Эквестрия: Великое Восстание.

Первые годы после войны с Кризалис и Тиреком переживались очень тяжело: северная часть Эквестрии была сплошной пустошью, и её восстановление было самой тяжелой работой в проекте «Возрождение Мира и Гармонии». Все, ранее плодородные земли, были затоптаны копытами армии Тирека и Кризалис – армии кровожадных и не щадящих никого монстров, главной целью которых была власть. Дома были полностью разрушены, даже часть Кристальных скал была разбита, а Ущелье скачек засыпано грудами валунов и мелкого шлака; говорят, пытающихся спрятаться от кровавой бойни просто завалило камнями, когда они пересекали ущелье. Другие жители Ванхувера и Долины единорогов бежали в Пустыню Сан Паломино, забрав лишь самое необходимое – воду и несколько горстей овса, который некоторые спрятали в небольшие мешочки, а остальные просто в спешке высыпали в седловые сумки. Лас-Пегасу досталось меньше всего, всё благодаря мощным бункерам, в которые пони успели забежать до того, как заклинания защиты сильнейших магов не утратили свою силу. Для армии главным было истребление пони, а не разрушение земель, поэтому когда на улицах города почти не осталось жителей, они пошли в наступление на Кантерлот, и лишь в замеченных, не успевших спрятаться в укрытия жителей начали стрелять, иногда попадая по зданиям города. По всей Эквестрии практически мгновенно было объявлено военное положение, и Селестия немедля отправила армию в защиту столицы страны. Армия Новой Эры, как ее провозгласила Кризалис, открыла огонь по позициям защитников Эквестрии, практически сметая их с пути. Стражи Гармонии прибыли на место схватки, и когда попытки решить все мирным путем по задумке Старлайт и Старсвирла не увенчались успехом, открыли мощный огонь по врагам рядом сильных заклинаний. Во время битвы у окраин Кантерлота, часть армии НЭ истребляла пони в районе Филлидельфии, и была вызвана на подмогу к Кантерлоту, но не прибыла по причине ее уничтожения: шпионы королевской стражи перехватили данные о их местоположении и настигли врагов на полпути к центру сражения, где и перебили их с помощью магии Луны и Шайнинг Армора. Кризалис с частью армии сбежала в неизвестном направлении, а Тирека успели ранить и превратить в камень, когда он решил остановить их, и он вновь отправился в Тартар под дополнительной охраной. Бои длились около двух недель, но колоссальные потери в виде населения и разрушенных городов оставили тяжелый след в сердцах выживших жителей, и даже тех, чьи города не были тронуты. Принцесса Селестия была вынуждена опускать глаза в пол, когда на нее смотрели презрительные взгляды ни в чем невинных жителей, родственники или друзья которых пострадали, или вовсе были убиты, и все потому, как в один голос говорили пони, принцесса не смогла обеспечить должную защиту своих подданных. Стражи Гармонии пытались поддержать пони, которые потеряли своих близких или жилища, но в ответ лишь получали много недовольства и неприятных высказываний о том, что они смогли защитить страну тысячи лун назад, а в этот раз не смогли и подвергли их страданиям и боли. В первые дни после боёв небо покрылось густыми и черными тучами, дождь лил не переставая, словно сами небеса оплакивали погибших вместе со всей Эквестрией. Каждый день пони помогали друг другу в восстановлении жилья, делились едой с нуждающимися и обходили командами леса, в попытках найти кого-то раненного, для оказания помощи, ведь некоторые убегали в лес в надежде спрятаться подальше от всего кошмара, который происходил совсем рядом с ними. Шли дни, недели, месяца… Пони постепенно принимали тот факт, что то, что было, уже никогда не вернуть, и их друзья и родные теперь живут намного ближе, чем раньше – в их сердцах. * * * Спустя три года после войны, на пути встречались дома-призраки с выбитыми стеклами и трещинами в стенах: стены поросли мхом, а если заглянуть в глубь дома то можно было заметить лишь покрытую пылью мебель, запах сырости и плесени и порой какие-то старые вещи, проеденные молью. Абсолютно во всех городах, которые затронула война, было как минимум несколько десятков брошенных домов, существует лишь два варианта, почему дом остался в таком состоянии: либо хозяева покинули город, либо были убиты. Второй вариант, к сожалению, являлся самым распространенным. Земля под копытами была сухой, не такой как раньше, живучей и плодородной. Если оглянуться вокруг, то нельзя заметить ни единого цветочка, да что уж там цветы, и травинки не видать! При этом всем – земли Ванхувера всегда приносили урожай, ведь там были расположены грушевые, сливовые и яблочные сады, впрочем, эти сады для этого небольшого городка были главным источником прибыли, да и сиропы с сидром тут продавались дешевле, чем в других городах Эквестрии. Несколько сотен гектаров отходили на отдельный сад, вокруг них была красивая оградка, выкрашенная в белый цвет. Теперь же, на месте всей былой красоты ровно посаженных фруктовых деревьев «красовались» многочисленные воронки, поваленные напрочь деревья без листьев, с сожженными кое-где ветвями и стволами, гранаты и прочие военные атрибуты, оставленные нашей армией. Самым опасным в давних сражениях были Мэг-сферы, или, как их сокращенно называли военные – МСФ, оружие, над которым трудились лучшие ученые страны, на случай внезапного вторжения в Эквестрию и прочие чрезвычайные происшествия. Выглядели они как тёмно-серые шары, по радиусу которых проходили фиолетовые полосы, которые, при активации МСФ начинали светиться и пикать, если были готовы ко взрыву; внутри этих шаров был механизм со множеством микрочипов и проводков, и вся эта сложная внутренняя конструкция превращала эту сферу в интерактивное оружие, способное убить даже взрослого и сильного жеребца. Алгоритм действий сего чуда военной атрибутики был прост: пони(в основном сферами разрешалось пользоваться лишь солдатам армии) запускал МСФ путем нажатия на еле заметную кнопку под светящейся полосой, и на голограмме, которая появлялась из небольшого отверстия с верхушки шара, вводил закрепленный за армией собственный пароль, который придумывал главный командир вместе с капитаном королевской гвардии, выбирал мощность взрыва, место приземления – или с помощью специального заклинания, разработанного специально для максимального удобства при поиске места для посадки сферы или с помощью введения координат, и, сохраняя заданные параметры, переводил сферу в режим ожидания, чтобы она не взорвалась раньше времени. После того как сфера, с точностью до десяти сантиметров в радиусе себя, приземлялась – спустя две секунды дисплей загорался, и начинались короткие писки, после которых из сферы начинали стрелять молнии во все стороны и спустя три секунды она взрывалась, и радиус был примерно 5 метров, если МСФ была самой слабой. Максимальный радиус взрывного шара самой мощной сферы составлял 50 метров, и взрывная волна на 8 метров. После взрыва от сферы оставался лишь маленький черный шарик, который был уже совершенно безвредным . На полях, где раньше были сады, можно было наткнуться на множество больших воронок с шариками в центре, и каждый понимал – тут была задействована Мэг-сфера, сильнейшее оружие за всю историю эквестрийской армии. Наш домик на окраине Ванхувера был как раз близь тех чудесных садов: окна выходили на широченный яблочный сад, а неподалеку, если смотреть с другого ракурса, можно было увидеть оградку и деревья груш, грушевые и яблоневые сады граничили. Окна с другой стороны выходили на тропу, которая ведет в центр города, я до сих пор помню как по обе стороны тропинки росли желтенькие цветочки, вперемешку с алыми маками. К сожалению, сейчас их больше нет, да и тропа стала более неприметной, на пути встречаются как мелкие камни, так и большие валуны, к счастью, их можно облететь или обойти, если рядом нет колючих кустов. Дом сам был не особо большой: всего две комнаты и кухня, отец собирался сделать небольшой ремонт и подбить чердак под крышей, чтобы было куда девать старый и ненужный хлам, но свою коллекцию старых серебреных подков, среди которых были и железные, давно покрывшиеся ржавчиной, он категорически не хотел прятать на этот чердак, дескать – такое сокровище должно быть рядом, а не пылиться среди груд хлама. Но я перестала думать о том, каким он будет, потому что… Мой отец пропал, когда пошел в город за нужными хозяйству вещами: наши мотыги кто-то стащил, но мы даже не представляли кто это мог сделать, ведь столько лет с соседями мы жили бок о бок, и подобных случаев не было. И без мотыги рыхлить землю будет практически невозможно, а сельское хозяйство в наших краях было тоже немаловажным делом, ибо мы получали не только прибыль, а и могли пропитать себя. Спустя несколько часов после его ухода, как сейчас помню, мы с мамой пили чай на кухне, и она всё поглядывала в окно, в ожидании прихода папы. Когда наступил вечер и на улице стало настолько темно, что даже лунный свет не помогал разглядеть тропу под ногами, мама оделась, взяла фонарь и вышла из дома в поисках отца. В ту ночь я очень волновалась за них обоих, ведь неизвестно где сейчас мой папа и что с ним, и невообразимо страшно за маму; пускай её дух и веру не сломить, она кобылка, а значит очень хрупкая и нежная, и если с ней что-то случится я просто не смогу выжить одна, да и вообще неизвестно как я переживу утрату самой родной пони в моей жизни. Я лежала в кровати и периодически вскакивала и смотрела в окна: вдруг мама и папа уже идут под ними домой! Но в окне я не видела ничего, кроме непроглядного мрака… Тогда, как я помню, я уткнулась мордочкой в подушку и заплакала, на тот момент я еще не понимала какое чувство бушевало во мне, но со временем, когда я начала познавать этот мир больше, я поняла – это было чувство безысходности, когда желаешь чего-то всем сердцем, но что бы ты ни делал и как бы ни старался, получить желаемого не можешь.. Я укуталась в одеяло, и стало немного уютнее, но плохие мысли всё еще лезли в мою голову, и не думать о том, что сейчас, возможно, переживают мои родители я не могла, но я решила прикрыть глаза на несколько минут и сама не заметила как проспала до утра. Проснувшись и поняв что это всё не ночной кошмар, я вскочила и побежала на кухню, ведь мама всегда готовила что-то пока я спала, и обычно я просыпалась от приятного запаха еды и сразу же бежала к ней. Но мамы не оказалось ни на кухне, ни в одной из комнат. Я больше не могла плакать: что-то мне подсказывало что мама совсем рядом, и, схватив свою сумку, в которой была неполная бутылочка воды и малая горсть овса, я выбежала из дому, даже не заперев дверь. Обойдя дом и наш небольшой участок, я направилась к соседним домам, громко крича имя мамы, и тут, к моему счастью, из окна выглядывает пожилая кобыла мисс Треммор: - Деточка, чего ты кричишь с утра пораньше? – мисс Треммор сказала это с доброй интонацией и каплей тревоги в голосе. – Неужто что-то стряслось? Какие мешки у тебя под глазами! А глазки-то красные, плакала небось, да немало? – она замешкалась, и, крикнув что сейчас придет, закрыла окно. Спустя полминуты моя, добрейшей души соседка-старушка, уже вышла из дома, спешно ковыляя ко мне. Я уже было собиралась заплакать, снова вспоминая то, о чем я думала вчера вечером, но попыталась рассказать ей всё как можно более внятно и не заикаясь: - Доброе утро, бабуля Тремми.. Мой папа… Он ушел вчера в город, и не вернулся к вечеру, мама пошла искать его когда было совсем темно.. Я была одна всю ночь, и думала что проснувшись утром я увижу родителей дома! – последние слова я сказала с дрожью в голосе, и из моих глаз полились слёзы, моментально стекая по щекам к подбородку. - Дитя ж ты моё, прекращай реветь! – с этими словами, она приподняла мое лицо и посмотрела мне в глаза. – Сейчас мирное время, и твои мама с папой, вероятнее всего, остались на ночлег у кого-то из городских, чтобы не идти домой по темноте. Я сама по молодости часто в город бегала, когда копыта еще не были такими дряхлыми и больными, и знаю, что нелёгкий это путь: метров 500 идти до моста надо, а после него километр, не меньше. Непростой путь, малышка, вот он и задержался там, а мать пошла за ним по темноте, дуреха, его встретила, и пошли они хату для ночевки искать. А ты тут смотри сколько наплакала, скоро для реки твоих слез будем мост строить! – бабуля, увидев что я тихонько засмеялась, рассмеялась на полном дыхании, поглядывая на меня. Мне и впрямь спокойнее стало, я даже начала думать что родители спят до сих пор, так намаялись, а я тут начинаю думать о самых крайних вариантах исхода событий. – Хочешь, пойдем ко мне, дед пока со скотом возится, а у меня пирожки со сливой подходят, перекусишь, а там и родители твои вернутся. – с этими словами она улыбнулась и пошла вперед, поглядывая иду ли я, и, проследив что я пошла за ней, повернула голову в сторону дома. Зайдя на порог, я сразу посмотрела на яркое полотенце, висящее над небольшой тумбой на гвоздике; пожалуй, среди всей мебели и предметов в прихожей, оно было самым ярким и выразительным, потому что вокруг всё было серым и тусклым. Под ногами лежал старый ковер, с изображением кьютимарки принцессы Селестии. Конечно, солнце уже не имело столь яркий желтый оттенок, его цвет был зеленоватым, кое-где с грязными разводами, сам ковер был бледно-фиолетовым, на краях был оборванный и слегка почерневший. Этот ковер сразу же начал вызывать отвращение. Немного помявшись, я постаралась поставить копыта с ковра на пол, но он был положен практически от края тумбочки до края стены, поэтому, сделать это мне не удалось. Пол был деревянным, и, на удивление, хорошо отполированным. Пока я рассматривала прихожую, бабуля пригласила меня на кухню. Зайдя туда, запах выпечки сразу же стал сильнее, и я слегка облизалась. - Ну что, маленькая, аппетитный запах? – бабуля Тремми расплылась в улыбке, поглядывая на меня. - Очень! Мама давно не пекла ничего, говорит что нет настроения стоять около печи, вокруг ужас творится.. – сказала я, отведя взгляд в бок. – Я надеюсь что с ней всё в порядке. - Так, внученька, не вешай мордочку! Садись вон на любое место, сейчас я пирожки достану, горяченькие! Я кивнула и выбрала место у окошка, с которого был виден огород. На огороде стоял мистер Треммор – дедуля Генрис. В его зубах была корзина с горкой пшена, которую он нос в курятник. Я повернула голову к стене, на которой были повешены фотографии каких-то пони. Два жеребца были очень похожи на бабулю, в моей голове сразу промелькнула мысль, что они родственники. Ниже висели фотографии двух молодых кобылок и жеребца: у кобылок было по две косички, их держали красивые красные банты, у жеребца была милая улыбка, а на голове соломенная шляпа. Рядом с его фотографией весело фото побольше, где были этот самый жеребец и две кобылки, они обнимались с мужчиной и женщиной, на которых также были надеты соломенные шляпы. Взрослый мужчина был тем жеребцом, фото которого весело в самом верху, и я подумала что видимо это семья бабули: сын с невесткой и их дети. - Ох! Как же они пахнут! – громко сказала бабуля Тремми, и поставила поднос с пирожками на середину стола. Я наклонилась к ним, рассматривая румяные бока и принюхиваясь к запаху начинки из слив. - Какие же они аппетитные, вы настоящий мастер! – с помощью левитации я поднесла горячий пирожок к мордочке, и откусила маленький кусочек, боясь обжечь язык. Спустя доли секунды я откусила кусочек побольше, и довольно зачмокала. – Они потрясающие! Бабуля скромно улыбнулась, и пошла мыть горячий противень. - А кто это у вас на фотографиях? – с наполовину набитым ртом начала я. Бабуля повернулась, посмотрев на фотографии, на ее лице появилась нежная, добрая улыбка. - Это сынишки мои, Тео и Райнер, – бабушка посмотрела на верхние фотографии, после чего перешла к нижним. – а это семья Тео, старшего сына: жена, прекрасная и очень милая девушка, зовут Луизой, девчонки-близняшки Свит Ямми и Кэнди. Они давно переехали в Мэйнхэттен, и очень редко приезжают к нам в гости.. – бабушка опустила голову, и тяжело вздохнула. – Их не было уже 4 года у нас, но, к счастью, недавно прислали телеграмму, что приедут в этом месяце, вот и просыпаюсь по утрам с улыбкой на лице, всё в ожидании своих родных, с внучками повидаться хочется как можно скорее… – бабуля снова подняла голову к фотографиям, и улыбнулась. - Не волнуйтесь, мисс Треммор, вы скоро встретитесь, и всё будет хорошо! Уверена, ваше настроение поднимется на год вперед, - я пыталась поддержать бабулю как могла, и у меня, видимо, получилось. Бабуля продолжила улыбаться, и убирать крошки со стола. Внезапно мы услышали стук копыт в дверь, и мисс Треммор кинулась в прихожую. Я была довольно любопытной, и тихонько потопала за ней. Когда бабушка открыла дверь, я увидела на пороге маму! Бабуля, видимо услышав мои шаги за спиной, посмотрела назад и отошла, усмехаясь. - Мамочка! – я бросилась к ней и обняла. – Я так скучала! И волновалась! Где ты была? Где папа? Мама, заметно успокоившись, начала говорить: - Ох, малышка, я тоже волновалась за тебя, а когда пришла домой и не увидела тебя, моё сердце чуть не остановилось.. – в голосе мамы я услышала дрожь. – Папа.. Я не смогла найти его в городе, он настолько велик, что мне пришлось заночевать у одной женщины, которая радушно принимала путников. Постовые, стоящие на границе у входа в город сказали что не наблюдали никаких мужчин, которые подходят под описание папы. В моей голове переплетаются разные мысли… Неужели он ушел куда-то, не сказав нам куда? Даже не намекнув, еще и соврал!- глаза мамы наполнились слезами. - Мамочка, прошу, не плачь! Скорее всего, папа решил сделать нам сюрприз, или что-то вроде того.. Я уверена что с ним все хорошо! – я прижалась к маме как можно сильнее. Я не уверена что сама верила в свои слова, но старалась говорить настолько убедительно, насколько это возможно, лишь бы успокоить маму. Мама улыбалась мне и доверчиво кивала головой. - Спасибо вам, мисс Треммор. – мама поблагодарила бабулю. Та, смущенно улыбнувшись, прошла на кухню, и вернулась с корзинкой пирожков. – Ну что вы! Не стоит..- мама замешкалась. - Ох, Мерли, возьми, не отказывайся. Дочурка покушает, если сама не захочешь. - Мисс Треммор… Вы великая кобыла! – мама обняла её. Взяв пирожки, мы попрощались с бабулей и пошли домой. - Спасибо большое, бабуля Тремми! – я помахала копытом, повернувшись к её дому. Бабуля улыбалась и махала мне в ответ. Пока мы шли к дому я улыбалась и то и дело поглядывала на маму, ведь она вернулась! Хоть прошло очень мало времени с её ухода, мне казалось что прошли года. Но об отце я не смогла перестать думать. Что с ним? Почему он не вернулся, и не сказал нам куда ушел на самом деле? Мама резко вставила ключ в замок, и открыла дверь. Я вошла и сразу побежала на кухню, но мама окликнула меня с прихожей: - Дорогая, не могла бы ты нарвать немного клубники с огорода? Я собираюсь делать пирог, надо ведь отблагодарить мисс Треммор за гостеприимство и помощь. Может, твой отец вернется к тому времени.. – мама тяжко вздохнула. – Сейчас я пойду месить тесто. - Конечно, мам! Сейчас я.. – Я наклонилась под стол, чтобы взять корзинку для ягод.- Готово!- громким шепотом сказала я себе под нос, и направилась к выходу из дома. Я не спеша пошла по тропинке через грядки, и остановилась у забора, под которым росла клубника. Левитацией я начала собирать ягоды, как вдруг, за моей спиной послышался свист, затем звук битого стекла, а потом мощный взрыв, который сопровождался громким ультразвуком и летящими обломками из палок и черепицы. То ли от страха, то ли от взрывной волны, я упала в обморок. Очнулась я в белой постели, с невыносимо сильной болью в голове. Я не сразу раскрыла глаза, но уже отчетливо слышала голоса за белой ширмой: это был грубый мужской голос, и нежный голосок мисс Треммор, в котором я слышала дрожь. Она и жеребец спорили о чем-то, по началу я не могла разобрать слов, но спустя минуту я начала разбирать сказанное: - Вы не можете так поступить с ребенком! – это говорил мужчина. - Она обязана знать о произошедшем, это же её семья! Мы не можем скрывать этого. – мисс Треммор говорила эти слова очень дрожащим голосом. Я еще не понимала о чем они, ведь не могла оценить трезво ситуацию, в которой я оказалась. Внезапно, в носу что-то защекотало, и я громко чихнула. Спор тут же прекратился, и из-за ширмы выглянул жеребец в одеянии врача, спустя несколько секунд до меня наконец дошло -- это и есть врач, а я нахожусь в больнице. Врач аккуратно отодвинул шторку, и я увидела лицо мисс Треммор: её глаза были заплаканными и красными, прическа уложена неаккуратно, так же как и нанесенный макияж. В её глазах был испуг, она поглядывала то на застывшего врача, то на меня. Мои глаза были слегка приоткрыты, открыть их полностью мне было пока что трудновато, вертеть головой и шевелить конечностями я тоже смогла не сразу. Что было потом я смутно помню, могу сказать лишь то, что врач, заикаясь, рассказывал мне о том, что моя мама недавно погибла, как и отец. Уши будто заложило пеленой, разум был затуманен, я то и дело отключалась на несколько секунд, когда снова слышала, что моих родителей больше нет. Бабуля Тремми отвернулась и всхлипывала, рядом с ней я увидела мистера Треммора, который успокаивал ее, хлопая по спине. Продолжение следует.