Соперники вначале, любовники в конце

– Обычно он всеми командует и не даёт никому командовать собой, - говорила Катя, осматривая комнату Новиковой. - Ну, его все слушают, потому что он действительно умные вещи говорит. Они заехали к Лере перед тем, как отправляться в загородный дом Романова, хозяин которого теперь сидит в машине и ждёт двух девушек. Разговор, который начала Лера, как только они зашли в дверь дома, где их не слышал Глеб, у них зашёл о том, почему Катя вчера так странно посмотрела на Валерию, когда та дерзила Глебу. – А тебя он слушает, - продолжила Власова. - И... Любит. По-настоящему. Лера же, ранее переодевавшаяся в более удобную одежду, замерла даже не застегнув до конца кофту. А потом повернулась к Кате за объяснениями. – Я видела при определённых обстоятельствах его предыдущих якобы-девушек. Ну и... В общем с тобой у него совершенно все по-другому. Если тех он не уважал, что-ли, в любовном смысле, то тебя он уважает во всех смыслах, ракурсах и поступках. И самое главное - ради тебя он пойдёт на многое. Даже на все. Поверь, я уже давно его знаю и выучила всего. Все его привычки и повадки, - закончила она, беря в руки фото в рамке, где изображены Глеб и Лера, держащиеся за руки под хлопьями падающего снега. А Лера поняла, что точно нашла ещё одну лучшую подругу. Всего за один день. За какие-то 24 часа они нашли уйму общих интересов. А ещё Новикова поняла, что Екатерина отлично понимает её и их с Глебом отношения. Даже Алиса не столько понимала в связи Романова и Леры, сколько понимает Катя. А ещё кареглазая не знала, что ответить на эти реплики Власовой. Поэтому она молча продолжала собираться, но в голове её крутилась тысяча и одна мысль. Ей доставляло удовольствие осознание того факта, что Глеб любит её, и что это может увидеть его давняя подруга, которая знает его. Хоть Глеб сам ей и признавался в любви, Лера боялась, что другие люди будут думать, что это просто его очередная мимолетная интрижка. – Я не знаю, что ответить, Кать. Я его люблю. И он меня любит. Большего мне и не надо, - сказала Лера, накидывая на плечи рюкзак, где лежали все необходимые ей вещи. Её родителей не было дома, так как они в это время - в девять часов утра воскресенья - обычно уезжают в один из ресторанов на часик, чтобы проверить все ли в порядке. Но это было на руку, так как Новикова потом узнала, что оказывается взрослые не подозревают даже об их отъезде. Ведь, как ей объяснили, с ними навязали бы кучу охраны. А они не собираются ни во что ввязываться - просто посмотрят издалека, что да как. И через полчаса, когда ребята сели по машинам - Лера и Глеб в одной, Катя, Никита и Андрей в другой - они отправились в путь. Сначала ехала машина Глеба, потому как только он знал местонахождение их загородного дома, до которого они рассчитывали ехать часа полтора. За рулём белого BMW X5 сидел Романов, а рядом с ним, на переднем пассажирском сиденье, - Лера. В другой же, чёрной Toyota rav 4, место водителя было занято Андреем. – Сколько ты там не был? - спросила Лера, спустя получасовой езды, при которой они болтали о том, что в марте открытие гонок в Лондоне. – С тех пор, как умер отец прошло меньше года, а до этого мы не ездили туда года два, хотя когда я был маленьким мы возвращались каждые каникулы в тот дом, - ответил Глеб, вспоминая свое детство, время, когда его отец был ещё жив, когда его родители каждые выходные делали с ним уроки, пока он был маленьким, как мама готовила по выходным завтрак специально для него и его отца, как они с папой бежали на кухню наперегонки, пока Глеб был ещё маленький. А потом он вспомнил, насколько похож на своего отца. Точно такие же серые глаза, которые могут пронзить насквозь, могут легко увидеть ложь. Точно тот же характер. Ну, почти. Константин Романов встретил свою любовь, маму Глеба, ещё в пятом классе и с тех пор не любил ни одну женщину, кроме неё. А Глебу пришлось повозиться, чтобы найти ту самую, хотя она была прямо у него под носом с первого класса. И именно та самая сейчас положила свою вечно холодную ладонь на его горячую руку, находящуюся на коробке передач, и посмотрела на него своими тёплыми глазами, давая знать, что все прекрасно понимает о том, что ему больно вспоминать о смерти его отца, которого он очень любил. А потом наклонилась и быстро поцеловала его в губы, понимая, что отвлекать от дороги нельзя. – Сделала бы ты это на пару секунд подольше, мы бы остановились и продолжили, - сказал он, ухмыляясь и поворачивая к ней лицо, чтобы по шустрому на неё взглянуть. Она хитро улыбнулась и подмигнула ему, понимая, что смогла переключить его мысли в другое русло. А его шутки... Ну, она всегда знала, что Глеб такой. И любит двусмысленно шутить. Но следующая фраза, прозвучавшая из его уст, окончательно дала удостовериться ей, что от неё ему надо не просто её тело: – Я люблю тебя. Он любит её за все, что в ней есть, за её глаза, голос, смех, за то, что она смогла изменить в его жизни абсолютно все. А ещё он любит её всегда, особенно когда она просто рядом в его объятиях. Ведь только тогда он уверен, что она в безопасности. Нужно чтобы она просто была рука к руке с ним. И как бы двусмысленно и иногда пошло не шутил он, как бы не намекал на их секс, который был не раз, как бы не пытался скрыть свои настоящие эмоции и желания, Лера видела его насквозь, всего его, все его чувства. И теперь она убеждена, что он искренне, бесповоротно любит её. А она его. И ничто не сможет это изменить. – Я люблю тебя, - вторила она слова Глеба, не убирая своей ладони с его.

***

– Блин, капец холодно! - возмущалась Катя, прыгая с ноги на ногу. Ребята уже минут десять как подъехали к небольшому двухэтажному дому, окутанному снегом. Сразу видно, что здесь уже давненько никого не было. Стекла окон обоих этажей грязные, сайдинг, которым отделана поверхность дома, выцвел, а дорожка, ведущая к дому... Ну, её просто не было, потому что она занесена снегом, образовывая ровную поверхность по всему участку. Из чего следует, что здесь никого нет. – Вы уверены, что именно сегодня? - поинтересовался Ник немного с упреком, отдавая свои перчатки замерзающей Власовой, которая сразу их натянула. Солнце ещё светило, но уже клонилось к закату. А времени было всего около трех часов дня. И стоя на улице, ребята понимали, что мороз ещё тот. Они припарковали машины подальше отсюда, чтобы незваные гости их вдруг не обнаружили. Сами подошли к дому пешком. В соседних домах все ещё живут люди, поэтому дорога была выезжана и вытоптана, что дало Никите, Андрею, Кате и Лере пройти беспрепятственно. – Есть вариант зайти в дом, - начал Глеб, осматривая свою старую дачу. - Но с задней стороны, через второй выход, чтобы не оставлять следов здесь. Через пару часов начнёт темнеть, и если они не приедут раньше, то и не заметят того, что сзади дома ходили. Хотя даже если и сейчас они приедут, то не заметят - там нужно будет пройти пару метров до двери. На том и порешали. Сначала хотели оставить девушек в машине, чтобы те, если что подали сигнал. Но Катя, которой никогда не сидится на месте, возразила, что машина стоит далеко за углом и что они не увидят никого. А Лере просто спокойнее, раз они пошли все вместе. – Ключи то с собой? - поинтересовался Андрей, шагая след в след, чтобы оставлять меньше улик, за Глебом через сугробы ко входу в сам дом. За ним шла Лера, потом Катя, а замыкал процессию Никита. –Я, по-твоему, долбоеб? - не грубо спросил Глеб, доставая небольшой железный ключ из кармана куртки. И через пару секунд, трудной ходьбы по полуметровым сугробам они отперли дверь и вошли в светлую, освещающуюся лучами солнца кухню, ведь второй вход вёл именно туда. И вот они, все по колено в снегу, замерзшие и уставшие начали отряхиваться. Все, кроме Глеба. Он тут же прошёл дальше, осматривая внутреннюю часть дома. В его голове тут же всплыли сотни воспоминаний из минувших дней, мысли о его беззаботном детстве и юности, когда он ещё не начал в полной мере гонять. О том времени, когда отец ещё был жив, и когда он возил их сюда. Глеб обернулся и увидел лестницу, ведущую наверх. Тут же вспомнил о том, что когда ему было десять лет он с неё навернулся и сломал руку, потому что наступил на собственную игрушечную машинку. А в гостиной, противоположной кухне, он с мамой и папой вечером всегда смотрел мультики, пока ему было лет семь. А на том диване, сбоку, с внешней стороны, есть небольшой разрез. Глеб тогда играл со своей собакой и что-то пошло не по плану и овчарка лапой слегка зацепила обивку дивана. Ой как мама тогда ругалась! А вот парадная дверь, а рядом выключатели. Глеб нажал на них в надежде, что электричество ещё есть, но потерпел неудачу. За столько лет, пока дом пустовал, свет отключили. Глеб, забыв обо всем и обо всех, предаваясь воспоминаниям, пошёл вверх по лестнице. И видя перед собой маленький коридор, с одной стороны которого располагается одна комната, с другой - две, он вошёл в левую дверь. В его спальню. Небольшая односпальная кровать для него маленького, шкаф с игрушками и шкаф со старой одеждой, письменный стол у окна и, разбросанные когда-то им вещи по всей комнате. Вдруг он почувствовал, как чьи-то холодные пальчики переплетаются с его, получая ответную реакцию. А голова ложится на его плечо. – Я помню здесь все, - севшим голосом сказал он, обнимая Леру. - Абсолютно все. А она молчит. Понимает, что слова не требуются, ведь именно сейчас ему и ей нужно просто присутствие друг друга. Особенно нужно ему, чтобы отвлечься от воспоминаний из детства. Лера, не опуская его руки, подошла к большому платяному шкафу, дверца которого была немного приоткрыта. И её внимание привлекло что-то красное, виднеющееся оттуда. Она распахнула обе дверки и наткнулась на заваленные различными детскими игрушками полки. – Смотрю, мы оба начинали с такого, - сказала она, приседая, чтобы осмотреть нижнюю полку, на которой было сделано что-то вроде гаража с маленькими машинками. Мини модели обычных машин. И Mercedes, и BMW, и Mazda, Audi, Toyota. И всех цветов радуги. – Кто бы сомневался, - возмутился Андрей, стоя в проеме у Глеба с Лерой за спиной, - они тут в детство впали и в машинки играют! А ведь на самом деле. Романов сел рядом с Валерией, взял одну из автомобильчиков и начал катать её по полу. Лера кстати занималась тем же. – Мы всё ещё в детстве. Просто сейчас у нас авто покрупнее будут, - смеясь сказал Глеб, поднимаясь с пола. Лера улыбнулась тому, что её парень отвлекся и вновь начал шутить. А через пару мгновений рядом с ними троими оказались Никита с Катей, которые нашли старый фотоальбом семьи Романовых, и которые то-ли смеялись, то-ли умилялись старым фото, где Глеб маленький. Они кучкой встали в один круг и Катя продолжила листать альбом, останавливаясь чуть ли не на каждой фотографии, чтобы прокомментировать действия маленького мальчика на ней. А потом, ближе к концу, они обнаружили фотографии ещё школьных времен его родителей. И вот тут то все впали в ступор. – Ваши родители уже тогда были друзьями? - озадаченно спросила Катя, переводя взгляд с Леры на Глеба и обратно. Те тоже недоумевали. Они подозревали, что их семьи хорошо знакомы, но не настолько же! Не со школьной скамьи. Они переглянулись, понимая, что здесь они оба ничего не знают и вновь посмотрели на фото. – Если эти четверо ваши родители, то кто тогда эти трое? - спросил Ник, указывая на двух молодых парней и девушку на фото. Всё семеро стояли у главного входа в школу в парадной одежде, улыбались и держали в руках аттестаты. Сразу было понятно, что это их выпускной из старшей школы. А Глеба сразу привлекло лицо одного парня. Светлые волосы, светлые глаза, овал лица... Он видел уже этого человека. Или точнее человека, очень похожего на этого. И Глеб, вспомнив почему то сразу всех его врагов, сказал немного обеспокоенно: – Отец Макса. И все перевели взгляд с Глеба снова на фото и тоже все поняли. Слишком много сходства, чтобы не узнать его. – Ладно, допустим, - вздохнул Ник, - но эти двое тогда кто? Этого уже не знал никто. Как бы они ни вглядывались в лица парня и девушки, они не могли их узнать. Ни какого-либо сходства с кем-либо из их знакомых, ничего. Этих двух они точно не знали. – Вероятнее всего на этой фотографии изображены друзья. Причём лучшие, - нашла Катя. - - Отсюда следует, что Ковалев старший, сын которого не слишком дружелюбный с вами, был другом, мать его, с вашими родителями. Вы хоть понимаете, что это уже... Да хрень какая-то это! - возмущалась Власова, размахивая руками, в одной из которых была эта фотография. Затем пролистали страницы альбома в надежде найти ещё какие-нибудь фото, но так ничего и не отыскали. Вообще ничего - только фото семьи Глеба. И в течение получаса они пытались найти ещё хоть что-нибудь. Глеб зашёл в старый кабинет отца, но кроме стеллажей с книгами, большой настенной их семейной фотографии и письменного стола, в ящиках которого ничего не было, если не считать давнишних документов, которые сейчас не имеют никакой ценности, особо важного или подозрительного не нашёл. Так же Глеб сумел открыть сейф, который находился в старой спальне родителей в глубине шкафа с одеждой, но он вообще оказался пуст. И создавалась впечатление, что кто-то здесь был, нашёл все и уже забрал, что имело хоть какой-то значимый юридический фрагмент. Но было ли это так на самом деле никому не известно, ведь дом весь грязный, никаких следов ни вокруг него, ни в нем самом ребята не обнаружили. Но час спустя, ближе к шести вечера, Лера, стоя в спальне Глеба на втором этаже, смотрела в окно. И вдалеке, на главной улице, увидела свет фар двух приближающихся машин, хотя до этого здесь не прошло ни одного человека, не то что проезда двух авто. И тут же приняли решение, что в доме оставаться небезопасно и лучше смотреть через окно, тем более, что вероятнее всего, будет все слышно и оттуда. Да и таким образом, если они начнут обыскивать дом, то не обнаружат его хозяев. Поэтому ребята быстро, но скоординированно, собрались и вновь вышли через дверь на кухне, предварительно открыв форточку окна рядом, чтобы, если что, было лучше слышно. Расчистив немного места в потемках под окном, они сели так, чтобы их не было видно. И стали ждать. И буквально через пару минут они услышали как открывают калитку, как они пробираются через сугробы ко входу и как открывают дверь ключом. Наша пятёрка испытала облегчение, когда поняла, что те прошли к главному входу, а не к заднему. Они слышали, как чем-то громыхают, слышали чьи-то голоса и приглушенное хрипение. А через пару мгновений все затихло. В это время Андрей решил приподняться и посмотреть в окно, что же там твориться. Он немного высунул голову и разрешил остальным сделать тоже самое, потому что опасности пока не было. Внутри находилось три человека, один из которых сидел на стуле с кляпом во рту, и привязанными к спинке стула руками, два других стояли - один светил фонариком на сидящего, а другой в разные стороны, осматривая помещение, но не попадая лучом на окно. Хотя если бы он даже попал, то не увидел пяти лиц, смотрящих внутрь, из-за преломления. Все находящиеся внутри, ребятам были незнакомы, хотя они полагали, судя по голосом, когда те были ещё на улице, что их будет больше и, судя по данным, среди них должен быть ещё и Максим Ковалев. А через минуту они получили ответы на свои вопросы, пока сидели в засаде, мерзли, но продолжали молча ждать. Вниз по лестнице спустилось ещё три человека, один из которых - Макс, который нес сейф, а двое других - опять же неизвестных - освещали путь. И сразу стало ясно, что сейф этот не тот, что был осмотрен ранее Глебом. Тот был поменьше и светлым, а этот крупный и чёрный. Только вот одно непонятно. Где они его нашли и вообще откуда о нем узнали, если не знал даже Глеб. Макс поставил сейф на стол и обратился к сидящему, пнув того ногой по лодыжке. – Какой пароль? - грубо спросил Ковалев, вытаскивал тряпку изо рта мужчины. Но тот молчал. В темноте было очень плохо видно, но ребята сумели разглядеть на пленнике тёмные волосы и некоторые черты лица из-за того, что туда светил один из фонариков. Но тут Катю вдруг осенило. Она повернулась к Глебу и стукнула его легонько по плечу, привлекая внимание. Потом, когда он недовольно посмотрел на неё от того, что они могут пропустить важную информацию, она указала на его карман, в который Романов положил ту фотографию с выпускного. И последний тоже все понял. Это был тот мужчина с фото, которого они не знали, и который сейчас находится в лапах зверя. – Спрашиваю последний раз. Какой пароль? - едва ли не крича сказал Макс, но, вновь не получив ответа, ударил мужчину. По лицу последнего можно было сказать, что с ним это проделывают не первый раз. – Значит не хочешь по-хорошему, - уже спокойно произнёс Ковалев, обходя стул на котором сидел мужчина. - Тогда, Сергей Смольников, мы возьмём у тебя нечто ценное, - мужчина, получивший теперь имя Сергея, напрягся. - Твою жену и дочь, которые сейчас находятся дома и которые ни о чем не подозревают. И тут наступила пауза, в течение которой не было ни звука. Все затаили дыхание, ожидая решения Смольникова. И тот, как поняли ребята, решился. – Попробуйте: одиннадцать, ноль восемь, ноль ноль, - выдохнув, обреченно сказал он. А Глеб, Лера, Никита, Катя и Андрей напряглись ещё сильнее. Ведь они знали, что это дата рождения первого. Но вот откуда это знает этот Сергей? – Не подходит! - рявкнул Макс, когда подошёл к сейфу и набрал цифры. И тут пятёрка тоже облегченно выдохнула, поняв, что у Ковалева дела идут плохо. – Тогда я не знаю! - крикнул Сергей, боясь за свою семью. – Ну хорошо, - вновь спокойно сказал Макс, спустя пару секунд пристального взгляда на сидящего. Видимо, он решил, что тот действительно не знает. – Тогда остается последний вариант, - Макс взял телефон в руки, набрал чей-то номер и приложил к уху, а после сказал, когда ему ответили: - Берём Татьяну Романову. И у трех парней и двух девушек, сидящих под окном, замерло все: и дыхание, и сердце. Но первым сориентировался Глеб, резко вскакивая, и побежал к выходу. Остальные рванули за ним. Все подумали, что можно было бы остаться и хотя-бы помочь Сергею, но тот и те, кто его сюда привёз уже направлялись к своим машинам, когда ребята выскочили на дорогу с противоположной от них стороны. Ничего не оставалось делать, кроме как садиться в свои машины и гнать, гнать и гнать. Все быстрее и быстрее, развивая скорость. В машину к Глебу успели сесть Лера и Катя, Андрей с Никитой были в другой. Глеб, пытавшийся сохранять спокойствие (кстати, у него это получалось) одновременно смотрел на дорогу, ведя машину, и пытался дозвониться маме. Но безуспешно. Она должна была улететь через пол часа, но видимо не успела. Лера же в свою очередь позвонила отцу и попыталась объяснить всю ситуацию. Но у неё складывалась бессвязная речь, а руки дрожали от нервов и переизбытка чувств. В конце концов всегда собранная Катя отобрала у неё телефон и сама начала все рассказывать, но как можно быстрее. В итоге на том конце, когда Власова включила громкую связь, папа Леры сказал, чтобы они ехали домой и ни за кем ни в коем случае не гнались, не ехали в аэропорт или ещё куда-то, ведь все это может быть ловушкой или приманкой. А через час, пока ребята все ещё ехали в машине, им позвонила мама Леры и тихо сказала, едва ли не на грани истерики: – Это правда. Она у них.