Следы

      Вальтер провалился в рой игрушек. Он задыхался, панически греб руками. Какие ключи? Вы о чем? Тут самому бы выжить.       Барахтанья не приносили особых результатов. Снайпер погибал, не понимая, как попал в такую паршивую ситуацию. И тут его пальцы нащупали что-то теплое. Неважно, что это было, но стрелку казалось, что это поможет ему выбраться. Он вытащил разок голову над массой игрушек и увидел впереди дверь у самого дна затягивающей воронки. Суматоха, стук сердца, паника и, как оказалось, крик…       Пять секунд и человек вырвался на волю. Он вывалился в коридор, дыша громко и протяжно. Кожа бледная, как у трупа! А за спиной остался ад, который казался Вальтеру реальным… но таковым не являлся.       Когда мужчина оклемался — то понял, что на него смотрят. Поднял настороженно глаза… и увидел Ырынгу с прибитым за спиной к стене человеком. Тем самым, который привел Вальтера в утиль. Но вот…       — Ты чего? — решительно подошла к комнате воительница, толкая ее пальцами.       Стрелок хотел остановить подругу, но осип. Да и когда проход вновь отварился — выяснилось, что там не было ни турбины утилизации, ни бесконечной трубы. Даже мусорных гор не увидел. Обычный кабинет, являющийся одной из комнат допроса. Там стояло несколько сотрудников в черных одеждах и довольно много вокруг находилось игрушек. И каждый был в таком неизгладимом шоке от того, что вытворял у них Вальтер, что даже не стали и не смогли его удержать.       Снайпер с трудом возвращался в трезвое сознание. Затем разжал пальцы, чтобы увидеть украденную вещь. Это и вправду была какая-то весомая тяжелая штука, которая могла бы стать ключом от одной из местных дверей. Но от какой?       Рассчитывая на то, что за его припадками никто все равно пока не заметил пропажу, Вальтер спрятал это в пятое измерение. Разбираться с призраками он будет потом. А сейчас — не до того.       Он поднял голову обратно. Его бывший пленник все еще истекал кровью, прибитый арматурой к стене за плечо. Это стало еще одной причиной всеобщего шока.       — Ты так орал после того, как он тебя затолкал туда. Я подумала, что он предатель, — объяснилась Ыра, злясь, — что это, черт возьми, было? Я зря старалась?       Это был явный упрек. Причем не из-за стыда, а из-за неоправданного альтруизма. Больше дева не хотела помогать тому, кто под психозами каждый день ходит, как под наркотиками и не может отвечать за свои поступки.       Вальтеру же по-прежнему было плохо. Он перевернулся на живот и со вздохом уперся лбом в холодную плитку. Чувства вины снайпер не испытывал. Но он едва не похерил весь план.       «Похоже, на него и вправду можно повесить все, что захочется», — единогласно решили присутствующие. А на Ырынгу подали рапорт.

***

      — Я, кажется, схожу с ума… — провел ладонью по лицу Вальтер, сидя в изоляторе.       На его призыв любезно явился демон. Но только ночью. Снайпер вновь отказывался спать.       — Уверен, что это не последствие моих психических подарков? — без смеха и иронии спросил Петр.       — Да. Я их пока различаю, — кивнул мужчина, поднимая на демона задумчивый взгляд, — я… хочу кое-что выяснить. Но у меня нет союзника. Тяжело придумать кандидатуру хуже, чем ты… однако…       — Ты не придумаешь и лучше, — заверил его демон, присаживаясь напротив, — я знаю о тебе больше, чем ты знаешь о себе. Я даже мысли иногда по желанию читаю. Что я могу узнать такого принципиально нового? Вряд ли тебе удастся меня удивить.       — Но слушать ты все равно намерен, — утвердительным вопросом проговорил стрелок.       — Мне любопытно, что из всего твоего окружения ты выбрал в собеседники меня. Мышка металась по клетке, да решилась на контакт с хозяином дома?       — Просто… один ты пока что меня угадываешь, — уперся спиной в стену Вальтер, — я потерялся. И не знаю, где я. Кто я?       — Психически неуравновешенный нестабильный экстраверт мечтатель. Не разделяющий для себя мир на добро и зло, а живущий полностью по наитию. Тобой руководят эмоции и интерес, основанный на них же. Все, что вызывает в тебе яркие эмоции, вызывает и привязанность. Такую, что ты будешь ценить и искать ее вечно, что бы с тобою ни случилось.       — Поэтому… Лиса? — вздохнул мужчина, будто сдавался.       — Поэтому же Эльза, — дополнил демон, — боль доставалась тебе по жизни чаще. Ты к ней привык. Ты ее полюбил. Нельзя тебя жалеть, Вальтер. Тебе от жалости становится хуже.       — Я становлюсь мягче…       — Нет, ты больше запутываешься, — возразил Петр, — чтобы стать снова цельным, тебе придется пройти через огонь и воду с самим собой. Попробовать и горькое и сладкое. И только после этого выбирать что-то одно.       — А тебе выгодно мое становление, как личности? — засомневался Вальтер, склоняя голову ближе к плечу, — не устранишь меня, как только обзаведусь новыми бредовыми идеями?       — Пока они не перечат моим планам — нет, — качнул головой тот, — но если тебя это успокоит — то ты и раньше не был цельным. Я покопался в твоем досье. Закос под психопата — всего лишь этап поиска. Удивительно, но в своем возрасте ты все еще не устаканился.       — Я должен был умереть. Мне так кажется, — со вздохом посмотрел на свою ладонь снайпер, будто желал увидеть там оружие, — как будто кусок моей жизни вырвали. Я будто полгода был не собой.       — Ты никогда им не был. Ты был кем угодно. И чаще всего выбирал легкие для тебя роли. Они были выгодны многим. Ты в них закапывался глубже. Но в последнее время пошли какие-то сбои, не так ли? Какие именно?       — Я… стал раздражительным, — напряг свою память Вальтер, — беспричинно сильно обижался на многие вещи, над которыми раньше просто посмеялся бы. Я боюсь признаваться во многих новых интересах, которые мне кажутся дикими. И не логичными для такого как я.       — Чего тебе бояться? Общественного мнения? — уточнил Петр.       — Да нет. Общество легко ломать и стряпать. Меня не волнует их мнение. Однако… — мужчина поднял зрачки наверх, словно борясь с самим собой внутренним.       А также он боролся с желанием соврать. Но от демона не ускользнет ни одна подробность.       — Будем откровенны. Ты нашел опору, которую боишься потерять. Все крепкие женщины — это опора. Ты сам при этом кто?       — С удовольствием стал бы их помощником. Но каждой нужно что-то свое.       — Ты сейчас мой помощник. Ты удовлетворен?       — Странно, но… да. Во многом, — кивнул Вальтер, — хотя не доверяю тебе ни капли. Какая уж тут опора?       — Психологическая. Стабильность. Она в любом виде приятна. Хоть негативная, хоть положительная.       — Все ищут стабильности, — закивал мужчина, соглашаясь, — а еще пытаются ее постоянно разрывать.       — Когда стабильность дает сбой — то это уже раздражает. Логично, что человек постоянно хочет бОльшего. И начинает поиск своих гвоздей. Чего сейчас ты ищешь? Помимо себя.       — Ты хочешь сказать, что я зациклен на желании вернуть стабильность? — приподнял одну бровь Вальтер.       — Слишком просто. Ты пока в поисках нового. Но зачем искать? Неужели все еще не «весело»? Ты уже даже несколько раз молил меня все это прекратить или просил о помощи. Разве я не занял твое лишнее пустое время своими задачками?       — Да если задуматься — у меня и времени-то свободного теперь почти нет. Но что мне делать дальше? Какая у меня цель?       — Цель — поиск цели. Сейчас лишь она одна. Могу помочь тебе сегодняшним днем, включив режим маньяка. Почувствуешь себя одним из них. Понаслаждаешься новыми впечатлениями.       — Маньяки разные бывают, — хмыкнул снайпер горько, — например, захочу всем подрисовывать усики ножиком. Уиии! Не солидно.       — Хочешь быть солидным маньяком? — рассмеялся тот, — ты не справишься с этой ношей потом. Не твоя она. Слишком тяжелая.       — А что же тогда мне подходит? — удивился и нахмурился Вальтер.       — Я подыщу самое подходящее. И ты увидишь утром. Когда поспишь, — заверил его демон.       — О, твое «увидишь» уже равноценно полноценному предсказанию. Какой кошмар! Даже в дрожь бросает, — нервно рассмеялся снайпер, — вообще смешно, что ты со мною так много возишься. Да и другие носятся, как будто я решаю что-то в их жизнях. Ведь я-то знаю, что лишь умею мастерски набивать себе цену, заставляя людей, думать, что я что-то значу. По факту, я умею меньше других и пользы приношу не так уж много.       — Знаешь… вот тут ты очень сильно не прав, — возразил вдруг демон, вдавливая каждое слово в воздух веско, — ты не пуп земли, но и не пустота. Ты рычаг, вокруг которого вертится вся эта история. Воронка, которая втянула в себя других. Твой хаос внутренний постоянно вырывается наружу, заставляя мир триггерить и биться в припадках. Не думай, что если человек не бог, не дьявол или не умеет превращать детей в цыплят одним лишь взглядом, то он и ничего не значит. Где были бы мы все, если б не твоя вечная бедовая судьба? Подумай над этим. У тебя еще вся ночь впереди. Может, тебе повезет еще и во сне ответы на свои вопросы увидеть? А мне пора идти. Был рад наставить своего ученика на путь истинный. Надеюсь, теперь ты принесешь мне еще больше пользы.       И после этих слов он деликатно откланялся и ушел. А Вальтеру так понравилась его последняя мысль, что он всерьез решил над нею зависнуть. Прилег поудобнее на жесткую койку-кровать и закрыл глаза, чтоб было приятнее думать: «Что будет, если я испарюсь, будто никогда не появлялся на этом свете? Как бы изменились судьбы и жизни других без меня?»       Фраза о рычаге тут, кстати, всплыла не случайно. Вальтер не понял ее посыл, но призрачный род одобрительно кивал, слушая слова демона. Им импонировал этот безумный опасный тип, хотя в остальном их интересы расходились. Но ничего. Пока что он дело говорит и творит только пользу. Для судьбы, разумеется.

***

      Вальтера нет и не существовало, когда его мать в очередной раз залетела. Очередной выкидыш после нескольких абортов. Нормальный закономерный результат.       Никто в мире не знает, кто такой Кирилл, и какая судьба его ждет. Какие судьбы и как он сломает? Кого прибьет, сведет с ума или оставит круглой сиротой?       Эльза добилась бы таких высот без него? Наверняка она добилась бы много, но Вальтер часто ей помогал. Поэтому история всей «Артемиды» в целом шла по-другому. Теперь же она математически проста. Подъемы, спады, выпады на конкурентов, атаки их в ответ. Какой-то кусок психушки пришлось отдать боссам в качестве залога. Но вскоре Эльза обрела новые силы и финансы, чтобы выкупить его назад.       За это она попала в немилость к очередным конкурентам, которые нашли-таки на нее управу и пристрелили во время конференции, где Моцарт не успел хозяйку защитить. Вот он теперь встает на ее место. Правит психушкой трезво и размеренно, однако… это не его. Больница идет по рукам и ею пользуются все, кто как может.       Нет и не было здесь ни плотских страстей, ни странных влюбленных замашек Эльзы. Не было человека, который помогал бы ей выбирать истинный путь в развитии организации. Не было того, кто олицетворял бы собой все то безумие, которое творилось внутри и снаружи. Человека эпохи. Человека своего времени.       Что выходит? Он и есть олицетворение всего того, что происходит вокруг? Вальтер был зеркалом вселенной, но никогда не мог отразить самого себя. До определенных пор ему казалось, что собственный мозг под контролем и изучен до конца. Но появление Алисы Лиддел серьезно смешало карты.       А вот какой бы стала ее жизнь без него? Отмотаем время далеко назад. Когда девушка осталась без бывшего мужа, одинокая, брошенная в огромном мире. Не безобидная, но и без ориентиров на земле. Вальтера нет. Он так много дал, но и сломал не мало. Алиса Лиддел, наверное, привыкла бы жить одна. Или завела бы себе кого-то другого вместо собаки.       Вальтер погрустнел немного от этих мыслей. Отвратительно осознавать, что тебя могла бы заменить собака. Но ведь этим их жизнь не ограничивалась? Нет?       «Опять я думаю о ней, — он надавил на свои глаза до боли, — нет, не надейся. Ты бы не внес в ее жизнь ровно никаких полезных корректив. Ни своим присутствие, ни своим отсутствием. И снова ты кого-то зеркалишь. Не думаешь о себе. Ищешь себя в чужих судьбах и поступках. Неужели так трудно найти то, что тебе нравится больше жизни и заниматься этим всегда?».       То, что «нравится», было сейчас далеко и недоступно. Да и Вальтер запрещал себе думать об этом дольше нескольких минут. Он не умеет жить самостоятельно, поэтому всегда стремится кому-то что-то сломать. А сейчас… ему хотелось бы сломать чей-нибудь прекрасный череп.       Стрелок достал из-под кровати нож, запрятанный там во время ареста. Он понял, что время пришло. Пора пустить чью-то кровь и попробовать кое-что новое.