спасай меня.

       Вася сминает уже который листок с недописанным текстом в комочек и бросает его в угол, где точно таких же, кажется, штук двадцать точно есть и смотрит туда бессмысленным взглядом, слегка качаясь на кровати. Сняв очки, парень потирает переносицу, пытаясь прийти в себя, после чего вновь надевает их, и, встав с незаправленной койки, направляется на балкон. Ноги подкашиваются, видимо, от того, что организм не получает еды вот уже третий день подряд, но Звёздкину как-то всё равно на это, он думает лишь об этих грёбанных текстах, которые всё не получаются и не получаются.        Буквально упав на пол старого балкона, Вася закуривает очередную сигарету, чувствуя, как никотин медленно пробирается в лёгкие, и выпускает дым, который постепенно растворяется в воздухе чем-то, кажется, довольно эстетичным. Парень думает о том, что, чёрт, он перессорился уже практически со всеми, кого знал, особенно с Никоном, что только и твердит мол, "Ты заебал, надо альбом выпускать, а у тебя ни одного готового текста". Рядом остался лишь один родной человек, осознающий всё состояние Васи, тот, кто знает, насколько ему сейчас тяжело и действительно находиться рядом, действительно помогает — Саша, его парень.        От мысли о Беличенке на губах темноволосого появляется скромная улыбка, о которой он, казалось, совершенно забыл в своём депрессивном состоянии, длящимся второй месяц. Всё было настолько плохо, что Звёздкина уже трясло, потому что ни текстов, ни хоть какого-то гитарного мотива он до сих пор не придумал, а ведь фанаты ждут альбома, пишут об этом практически везде, буквально давя на солиста своими твиттами, уже хочется кричать, бросить всё и свалить куда-нибудь подальше, лишь бы его никто не трогал. Никто, кроме Беличенко.        Они были вместе уже полгода, и, чёрт, за это время Вася настолько привязался к Саше, настолько привык перебирать его волосы, смотреть в глаза и касаться губ по вечерам, провожая закат или просто гуляя по улицам их города. Это было... довольно приятно, на самом деле, то-есть, приятно, осознавать, что есть кто-то, кому ты на самом деле важен, кто-то, кто любит тебя и боится потерять, что ли.        Из собственных мыслей Звёздкина вырывает звонок в дверь, он точно знает, кто за ней, отчего быстро тушит сигарету, которая лишь тлела и тлела, и спустя уже несколько секунд парень прижимается к Саше, вдыхает его запах и успокаивается, постепенно чувствуя тепло, проникающие под кожу, так глубоко, греет прямо там, внутри, около сердца, кажется. Мягкие объятья Беличенко так успокаивают, и, кажется, все проблемы, всё, что волнует Васю, просто исчезает, остаётся только это приятное чувство любви внутри и между ними. Парням всё равно, что они уже около двух минут просто стоят на пороге в объятьях друг друга, всё равно на валяющийся пакет с продуктами, который принёс Саша, и всё равно на странный взгляд соседки, которая выходила из соседней квартиры со своей собакой. Им всё равно абсолютно на всё, на весь мир. — Как себя чувствуешь? — с некой жалостью в голосе спрашивает гитарист, когда пара наконец заходит на старую, маленькую-маленькую кухню в съёмной квартире Васи, дабы выпить вместе оставшийся кофе и поговорить обо всём, как всегда и было. — Дерьмово, — вырывается из уст Звёздкина, когда он ставит кипятиться чайник, но, повернувшись обратно к Саше, исправляет себя же. — Кхм, как всегда.        Беличенко смотрит на парня с сожалением, и между ними виснет глухая тишина, которую разрушал лишь звук чайника, вода в котором постепенно начинала закипать. Чуть закусив губу, парень встаёт с табуретки и подходит к Васе, обнимает его крепко-крепко, пытаясь этим передать всю свою любовь, пытаясь хоть каким-то образом избавить его от депрессивных мыслей. Их глаза смотрят друг на друга, пара тонет, а после губы сплетаются в нежном поцелуе, таком нужном сейчас, на самом-то деле, от него весь мир вокруг словно исчезает, и остаются только эти двое, со своими загонами, текстами и аккордами.        Звук кипящего чайника разрушает другую реальность, отчего пара отрывается друг от друга, и пока Звёздкин выключает конфорку, Саша тихо твердит ему на ухо: — Люблю тебя. Всё будет хорошо.        Они так и проводят этот вечер: сидя на кухне и разговаривая о чём-то неважном, таком лёгком, что Вася и вовсе забыл обо всём, что ещё сегодняшним зимним утром так сильно волновало его, это всё будто отошло на второй план или совсем исчезло, оставив место беззаботности и теплу. Чёрт, да, даже не смотря на то, что отопления в этой квартире не было, отчего приходилось надевать тёплые джинсы и свитер, тем более с учётом, что за окном довольно холодно, этим двоим было безумно тепло. Возможно, грела любовь, возможно, горячий чай, а, может, и те самые нужные разговоры.        Вот только всё это — беззаботность и свобода, испаряются от Васи именно в тот момент, когда Саша, нежно поцеловав его в щёку, закрывает дверь квартиры, ибо ему пора домой. Из-за этого Звёздкин размышляет на тему того, что, наверное, Беличенко и есть тот самый, кто дарит тепло даже в самую холодную зиму, тот, кто способен прогнать хандру и вызвать улыбку даже без помощи алкоголя, лишь своим присутствием. А ведь и правда — каждый раз, когда Саша рядом, когда он тихо напевает что-то и обнимает, темноволосому гораздо легче, он растворяется в нежности и не помнит своих грустных мыслей.        Следующее утро оказалось таким же, как и все остальные — за окном всё та же зима, в квартире — всё тот же холод, в голове — все те же мысли и ни черта путного, ни одной строчки, ни одной мелодии. Сидя на всё той же кухне и попивая кофе, тем самым согреваясь, Вася слышит, как на его телефон приходит сообщение, и, схватив старый мобильник, замечает смс от неизвестного номера, и именно то, что в нём было, заставляет уронить кружку, которая разбилась вдребезги, заставляет затрястись руки и почувствовать слёзы на щеках. Он ещё несколько секунд смотрит на фото, где его любимый парень целует какую-то девушку, а после дрожащими, худыми пальцами набирает знакомый номер, гудки так давят на нервы, но в трубке наконец звучит его голос. — Привет, Вась, — голос Саши весёлый, отчего солист усмехается. — Ты как? — Пошёл ты нахуй, знаешь, — парень говорит таким дрожащим и сухим голосом, что сам немного удивляется. — Целовать ту девушку было намного приятнее, чем терпеть меня, да?        В этот же момент, и без того разбитый телефон, летит в стену, разбиваясь одновременно с громким криком Васи, который в этот же момент бежит в комнату, наспех надевает старый свитер поверх футболки и накидывает куртку, после чего, схватив только пачку сигарет, выбегает из этой квартиры, наполненной абсолютно всем — слезами, счастьем, поцелуями и грустью.        Руки парня дрожат, и вовсе не от холода, нет, от того, что он просто не может осознать ситуацию, а ноги сами бредут к, казалось, нужному месту. Темноволосый не обращает внимания на взгляды прохожих, которые косо смотрят на него, видимо, из-за того, что в такой холод на нём нет шапки, расстёгнута куртка, по щекам текут слёзы, а между пальцев тлеющая сигарета. Васе сейчас действительно всё равно на холодный ветер, на падающий снег, на уже замёрзшее тело, он не смеет останавливаться и идти обратно, лишь направляется к тому месту, с которым так много связано.        Именно в этот момент Беличенко, точно так же, без шапки и в расстёгнутой куртке несётся в квартиру к Звёздкину, надеется, что он ещё там, лежит на своей кровати и ничего с собой не сделал, и даже всё равно на то, что сапоги скользят, парень даже несколько раз падает, но поднимается, и, не обращая внимания на боль, всё так же бежит и бежит. Он, чёрт возьми, на самом деле волнуется, и когда наконец добегает до знакомого подъезда и знакомой двери, которую тут же распахивает, по его щекам уже тоже стекают слёзы, а какая-либо надежда пропадает тогда, когда гитарист осознает — квартира пуста.        В момент, когда Саша понимает, куда стоит бежать, Вася уже сидит на этом чёртовом мосту и смотрит вниз, думая — стоит ли это всего того, через что он уже прошёл? Хотя, чёрт, все его мечты разрушены — любимый человек целует уже другую, по этой причине группы не станет, и он останется совершенно один — итог всё равно будет таков, ведь так? Он докуривает уже третью сигарету и бросает её вниз, наблюдая, как маленький огонёк становиться всё меньше и меньше, и после и вовсе исчезает в воде, уносясь течением. — Вася, блять! — парень слышит родной голос позади, и, обернувшись, замечает Беличенку, который тяжело дышал от долгого бега и смотрел на него взглядом, наполненным надеждой и мольбой, которая казалась Звёздкину пустотой, совершенно ничем. — Я люблю тебя, — лишь это он говорит перед тем, как оттолкнуться бёдрами от поверхности, на которой сидел, и полететь вниз, чувствуя, как ветер обдувает щёки и путает волосы, а после холодная-холодная вода, что показалась асфальтом, обволакивает его, а громкое "блять!" голосом Саши звучит в сознании самым-самым последним.        Саша со слезами на глазах, нет, с грёбанной истерикой пытается увидеть, как Вася выходит из воды, но не находит ничего даже спустя пятнадцать минут, падая на асфальт, и крича так громко, не боясь, что кто-то услышит — вокруг лес. На этом самом месте, они впервые признались друг другу. Беличенко рвёт волосы, не обращая внимания на головную боль, всё так же с надеждой смотрит в воду, и, наконец, ложиться на асфальт без сил.        Он потерял самого родного человека, и виноват в этом, увы, сам.