Вернувшись в Дувр-хаус, он был навеселе.

Единственное, что он ясно ощущал - невероятную степень алкогольного опьянения. Когда в последний раз так надирался? Каро. Это было из-за Каро и Байрона. Слава всем древнегреческим богам, что со временем он охладел к ней и стал относиться ко всей ситуации с иронией, а некогда обожаемая жена вызывала лишь жалость и презрение, что душой кривить напрасно. Из клуба Мельбурн вышел на ватных, непослушных ногах; держась за дверной косяк и не переступая порог, мужчина глубоко вдохнул сырой столичный воздух. Зря. Это не свежий эфир Хартфордшира. Голова стала кружиться еще быстрее. Нельзя премьер-министру уподобляться последнему матросу на людях. Может плохо откликнуться на ближайшем голосовании. А и плевать! Он подаст в отставку! Сам! Первый! Теперь-то голубоглазый ангел не будет рыдать в подушку, не будет молить своего лорда М остаться. О, как вчера Виктория смотрела на новую игрушку. Механический принц оказался на удивление изворотливым, чтобы заполучить место у трона. Уильяму было яснее ясного, что именно за этим приехал иностранец. Не за любовью самой удивительной девушки, которую встречал виконт, а за властью и достатком, даруемыми избраннику королевы. Все это было очевидно, особенно, если брать в расчет те немногочисленные письма, которыми кузен с кузиной обменивались ранее. При воспоминании о немце виконт сжал покрытое лаком дерево под своей рукой так, что костяшки пальцев побелели. Лучше не делать глупостей. Слишком много бренди. Нужно заползти сейчас на кожаные сидения кареты с гербом Мельбурнов и отправиться домой, где его ждет библиотека, оберегающая от других самые любимые истории своего хозяина. И спрятав измученное тело в глубинах потертого кресла, укрытым пледом и одиночеством спящего дома, утонуть в бесчисленных строках. Пускай буквы станут плясать и плыть перед хмельными мутно-зелеными глазами, Уильям помнит их порядок наизусть. Отталкиваясь от косяка и делая несколько нетвердых и быстрых шагов до экипажа, Мельбурн велит кучеру держать путь в Дувр-хаус, после чего садится в темноту салона. Но в самой карете, которая уже катилась по брусчатке почти пустой ночной улицы, мужчину посетила одна шальная мысль. Повинуясь новому приказу, кучер погнал лошадей в переулок в районе Мейфэр к мадам Флетчер... По дороге в публичный дом Уильям грезил о юной девушке с черными косами. Она прижималась к его груди и шептала: "Я хочу танцевать с вами!". И в своих мечтах мужчина сжимал хрупкое создание в объятиях и отвечал "Давайте потанцуем". Розовые и нежные губы касались тонкой линии рта, и вот уже между двумя людьми разгорался настоящий лесной пожар... Лесной пожар. Принц Кобургский принимает предложение Виктории в Виндзорском лесу. Там нужен лесной пожар, чтобы все сгорело к чертям, в первую очередь тараканьи усики. Лучше подумать о чем-то хорошем. Заменить в голове образ Виктории. Пусть сегодня это будет куртизанка, услугами которой он так и не воспользовался в прошлый раз. Девица смотрела на него тогда с неподдельным оживлением. Было даже забавно. Карета затормозила рядом с красным фонарем. Мельбурн вышел на улицу и на секунду замер. Может лучше было бы поехать домой? Он все же слишком стар для таких приключений. К тому же действие алкоголя уже постепенно стало рассеиваться. Нужно будет выспаться, чтобы на утро быть хотя бы сносным. Но все же мужчина шагнул в мир порочной страсти. Мадам Флетчер, как всегда, увидев одного из высокопоставленных клиентов, хлопнула в ладоши, чтобы собрать всех девушек не занятых в спальнях. Ее кошечки были лучшими. Больных не держали, работницы следили за гигиеной, были профессионалами своего дела. Каждый день здесь отдыхали мужчины из парламента, о судьях, священниках, просто богатеях и говорить нечего. Но премьер-министр заглядывал крайне редко. Женщина прекрасно осознавала, какая из ее девиц придется по вкусу Мельбурну. В Лондоне не нашлось бы человека, который не был бы в курсе, что все последние пассии старика - дерзкие брюнетки. И под этой крышей найдется такая. Оглядев нестройный ряд из 7 девиц, виконт остановил свой взгляд на красавице, стоящей в самой середине. Корсет ярко синего платья был затянут туго (что странно - ее коллеги таким не грешили, чтобы быстро и легко выпрыгнуть из наряда, если клиент пожелает) Черные, как смоль, волосы волнами спадали на плечи, а глаза такие же сапфировые, как и платье, смотрели прямо и без напускного кокетства. Мельбурн выдерживает похожий взгляд изо дня в день, пока перебирает депеши или развлекает историями свою госпожу. Выбор очевиден. - Это Лейси. Милая, проводи милорда. Рабочий кабинет Лейси находился на третьем этаже. Стандартная комната в этом заведении: кровать с балдахином, кресло, тумбочка, комод и растопленный камин. Мельбурн снял сюртук и фрак и повесил их на спинку кресла, в которое затем уселся сам, и принялся рывками развязывать белый шейный платок. - Желаете расшнуровать корсет? - Почему бы и нет... - отстранено проговорил виконт. Куртизанка неспешно подошла к нему, развернулась спиной и села на колени. Уильям положил руку ей на изгиб талии, а затем провел кончиками пальцев по тугой ткани до завязанного банта внизу. Обхватив конец "подарочной ленты" он круговым движением кисти намотал ее на палец, сжал кулак и потянул на себя. Узел поддался. И вот перед ним оказалась лестница из переплетений, ослабляя ступеньку которой, ему открывалось все больше интересного. Этого очень не хватало. Маленьких нюансов совместной жизни. Ни плотской страсти, а развязывания корсета, непослушного локона, прыгнувшего к нему в ладонь из прически, быстрых поцелуев в нос, щеки, губы - куда придется, ибо их пока никто не видит; взглядов глаза в глаза и многозначительных полуулыбок. Вот что наполняет рутинную, серую толщу будней магией чувств и тайны. - Сколько тебе лет? - Мельбурн почти закончил со шнуровкой простого платьица сшитого сразу с корсетом. - Полных двадцать, милорд. Сэр, вы не против, если я буду вас целовать? - помедлив, спросила Лейси. - Мне кажется, что это подогревает желание, и так будет проще. - Проще... - эхом повторил Уильям. - Что ж. Ты здесь эксперт, и доверюсь тебе. Давай же, Лейси, развлеки меня. Жрица любви встала с мужских колен, развернулась к клиенту лицом и начала медленно спускать платье на пол. На ней остались сорочка и панталоны. Когда сапфировое облако ткани все оказалось на деревянном полу, девушка переступила этот, мерцающий в оранжевом свете огня потрескивающего в камине, синий круг, и вновь уселась на Мельбурна, но лицом к лицу. Тонкие длинные пальцы пробежались по белой ткани рубашки на груди, затем скользнули к затылку и утонули в непослушных посеребренных кудрях. Темная синева встретилась со светлой зеленью его глаз, и, сначала нервно прикусив краешек своей губы, девица одарила Уильяма тягучим и томным поцелуем. По коже прошла волна мурашек от банальных ласк. Повинуясь инстинкту он положил руки ей на спину, так что ладони оказались на ребрах, о которые бешено колотилось сердце. Юные уста перебрались на шею, недавно освободившуюся от платка, а шустрые пальчики уже расстегивали пуговицы на брюках. Мельбурн откинул голову на спинку кресла глубоко дыша. Хмель в голове еще пускала круги перед глазами, кончики пальцев покалывали, но другое чувство начинало замещать симптомы алкогольного опьянения. Напряжение мужского начала усилилось, когда теплая ладошка добралась сквозь слои ткани до цели своих изысканий. Внезапно, виконта обдало холодом. Мужчина поднял голову и открыл глаза, чтобы понять причину столь неожиданной прохлады. Оказалось, чертовка слезла с его колен и уселась на пол, намереваясь развлекать клиента своим бесспорно очень красивым (но в какой-то степени даже неприлично широким) ртом с капризной пухлостью нижней губы. Он даже не успел возразить, а шершавый влажный язычок уже коснулся чувствительной кожи. Уста сомкнулись на разбухшей плоти, и голова молоденькой проститутки начала ходить туда и обратно по стволу, который затвердевал с каждым умелым движением. Мельбурн вновь откинулся на спинку кресла и закрыл глаза. Бестия втянула щеки и ускорила ритм, что вызвало у мужчины непроизвольный низкий животный рык. Уильям положил правую руку на макушку, покачивающуюся вверх вниз у его паха. Плюс плотских удовольствий - голову покидают все мысли. Почти таким же действием обладал алкоголь, и виконт предпочитал выбирать второй вариант. Тяготила драма собственного происхождения на свет, и мысль о ребенке, рожденном вне брака, была невыносима. Но года пронеслись, вот ему уже шестьдесят полных лет, а единственное, о чем он, как семнадцатилетний мальчишка, может думать - это его королева. Огромные глаза цвета небесной лазури, божественные покатые плечи, грудь, вздымающаяся в тугом корсете, и милая родинка с левой стороны, чть открывается для посторонних, когда Виктория надевает платье с открытыми плечами. При воспоминаниях о нежной коже Ее Королевского Величества премьер-министр совершил абсолютно непристойную вещь. Он кончил. Думая о главе церкви и государства, он испустил мощный поток густой семенной жидкости в рот проститутки. Такого за свою долгую жизнь Уильям еще не делал, а делал он порой, действительно, порочные и грязные вещи. С другой стороны, корона еще не украшала столь красивую, пылкую девушку. И вряд ли кто-то вообще представлял перед сном Вильгельма 4. Конечно, не стоит забывать - у мамы был Георг. Но Мельбурн не смеет даже поцеловать объект своего обожания, и говорить нечего об общих детях. Как часто ему хотелось сорваться, плюнуть на правила и подвести себя под статью о государственной измене, лишь бы опуститься перед Викторией на колени и осыпать ее поцелуями. Каких титанических трудов стоило отрывать ее от себя раз за разом, лишаться жара ее тела, который обжигал даже сквозь перчатки и ткань его фрака. А с приездом немца он лишился своей королевы навсегда. Девушка, устроившаяся в его ногах подняла голову. - Вам по душе такое развлечение, сэр? - Ты попала в самую точку. - Тогда, думаю, смогу вас удивить и под балдахином. - Лейси поднялась с пола и поманила виконта на кровать. На ходу снимая жилет и рубашку, а так же освобождая ноги от туфель, он остановился у самого полога. Еще одно мгновение чудилась ему другая брюнетка с таким же пронзительным взглядом, но тут взору открылись удивительно длинные ноги. Просто бесконечные. Все таки эта девушка очень высокая. Пусть она с интересом наблюдала полное обнажение стоящего (во всех смыслах) перед ней мужчины, но этого было недостаточно, для трюка с замещением. Ее внешность слишком яркая, чтобы быть всего лишь фоном. Постоянные стрессы, бренди и конные прогулки помогали поддерживать Мельбурну стройность фигуры. Он никогда не носил корсета, чем грешили многие денди этого века (и, кажется, механический принц склонный от природы к полноте). Волосы хоть и тронула седина, но шевелюра оставалась густой. Самое главное, что омолаживало его в глазах противоположного пола - острый ум, который никогда не подводил. Некоторые в сорок лет не могли похвастаться этим. И все таки ему не двадцать пять. Перед ним сейчас лежало прекрасное создание, поэтому хотелось на несколько минут представить мир идеальных обстоятельств, где он не будет серебряным лисом, а постель с ним разделит Виктория не королева, но жена. Брюки сползли на пол, и Мельбурн опустился на кровать, накрывая своим телом куртизанку. Впиваясь поцелуем, прикусывая аппетитную нижнюю губу, он, закрыв глаза, представлял ее ровесницу, до которой не мог прикоснуться так, как того хотел на самом деле. Сначала он спустил со своей сегодняшней наложницы панталоны. Затем поползла вверх сорочка. Рука с заметным очертанием мышц сделала бросок, и бежевая ткань с оторочкой пролетела через комнату и, ударившись о стену, рухнула на пол. Пальцы пробежались вниз по плоскому животу и спустились к ее естеству: большой нащупал заветный бугорок и круговыми движениями принялся массировать, через мгновение присоединились средний и указательный, погрузившись в горячее лоно. Через минуту смазки было достаточно, поэтому их место занял член размера выше среднего, находящийся в боевой готовности еще с показательных выступлений в кресле. Широкие мужские ладони легли на бархатистые женские бедра и прошлись по их длине до колен, чтобы после завести стройные ноги за свою спину. В голове пронеслось: "Лишь бы спину не заклинило". Мельбурн, не ожидая такой издевки от собственного мозга, расхохотался. Лейси, казалось, это не удивило - мало ли, как люди ведут себя на пороге эйфории. Найдя подходящий темп, виконт скользил в теле проститутки. Уильям представлял Викторию, шепчущую с хрипотцой и придыханием "Лорд М". Ритм прозвища все нарастал в его мыслях. Чудился аккуратный приоткрытый рот и крохотные пальчики, скользящие по напряженным мышцам рук, что упирались в жесткую перину. Косы, обрамляющие маленькие ушки расплетаются, он наклоняется для поцелуя и запускает ладони в копну черных волос. Но все это его фантазии. Здесь и сейчас перед ним изгибается другое юное создание, хоть и не менее прекрасное. Она почти одного роста с Мельбурном. Ноги, кажется бесконечные, обвивают его, железным замком сцепляясь за спиной. Желая сменить позу, он выходит из жаркого тела и ложится на кровать. Длинноволосая фурия устраивается сверху и берет удобный для себя темп, быстрее чем его. Хм, а девица хороша. Резво шевеля тазом, и держась за деревянную спинку кровати она удовлетворяет клиента за пару минут. Почти сразу сама ловит волну оргазма и опадает боком на кровать. Пока они оба приходят в себя и пытаются отдышаться, она садится притулив спину к подушкам. Тут же вспомнив про одеяло, она слегка прикрывает их обоих от осеннего холода, что пробирается сквозь стены, не страшась даже пляшущего в камине огня. - Вы не против, если я закурю, милорд, - спросила девушка, переведя дух. - Ох, милая, ты еще и куришь? - Мельбурн приподнял бровь. - Доставь мне удовольствие взглянуть на это. Лейси перегнулась через кровать к прикроватной тумбочке и достала трубку, табакерку и спички. - Не жалко тратить по шиллингу за коробку? - кивнул виконт на прямоугольник, где гремело около дюжины спичек. - Это подарок от благодарных клиентов. - Судя по качеству твоей работы, благодарных клиентов у тебя предостаточно, - усмехнулся мужчина. - Сами сказали, - она начала раскуривать трубку. - Была у меня лет шесть назад знакомая, что так же как и ты курила, - Мельбурн любовался, клубами дыма, которые выпускала изо рта абсолютно нагая служительница дома для утех. - Сильная была личность и чрезвычайно талантливая. Жаль, что пришлось со временем ограничится перепиской. Ты мне тоже кажешься сильной и талантливой, так что же ты забыла здесь? - Влюбилась не в того парня, - пожала она плечами. - Да, все мы влюбляемся не в тех и в итоге разрушаем себя, - на мгновение Уильяма накрыла тень. Мотнув головой он снова бодро произнес. - Пожалуй, мне пора возвращаться в свой унылый мир политического коварства и личных драм. И, черт побери, было приятно познакомится с вами мисс Лейси. Улыбнувшись каким-то своим мыслям он кивнул ей, встал с кровати, оделся (не утруждаясь застегиванием пуговиц на жилетке и фраке; запихнул шейный платок в карман сюртука, который повесил на согнутую в локте руку) и заплатил куртизанке ее тройной тариф, в благодарность за удавшуюся ночь. PS Карета с гербом Мельбурнов катилась по пустым ночным улицам октябрьского Лондона. Мужчина, сидящий в темноте экипажа на кожаных сидениях, в полузабытье смотрел в пустоту с легкой улыбкой. В руке покоялась почти пустая бутылка с сорокаградусной янтарной жидкостью, которая ждала возвращения своего хозяина последние пару часов. Виконт сделал всего лишь пару глотков, дабы вернуть ощущение невесомости от алкогольного опьянения. Ему чудилось, что из темноты неосвещенного угла кареты на него смотрят небесно-голубые глаза. Тело сладостно ныло от недавних безумств, и казалось миниатюрные ладошки пробегают по его коже, казалось в шуме осеннего ветра за застекленной дверцей "Лорд М, я протанцевала с вами всю ночь...". Онемевшие от крепкого алкоголя губы шептали в ответ "О, это был наш лучший танец. И единственный доступный нам". Вернувшись в Дувр-хаус, он был навеселе.