в моем кофе отражение вселенной

      Городской шум доносился сквозь кирпичные стены библиотеки, в которой вечерами зависал один молодой парень. Шелест потрёпанных страниц в его руках приятно щекотал слух.       — Техен, перестань читать в темноте, зрение испортишь, — причитала одна старая женщина, работающая в этом месте уже не первый год. Она знала этого человека, видела его каждый вечер, в каждом из которых ему приходилось выслушивать хотя бы пару фраз за все время по поводу правильности тех или иных вещей. Но правильности нет нигде, считал он. Все в мире относительно, и у всех есть своя точка зрения. Даже если твоя не совпадает с чужой, ваши миры пересекаются и разбиваются от недопонимания, это нормально.       Техен хмурил брови, пробегая глазами по строкам старой книги и закусывал губу. Это была забавная история про крохотного мальчика, который верил в чудеса. Герой истории упал в глубокий колодец, и по всей видимости, ждал помощи. Техен сосредоточенно моргал, когда буквы книги складывались таким образом, что вызывали в его ранимой душе бурю эмоций. Это были страх и сожаление.       — Мальчик должен выжить, — шептал он себе под нос и яростно накручивал пряди волос на палец. Погружённый в мысли, парень отчаянно хватался пальцами за обложку книги и рассеянно выдыхал, в ожидании кульминации. Техен подносил к губам бумажный стаканчик и пил горячий кофе, отвлекаясь от книги, пока за стеклом здания не появился Намджун, который любил поправлять чёрную оправу своих любимых очков. Это его лучший друг.       По-крайней мере, так считал младший.       — Джун! — кричит воодушевлённо и машет рукой высокому парню за стеклом. Библиотекарь сердито окинула мальчишку взглядом и, развернувшись в сторону пыльных полок и сопя носом от злости, удалилась, шурша по полу тапочками.       Тот, что стоял за окном, радостно вскинул брови, увидев Техена, и, не отрывая от него взгляда и указывая пальцем ко входной двери, скрылся за стеной. В читальном зале раздался тихий звон настенных колокольчиков, Намджун вошел внутрь, высматривая среди других своего друга. Он улыбнулся, замечая сидящего в углу Техена с книгой в руках, прошел вдоль скамеек и приземлился рядом с парнем, скидывая с плеч потертый рюкзак и усаживая его на свободное за собой место.       — Давно не виделись, — щурит глаза Нам и откручивает крышку черного термоса. Намджун - парень, который просчитывает все наперед и, зная, как Техен обожает кофе, берет его везде с собой и довольно угощает своего одногруппника. — Новая книга?       — Да, — оживляется Тэ, улавливая кофейный запах, — как ты догадался, что я буду здесь?       Намджун стряхивает прилипший снег с волос, цвета капучино и, щелкая пальцами, задумчиво ухмыляется.       — Было бы удивительно, если бы тебя здесь не было.       — Точно, — соглашается.       — Что на этот раз читаем? — двигается ближе к Техену так, что мягко задевает парня плечом, заглядывает в книгу и отодвигает вложенную Техеном фиолетовую закладку.       — Про мальчика. Ему нужна помощь, Нам. Спасем его?       Техену бы кисти в руки, да палитру разноцветную — он воплощает тексты в объемные изображения, создает мягкие картины, которыми восхищается один тайно влюбленный в него одногруппник. Правда он об этом еще не знает, Намджун клянется, что когда-нибудь в этом признается. А пока, он мечтательно слушает рассказы Тэ о глупом мальчишке, что угодил в колодец, и опускает лицо на ладонь. На то, как с энтузиазмом он принимается делиться историей прочитанной книги, как энергично махает руками, показывая размеры трагедии, и сверкает глазами от прочтения рассказа обожаемого им автора. Впечатлительность – второе имя Техена, Намджуну кажется, что это его фамилия. Ким ВпечатлительныйРебенокБожеЛюблюЕго Техен. Он последний раз любуется бегающими глазами и вздыхает, переводя взгляд с окна, за которым кружилась белоснежная пудра, на стаканчик в своих пальцах.       — Оно остыло, Намджун-а, — хмурится парень и отбирает стаканчик с холодным кофе.       — Но мне нравится.       — Не знал, — возвращает обратно, тянет уголки губ вниз.       Намджуну, честно говоря, не нравилось. Оставлять переведенную еду не в его правилах. Он доедал за Техеном завтраки, допивал его сладкий кофе, хоть парень и не любил сладкое, но всегда следил за тем, чтобы Тэ был сыт. И да, Намджун не любит холодный кофе, но допивает, ставит уже пустой стаканчик на стол, и давит в себе усмешку. Кто бы мог подумать, что он вольет его в себя.       — Как будем спасать мальчика на этот раз? — облокачивается о кисть, ждет от Тэ ответа, смотрит на его взлохмаченные волосы, цвета шоколада. Поправить хочет. Не сдерживается и исполняет. Загибает прядку за ухо, влюбленно за ней наблюдая. Техен не замечает странного поведения, и Намджуну, впрочем, это на руку. Он, вообще, жил бы этими моментами вечно, утопал бы в кофейной пучине глаз, по-дурацки улыбался и слушал его глубокий голос на фоне перелистывающих страниц.       —Приходи вечером, буду ждать.       У этого ребенка целая Вселенная на душе прописана его авторскими акварельными красками. Он художник жизней героев, спасает их рисунками, сюжетами, которые видит лишь он. Дописывает персонажам истории, оканчивающиеся обязательно чем-то хорошим.       — Плохих концовок не должно быть, это грустно. — Добавляет удрученно Техен, убирая книгу в сумку, и поправляет лямку на плече. — Я куплю новые кисти. До вечера, Нам.       Намджун провожает парня взглядом, сидя за столом, и ухмыляется, заслышав звон колокольчиков, стукнувшихся о дверь.

***

      — Итак, мальчику нужна веревка?       Техен делает зарисовки на холсте, создает образ героя, рисует рядом пустой колодец. Намджун, подгибая под себя одну ногу, наклоняется ближе к рисунку и заводит руку назад, опуская ее на спинку мягкого дивана. Его пальцы уже поднялись, чтобы потрепать Техена за волосы, но вовремя остановились. Слишком интимно.       — Да, — отвечает Тэ, — веревка. И может, лестницу добавить? Вдруг та порвется, точно.       Нам смотрит на закусанную губу художника, что сосредоточенно выводил линии, стараясь не испортить работу, и натягивает на себя коричневый плед в клетку.       В этой комнате отдельный, созданный для них, мирок. На стене переливается теплыми оттенками гирлянда, за оконной рамой мягко ложится на землю снег, а воздух наполняется запахом горячих сырников и какао. Звякнув кольцом по кружке одной из чашек, Намджун передает напиток в руки рядом сидящего «писателя» и затем, берет со столика вторую для себя.       — С оленями? — обращает внимание на рисунок чашки.       — Нравится? Я рисовал.       — Неудивительно. Сделаешь мне такую же?       Техен медленно кивает, не отрываясь от работы, прислоняет периодически карандаш к губам и оценивающе хмурит брови.       — Можешь забрать мою, если хочешь.       И Намджун ведь заберет, но:       — Она твоя. Не стоит.       На полу со светлыми коврами игрался пушистый щенок, вгрызался острыми маленькими зубками в игрушку и громко гавкал. Он зарычал и отпрыгнул в сторону, стоило мячу отбиться от стены и покатиться к дивану, где сидели парни, поедая приготовленные Намом творожные сырники. Собаке, наконец, надоело играть в одиночку, поэтому она потянула за конец пледа, свисающий с дивана, и тем самым испугала Техена. Парень от неожиданности разлил горячий напиток на брюки друга, отчего получил сносящую волну басистого крика. Ему казалось, даже стены задрожали, он замер, оттянул нижнюю губу, обнажая нижний ряд зубов, и как-то сочувствующе сощурил глаза.       — Прости, — неуверенно вышло как-то.       Обожженный Намджун уже снял брюки и шипел от боли, рассматривая свои покрасневшие коленки. Округленные глаза его переметнулись к выброшенному рисунку на полу.       — Твой рисунок… Он.       Мокрое коричневое пятно разрасталось по полотну, окрашивая мальчишку неровной грязью. Техен обернулся за спину, видит свою испорченную работу.       — Оу. — Поднимая с пола картину, он сосредоточенно рассматривал большую кляксу, несколько раз просматривая детали под другим наклоном головы. — В этом что-то есть. Будь другом, завари мне кофе. Ты его делаешь куда вкуснее, Нам, — добавляет Тэ, замечая кривую линию губ Намджуна. Только вот Намджун другом быть не хочет, но плетется на кухню в одних трусах. Пока с комнаты доносились звуки закипающего чайника, Техен, не теряя времени, обводил повторно контуры на влажной бумаге.       — Ваш кофе, — кладет чашку на стеклянный столик, заводя одну руку за спину, изображает официанта.       — Благодарю, — Тэ поднимает взгляд на грудь, создавая вид, что пытается прочесть надпись на несуществующем бейджике, — Намджун.       Как только тот опустился на диван, Техен бодро макнул кисть в чашку с горячим кофе, растворяя краски в темной жидкости. На поверхности плавали сгустки голубого и зеленого цвета, а кисть наполнилась темными оттенками. Намджун молча наблюдал за странным, явно ожидая объяснения его специфичного поступка. Однако полный энтузиазма художник уже мазал кистью по полотну.       — Слушай, если у тебя нет коричневой краски, то я мог бы тебе его купить.       — Нет, Намджун, ты не понимаешь, — пробубнил Тэ, зажимая кончик языка губами, — искусство — дело сугубо индивидуальное.       Намджун закатил глаза.       — Да-да, я понял.       На удивление, выходило весьма симпатично, в кофейных оттенках картина оживлялась. Техен накладывал слой за слоем, промакивал кистью водой, чтобы сделать некоторые места посветлее, и уже заканчивал с покраской колодца.       — Твое кофе разноцветное. Завораживающе. Особенно если смотреть через него на гирлянду, выглядит… глубоко.       Техен опустился на спинку, расслабился и заглянул в чашку, которую Намджун уже взял в руки и рассматривал остывший напиток.       — Похоже на космос, не думаешь?       — В твоем кофе космос?       Техен задумался и, кажется, провалился в себя. Маленькие огоньки на поверхности кофе закружились рябью, стоило парню дернуть рукой. Он повернулся медленно лицом к Намджуну и с мягким блеском в глазах сказал:       — В моем кофе отражение вселенной.       Намджун влюблен. Влюблен в эти теплые глаза, улыбку. В его родинку под губами и в мягкие щечки. Он устал.        — Тэ?       — А?       — Ты мне нравишься.       — Я знаю.       Намджун не верит. Не верит, что сказал это. Но улыбается, осознавая, что Техен отреагировал положительно.       Двое парней сидели на диване, один из которых в одних трусах и футболке, держал кофе с краской в нем, — это нормально. Для них нормально. За окном падал снег, на стене играли огоньки, а в душе цвела эйфория.       — Ты — моя Вселенная.       Намджун смущен, но счастья не скрывает.       — У нас с тобой впереди сотни непрочитанных книг и тысяча неспасенных душ. Они нас ждут.       Техен зарывался носом в волосы Намджуна, лежа на его плече, и стягивал с него теплый плед.       — Сделаем это вместе?