Вор

      Как хорошо иметь свой дом. Свой дом, своё тепло. Терем полон людей, кандалы навязывающих. У-та-та, как тепло, хорошо! — Так думает человек, который, как шавка, изгнан по миру скитаться.       В истопленной, дымом наполненной, избе старые люди рассказывали про разбойников старых времён, как их украденные лошади были привязаны к деревьям, как лошади, от голода, кожуру грызли, как ксендзам раскаленными спицами пятки прижигали.       Мальчик, строгал дощечку, хотя сделать из неё скрипочку, мечтал и слушал.       — Вот чтобы теперь, через заснеженный садик, пришёл бы разбойник… — разбойник мальчику казался высоким, приятным, в чёрной красивой одеждой обволочённый, словно священник, с блестящими бусами. Почему ему так казалось — он не знал.       Сегодня взошёл необычный день.       У отца, прямо из хлева, воры украли лошадь. Собрав толпу и обыскав местность, конь был найден, а вор пойман, кинут на дно саней и привезён в дом.       Когда привезли домой, вор был привязан к поперечной балке, которая подпирала впадшую стену. Бесцеремонный сидел язык проглотивши. Верёвки глубоко впивались в бицепсы, голова опущена, виднелась кровоточащая рана на лбу и засохшая кровь на небрежно разорванной рубашке, отчего открывалась его железная грудь.       Все разошлись, кто кушать — гостей принять, кто к лошадям — сани осмотреть.       Мальчик тихо стоял напротив злодея, словно его кто-то крепко держал. Он всё никак не мог вспомнить, где он мог его видеть. Вид этого мученика ему напоминал кого-то: зелёное лицо, рваная рубаха, опущенная голова… На большом алтаре, на кресте пригвождённый Иисус имел столько же схожестей.       Кто этот «злодей»?!       Достав из кровати солому, аккуратно и тихо подползя, начал этой соломой вору по носу тыкать.       — Ты сильный, ты можешь одним лишь взором прибить меня к земле, но ты ничего не можешь мне сделать, — так развивался в голове мальчика хаос мыслей. Вор, открыв красные глаза, с сомнениями провёл взгляд по комнате.       Будучи порядочным хозяином, знаючи, что с разбойником надо разбираться по закону, домовладыка спросил голосом истеного двуликого:       — Может, гостьюшка, желаешь позавтракать?.. Свинины?       — Скоро самого свининой угощу. Вор проснулся. Почувствовал, что беда приближается. Было решив стоять за свою разбойническую честь, отвечал тихо, злость выражающим голосом.       — Молчи, ворюга. Щас я тебя тут убью.       — Это ещё посмотрим, кто кого. Голова вора была несколько раз ударена об стену, а икры били ботинками и железными застёжками.       — Сдохни! — заработавшегося и уставшего челока голосом, крикнул хозяин выбегая из избы, хоть вор и не думал отвечать, лишь злого огня глазами, провадил хозяина.       Мальчик, залезший в самый дальний угол под кроватью, смотрел ошалевшими глазами на эту страшную комедию.       — Папа, говорят, хороший, но зачем так страшно бить вора? — в висках мальчика больно защипало. Мальчик был готов освободить вора. Но что будет дальше, ему в этот час было не важно. Его сейчас никто не мог остановить.       Долгому часу пройдя, когда самое трудное было уже позади и осталось всего чуть, чуть, он решил спросить:       — А ты мне ничего не сделаешь — папу не побьёшь? — а затем тихо по мужски пробубнил, — Знаешь, могу и не отвязать.       Вор был почти полностью развязан, и мальчик не смог бы воевать против такой силы, словно льдины против реки весною. Осуждённый молчал, устремив взгляд на печь. Он, может быть, проживал самые красивые часы своего века.       В тот миг, когда последняя веревка сползла с кожи вора, он, подтянувшись и быстро размявши спину, торопясь оказался у двери. Что-то бубня словно: «Прощай, дитя», крепко обнял и прижал к своей груди.       Двоих мучеников «Прощай».       Вор ждал. Мальчику слёзы наполнили глаза и тут же начали сыпаться по щекам, на серую, с синими полосочками, рубашечку.       В его, в этом часу зародившейся душе, зазвучало кристальной тоски светлое море.       В этот день он был зачислен в ряды людей. Он почувствовал такую тоску, словно этот вечер никогда не заканчивался. Не зная большей мистерии, почувствовал в этом много дорогого.       Вечером же мальчик услышал, что вора поймали, привязали за ноги к саням и волокли по земле, пока тот не скончался. Но этого факта он не анализировал. Лишь чувствовал прилив воли на будущее.