Васильки в рыжих волосах

      Джулай и не помнит, когда в последний раз находилась в супермаркетах. Причём в таких дорогих. По её логике, эти бананы должны быть из бриллиантов как минимум за такие цены. В каких-либо минимаркетах можно купить раз в десять дешевле, а вкус будет совершенно аналогичным.       Жасмин ходит и ходит, будто что-то выискивая точное. В её тележке только молоко, вода, собачий корм и хлопья. Она раз сто уже так вздохнула, оглядывая Джулай, которая плелась сзади. Рыжей же было со всего этого дико некомфортно. Жасмин стреляла своими глазками и стреляла, заставляя каждый раз вздрагивать.       — Домохозяйка болеет. Так покупает всё она, а в магазинах я почти не бываю, — как бы уточняя своё поведение добавила она. — Она всегда знает что купить, до отвала наполняет холодильник. Я не готовлю, поэтому сейчас в холодильнике совсем пусто, — Жасмин взяла в руки яблоко, начала разглядывать его, даже постучала по нему. Джулай хихикнула. Блондинка медленно повернулась к девушке рядом, каменным голосом спросила: — Что смешного?       — Ничего. Стучат по арбузам, мисс Албемарль. Яблоки не чернят, и то хорошо, — девушке стало в миг стыдно, она заметила это, но Жасмин мастерски надела маску пофигистки, выдохнула и медленно начала набирать яблок, рассматривая каждое из них. — Я думаю, стоит набрать всего, что вы собираетесь готовить на ужин и обед. Рыба, мясо, макароны…       — Ты мне указывать будешь? — спросила она голосом великомученницы опять за этот день, словно Джулай уже достала её советами. В синих глазах чётко виднелось волнение и какой-то страх. Джулай это действительно позабавило, неуверенность в себе от этой девушки так и кричала. А актриса-то она забавная, играть самоуверенную и спокойную сучку она может. Вот только при первой облаве она в миг показывает своё истинное «я». А в её глазах виднелась агрессия. Агрессия, которую она сдерживает за сотней замков.       — Как скажете. Больше я и слова не скажу, — Джулай говорила так размеренно и тихо, её брови совсем не шевелились, она мастерски совладала с этой девушкой. Жасмин пару раз моргнула и развернулась, мысленно жалея о том, что взяла рабыню с собой. Жасмин Джулай казалась слишком высокомерной и очень, очень двуличной. Чересчур спокойной для своего положения и достаточно взрослой, имея ввиду точно не рост.       Жасмин надоело нарезать круги, она повернулась к рабыне, которая всё это время шла сзади. Вид у неё, конечно, оставлял желать лучшего. Страшное, покоцанное временем фиолетовое пальто, страшные кроссовки, широкие джинсы, и всё точно куплено на самом дешёвом рынке. Вся одежда Жасмин дорогая, брендовая, от неё так и пахло дорогими духами и богатством. С самого детства.       — Почему ты такая спокойная? Ты так и не ответила на мой вопрос. Ходишь со мной, как с подружкой, ни одна мышца на твоём лице не дрогнула за всё время, что мы тут. Неужели ты и правда привыкла к тому, что тебя покупают? Вот так просто? Ты не горничная, не сиделка, ты секс-рабыня. И тебе нормально? — мисс Албемарль провела рукой по своим коротким, неестественно светлым волосам, слегка зачесав их назад. Джулай стояла ровно, как солдатик.       — Я не думаю, что вам интересно моё мировоззрение и моё отношение ко всему, про происходит.       — Дохера что думаешь. Выкладывай, как ты там, Джун*…       — Джулай, мисс.       — Да хоть Ниппл**, мне плевать. Что за тупое имя, оригинальней не смогла придумать? Почему именно такое? — медленно Жасмин взялась за рукоятку тележки и пошла к мясным продуктам.       — Я родилась в июле***, мисс. Позвольте мне не рассказывать о себе.       — Я могу узнать, кого в дом привела или нет? Почему подалась в секс-рабство? — Жасмин оглядела замороженный стейк и бросила в тележку. Казалось, что она уже не разбирается, что именно брать, лишь бы что-то.       — Я приехала из Чехии, мисс, — соврала Джулай. — Мне нужна крыша над головой. Я с детства занимаюсь спортом, да и не могу назвать себя страшной, поэтому решила, почему бы и нет. В моей истории ничего интересного, правда, — будто оправдывалась та. — А спокойна я потому что… Потому что по жизни такая.       Жасмин вздохнула.       — Ладно, верю. А теперь помолчи, — фыркнула блондинка, а потом мечтательно, тихо для себя добавила: — Чехия…       Жасмин ещё немного походила так по магазину и всё же пошла на кассу. Очереди пришлось ждать не особо долго, уже через мгновение Жасмин была у кассы и расплачивалась картой, взяв попутно ментоловые сигареты. Посмотрев на бейджик продавца, она фыркнула. Потому что имя «Дмитрий» точно нельзя назвать американским. Джулай никак не отреагировала на это действие, лишь поджала губы.       Жасмин кивнула в сторону выхода, рабыня поспешила пойти к выходу.       С момента, как Джулай и Жасмин оказались дома, прошло около пяти часов. Блондинка заперлась в своём кабинете и не выходила, ни за кофе, ни в туалет. Слышались лишь какие-то крики, даже сквозь толстые стены Джулай разбирала маты. С тем, что у девушки явные проблемы с агрессией, сомневаться не стоит, но не настолько же, чтобы что-то падало оттуда?       Джулай просто сидела в своей комнате, все эти пять часов смотря в одну точку. Время от времени к ней подходил пёс, прося ласки, и, получая её, Маэстро сразу спешил удалиться, а куда, Джулай не предполагала. Животных она любила, любила искренне и у неё в доме ни раз были питомцы. Время тянулось как резина, и только крики девушки приводили в чувство иногда.       И когда она наконец решила вздремнуть, сильно хлопнула дверь кабинета, и впервые за пять часов девушка пошла курить на свой огромный балкон. Через пять минут послышалось что-то на кухне. Из любопытства Джулай медленно спустилась вниз, уже слыша, как щёлкнуло что-то на плите.       На кофейном столике расположился планшет, на котором, видать, были рецепты еды. К устройству время от времени подбегала сама мисс и что-то вычитывала, бубня под нос. Её движения были резкими и отрывистыми, она была сама взвинченная, а готовка её добьёт напрочь. Но Джулай было забавно, очень забавно наблюдать за этим. За тем, как тонкие, светлые ручки пытаются сделать хоть что-то, за тем, как отбеленные зубки кусают нижнюю губу, за тем, как её глаза бегают то на разделочную доску, то планшет. Она банально не замечала Джулай. Если девушка не ошибается, смена в школе обычно кончается примерно в час, а значит Албемарль младший должен явиться как раз через минут сорок.       Всё валилось из рук блондинки, она тихо материлась про себя.       — Вы совсем не умеете готовить, мисс.       — Я тебе не велела выходить из комнаты, — слегка прищурилась Жасмин. — Будешь есть после того как поедим мы с Шоном, — девушка нарезала лук, её глаза слегка слезились. Но, Джулай стоило подметить, резала она весьма профессионально, острый нож и умелые руки делали своё дело.       — Мисс Албемарль, — Жасмин вздрогнула, ведь Джулай была совсем рядом, сзади, как по щелчку. — Вам надо расслабиться и дела пойдут быстрей, — шепнула на самое ушко рабыня, аккуратно задевая серьгу-кольцо. В этот момент блондинка искренне пожалела о том, что впустила этого фантома в дом. Потому что Джулай обладала какими-то сверхъестественными способностями, способностями, которые заставляли Жасмин просто напросто обомлеть и застыть статуей.       — Уйди, мне надо…       — Это ведь не так долго, мисс.       — Джулай, это приказ, — ловкие ручки Джулай уже исследовали тело рядом. Жасмин это нравилось. Ей нравились инициаторы. Её нравились высокие, но Джулай её внешне совсем не привлекала. Её нравятся тёмненькие.       — Повторите?       Жасмин ничего не сказала, потому что левая ладонь девушки уже накрыла маленькую грудь блондинки, слегка задевая сосок сквозь шёлковую, тонкую ткань. Жасмин искренне ненавидела свою слабость и чувствительность, что её возбудить как два пальца, а ладони Джулай отнюдь не нежные, они шершавые и грубоватые. И пахнет она приятно, даже без духов.       Девушка искренне недоумевала, почему она позволяет сейчас Джулай пристроиться сзади, почему позволяет ей прогнуть себя, почему позволяет вообще что-то делать без особого разрешения. Создавалось ложное впечатление, что рабыня тут как раз блондинка, а это очень, очень бесило Албемарль. Внутри всё горело просто от предвкушения, хозяйка искренне ненавидела и восхищалась такими людьми: властными, корыстными, которые могут и пальцем не пошевелить — всё будет у их ног. И одновременно ненавидела из зависти, так она никогда не могла.       Джулай провела по бедру девушки, оттягивая ткань белья и хлопая ею. Податливость Жасмин очень, очень нравилась Джулай.       Жасмин удивляло то, насколько она спокойна, инициативна и уверена. И это ей нравилось.       Рабыня развязала маленький бантик на халате хозяйки, сухими губами прошлась по белоснежной шее и сняла лёгкую ткань, очерчивая острые лопатки. Всё это так… нежно. И совсем не искренне. Но лёгкость прикосновений заводила обеих.       Рыжая резко развернула к себе хозяйку, и, с издёвкой в глазах, начала ласкать её багровые соски, теребить серёжку в пупке, как на фортепьяно играть пальцами с её спиной, вызывая мурашки. Жасмин откидывала голову, выдавая громкие выдохи. В голове её было лишь две мысли: «Хорошо…» и «Развели как малолетку». Джулай отключила плиту, а сама губами начала спускаться ниже и ниже. В её действиях была нежность, но очень наигранная. Наконец, губы рабыни нашли ту самую зону, рабыня поцеловала внутреннюю сторону бедра, как бы издеваясь над девушкой, однако Жасмин всегда любила прелюдии, поэтому она лишь ухмыльнулась. Когда Джулай выгнулась и подняла блондинку, — о, Богоматерь, какая же она лёгкая и хрупкая — чтобы положить на столешницу, Жасмин пискнула, всё ещё не веря в абсурдность происходящего. Трусики спали, и губы Джулай сразу прикоснулись к лону, и, то ли от неожиданности, то ли от наслаждения, а возможно и со всего сразу, Жасмин громко простонала, да так, что собака, спящая в другом углу кухни, которая наблюдала со всем этим, проскулила, думая, что хозяйке угрожает опасность. Кончиком языка Джулай водила по клитору, вырисовывая что-то, что понятно только ей, потому что в бреду наслаждений Албемарль ничего не могла разобрать. Жасмин влажная, поэтому без каких-либо зазрений совести Джулай вошла сразу двумя пальцами, сразу нашла нужную точку, и лишь ускорила движения языком и медленно начала двигать внутри пальцами. От такого контраста Жасмин было приятно от боли, и больно от того, насколько это приятно. Нарощенными ноготками девушка начала перебирать рыжие пряди, сильно натягивая, стонала так громко, почти кричала. Это чувство внутри похоже было на сломанный фонтан, и нужно совсем немного, совсем чуть-чуть, и фонтан заработает, начнёт извергаться шумно, и смотреть на него будет сплошное удовольствие. Удовольствие…       Жасмин с громким стоном, смешанным с вскриком, кончает, изгибается в спине, а её колени дрожат, а сама она издаёт какое-то подобие улыбки. Хорошо…       — Мисс, — Джулай приподнимает девушку, та безвольной куклой падает ей на плечо, рвано дышит. — Мисс…       — Уйди. Ты, бля, чокнутая… Ха… — ноги девушки всё ещё содрогаются. Она просто не может сделать что-то в принципе.       — Вам стоит пойти в душ, — голос Джулай каменный, жёсткий, слышится издёвка, что бесит Жасмин, и от чего появляется желание дать ей по голове чем-то тяжёлым. — Не стоит показываться перед вашим младшим братом в таком виде. Я закончу с едой, мисс Албемарль.       Жасмин понимала, девчонка дело говорит, но соглашаться она не хотела с ней совсем не из-за своей гордости. Доверять готовку ей она не собиралась, это очень безрассудно, так как Жасмин наслышана об историях, когда собственные рабы, которым надоела эта жизнь игрушки, отравляли, душили, убивали своих попечителей, и хоть в карих глазах собеседницы была уверенность и некая искренность, верить ей совсем не хотелось. Потому что Албемарль не умеет верить.       — Не твоё дело, как мне показываться пред моим братом, ты меня поняла? Я тебя вообще не звала, но за смелость похвалю, только не дай бог сделаешь так ещё раз, я наплюю на то, что ты мне стоила три миллиона, это понятно? — кремень в голосе.       — Вы сами поставили расценку в три ми…       — Пошла вон! — блондинка толкнула Джулай, та слегка пошатнулась, но действительно ушла в комнату.       — Как дела в школе, пупс? — ради младшего Жасмин была готова на всё. Она готова продать весь свой бизнес, своё имущество, готова жить с цифрой «ноль» на счету, готова пойти на войну, да на всё, лишь бы её брат улыбался ей. Шон действительно маленькая радость в её жизни, и единственный, на кого можно положиться. — Что, Джессика всё ещё игнорирует такого альфу, как ты? — она усмехнулась.       — Джессика сегодня села с Ральфом, меня она не замечает, — грустно добавил мальчик, припустив голову. Жасмин провела по его блондинистым, коротким волосам.       — Джессика — дура, раз не замечает такого искреннего, доброго мальчика, как ты. Поверь, пупс, весь мир — это не одна Джессика, она просто недостойна тебя.       — Она красивая…       — Ты тоже красивый, Шон, и не должен реагировать на такие мелочи. Годиков через пять, а то и раньше, поверь, все девочки будут ходить за тобой, в том числе и Джессика. С дядей Карлом было так же, помнишь? — мальчик кивнул. — Вот и умница.       Шон взял последний кусочек курицы в рот.       — Отдохни и делай уроки. Не отвлекай только меня, у меня очень много дел. Посуду не забудь помыть, — блондинка поцеловала брата в макушку и сама удалилась наверх, перед этим странно оглядев белую дверь, за которой была комната Джулай. Она так и не вышла, не умылась, не поела.       Жасмин добрая. Жасмин очень добрая по-человечески, и из-за этого чувствовала свою вину, хотя понимала, что ничего зазорного нет в том, чтобы накричать на рабыню, сама же подписывала договор…       Мальчик поставил в раковину тарелку, подошёл к псу, начал гладить собаку, говоря что-то ласковое и нежное. Маэстро повернулся на спину, как бы прося о том, чтоб Шон почесал брюшко пса, и он, хихикнув, встал, включил телевизор. Около часа так просидев, он, наконец, пошёл в свою комнату, переоделся, сел за уроки. Родители сделали многое, чтобы приучить своих детей к ответственности, и как их не стало, Жасмин из кожи вон лезла, чтобы стать строгой, очень строгой сестрой, но и чтоб младший чувствовал её заботу и любовь. И, на удивление, со всеми завалами с работой, у неё получилось, хоть и не каждый день, уделить брату совсем немного времени.       Шон быстро разобрался с домашним заданием, ушло всего полчаса, вот только математика вызвала у него затруднения. Он пытался решить сам, но числа получались большие, какие-то неправильные, поэтому он с тетрадью направился в кабинет к старшей сестрице, вот только выйдя из своей комнаты перед ним встала девушка, которую он видел ранее, утром. Жасмин ведь сказала, что она простая горничная, почему тогда она живёт с ними? Этот вопрос не желал долго задерживаться в его голове, поэтому он подбежал к ней, придержав за локоть. Джулай посмотрела на мальчика, тот покраснел и засмущался.       — Ты что-то хотел? — голос Джулай сразу смягчила, присела перед мальчиком. Он вызывал у неё умилительную улыбку, так как девушка очень любила детей, а сам Албемарль младший являлся просто душкой внешне. Шон замялся, начал что-то бубнить.       — Ничего.       — Ничего-ничего? Совсем? — она заметила за его спиной тетрадку. — Вот блин. А я как раз хотела подтянуть свои знания по математике, думала, ты поможешь. Жаль, — его небесные, кристальные глазки оживились. Он протянул ей тетрадку по математике, она оценивающим взглядом прошлась по заданиям и вздохнула. М-да, вот чего-чего, а учебник математики после школы она сожгла, надеясь никогда с ней больше не сталкиваться. Воистину страшная штуковина, будь то младшая или старшая школа. — Хочешь помогу? Твоя сестра занята, наверное, — он кивнул. Джулай выгнулась, улыбнулась ещё раз мальчику. Эта улыбку не вызвала у него ничего, кроме доверия.       Заметная тишина насторожила девушку. Никаких шумов телевизора, отсутствие музыки, Шон даже не играл в свою идиотскую приставку, его будто не было дома. Это очень, очень насторожило Жасмин, она аккуратно вышла из своего кабинета, закрыв дверь, прислушалась. В детской комнате слышались голоса. Голоса?..       На носочках она подкралась.       — А то что в скобках считать тут, а то что умножение тут?       — Нет, зачем? — это была Джулай. — Просто чтоб не запутаться делай вот такие пометки и решай. Примеры же не особо сложные.       — А задачу поможешь?       — Помогу.       Жасмин любовалась на эту картину маслом. Секс-рабыня решает с братом хозяйки математику, ну что за чертовщина вообще. Однако мысленно Жасмин поблагодарила Джулай. Они не заметили блондинку в проходе, так как математика, видать, очень увлекательная наука.       — Тридцать шесть делить на девять будет шесть?       — Нет, подумай хорошенько, — голос прям как у матери. Жасмин передёрнуло. Такой нежный-нежный, как растопленная зефирка. — Сколько надо добавить к тридцати шести, чтобы получить круглое число? Сорок.       — М… четыре?       — Значит ответ какой?       — Четыре? — Джулай кивнула. Мальчик довольно начал записывать что-то в черновик.       Эта бестия в доме всего второй день, но уже расположила к себе младшего брата. Её слегка наигранный голос заставил Жасмин приподнять уголок губ, а сама ситуация хоть и казалось отчасти глупой, всё равно это было так… мило даже, наверное. Неужели и она так мило выглядит со стороны, когда помогает брату? Джулай сейчас была не той каменной стервой, а человечной. А Албемарль любит, очень любит живых людей. По сути, её окружает много живых людей, но жизни в глазах ни у кого почти не осталось. Все искусственные и пустые.       Жасмин кашлянула, оба повернулись к ней, Джулай обомлела, в её карих глазах впервые читалось беспокойство.       — Я не разрешала тебе заходить куда-то кроме гостиной, ванной и кухни.       — Мисс Ал…       Она посмеялась.       — Расслабься, — на лице хозяйки была довольно искренняя, но уставшая улыбка, Джулай потупила взгляд. — Но я тебе всё ещё не доверяю. Предоставь брата мне, — блондинка кивнула в сторону, Джулай улыбнулась Шону и вышла из комнаты. Жасмин подумалось, что стоило бы следить внимательней за ней. Такая же мутная и очень двуличная.