вина

      Эллисон приезжает в Хемлок Гроув и становится слишком своей — ну боже мой, как такие девчонки, как эта, могут занимать все мысли, становится смыслом жить почти?       Питер думает: а не цыганка ли она? может, она, как Ди, ведьма цыганская, может, она приворожила его, иначе с чего это вдруг на Литу стало слишком плевать, а Арджент заняла все мысли?       (да кому ты нужен, Руманчек, точно не ей, такие девчонки ищут парней покруче, и им цыганский мальчишка с ликонтропией в крови ни к чему, прекрати слишком много мнить о себе)       Эллисон улыбается эфемерно, сказочно, Питер думает, что тонет. Дестини сочувственно качает головой и разводит руками: это любовь, Питер, я не могу тебе помочь.       Питеру хочется с д о х н у т ь, лишь бы в карих омутах не тонуть, лишь бы не думать о фарфоровой коже и каштановых прядях. Питеру хочется самому к Шассо выйти, мол, на, стреляй, убей меня нахрен, лишь бы забыть о ней, ну пожалуйста.       Питеру хочется себе глотку прострелить самолично, Господи, Арджент, ну отстань, уйди из моих мыслей, зачем тебе я?       Роман хлопает по плечу и протягивает сигарету, улыбается, а Питеру волком выть хочется.       — Ну ты и влип, чувак, — говорит Роман, выдыхая табачный дым куда-то в небо, — Любишь её?       Питер опускает глаза, рассматривая сигарету в своих руках. Пепел падает на асфальт, а ему вдруг кажется, что он тлеет, этой сигарете подобно.       — Люблю.       Кивок выходит слишком слабым, но Питер надеется, что Роман услышал: во второй раз он точно повторять не станет.       Роман ухмыляется.       — Тогда можно просьбу? Хватит дурить голову моей кузине.       Он тушит сигарету носком лакированного ботинка и просто уходит. Питеру хочется сдохнуть.       Роман прав ведь, если уж так сильно запал он на Арджент, то не зачем Литу дурить, девчонка ведь в него в л ю б л е н а.       Он обещает, что расстанется с Литой.

***

      В следующее утро после расставания Лита врывается в коридор быстрым вихрем — растрёпанная, заплаканная, — и кидается к Эллисон.       — Это всё ты! Чёртова ты сука, как ты могла! Если бы ты не появилась!..       Лита всхлипывает, пытается что-то из себя ещё выдавить, а Эллисон смотрит удивлённо, своей вины не осознавая.       (ты виновата в том, что я влюбился в тебя, думает Питер)       — О чём ты?.. Что я сделала? — спрашивает Эллисон.       — Ты увела у меня Питера и не прикидывайся невинной овечкой, сука!       Лита хочет её ударить, но Питер успевает быстрее — перехватывает за локоть, и цедит сквозь плотно сжатые зубы:       — Хватит вести себя, как конченая истеричка. Эллисон не виновата в том, что я не люблю тебя.       Лита рыдает, когда её забирает Роман — Питер уверен, что с Романом предстоит долгий разговор насчёт этого, но его сейчас не это волнует.       Он оборачивается к Эллисон, бегает глазами по её лицу — вдруг Лита всё же успела ей навредить.       — Ты в порядке? — спрашивает он.       — В полном, — кивает Эллисон, — Так что это было? Я же не уводила тебя, нет?       Она вопросительно приподнимает бровь, а Питер действительно не знает, что ответить.       ты увела меня, думает он.       потому что я слишком сильно в л ю б л ё н в тебя.       — Я вчера расстался с ней, вот и всё, — пожимает плечами Питер, — Дело не в тебе. Лита пытается обвинить тебя в нашем расставании, но…       — Но она права, да? — спрашивает Эллисон, — Ты расстался с Литой Годфри из-за меня?       Питер теряется с ответом.       Но говорит правду.       — Да, — говорит он, — Я влюблён в тебя, и в этом вся проблема, Эллисон Арджент.       Эллисон сокращает расстояние между ними, а затем целует — совсем мимолётно, ласково, и в этом поцелуе всё то, что Питер сам испытывал.       Она улыбается.       — Пригласи меня на свидание, Питер Руманчек.       — Идёт, — усмехается Питер, — Сегодня в восемь я приеду за тобой.       И он впервые ощущает, что всё д е й с т в и т е л ь н о хорошо. Дестини права, от этого не стоит избавляться.       У Питера Руманчека от Эллисон Арджент в животе стайки пресловутых бабочек появляются, и теперь он знает, что это взаимно.