Ревность

Неделю. Ровно неделю он меня избегает, и ровно столько же времени я не могу понять, почему это происходит. Я что-то не так сделал? Раздражает. Значит, со мной он даже не разговаривает, а за мелким везде ходит, как преданная собачонка. А из-за выпуска нового альбома даже поговорить с ним наедине не получается. Как же бесит! Сегодня их фан-сервиса на передаче итак было слишком много, так они и сейчас вместе сели. Воркуют, как голубки. Ненавижу. Вот приедем домой, и я обязательно с ним поговорю. - Онью-хен, Минхо уснул, разбуди его,- сквозь сон я смог узнать голос Тэ. Раз в машине стало так тихо, значит Джонг и Ки уже вышли. Остались только я, Онью, и мелкий. Ну, мне только на руку; сейчас он начнет меня будить, тут-то я все и выясню. - Тэ, разбуди его сам, я пошел. - Чего? Мне не послышалось? Онью сказал Тэмину разбудить меня? Какого хрена он вообще творит? Я открыл глаза и стал искать хена, но он в это время уже заходил в здание. Я выскочил из машины и побежал за ним, не обращая внимания на непонимающий и растерянный взгляд Тэ. Бежал я быстро, а если учитывать степень моей усталости, то даже очень быстро, но, по велению судьбы, двери лифта закрылись чуть ли не перед моим носом. Идти по лестнице - не вариант. Придется ждать лифт. Ждал лифт я не один, ко мне присоединился Тэмин. - Хен, что у вас произошло? Вы поссорились? – ха, да как у него еще наглости хватает со мной вообще разговаривать? Строит из себя милого мальчика, который волнуется за хенов. Не смеши меня! Ты только и рад, что мы с ним не разговариваем. - А разве Онью тебе ничего не рассказал? Ведь вы так с ним в последнее время сблизились, - сказал я голосом, наполненным холодом и безразличием. Тэмин вздрогнул и потупил взгляд. Видимо, не ожидал от меня такого наплевательского ответа. - Нет, не сказал. – Двери лифта открылись, и мы зашли внутрь. Тэ нажал нужную кнопку, и лифт стал подниматься. Ехали мы молча. Из лифта Тэ вышел первым. Зайдя в квартиру, мы сняли обувь и верхнюю одежду. Тэ сразу поплелся в ванную, а я пошел на кухню, где уже были Джонг и Ки. Дива что-то готовила, а Блинг крутился вокруг него и пытался ускорить процесс готовки. Но, заметив меня, Джонг оставил свои бессмысленные попытки и уселся за стол. - Минхо, не парься, просто возьми и трахни его хорошенько. Онью тебе все сразу простит. Пассивы ведь такие неженки, на всякую хрень обижаются, - Джонг заржал, а Ки огрел его половником по голове. Бедный Блинг. А на счёт совета Джонгхёна... хм, он неплохой. Я подумаю над этим. Взяв со стола яблоко, я направился в гостиную. И, к моему удивлению, передо мной предстала очень милая картина. Нет, я даже не удивлен... я в ахуе просто! Тэмин лежит на диване, с мокрой головой, в домашних штанах и без футболки. Хотя, это обычное явление, и я привык, но, блять, Онью пристроился рядом и массажирует поясницу мелкого. Он бы ему еще жопу помассировал! При мне трогать другого парня?! Все, заебал. Я в два шага оказываюсь рядом с диваном, хватаю Онью и тащу в сторону ванной. Он упирается и что-то говорит, но я слишком зол и мне плевать на все это. Заталкивая хена в ванную, я попутно кидаю в сторону яблоко. Незамедлительно слышится звон упавшей, кажется, вазы. Захожу следом, и чуть не роняю хена из-за слишком сильного толчка. Закрываю дверь на замок и впечатываю в нее Онью. Он шипит от боли. Впиваюсь в его губы, кусая, и попутно стягивая штаны. Снимаю с себя футболку, а с него домашнюю кофту. Он что-то говорит, но я не слышу. В ушах болезненно звенит. Кусаю его за плечо, оставляю засосы на шее. Звон утихает. Подхватываю хена и усаживаю на стиральную машинку. - Почему ты перестал со мной разговаривать? Что я сделал? Какого хуя ты сюсюкаешься с мелким? Я тебе надоел? Если да, то ты должен был сказать об этом! Не смей даже смотреть на кого-то, кроме меня! Ты мой, и без моего разрешения ты не имеешь права ничего делать, тем-более, кого-то трогать, кроме меня! - прокричал я на одном дыхании. Только сейчас я заметил, в каком он состоянии. Напуганный, растерянный, удивленный, и, кажется, сейчас заплачет. Губы искусаны до крови, причем мной же. На шее два фиолетовых засоса, на плече следы от укусов. Непонимающий взгляд, направленный на меня. Вообще зашибись, теперь он еще и плачет. - Прости, я не хотел, - шепчу еле слышно. Начинаю покрывать его лицо невесомыми поцелуями. Пытаюсь вытереть его слезы и успокоить. Да что я сейчас-то сделал? Зачем начинать плакать еще сильнее? Хотел успокоить, а только хуже сделал. - И...Идиот...ненавижу тебя...придурок. Ты...первый начал, - захлебываясь слезами, выговорил Онью. Я раскрыл глаза от удивления. В смысле? Я не понял. Наверное, я действительно идиот. - Солнышко, о чем ты говоришь? Что я начал первый? – спокойно спросил я, держа его лицо в своих руках, не давая отвернуться. - А кто...стал строить гл...глазки Солли? Почему ты с ней...такой милый, а со м...мной не...нет? – всхлипывая, он высказал мне все свои обвинения. И это все? Из-за этой хрени он перестал со мной разговаривать, и, вообще, избегал меня? Из-за этой хуйни он сейчас сидит передо мной с кровоточащими губами и плачет? - Глупый! Мне, кроме тебя, никто не нужен. Как тебе в голову вообще это могло прийти? Что бы я променял тебя на кого-то? Да никогда в жизни! Солнышко, я только тебя люблю. Мне больше никто не нужен. Покрываю его лицо поцелуями и не сильно целую в губы. Он сам начинает углублять поцелуй, обнимая меня за шею и притягивая к себе. Плакать он уже перестал, но по-прежнему иногда всхлипывал. Обнимаю его одной рукой за талию и притягиваю еще ближе, другой рукой поглаживаю спину. Он, скрестив ноги у меня за спиной, начинает покрывать мою шею нежными поцелуями. Хватается за меня, пытается обнять еще сильнее, придвинуться ближе, хотя, ближе уже некуда. Поднимаю его и несу в душевую кабину. Ребята и так устали, не хочется их сильно беспокоить, но, я уверен, что Ки не успокоится, пока не прибьет меня за вазу. Снимаю с нас остатки одежды и, зайдя в кабинку, закрываю дверцу, включая воду. Прижимаю Онью к стенке. Его руки блуждают по моему телу. Я так по нему соскучился. Я и так провинился, так что сегодня нужно быть нежным, как никогда. Как можно осторожнее целую его в пухленькие губы, чтобы снова не пошла кровь. Зализываю ранки на губах, и только потом позволяю себе углубить поцелуй. Онью начинает тихонько постанывать. Перехожу к шее, на которой отчетливо видны засосы, и начинаю их целовать, как бы заглаживая вину. Спускаюсь на плечо и вылизываю след от укуса. Провожу дорожку из поцелуев до груди. Онью, одну руку запутав в моих волосах, а другую расположив на моем члене, начинает хныкать. Обхватываю губами один сосок и начинаю его посасывать, а другой оттягивать и теребить свободной рукой. Хен в нетерпении начинает тереться об меня членом. Я, отстранившись от его груди и положив руку на его член, начинаю рассматривать его. Весь мокрый, голова запрокинута, глаза прикрыты, а ротик наоборот приоткрыт, по телу катятся струйки воды. Ощутимо сжимаю его член и, не переставая наблюдать, начинаю двигать рукой. Сладкий стон. Его выгибает мне навстречу. Смотрит мне в глаза и сжимает мой член. Я не могу сдержать стон. Больше не могу. Разворачиваю его лицом к стене. Не глядя беру первый попавшийся под руку гель, или это крем - не важно. Смазываю и его, и себя. Сразу вхожу без подготовки. Он зажмуривается и, кажется, опять начинает плакать. Ну вот, второй раз за сегодня он плачет из-за меня. А я ведь хотел все сделать не спеша и нежно. Прижимаюсь к его спине, обнимая за талию и целуя в шею, начинаю двигаться. Шепчу на ушко, как сильно я его люблю, что никто кроме него мне больше не нужен. Вовлекаю в поцелуй и начинаю подрачивать ему. Я набираю темп, двигая рукой на его члене в такт своим движениям. Онью стонет в голос, иногда вскрикивая. Хен кончает первым, с громким стоном излившись мне в руку. Я срываюсь следом. Пару минут стою, обнимая мое сокровище, после чего начинаю смывать все с себя и с Онью. Он уснул, так что до комнаты мне пришлось нести его на руках. Если хена я одел в домашнюю одежду, в которой он был, то мне нечего было одеть, ладно хоть в ванной халат был. Как ни странно, все уже спали, даже Ки, что меня сильно удивило. Положив хена на кровать, я уже собрался идти к себе, как меня схватили за руку. -Минхо... - сквозь сон проговорил Онью. Я, улыбаясь, лег с ним. Во сне он такой же милый, как и всегда. Поцеловав его в губы, я заснул с мыслью, что никогда и никому не отдам мое солнышко.