Defect

Эти вспышки в моей памяти, Там, где ты улыбался. …сгори.

Снова эта пустынная дорога. Она всегда пугает меня, хоть я и хожу этим маршрутом каждый день. Вечером на ней становится невыносимо. Вокруг лишь темнота, и все потаённые страхи выползают наружу, заставляя голову разрываться на части, а ноги двигаться, как можно быстрее! Вдруг именно сегодня здесь окажется какой-нибудь маньяк или убийца? Домой, скорее домой! — Эй, куда спешим? Душа моментально рухнула в пятки. Вот и всё. Мозг в панике сигналит: «Беги!» — но ноги не слушаются, словно онемели. На плечо ложится тяжёлая рука. — Ты не ответил! — голос низкий, грубый и властный, такой, что сразу мурашки по телу. — Я… я домой, — мозг затуманен, язык еле слушается, а вот моё тело реагирует на всё происходящее вопреки всякому здравому смыслу. — Домой, — неизвестный мужчина злобно смеётся. — Какой примерный. Прости, милашка, не получится домой. И вот он уже тащит меня в какое-то заброшенное здание чуть в стороне от дороги. Я, не в силах сопротивляться, покорно бреду следом. Резко становится холодно, промозглая погода поздней осени давит на виски. — Как тебя зовут? — вот мы уже внутри. Не видно ничего, кроме обшарпанных стен, и в воздухе витает сырость. — Гл… Глеб, — запинаясь, отвечаю я, понимая, что спорить в моей ситуации просто бесполезно. — Необычное имя, — мужчина ухмыляется. — Приятно познакомиться, Олег. Ты может слышал обо мне как о Кизару. Представился он. Животный страх. Да, я слышал о нем. Глава преступной группировки. А вот он меня не знал. Что же у тебя на уме? Словно в ответ на мои мысли, снова раздаётся голос. — Повернись! — я на автомате поворачиваюсь и вижу перед собой мужчину, смутные очертания: гриллзы, дреды и эти пугающие глаза. — А у тебя довольно смазливая мордашка. Так даже лучше. На колени! Я невольно подчиняюсь, опускаясь на холодную землю. тем временем уже стянул свои джинсы и трусы, открывая моему взору своё достоинство. Он подходит ближе. — Соси! — я подаюсь назад и с ужасом понимаю, что нахожусь в опасной близости от стены, и бежать просто некуда. — Соси, кому сказал! Он наклоняется и хватает меня за горло. На рефлексе я открываю рот в поисках воздуха, но вместо него получаю чужую плоть. Рука перемещается на мой затылок, до боли сжимая светлые волосы. Голова гудит, челюсть сводит, а во рту двигается его член. Сам Кизару стоит, опёршись свободной рукой о стену позади меня. Низ моего живота давит с нестерпимой силой, начинает не хватать воздуха, и я пытаюсь отстраниться. Но Олег крепко держит мою голову, заставляя и дальше ощущать этот неприятный вкус, и вбивается с каждым разом всё глубже и глубже, вызывая у меня рвотные позывы. В какой-то момент он заходит так далеко, что мой нос упирается в его пах. И вдруг он отстраняется. — Снимай штаны! — я пытаюсь молить о пощаде, но получаю лишь удар по лицу. — Снимай! Хуже будет, если это сделаю я. Руки не слушаются, и только раза с пятого мне удаётся расстегнуть ремень и стянуть штаны до колен. Нечипоренко опускается ниже и рывком отправляет мои трусы туда же. — Придется нам с тобой учиться манерам. Он хватает меня за плечи и резко поворачивает на сто восемьдесят градусов, толкая в спину. От неожиданности я падаю вперёд, больно ударяясь локтями и вскрикиваю. Остается только свитшот. Однако это не продлилось долго. Он был резко задран вверх, оголяя мою пятую точку. От устрашающего предвкушения мой член стал болеть ещё сильнее, требуя моментальной разрядки. Но у насильника были другие планы. Я почувствовал, как его член лёг меж ягодиц, и стиснул зубы. Кизару навис надо мной, одной рукой упираясь в пол, а вторую поднося к моему рту. На каком-то непонятном рефлексе я облизал его пальцы. — Умный парень, быстро соображаешь! Секунда — и я ощутил дикую боль. Олег сразу вставил два пальца, и я сильнее стиснул зубы, чтобы не закричать. Нет, не доставлю я тебе такого удовольствия. Нечипоренко продолжал остервенело растягивать меня, и болезненные ощущения стали уходить, сменяясь приятными. Я неосознанно подался навстречу. Пустота, мгновение — и новая вспышка боли. Он не стал ждать, пока я привыкну. Он просто яростно вбивался в меня всё глубже и глубже, наслаждаясь только своими ощущениями. Я кусал губы и язык в кровь, царапал пол. Лишь бы не кричать, лишь бы не кричать. Тело дико болело, собственный член ныл, и я потянулся к нему рукой. — Нет! Не смей! Руки Олега легли на мои, удерживая их на полу. Теперь он просто лежал на мне, и я удивлялся, как ещё не рухнул вниз. Боль тем временем уходила, и я снова подался навстречу. С губ слетел первый стон. Мне показалось, что Олег застонал в ответ. Его ритм всё ускорялся, и в моей голове не осталось ничего, кроме болезненного шума. Я уже не пытался сдерживаться, лишь насаживался на него и стонал, как последняя сучка. Боль ушла совсем. И вот, наконец, Кизару задел ту самую точку. В моих глазах помутнело, и я силился сдержать крик. Он последний раз толкнулся в меня, издавая громкий стон, и моё тело наполнилось горячей вязкой жидкостью. А потом я почувствовал пустоту. Нечипоренко вышел из меня, отпуская руки, и я, потеряв равновесие, упал на холодный пол. Как безвольная кукла. Он улыбался. *** Придя в себя, я огляделся. Кизару в здании уже не было. С трудом поднявшись, я натянул обратно джинсы и снова упал на землю, дёргаясь в истерике. Только что сбылся мой самый худший кошмар и его самое сильное извращённое желание, и я абсолютно не представлял, как теперь жить дальше. Как добирался домой после того вечера, я помню плохо. Помню, что вошёл в дом, поднялся к себе и сразу же вырубился. Я как будто знал, что это последняя возможность. *** А потом начались эти сны. Вернее, один сон, преследовавший меня каждую ночь. Я никогда не видел его глаз, только эту, ненавистную мне ухмылку. И я был уверен, что увижу ее снова. И, если честно, меня очень пугала эта уверенность.