Over and Over

«Снова и снова…» - Джон мерно покачивался взад-вперед под неспешный ритм песни. К припеву бархатный баритон Синатры набрал мощь, и глаза Джона опять наполнились слезами. Джон не глядя потянулся к стакану виски, стоящему на столике рядом с диваном. Он смотрел в одну точку - чуть пониже телевизора на стене напротив - и чувствовал, как важно сейчас эту точку не потерять. В ней было сосредоточено все необходимое – вся его сила и его решимость. «… в те дни, когда ты любил меня». Любил. Наверное. Ну да. Но такую любовь ни один из них не был в силах удержать. Все было слишком. Все было чересчур. Слишком сильно полыхало, слишком больно жгло. Так, что одну боль приходилось заглушать другой. Музыка затихла, и песня зазвучала по новой. Наверное, уже в двадцать пятый раз по комнате снова поплыл неповторимый голос Синатры. «Снова и снова я мыслями возвращаюсь в те дни, когда мы шагали рядом…». Боже, что было за время! Не шагал тогда Джон, он летал. Какая там трость - он парил, буквально ощущая эту волшебную невесомость. Он смотрел на Шерлока с такой преданностью и восхищением, что остальные только смущенно отворачивались. «Господи, сейчас он к нему присосется» - однажды он услышал мерзкий шепоток Андерсена. «И что Шерлок нашел в этом полурослике» - подобное до Джона долетало едва ли не каждый день в различных вариациях. “И звездами сияли неоновые вывески реклам, и солнце и луна светили только нам…» А Шерлок смотрел на него тягуче и волнующе, будто подталкивая его: «Ну же Джон, среди нас двоих ты самый смелый, давай, капитан!». Но Джон ничего так и не дал. Как бы ни восхищался Шерлоком, как бы ни был влюблен в него до обморока, никаких признаний он делать не стал, хотя несколько раз они чуть не соскочили с языка против его воли. Даже в адреналиновом опьянении Джон понимал, что, открывшись своему невероятному соседу, станет для него очередной победой, и через какое-то время Шерлок начнет искать доказательства собственной уникальности с кем-то еще, сделав Джона всеобщим посмешищем. Желающих завоевать сердце этого загадочного гения уже тогда было немало, и было ясно как день, что по-настоящему большая слава была очень близка. Тогда Шерлок сам пошел в атаку. И противостоять сокрушительному напору влюбленного детектива было до ужаса сложно – если Шерлок чего-то решил, остановить его было практически невыполнимой затеей. Провокации происходили регулярно, становясь все более изощренными. Джон даже не сомневался, что где-то в компе у Шерлока была какая-нибудь сложная таблица с подробным планом действий, расписанным по часам… Совершенно замороченный и сбитый с толку Джон как-то даже подумал, что и Ирен Адлер Шерлок подрядил себе в сообщницы. Джон оборонялся как мог – костерил Шерлока за грубость и асоциальное поведение, гнобил его за эксперименты и беспорядок в квартире, мелочно нарушал порядок в его одежде, меняя носки местами… А тот отступать не собирался, и вызов, брошенный ему Мориарти, только добавил масла в этот и без того жарко пылавший огонь. Джон уже понимал, что сгорит, сгорит дотла, перестанет быть собой, станет отблеском при этой неспокойной звезде, ее отраженным светом, который погаснет по грациозному мановению изящной руки великого детектива. «Но эта мечта оказалось для тебя слишком сильной, чтобы ее удержать». Когда Шерлок прыгнул с крыши, Джона накрыло не сразу – поначалу он просто не мог поверить. А потом черное, тянущее куда-то вниз ощущение конечности, необратимости, практически уничтожило его. И когда уже ничего нельзя было изменить, он все продолжал признаваться себе, что это его эгоизм, его чертова неуверенность в себе не позволили состояться, возможно, единственному настоящему чувству, уготованному для него судьбой. Хуже того, он еще и подтолкнул к краю человека, куда более достойного жить, чем он сам. Он пытал себя этим много дней и ночей, пока не добрался до очевидного вывода – пистолета, как верного средства от головной боли. Но, открыв заветный ящик, вместо оружия он обнаружил там листок с одной единственной фразой «Доктор, это не выход». Проклятый Майкрофт. Следующие пару месяцев Джон провел в психушке, где и встретил милейшую Мэри Морстан – свою будущую смертоносную супругу. И когда не без помощи врачей Джон практически смирился со всеми своими «не будет никогда» и «я сам так хотел», как черт из табакерки появился этот фигляр с нарисованными усиками и напомаженной шевелюрой. Чтобы показать ему прилюдно и наглядно, что стоило для него все это джоново горе, эта почти-смерть и не-совсем-жизнь. И Джон отплатил ему за все. Медленно и больно. Он не отпускал его от себя, но и расстояния не сокращал. Заставил его стать шафером, и даже пустил слезу на свадьбе от жалости к ним обоим, когда Шерлок при всех признался ему в любви… Шерлок постоянно смотрел на него глазами больной собаки, но Джону этого было мало. Месть – такая сладкая пытка, и, вкусив этой отравы, так тяжело заставить себя остановиться… Правда, в ночь мальчишника он чуть все не провалил. Слишком близок и податлив был вусмерть пьяный детектив. Джон прижимался к нему всем телом, и только нечеловеческим усилием воли удержал себя от того, чтобы забыть о своей адской идее возмездия и остаться навсегда с тем, кому он по-настоящему принадлежал. Он сидел на холодном полу в камере полицейского участка, куда их замели после провальной попытки обследования подозрительной квартиры, и держал за руку спящего тяжелым пьяным сном Шерлока. Он водил по хрупкому запястью большим пальцем и просил у кого-то несуществующего прощения за них обоих. То, что супруга оказалась наемной убийцей, только сделало всю ситуацию острее, подняло градус напряжения в их бермудском треугольнике на новый уровень. Вскоре гениальный друг обзавелся пулевым ранением, а Джон – семьей и милейшей дочуркой. Каждому свое, как написано известно где. И где ему, Джону Уотсону, и место. Так и зажили. Джон – в ненужной ему семье с нелюбимой женой и с постоянными мыслями о разводе. Шерлок – где-то поблизости, то изводя себя сутками бесконечных расследований, то впадая в тоску, которую глушил какими-то полулегальными таблетками, от которых становился апатичным и невнятным. «Снова и снова….» Джон видел, что его труды дают результаты – Шерлок со временем становился все бледнее, прозрачнее, будто внутри у него разрасталась пустота. Как заклинание, он бесконечно повторял «Я поклялся, я дал клятву вам помогать», будто только эти слова удерживали его среди живых. Когда они гонялись за Мэри по всему свету, Шерлок окончательно сделался одержим своей клятвой. А в конце этого дикого путешествия, когда они приземлились в Дели, ему стало плохо в такси по дороге в отель. Он начал рвать рубашку на груди, тереть грудь ладонью и хватать воздух ртом, будто не мог дышать. Вытряхнув на сиденье содержимое кармана сумки Шерлока, где тот держал лекарства, Джон помог ему принять таблетки… Тот постепенно затих. Практически на себе Джон приволок Шерлока в номер и положил на кровать. Тот вцепился ему в руку ледяными пальцами и прошептал, глядя на него взглядом, темным от огромных зрачков. – Когда все закончится, прошу, отпусти меня. Неужели тебе мало? Джон почти ласково улыбнулся ему в ответ. – Ну что ты, Шерлок. Мы же вместе навсегда. Как ты хотел. И потом, ты же дал клятву. Шерлок крепко зажмурился и кивнул. Он медленно отвернулся к стене и закрыл лицо ладонью. – Конечно, Джон. Прости меня за все. Прости, что не умер. Но ты мне теперь и этого не позволишь… «Снова и снова…» Наверное, Мэри и вправду любила Джона, если своей смертью преподнесла ему такой бесценный подарок, не дав Шерлоку его желанной свободы. От мысли, что не смог держать клятвы, что лишил Джона супруги, а его дочь – матери, Шерлок совсем сорвался с катушек. Казалось, Джон должен был получить незабываемое по своей остроте удовлетворение, но вместо этого он с удивлением понял, что больше не хочет мстить. Все улеглось. И он решил отпустить Шерлока. С помощью Молли он передал ему письмо, в котором сообщал, что простил его, и начал разбираться, как ему теперь жить. «Снова и снова…» Но оказалось, что Шерлок не отпустил себя сам. И, пребывая в состоянии глубочайшей многодневной обдолбанности, потащил их обоих в жуткую историю с Калвертоном Смитом. И когда Джон лупил похожего на скелет детектива ногами по ребрам, то, наконец, понял, что должен делать. Он вручил Шерлоку трость и поехал домой. Отвез Рози к Молли, написал длинное распорядительное письмо. Сварил кофе, посмотрел новости. Выяснилось, что Смит действительно оказался редкостным козлом, а Шерлок, как всегда, оказался прав, и даже будучи под адским зельем, смог вычислить и разоблачить негодяя. Новости заходились восторгом от свежайшей сенсации, восхваляли гения дедукции, чуть не лишившегося жизни и чудом спасенного силами верного друга инспектора Лестрейда. «Снова и снова…» Джон улыбался новостям и блаженно думал о том, как ему теперь легко. Это такое счастье – знать, как решить их проблему. Удивительно, как он раньше не сообразил…Он должен уйти сам. Он отпустит Шерлока, освободит его от его клятв. Оставит его в покое. Если сможет, пусть живет свободным. Он давно заслужил покой. Допив кофе, Джон выключил телевизор, плеснул себе виски и поставил на телефоне любимого Синатру, который уже как пару недель крутился у него в голове. Он поднялся в спальню и вернулся в гостиную с пистолетом в руке. Сев на диван, под ритмичный неспешный такт музыки, он тихонько раскачивался и вспоминал. «Снова и снова…» Как он застрелится, он продумал еще когда собирался самоубиться после прыжка Шерлока с крыши. Конечно же, не в рот. Во-первых, не хотелось никаких параллелей с Мориарти. Во-вторых, это очень неаккуратно. Куда лучше в висок. Он видел немало таких трупов. Намного эстетичнее. «Снова и снова…» Джон сделал небольшой глоток виски и передернул затвор. Улыбаясь, он медленно понес оружие к виску. В этот момент входная дверь распахнулась, и в гостиную вошел Шерлок. Отливающий в синеву, с неопрятной щетиной, залитым кровью глазом и завязанным горлом. Пальто было надето прямо на больничную сорочку. Голые волосатые ноги в тапках смотрелись диковато и немного комично. Тяжело дыша, Шерлок прислонился к стене. - Джон, стой! – сипло выкрикнул он и закашлялся, схватившись за грудь. – Не… делай …этого, - сквозь кашель прошипел он.- Я не хочу такой свободы. Не хочется быть банальным, но жить без тебя я не смогу... Ошалело глядя на Шерлока, Джон слышал, как песня зазвучала сначала. «Снова и снова..» Да что же это такое? Почему все у них вот так, через одно место? Джон покачал головой и посмотрел на свой пистолет. По башке, что ли Шерлоку дать, чтобы спокойно застрелиться… А тот продолжал что-то хрипло бубнить. «… И я понимал, какие мучения я тебе приношу, напоминая каждый день, как обманул тебя, каким эгоистом был, что вернулся из Сербии…» Но Джона так легко было с толку не сбить. Свободной рукой он взял со стола стакан и поднялся с дивана. Сейчас он предложит Шерлоку выпить, скажет, что передумал, и, когда тот отвлечется на виски, стукнет его по темечку. Ничего, легкое сотрясение - это не страшно. По сравнению с несколькими неделями наркотического штопора - сущий пустяк. Кстати о наркотиках – Джон, почти не слушавший несвязное сиплое бормотание Шерлока, вдруг заметил, что тот держит в руке шприц, а легендарный ирландский твид темной кучкой валяется на полу. Приехали. Дружище Шерлок решил вмазаться прямо здесь для подкрепления духа. Ни стыда, ни совести совсем. Тем более надо двинуть ему как следует по его умнейшей голове, чтобы неповадно было. По ребрам точно больше не стоит. - ….я знаю, что должен уйти. И я совсем этого не боюсь, Джон, поверь. Я уже и так давно умер. Внутри все сгорело. Бессмысленно держаться за эти клятвы… Тебе нужно Уотсон растить. А я вызываю в тебе недобрые чувства, от которых ты страдаешь…. В общем, это шприц со смертельной дозой какого-то препарата, изобретенного Калвертоном для подстраховки, если жертву руками умертвить не выйдет. Я украл его у него из кармана, когда он меня душил…. Надеюсь, никаких адских корчей со мной не приключится… Так, поехали. «Снова и снова…» Джон понял, что не успевает. Шерлок уже нацелил шприц в вену. Нет, мой дорогой, подумал он, тебе меня не обыграть. Джон метнул стакан в стену, чтобы сбить Шерлока с толку, но увидел, что тот уже вводит себе препарат. Коротко матернувшись, он быстро поднес оружие к виску и плавно, как учили, нажал на курок. Как пишут в романах, раздался сухой щелчок. И ничего… От удивления Джон зачем-то заглянул в дуло. Понятное дело - темнота и больше ничего. Он снова нажал на курок. Опять ничего. Краем глаза он увидел, как Шерлок, улыбаясь и не сводя с него влюбленного кровавого взгляда, плавно оседает по стене на пол, так и не вынув шприца из вены. «Снова и снова…» - И не надоело вам трагедию разыгрывать? – в дверях стоял Майкрофт и издевательски улыбался. – Нет повести печальнее на свете, чем повесть о Ромео... и Ромео». Сколько можно? Взглянув на джонов телефон, откуда Синатра душевно допевал припев, Майкрофт поморщился. – Пошлость какая… Вот что это за фарс с парным самоубийством? Я все думаю, вас в одну больницу паковать или в разные? Шерлок, встань уже. У тебя там в шприце физраствор с витаминчиком. А вы, доктор, все-таки не проверили магазин, как я погляжу. С памятью проблемы приключились? Джон и Шерлок смотрели друг на друга, и непонятно, чего в этом искрившем зрительном контакте было больше – сожаления или любви. Пожалуй, все-таки, любви. А слов больше не находилось. Зато Майкрофт этим утром был необычно говорлив. - Доктор, собирайте вещи. Вы с Шерлоком едете в учреждение для самоубийц… Эээ, я неправильно выразился, прошу прощения, понервничал. Вы отправитесь в закрытую частную клинику, где вам помогут. Шерлок, - повернулся он сидящему на полу брату. – Твои вещи уже в машине. Джон увидел вопрос в глазах Шерлока. Он кивнул ему, и, не отводя глаз, твердо сказал. – Хватит, Майкрофт. Мы все поняли. Теперь идите в машину. Мы сейчас придем. Поняв, что движения не случилось, Джон одарил Майкрофта тяжелым взглядом и красноречиво покашлял. Скривившись, тот неспешно удалился. Выключив музыку, Джон подошел к Шерлоку и протянул ему руку. – Поднимайся, любовь всей моей жизни. - Шерлок крепко сжал его ладонь и встал на ноги. Они стояли очень близко, дыша одним воздухом, которого стало неожиданно много. Они свободны. И теперь у них снова будут звезды, солнце, луна и полет. Потому что они обязательно научатся верить друг другу и самим себе. - Пойдем со мной, подождешь, пока я соберусь. Быстро побросав все необходимое в сумку, Джон подошел к сидящему на кровати Шерлоку и поцеловал его в лоб. – Я готов, поехали. Шерлок потянулся к телефону. – Погоди, нам нужно сменить музыкальную тему. В комнате оглушительно грянул припев «Believer» Imagine Dragons.