чай с лимоном.

       За окном холодная-холодная зима, снег падает уже, кажется, второй час, а ночные улицы пусты, потому что все сидят в своих уютных квартирах и греются под одеялом около батареи, не желая даже думать о том, что утром вновь придётся выйти из своего убежища и идти на учёбу или работу. На самом деле, скоро новый год, что с каждый днём всё ближе и ближе, отчего у многих праздничное настроение и радостные, предвещающие праздник и выходные, улыбки на лицах. Город практически не украшен — что взять-то с этого Барнаула, но в некоторых окнах панельных домов можно заметить мерцающие гирлянды, а кто-то даже раскошелился и украсил гирляндой с синими лампочками на батарейках ёлку около дома, правда, утром её, скорее всего, уже не будет. И даже несмотря на некую серость города, жители чувствуют непередаваемую атмосферу в сердце.        В квартире, где Саша и Вася жили вместе уже около четырёх месяцев, не было отопления, поэтому приходилось одеваться как можно теплее, кутаясь в свитера и часто попивая горячие напитки, а ночью укрываясь несколькими одеялами. Но зато в помещении действительно была какая-то атмосфера нового года — в этом году парни всё-таки решили нормально отметить этот праздник , поэтому в углу их единственной комнаты стояла маленькая, уже украшенная ёлка, а на дверных проёмах висела мишура. Скромно, по-Барнаульски. В прочем-то, им действительно нравилось то, как они жили. Конечно, это не роскошь, да, холодно, особенно в ночное время суток, но зато в воздухе витало что-то такое, отчего на душе становилось тепло, хоть кончики пальцев и оставались холодными, как и всё тело.        Сегодня была одна из репетиций группы, которая состоялась именно в этой холодной квартирке, ибо больше было негде, и то, ребята долго не отыграли, ибо Антон и Никон довольно быстро замёрзли и свалили по домам, отогреваться под пледом или в горячей ванне. Кончики пальцев на руках немного болели от гитарных струн, но эта боль была уже давно привычной, поэтому Звёздкин не обращает на это внимания, и, убрав инструмент, направляется на кухню. Смотря в окно, где можно было разглядеть ночное небо, которое сегодня, кстати, довольно чистое и звёзды хорошо видно, мерцающий фонарный столб, смешивающийся с вывеской круглосуточного магазина напротив. Около плиты с одной включённой конфоркой, на которой грелся чайник, было немного теплее, из-за чего парень облокотился на стол рядом с ней, натянув края красно-чёрного свитера на ладони. — Снова чай? — усмехается Беличенко, заходя на кухню, укутанный в клетчатый плед, и на нём надета, кажется, серая толстовка. Да, именно она. Парень несколько секунд смотрит на Васю, просто, чёрт возьми, смотрит, не говоря и не делая больше ничего, а после, придя в себя, усаживается на скрипучий стул. — Угу, — темноволосый кивает, немного дрожа, и совершенно не думая о том, почему его друг (кхм) пялился на него. — Ты будешь? — Д-да, пожалуй, — соглашается Саша, когда его голос так сильно дрожит, что по спине Звёздкина проходится табун мурашек, открывая холодильник, и, откопав там лимон, протягивает другу. — Поможет согреться.        Чайник наконец закипает, издавая противный писк, и именно это помогает Васе выбраться из своих мыслей, вернуться в эту реальность и наконец, чёрт возьми, перестать пялиться на друга. А был ли Саша ему другом? Хах, нет, и, о боже, уже так давно, кажется, год или полтора, парень точно не помнил. Нарезая лимон на дольки и кидая их в кружки, юноша усмехается от всплывших в голове воспоминаний, когда он на самом деле осознал, что влюбился в своего друга — так безвозвратно, погружаясь в эти чувства полностью и чувствуя эту любовь на кончиках дрожащих от страха пальцев. Сначала было довольно тяжело сдерживать себя от того, что бы несколько минут не рассматривать черты лица и изгибы тела Беличенки, постоянно приходилось брать себя в руки, и, да, получалось это слишком плохо. А сейчас... Сейчас Вася как-то привык к этим чувствам, к тому, что сердце безумно бьётся, и даже, чёрт возьми, к тому, что ночью, когда бессонница кутает в свои объятья, в голове возникают далеко не приличные мысли, после чего приходиться бежать в ванну с надеждой, что Саша ничего не заподозрит.        Вот только Беличенко всё давным-давно понял, ибо было слишком уж глупо не замечать этих взглядов в свою сторону, неловкого молчания и, что уж скрывать, томных стонов по-ночам из ванной, когда до этого Вася некоторое время пялился на друга, думая, что тот спит. Признаться честно, когда Звёздкин невольно закусывал губу, Саша возбуждался. Было тяжело принять, но, да, он точно так же безвозвратно влюбился в своего друга, но молчал, хотел, чтобы тот сам признался. — Держи, — наконец, после долгого молчания и мыслей, смешанных с то ли приятными, то ли грустными воспоминаниями, вокалист протягивает кружку с горячим напитком другу, и именно в этот момент в голове Саши возникает некий план.        Чуть дотронувшись кончиками пальцев до пальцев темноволосого, когда забирал кружку из его холодных рук, гитарист замечает, как тот немного вздрогнул и засмущался, отходя в сторону. В тот момент по телу Васи действительно прошла какая-то волна тока, ударившая где-то в позвоночнике и оставшаяся в пятках, отчего ноги слегка косились и, казалось, парень вот-вот упадёт. На его пальцах остался словно ожог, которого не видно, но он так сильно ноет внутри, буквально пламенем горит, всё распространяясь и распространяясь по телу таким же ярким огнём, но совершенно не согревая, лишь плавя все внутренности, что даже создаётся ощущение слабости. — Сильно замёрз? — заметив, как губы Васи дрожат, словно крылья бабочки, хотя, нет, гораздо сильнее, отдавая синим оттенком, гитарист действительно начинает сильно волноваться за него, а на вопрос получает лишь неуверенный кивок. — Иди сюда. Парень протягивает свою руку, и, схватив Звёздкина за локоть — дотянуться не сложно, кухня совсем маленькая, — притягивает к себе, отчего тот оказывается на его коленях, такой смущённый ситуацией, но, не обращая на подобное внимания, Беличенко лишь обнимает друга, пытаясь согреть. То, что происходит сейчас — будто воображение в голове Васи, что-то, о чём он мечтал так долго, а как только получил в реальности — не понимает, что и делать, но тем не менее, скромно прижимается к Саше, прикрывая глаза. Через какое-то время любое смущение пропадает, и он чувствует себя, словно котёнок в огромном-огромном пледе, хотя казалось бы, лишь худые колени Беличенки. За окном всё также падает снег, а парни понимают всё без слов, перед сном целуют друг друга в щёки и укладываются в одну постель, прижимаясь, пытаясь вовсе не согреться, лишь почувствовать чьё-то тепло. Теперь их будет греть любовь.