Защитить их всех

«Я должен тебя защитить...» Дон сглатывает. Дону дурно. Дон не знает, что делать. Он не стратег и не воин, он просто хочет выжить, но не может собраться с мыслями и заставить себя успокоиться: перед глазами у него застывший взгляд мёртвого младшего брата. Майки первый, и Дон отчаянно не хочет быть вторым или третьим, он не хочет терять никого из них. Лео окончательно сходит с ума, помешанный на том, что он должен защитить каждого из них. Лео нёс этот груз всю жизнь, мысль была поселена в нем с самого детства, с того момента, когда он начал вести себя более осознанно. Лео был сильным всё это время, справлялся с возложенной на него задачей. Но даже Лео, сильный и смелый, и надёжный, и непоколебимый — сломался. Дон слышит в своей голове негромкий смешок его сломанного брата и тяжёлые, словно пьяные шаги. Хотя, может, ему всего лишь кажется, ведь Лео качается из стороны в сторону, когда идёт, и волочет ноги. Как зомби. — Лео, какого хрена?! — Дон хочет закричать, чтобы Раф исчез, чтобы бежал, Лео не в себе, Лео нужна помощь, Лео уже никто не поможет, но он не успевает. — Должен... защитить... — Лео всхлипывает и резко перемещается в пространстве, словно вспышка, появляется прямо перед Рафом и... — Что за херня с тобой?! — Пусть Раф сильнее, но Лео всегда был лучшим, и даже сейчас это остаётся с ним. Он всё ещё лучший, и даже несмотря на мощь Рафова тела и его звериные рефлексы, быстро укладывает огненного демона семьи Хамато на лопатки. — Лео, блять, не смешно! Приди в себя! — Я защищу тебя, Раф, — нараспев произносит Лео, и звучит он абсолютно ненормально. Дон давит крик обеими ладонями, когда Раф яростно рычит, но в рыке этом много боли. Сквозь слёзы гений разбирает дорогу, хоть и с огромным трудом, и его имя, брошенное ему в спину, только сильнее подгоняет. Разум Дона в панике и смятении, руки дрожат так сильно, что роняют все то, что он берет. Мастер Сплинтер смотрит на него пустыми глазницами из зловеще-тёмного угла в лаборатории, остывший, мёртвый, с оторванными конечностями. Язык его вырван и валяется неподалёку. Больше он не сможет ничего сказать Лео, не сможет отчитать за провал лидера и старшего брата, позор образца. Этот взгляд нервирует ещё больше, чем запах, начавший заполнять лабораторию, и Дон задыхается от ужаса и вони, когда Лео зовёт его из дверей. Они огромные, но Дон не проскочит мимо старшего, на чьём лице безумная улыбка психопата сочетается с кровавыми брызгами и слезами, непрерывно бегущими из широко раскрытых стеклянных глаз. Лео шёл к этому долго и неохотно, практически незаметно, но всё же сошёл с ума, и случилось это внезапно и сильно. Дон хватает в руку скальпель и охает, когда Лео заваливает его на пол, совершив длинный мощный прыжок через всё то расстояние, что их разделяло. Лео наваливается всем весом несмотря на попытки сопротивления, давит и душит, а ещё дрожит, и слёзы капают на щёки и шею Дона вместе со слюной и кровью, кровью Рафа. Лео весь вымазан в ней. Раф точно не выжил... Дону дурно, Дона тошнит. Дон хочет проснуться, чтобы этого не было. Дон хочет подальше от этого ужаса. Дон кричит и плачет, и Лео неожиданно нежно проводит по его щеке рукой, стирая слёзы, как делал это в детстве. Он издаёт негромкое успокаивающее шипение, ласково щекочет висок подушечкой большого пальца и смотрит с любовью, склонив голову к плечу. Дон всхлипывает и смотрит сквозь слёзы, скальпель не ощущается в онемевших от хватки пальцах. — Лео, прошу... — Это всё, что он может. — Отпусти меня, Лео, умоляю тебя... Взгляд Лео стекленеет снова и жуткая ухмылка растягивает его губы, разбитые и изодранные, боль и ужас в каждой мышце его тела, в изломе бровных дуг над переносицей, над безумными синими глазами. — Я защищу тебя, Донни... — Шёпот, накрывающий разум одеялом, скальпель практически незаметно погружается в плоть и вскрывает горло, и Дон задыхается, захлёбывается, давится, не сводит взгляда с затянутых слезами глаз Лео. — Я защищу тебя, как всегда должен был. Никто тебе не сделает больно больше... Ты в безопасности, Донни, с Майки и Рафом теперь тоже всё хорошо... Я защищу вас всех... Безумный смешок стелется по растянутым тонким губам Лео, когда он сжимает скальпель крепче грязными от крови пальцами и склоняется ниже. Жуткий оскал касается лба Дона в прощальном поцелуе, обещавшем добрых снов, и Дон булькает в последний раз. Лео плача поднимается с него, переставшего биться в судорогах, и шатаясь идёт к мастеру. — Я справился, сенсей. — Он улыбается так, словно видит ангела, и опускается на колени, проводит с любовью по крысиной морде. — Я защитил их, отец. Они теперь в безопасности... Он смеётся и плачет в застывшем в мертвецкой тишине убежище, ставшем склепом. Но больше его никто не слышит.