Общий язык

Помнится, когда я первый раз увидел одну из этих тварей прямо перед собой, в моей голове возникла только одна мысль – «Full auto!». Так я, собственно, и поступил. Да и не я один. Харрис, сержант Нантц… Лэнихан. Мы натурально измочалили её в хлам с четырёх стволов, да ещё и гранату сверху накинули. Я лично накинул. Второй близкий контакт прошёл несколько спокойнее, но мирным я бы его всё равно не назвал. Да, обошлось только одной пулей с моей стороны. Могло бы быть и больше, но сержанту пришла в голову куда более разумная идея – вскрыть пришельца и найти его слабое место, вместо того, чтобы тупо переводить на него патроны. Меня такой поворот событий вполне устраивал, особенно после всего, что эти хреновы «гости» из космоса успели натворить к тому времени. И почти всю битву за Л.А. у меня в голове вертелась только одна мысль – угробить бы побольше этих тварей, пока они не уложили в ящик меня самого. Им это, к слову, почти удалось. Не вытащи меня Адукву из-под той балки – так и всё! Писали бы имя «Ли Имлэй» в списках награждённых посмертно… Когда же мы наконец-то переломили ход боёв окончательно и таки пробили чужакам по второй дырке в заднице (как и было обещано), сержанту стоило больших усилий, чтобы удержать меня от расстрелов пленных. А ведь да, они действительно начали сдаваться в плен, причём иногда – целыми взводами. И да, многие из нас предпочли бы не брать пленных. Особенно тех, у кого в конечности вживлён целый ворох разнообразного оружия… Ещё несколько месяцев у нас ушло на то, чтобы превратить разгромленный Л.А. в действительно безопасную зону. И чего только ни приходилось делать за это время! Подавлять или брать измором уцелевшие очаги сопротивления, стерильно вычищать канализации от остатков войск «неизвестного противника», ловить одиночек и обезвреживать неразорвавшиеся боеприпасы… Уже молчу о карантинных процедурах. А то кто знает, какие неведомые болячки эти горе-колонизаторы могли притащить с собой из космоса, и как на них отреагирует человеческий организм? У меня, конечно, быстро нашлись свои соображения насчёт того, как бы свести риск инопланетной пандемии к минимуму с помощью ранцевых огнемётов времён аж Второй Мировой и Вьетнама. Всего-то и надо было заполнить несколько форм, достать их с баз хранения и довезти до нашей части. На пришельцев права человека не распространяются, грехов за ними более чем предостаточно, так что можно было бы и не проявлять к ним излишней гуманности. Работа предполагалась грязная, но лично я бы за неё взялся охотно. Однако у командования на этот счёт были совсем другие мысли… И вот, я сижу в каком-то бункере посреди Невады. А напротив меня за прозрачной перегородкой стоит ОНО. Поганая тварь из другого мира, разворотившая за компанию со своими сородичами один из самых приятных городов планеты Земля. И от меня требуется, нет, не пробить в ней третье отверстие, а ни много, ни мало найти с ней общий язык! Само задание кажется мне просто немыслимым. Я не учёный-биолог и тем более не лингвист. Я просто морской пехотинец! Меня учили метко стрелять и командовать огневой группой из 4-х бойцов. Да, если надо, я мог бы допрашивать обезьян из «Талибана» и «Аль-Каеды» – в их края меня, собственно, и должны были направить сразу же по окончанию учебки. Но разговаривать с инопланетянином, который к тому же наполовину земноводное… Нет, увольте! Единственный язык, на котором я бы хотел говорить с ЭТИМ – это язык оружия. Песнь огня и свинца, где я – сам себе Ричард Мартин, и сам себе же Джоффри Баратеон и Рамси Болтон, вольный убивать всех персонажей, которым не повезло попасть на одну с ним страницу. Но вместо AR-15 у меня только микрофон. Вместо M203-го – компьютер, подцепленный к монитору и колонкам в камере. А ворох бумаги и канцелярских принадлежностей заменяет мне теперь гранаты и патроны калибра 5,56. Короче, я ощущаю себя не в своей тарелке, и это ещё мягко сказано. Но это не снимает с меня обязанностей, на которые, к слову, я сам же и подписался, отчасти под влиянием Елены. Так что приходится взять себя в руки, отложить эмоции и приступить к работе. «За что нам с вами и платят», как говорил штаб-сержант… Перед тем, как что-либо сказать или вывести на экран, я ещё раз внимательно осматриваю пришельца, которого привели ко мне на разговор. Да уж, можете плевать в меня за отсутствие оригинальности, но я всегда думал, что если мы когда-нибудь и встретим внеземную жизнь, то выглядеть она будет совершенно иначе. Либо красивее, как те синие туземцы из «Аватара», либо наоборот, устрашающе. Как в «Дне независимости». Ну, либо, подобно Чужим из одноимённого же фильма – в них и того и другого было примерно поровну. На худой конец сошли бы и классические гуманоиды. Но уж точно не эти несчастные агрессоры, которых мы разбили, словно каких-нибудь там… блядь, других людей! Типа того же Саддама или японцев. Да что там люди! Эта тварь выглядела просто… Не знаю как. Крайне убого. Но всё ещё недостаточно уродливо, чтобы испытывать к ней первобытное отвращение только на основе одного лишь её внешнего вида. Но ладно, эстетика. Все эти когти, хвосты, генитальный символизм Гигера и первобытный ужас Лавкрафта… Пойманное создание, помимо всего прочего, ещё смотрелось крайне жалко. Ни красоты, ни устрашающего вида. Звёздный бомж. Не знаю, почему у меня возникла такая ассоциация. Господи, она возникла ещё в тот день, когда мы подсвечивали их командный центр лазером для нашей артиллерии! Настолько стрёмно он выглядел. Как будто его собрали из всего, что подвернулось под лапу, включая старьё, кустарщину и разнокалиберный мусор. Поверить не могу, что та куча хлама, которая развалилась после второго «Copperhead’а» да ещё и оказалась неспособна к самостоятельному полёту в атмосфере (они натурально пытались уволочь её беспилотниками!) проделала огромный путь (быть может, из другой галактики) в агрессивных условиях космоса… Сами же пришельцы при ближайшем рассмотрении оказались под стать своей технике. Конкретно то существо, которое мне предстояло «разговорить», во многих аспектах походило на своих собратьев по вторжению. Различия были на самом деле крайне несущественны. Ростом он был явно ниже, чем большая часть тех, кого я видел в прицел. Плюс у него было две руки. Что простая пехота, что летучие твари, которых покойный Кёрнс назвал командирами, такого не имели – одна конечность у них традиционно заменялась пушкой, а то и двумя. Но в остальном это был точно такой же болезненно тощий и костлявый гуманоид с нездорово жёлтой кожей и огромной круглой головой, на которой к тому же не было абсолютно ничего, похожего на твои типичные черты лица. Только несколько непонятных железок, торчащих из разрывов на коже, да странный полупрозрачный шланг, заполненный мутной жижей, аккурат на том месте, где у людей, как мне кажется, должны быть глаза. На том, что мы окрестили бы грудной клеткой, у него имелось несколько ассиметрично расположенных вентиляторов, вживлённых точно таким же грубым способом, как и железяки в голове. Странное дело, но они очень похожи на кулеры, стоящие в наших компьютерах. Из-за спины пленного торчали элементы какого-то устройства, частично разобранного и переделанного нашими специалистами так, чтобы максимально ограничить его функциональность. В самом деле, пленному врагу незачем иметь при себе средства связи и навигации. Поддержку жизнедеятельности ещё можно оставить чисто на уровне «чтоб не сдох раньше времени», но всё остальное извольте сдать. И, наконец, его ноги. Эти явно будто наспех переделывали из щупалец. Помнится, у «командиров» их было четыре, и все они были сравнительно гибкими и болтались плюс-минус свободно. У пехоты же нижние конечности были скреплены попарно и несколько жёстче. Выглядело всё это так, как будто бы их наспех переделывали из щупалец, пытаясь адаптировать к земной гравитации и активным перемещениям на суше. Плюс у всех ходячих особей имелись ещё и дополнительные кости, явно не природного происхождения. С виду они походили на какой-то полимер, да и кожей ощущались похоже. Последний факт об устройстве их ног я узнал чуть позже – пришлось как-то оттаскивать труп, а перчатки остались в «Хамви». Я не знаю, как он может мне помочь при установлении контакта, но почему-то держу его в уме, наряду с остальными. Мало ли, а вдруг и правда пригодится? Никогда не знаешь. От физиологии перехожу к поведению. Существо хоть и не из нашего мира, но будь на его месте человек, так я бы решил, что он как минимум нервничает. Хотя человек в сложившихся обстоятельствах скорее был бы напуган до усрачки. Бр-р-р, не хочу представлять, каково это – оказаться в плену у подобных созданий. Одного из наших, парня по фамилии Лоренцо, они таки сцапали, и мы до сих пор не смогли его отыскать ни в каком виде. Ни в живом, ни в мёртвом. Так и записали «пропал без вести». Не хочу даже строить теории относительно того, что он мог увидеть в плену, и какие манипуляции могли бы проводить над ним инопланетяне даже элементарно ради науки и разведданных. Но скажу одно – даже если эта тварь за бронированным стеклом испытывает хотя бы близкие чувства, мне её совсем не жаль. Думать надо было прежде, чем заявляться сюда с пушками наголо. Однако я сгоняю с лица злорадную ухмылку прежде, чем её заметили бы присутствующие в комнате служащие государственного департамента, а также офицеры ВВС, ЦРУ и военной разведки. Ещё раз напоминаю себе «Ты здесь не для того, чтобы злорадствовать». А потому просто делаю для себя несколько пометок в ноутбуке. Итак, существо нервничает. Оно стоит в центре комнаты, совершенно лишённой всяких удобств, и напряжённо озирается по сторонам. По глазам не скажешь, конечно, да и не ясно, что же из его железяк исполняет их функцию, но своей башкой оно всё-таки крутит, причём в двух плоскостях. Руки держит согнутыми на уровне груди. Видимо, чтобы в случае угрозы выставить их перед своими жизненно важными органами, которые сосредоточены в том же месте, где у нас – сердце и лёгкие. Нижние лапы «объекта» немного согнуты в своих искусственных коленях. Бежать из камеры ему, конечно же, некуда, но природа всё равно берёт своё, нанося ещё один удар по моему изначально христианскому мировоззрению. Иногда пришелец подходит к перегородкам и даже как будто всматривается, но я не думаю, что он что-то за ними видит. Если бы видел, то давно бы пытался как-то привлечь внимание, даже если и не к своей личности, то элементарно к потребностям. Вроде, «мне холодно», «я голоден» или «я устал, можно мне хотя бы табуретку?». Нет, вместо этого незваный гость быстро переключается на интерьер комнаты допроса. Массивная металлическая гермодверь, через которую его ввели, для открытия изнутри не предназначена совсем. Это чужой быстро понимает и без подсказок извне. Ему тупо не за что уцепиться изнутри своими лапами. До вентиляционных отверстий, видеокамер и светильников на потолке пленному не достать, да и смысл? От дренажа в центре камеры пользы тоже мало. А потому его внимание плавно перетекает к закреплённому на одной из стен коммуникационному оборудованию и окну для передачи предметов в камеру. Что ж, вот и отлично. Включив микрофон, я несколько раз ударяю по нему пальцем – чисто, чтобы проверить работоспособность. Само собой, всё работает. На стук, раздающийся из динамиков, инопланетянин реагирует, как ни странно, с испугом – он резко отскакивает в сторону, закрывая грудную клетку руками и издавая непонятные булькающие звуки в быстром темпе. Что они значат? В упор не понимаю. Говорю же, тут нужен не твой обычный морпех, а как минимум доктор-биолог, а то и два, плюс профессор-лингвист на подтанцовке… Но, может, именно в этом-то и кроется весь смысл нашего общения? Впрочем, уже спустя секунду существо понимает, что эти звуки не несут угрозы. Я на всякий случай чуть снижаю громкость и повторяю процедуру. Мало ли, вдруг для него это слишком громко? На повторении чужак уже не дергается. Даже более того, он с опаской делает несколько шагов вперёд и начинает, как мне кажется, проявлять к динамикам повышенный интерес. Утверждать наверняка я всё ещё не берусь – существо, не имеющее лица в привычном для меня смысле этого слова, понимать несколько труднее, чем, например, тех же животных вроде кошек и собак. Ладно. Что там дальше по порядку? Экран монитора? Не вопрос. На его включение пленный реагирует несколько активнее, но всё-таки без того страха, который сопровождал мою первую проверку микрофона. Про себя отмечаю, что для создания, принадлежащего к технологически развитой космической цивилизации, оно как-то слишком уж пугливо реагирует на обычный телевизор и колонки. У них ведь по любому должно быть что-то аналогичное. Средства массовой информации. Ну, или дезинформации, как, например, у каких-нибудь там русских. Зуб даю, большинство из них ненавидят нас только потому, что какой-то доморощенный славянский Геббельс изрядно навалил говна в их черепушки. А то повидал я некоторых их, извиняюсь, журналистов. Соловьёва, Киселёва, Зейналову, Скабееву, Эрнста… Увиденного мне хватило за глаза – эти даже хуже пришельцев. Одна радость – чужаки оказались крайне толерантны. Что в России, что на Родине они поубивали большую часть всех уёбков, включая самых главных. Да, я говорю не как морской пехотинец Соединённых Штатов. Но в том то и фокус. Мой братишка Брэд Колберт однажды сказал: «Когда морпех идёт на дембель, ему возвращают его мозги». Вот и мне, похоже, вернули мои. Отчего-то на минуту мне подумалось, что хрен его знает – может, большинство тех, кого я видел в прицел, и не горели желанием сюда лететь, пока их не убедили по их инопланетному зомбоящику? С другой стороны, остаётся открытым вопрос: а как бы эта тварь отреагировала на наш телик, показывай по нему очередную тупую отечественную комедию про пердёж? Или какое-нибудь ублюдочное шоу типа Опры и Джерри Спрингера? Есть вероятность, что после всего увиденного, она бы удиралаот наших телеэкранов так, как я не улепётывал от их шагающей пушки на той блядской автостраде, где остались семеро наших [1]. Но та пушка за всё сражение встретилась мне лишь единожды. А вот телевизор на Земле есть чуть ли не в каждом доме… Но хрен с ним, с ТВ. У меня сейчас должна быть другая забота – какначать хоть какой-то диалог с пойманным пришельцем? Первое, что приходит на ум – надо дать знать, куда оно должно «говорить». Реализация этого пункта получается… не идеальной. Я просто намалевал на листе бумаги изображение микрофона, стоящего в камере, подрисовал под ним стрелку вниз и придвинул полученный рисунок к объективу установленной в моём кабинете web-камеры. Прежде, чем отследить реакцию чужого, смотрю на присутствующее в кабинете начальство, но оно по-прежнему лишь сидит, мотает на ус и ограничивается составлением заметок в блокнотах. А вот пришелец оказывается чуть живее. Выведенный на экран рисунок он быстро сопоставляет с тем, что есть в комнате. Потом осторожно подносит голову к микрофону и начинает что-то невнятно квакать и чирикать на своём неземном наречии, при этом периодически поглядывая по сторонам. Про себя думаю, что лучше бы ему в своих изъяснениях быть с нами повежливее, а то пленных у нас предостаточно, а патронов и того больше.Но ладно, с детскими задачками оно вроде как справляется, а для меня, простого пехотинцаэто – уже кое-что. Если успешно отслужу в Корпусе свои 20, как Нантц, то по окончании службы смогу устроиться воспитателем в инопланетный детский сад. Шутки шутками, конечно, но если то, что я слышал краем уха, верно, то отправить этих существ восвояси мы просто не сможем по той или иной причине. Вполне возможно, что придётся строить для них и детские сады. Ну, или инкубаторы. Бр-р-р! Вот уж чего бы мне точно не хотелось. Но правительство вполне может пойти на это в своих интересах. Мол, «мы ж толерантные и умеем прощать, не то, что эти фашисты-ксенофобы из неугодной страны «X»», все дела… А раз уж я планирую работать воспитателем в таком садике, то почему бы не начать с уроков рисования? Для этого пришельцу придётся освоить бумагу и чёрный фломастер. Хе-хе, это тебе не инопланетный БПЛА, нет, сэр! Заодно познакомлю его с ящиком для передач.