствовался запретным напитком. Конечно, он это сделал в тайне от всех, и об этом знает только он сам, кофе, молоко, сахар и зефирки. Смотря на серые тучи, которые застлали такое же серое небо, Бобик думал о своём лидере. Ну, конечно он был не только его лидером, но и всей команды, но, так хотелось чтобы это был только его лидер. Опять мысли начали путаться, и превращались в огромный ком. Он помнил, как впервые встретил его. Он старался кого-то спасти, но всё было тщетно. Он помнил, как долго следил за ним, пытаясь выговорить его имя, которое ему дали фанаты за той стороной проекции. Он помнил, как долго его никто не воспринимал, думая, что он злой. И Шрам думал, что все так его воспринимают, и это щемило его сердце. Но был один человек, который не верил в это-сам Классик. И почему же он не вышел, не обнял его тогда? Было не время... Было рано выступать на манеже. Но, похоже это был единственный его звёздный час, и поезд ушёл... Слишком поздно, опоздал на пятнадцать минут-и другая балерина заняла его место. С идеальной техникой, с большим званием, но без чувств, как заводная игрушка. Заменила его, настоящего, живого! Как кошка, он прокрался к его приме-балерине и выпустил когти, как только они остались один на один. Классик помнит этот день, месяц назад... Когда он думал, что у него есть надежды! Когда в его комнату зашёл Флэш... Его холодного взгляда и усмешки было достаточно, чтобы понять что он не отдаст свою цель так легко, и кинув на пол какую-то бумажку, молча ушёл. Боб тогда раскрыл эту бумажку, что и сломало его сердце... Ты ему не пара... Всего одна строчка, всего четырёх слов было достаточно, чтобы убить его. Но, даже когда руки совсем опустились, и все слёзы успели протечь, сердце продолжало гореть любовью. "Чёрт, как же это глупо, влюбится в своего же лидера!" Писал он эту фразу снова и снова в своём дневнике, но после, добавлял одно и тоже "Но, я его в действительности люблю... Я такой дурак". Естественно дневник он никому не отдавал, и прятал, да иногда так, что и сам не находил. Сердце продолжало любить. Почему? Потому что это настоящая любовь. Искренняя, которую он не успел донести... Почти тем же вечером, когда Классик получил роковую записку, то все надежды что он говорил про кого-то другого, сразу разрушились. Уходя из кухни, он задержался на секунду в коридоре, где и выпендрился Флэш-он потянулся к Шраму и поцеловал его. Для Классика это был последний удар в сердце. Но, почему убитое сердце всё ещё дышит и любит? Хм, ответ не может дать и Классик, ему должны помочь. И нужна не чья-либо помочь, а нужна помочь второго участника. Он должен снять оковы боли, чтобы они не сломали Классика. Шрам сидел у себя в лаборатории, стоя к решётке и устало смотря на снег. Он так стоит уже часа два, и пытается не прозевать новый вырванный листок из дневника Классика. Он греет в сердце что у него любовь не увяла, после того как произошла та ошибка. После этого он хорошо отшил Флэша, но, тот глух, и думает что сможет завоевать его любовь. Но... У Шрама нет к нему чувств. Он день ото дня смотрит на дверь Классика, боясь зайти. Боясь, что тот его ненавидит. Но... всем нужны вторые шансы. И Шрам боялся упустить этот шанс. Он не услышал, как открылась дверь, ведь она и не открывалась, хотя в комнате находился гость. Подойдя к Шраму, Бублик потряс его за плечо. На немой вопрос лидера, он лишь поманил рукой, выводя его из двери. Почему то хотелось ему доверится, и Алый пошёл за ним, прямо к комнате Классика. У самой двери они остановились, и Шрам опять остановился в нерешительности. Но было поздно, Бублик постучал в дверь и приоткрыл её. Проклиная его и благодаря одновременно в мыслях, КБ осторожно зашёл. Классик перевёл на него взгляд, и машимально выпил остаток от напитка, пряча кружку в столик. Он смотрел на лидера, с вопросительным взглядом, но за ними желание тонуть в алых глазах хоть вечность. Шрам присел напротив, и достав из кармана листок из дневника Классика, он развернул его, давая Бобу прочитать. "Какой я идиот, если снова не могу выкинуть из головы эти мысли. Влюбится в лидера? Это... Это очень ненормально, но, пусть я буду ненормальным чем выкину из сердца любовь к Шраму". Это был почерк Классика. Красивый, воздушный, обрывистый. Он помнил это письмо, оно ведь только вчерашнее. Он его писал, как в комнату ворвался Алекс и искал муравьёв. Тогда Боб быстро выкинул лист за окно. Но, всегда ветер приносит его к решётке Шрама, поэтому для него это не тайна. Дальше шёл почерк Шрама. Строгий, ровный, но в склонившийся левую сторону. "Тогда я вообще идиот, раз не могу прийти и наконец раскрыть свои чувства. Я люблю тебя". Это было прекрасная строчка. Классик её перечитывал и перечитывал, на глазах выступили слёзы. Не было не преград, не пропастей, было только небо и пара крыльев. Была свобода, о которой можно мечтать каждому человеку, которая досягаема но тяжела. Шрам подвинулся ближе к Классику, сокращая расстояние между их лицами. Боб чуть помедлив, тоже проглотил несколько настырных сантиметров, и горячее дыхание Шрама уже обжигало его шею. Какой-то миллиметр был убит обоими, и их губы слились в нежный поцелуй. Словно мост, построенный над глубокой пропастью между двумя мирами. Какая великолепная симфония между двумя разными островками. Словно Инь-Янь. Лёгкий привкус кофе с зефирками гуляли между ними, соединив их окончательно и потопив всю нерешительность. Как два феникса родились они, готовыми ко всему, ведь теперь им ничего не было страшно. В зимний вечер о том, как возродились из пепла две души знал только Классик, Шрам и кофе с зефирками...

***

Запомни, читатель, нельзя забрасывать какой-нибудь умирающий шипп, ведь оба персонажа будут убиваться, пока ты их снова не соединишь

И запомни для себя: те четыре слова загубили сердце, но те три его снова оживили.

Следи за тем, что ты говоришь