Болтовня

У Джудала, при всей его обворожительной стервозности и своенравности, был один маленький, но существенный недостаток. Он постоянно болтал. Джудал мог без остановки разглагольствовать на всевозможные темы, умудряясь ни разу не повториться. При этом желание других высказаться и выразить свое мнение его ничуть не волновало. Маги просто продолжал говорить, как ни в чем не бывало. Принцесса Когьеку находила это забавным, а ее брат, верховный генерал Коэн, старался просто не обращать внимания. Но по мере того, как все попытки затащить маги в постель с треском проваливались, принц начинал понемногу раздражаться. Взбалмошный мальчишка напрочь игнорировал любые ухаживания, искусно уводя все интимные разговоры с сексуальным подтекстом на пустой треп о несправедливости мира и глупости короля Синбада. Спору нет, Джудал был лакомым кусочком, но его непрерывная болтовня в конце концов выводила окружающих из себя и вызывала лишь острое желание поскорее насладиться благословенной тишиной. Единственным, кто находил эту особенность темного маги очаровательной и возбуждающей, был король Синбад. Он же был единственным, кто точно знал, что существует лишь один способ заставить Джудала замолчать, а конкретно: заткнуть ему рот. Буквально. Чем они и занимались регулярно в королевских покоях. Когда любовник пускался в дебри бессмысленных рассуждений о бренности бытия, Синбад, не медля, накрывал его губы своими, проталкивал язык внутрь и неспешно, обстоятельно ласкал, пока в легких не заканчивался воздух. Он отлично знал, что Джудалу нравится именно так: глубоко, нежно, тщательно растягивая удовольствие, смаковать его, наслаждаясь каждым соприкосновением. О, да, маги безумно любил целоваться. Синбад небезосновательно подозревал, что на языке у него была эрогенная зона. Потому что, когда после взаимных ласк, кусаний и облизываний особо чувствительных мест дело наконец доходило до секса, Джудал неизменно вновь открывал свой прелестный ротик. Устраиваясь сверху и медленно опускаясь на стоящий член, маги плавно перемещал руку любовника вверх по своей груди, к нежной шее и острому подбородку, подносил к влажным губам и начинал ласкать языком загрубевшие подушечки пальцев, брать в рот каждый по отдельности и с упоением обсасывать, как сладкий леденец. А когда головка члена, скользя туда и обратно, задевала простату, и из горла Джудала вырывался протяжный стон, влажная от слюны рука короля проделывала обратный путь: вниз, по шее, очерчивая тонкие ключицы, к груди, задевая чувствительные соски, перемещалась по талии , плоскому животу и мягко ложилась на бедро. Маги увеличивал темп, насаживался глубже, наслаждаясь мощными толчками и ощущением сильных рук, оглаживающих ягодицы. И начинал говорить. Если бы Синбад хоть раз попробовал вникнуть в этот горячечный бред, то смог бы узнать множество пикантных подробностей из личной жизни королевской семьи империи Ко, их стремления, надежды, заветные мечты, далеко идущие грандиозные проекты. Но он был слишком занят, упиваясь умопомрачительными интонациями голоса своего любовника и мужественно пытаясь не кончить раньше времени. Да и кому нужны эти пикантные подробности, если Джудал и так сливал королю Синдрии всю нужную информацию о планах империи и Организации? Но верный Джафар, сидящий под дверью и скрупулезно записывающий каждое слово, был явно другого мнения.