***
Все вокруг исчезли с его незаурядным взмахом руки, словно такая сильная магия ничего ему не стоила. «С другой стороны, он всё-таки из аристократичной семьи» — успокоила себя она. «Но что захочет сделать со мной человек, владеющий такой силой?» — неосторожно заметила она себе. И всё же не могла оторваться от него, как он вёл её в глубину своих глаз, зачем-то прося залезть в душу. Её ручки держали друг друга в замке у ног, пока кончик хвоста предательски выдавал волнение, повиливая. Ким остановился в полуметре от неё. Решил первым оторваться от её глаз и из-под полуприкрытых век нескромно пробежаться по лицу, легонько задевая очертания ниже. Её голос был робким, но оказался приятным для него: немного сладковатым, но в меру учтивым. — Господин Ким, моё имя Юён, и я готова для вас исполнить всё, что пожелаете. — Выдала более тихо, чем на тренировках, заученную фразу брюнетка, поклонившись. Он усмехнулся, кажется, тепло. — Просто Тэхён, кошечка. Можно на «ты». — Он был в обман снисходителен, так что она решила ограничиться простым кивком. Сердце хотело вырваться из груди и отмотать сотни тысяч километров по кругу этого золотого зала. А он всё наблюдал за ней и в какой-то момент подал бархатный низкий голос снова. — Скажи, прилежная, кого бы ты выбрала между этими двумя, — он сопровождал описания разворотом сначала одной ладони, потом другой, будто что-то держал, — спасшего мир в обмен на твою жизнь или, — он немного возвысил правую руку, — уничтожившего весь мир, чтобы спасти тебя. Её хвостик замер, а взгляд уставился на его руки. Она не долго раздумывала. Его сердце дрогнуло в немом болезненном порыве чего-то, что он сам даже не успел понять. Юён робко вложила свою ладонь в его правую. Он инстинктивно легко сжал её. Его взгляд затерялся в её образе в каких-то странных эмоциях проломивших толстый лёд, из-под которого те вылились. Грудь обожгло изнутри. Тэхён перевернул их ладони вертикально и пролез сквозь её пальцы своими, будто сквозь них пропустили шёлк. Её ноги стали ватными, захотелось стать неимоверно ближе, упасть в его объятия и душу, утонуть в них, умереть, если потребуется, только бы больше не возвращаться. Взгляд затуманился, не видя больше ничего, кроме его лица и губ. — Почему вы… ты спросил об этом? — Потому что все любят выбирать героев. — Кто — все? — Такие, как ты, прекрасные девушки с большими глазами, полными мечт. Скажи мне правду, что ты тут забыла? Чего на самом деле хочешь получить от этого? — И вот тут Юён почувствовала его настоящего, холодного и даже немного странноватого. Пусть и где-то шестым кошачьим чувством она знала, что всё же что-то не так. — От «этого»? — Как будто бы перед тем, как подать тебя мне, Джин не рассказал обо всём, что знает. Что моя странность в том, что я холоден, что быстро забываю даже тех, кто сам ко мне тянется. Кто готов бездумно следовать за мной и слушать, лишь бы я перестал быть отстранённым с этим человеком. — Хотели, чтоб вы влюбились в ответ? — Можно сказать и так. Ты. — Поправил он её без укора. Поймал себя на мысли, что ему интересен этот разговор и его беспокоят касательно её головы уже не только пушистые ушки. — А почему… ты не любил? — Ей было трудно заставить себя перейти этот порог уважения так быстро, поэтому каждый раз она запиналась. — Он поэтому взял тебя? Ты не часто общалась с высшими слоями общества? — Никогда не общалась. Я оттуда, где нет людей. Вернее, не было до недавнего времени. — Они разлучили тебя с семьёй и привезли сюда, а этот оболдуй не придумал ничего лучше, как сделать на тебе деньги? — Он неосторожно уколол её. Девушка всё же опустила взгляд и стала менее крепко держаться за его руку. Взгляд померк и отвлёкся. Он пожалел о своей прямоте, к которой пусть и привык. — У меня был выбор, и я его сделала. Я согласилась. Я бы не оказалась перед тобой здесь, если бы не все эти события, пусть я всё ещё плачу по ночам иногда. — Из-под ресниц что-то блеснуло, исчезнув. Она подняла снова глаза к нему. Одинокая, побитая и израненная внутри. — Ты не ненавидишь их всех? Нас? — Тэхён захотел отпустить всё же её руку, понимая её желание, но вдруг ощутил как она сама перестала держать ладонь на возможном расстоянии. — Тебя — нет. Ты говоришь со мной, вместо того, чтобы давно сделать всё то, зачем пришёл. — Я не приходил конкретно за тобой. — А я не выбирала кому конкретно достанусь. Признаюсь, я думала, что ошиблась, когда встретила твой взгляд. Я думала, что просто понравилась тебе, поэтому ответила. Стояла и думала, что уж лучше бы такой как ты повёл меня за собой, чем один из тех стариков, что сидели за другими столами. — Брюнетка улыбнулась, а ему захотелось забрать её отсюда. Она напоминает ему кого-то, кого он не смог защитить от мира, проблем в семье, проблем с деньгами. Чтоб он не стал холодным и отталкивающим, с сотней тараканов и боязнью быть глубоко раненным снова. Не спас того, кого звали Ким Тэхён. — Почему ты снова так много спрашиваешь? — Ты слишком прямолинейна и не заискиваешь. А это входит в самую кору мозга, вводится, как кровь в вены, с малых лет у таких, как мы, и тех, кто здесь родился. Ты говоришь мне именно то, что думаешь, хоть мы и не знакомы, и я гораздо выше тебя по статусу. — Отчеканивал он факты, через которые всё ещё пытался найти подвох. А её голос был всё также сладок для него, он согревал и просто хотел быть услышанным. Он видел, что с каждым его словом она лишь больше проваливается в глубину его души. И поэтому там становилось всё жарче и жарче, сколько бы диалог не длился и куда бы он не заходил. — Я стою перед тобой в самом откровенном наряде из всех, что когда-либо надевала. И всё равно к концу этой ночи мне будет совсем нечего скрывать от тебя. — Его глаза из-под волнистой, красиво уложенной чёлки снова блеснули так же, как когда она только нашла их. — Ты права. — Он над чем-то задумался, а потом отпустил её руку. Юён уже хотела было пожалеть обо всём, что сказала, но быстро собралась, насколько представлялось возможным. Тэхён расстегнул пиджак и быстро скинул его, поиграв ключицами, когда снимал рукава. На его шее теперь только поблёскивала не длинная золотая цепочка зо знаком «V». Смуглая кожа с ещё чуть темнее сосками. Ей стало весьма интересно как вообще парни достигают того самого излюбленного женщинами физического состояния. А вспомнила она об этом, потому что увидела его в ту же секунду воочию, с острыми плечами, достаточно отчётливо проступающим прессом и великолепно очерченной в меру широкой груди. Она сама не заметила, как сложила две ладошки у шеи, совсем позабыв о времени. А Тэхён поймал себя на мысли, что у него появилось непреодолимое желание помочь ей забыть о своих проблемах и всех беспокойствах, которые занимали её светлую головку до знакомства с ним. «Я постараюсь сделать так, чтобы ты не пожалела о нашей встрече, кошечка» — так и не озвучил Ким. — Так лучше? — Она подняла робкий взгляд. — Да. — И смущённо затрепетала ресницами. — Ты так и не ответила мне: чего на самом деле хочешь от меня? — Она молчала. Дольше, чем до этого. — Ты любишь честность, да? — Голос слабее, пусть и в глазах видно упорство. Тэхён даже ответить не успел. — Твою любовь. Ему показалось, что в секунду его душа взорвалась, ярким пламенем подожгла весь этот чёртов дом. Как валятся балки, сыпется камень. Как он стоит и смотрит на неё по-прежнему, потому что теперь она видела каким разрушительным могут быть он и его действия. — Ты не захочешь её. — Он знал о чём говорил, а она ничего о нём не знала. Юён шагнула назад. Ей всё же стало больно. — Если так, то тогда отпусти меня. — Не отпущу. — Тэхён снова сократил расстояние, заглядывая в глаза. Её сердце забилось уставшей птицей в клетке, пусть и всё ещё живой. Ноги захотели подкоситься, и он это заметил, поэтому, как и задумывал, подхватил её под бедра, заставляя зацепиться за его плечи, а потом и за шею. Она томно выдохнула почти ему в губы, теряя все мысли на свете. Её кожа была очень приятной на ощупь, мягкой. Поцеловал в щеку, смазано, но нежно. Так неожиданно трепетно и ласково. Потом в ключицу. Её ножки сами раздвинулись, захотев обхватить крепкий торс. — Забери мою душу и жизнь, прошу тебя. — Потерянно, с нотой глубокой печали шептал ему женский голосок на ушко, когда он слегка спустил её, чтоб лица оказались на одном уровне, потому что её шея была слишком аккуратной и ещё совсем им не тронутой. — Ты не умрёшь в моих руках. — Пройдясь губами по шее, так же на ушко сообщил он. — Но это единственное, чего я не боюсь. — И твоя кровь единственная, что я не хочу на них видеть. Поцеловал губы страстно, давяще, забирая лишь тёмные мысли к себе, потому что только там и было им место, даря всю свою любовь, которую никто и никогда не видел прежде. Он наверняка совершал сейчас множество ошибок по своим собственным законам. Но ему было так чертовски плевать. Ким почувствовал её, увидел голую неприкаянную душу с самого начала. С отчаянием ему хотелось согреть её, уберечь и спрятать от других навсегда. Чтобы там в тёмном замке его сознания она встретилась с другой. Пусть и более сильной, но не менее уставшей. Уложил на близлежащий свободный стол, успев расстегнуть лифчик, и теперь только отбросил его в сторону. Каблуки с грохотом свалились по бокам, а его ладони с длинными пальцами прошлись по задней стороне бедра, изучили его с внутренней, огибая по самому низу живота, пока её руки не выпускали из своих объятий шею, надавливая немного подушечками пальцев, доставляя удовольствие, словно при массаже. Поцелуи у него терпкие, долгие, до дрожи во всём теле, до сжимающихся рёбер вокруг бедных лёгких, обе пары которых задыхались в губах друг друга. Тэхёну нравилось одаривать ими её тело, целовать грудь и её розовенькие кончики, нравилось сжимать талию, слышать, как девушка совсем тихонько постанывает. В очередном поцелуе, руки сами тянутся к тонким линиям нижнего белья между ног, которое он снимает, не менее растягивая удовольствие. Ей захотелось засмущаться, но он даже слушать не стал, разводя ножки, чтоб голове было удобнее поместиться, подлезая ладонями под нижнюю часть талии. Девушка ахнула, только захотев что-то сказать, но тут же замолчала, когда он накрыл её поцелуем, языком будто желая завязать узелок, который всё каждый раз не удавался, что ему приходилось повторять снова и снова. Потом подключились и пальцы, как снаружи, так и внутри, пока он не почувствовал, как мышцы стали сокращаться слишком часто, а изящные женские пальцы слишком надолго сжали собственную левую грудку, пока ножки даже немного попытались сдвинуться от удовольствия. Тэхён был доволен своей маленькой победой. Он вернулся к ней, обнимая и снова целуя в плечо на этот раз, давая время восстановиться. Пока она тихо нежилась в его объятиях, Тэхён не мог не утонуть в новой волне нежности к этой хрупкой кошечке, поэтому, не думая, произнёс: — Я не зайду дальше, если ты не хочешь. — Только не уходи, Тэхён. Он подхватил её на руки, ни о чём больше не спрашивая. Благо, у него была постоянная комната в этом доме, поэтому телепортацией туда он пользовался довольно часто. В тёплой темноте они больше не отрывались друг от друга ни на секунду. У неё кружилась голова от каждого его нового вздоха и движения рядом: обнимает её крепче любых цепей, укладывая на кровать, сам готовый не меньше. Дарит поцелуи снова, двигаясь неимоверно скользяще и тонко, не давая ей расстаться с теплотой его тела и надёжностью шеи с плечами ни на мгновение. Лишь одной просьбы хватает, чтобы он начал действовать ещё увереннее и стремительнее, так что ни одному из них больше невозможно было сдерживаться. Стало сложным выговаривать его имя полностью, из-за чего она, сама того не заметив, произнесла лишь первую его часть, сладко протянув гласную на финальных толчках, зажмуриваясь, пока и он в ответ утыкался в висок носом, гулко выдыхая. Женские ручки до самых локтей обвились на его шее. Его же не сразу плавно переместились от простыней по бокам на удобно едва заметно проступившие черты её тазобедренных косточек. Он окончательно утонул и растворился в ней, как во сне. Бормоча почти так же всё, о чём думал, чувствуя, как от его магической энергии атмосфера вокруг меняется. Давно он не испытывал таких эмоций. Произнёс только для неё, когда усаживал в позу наездницы: — Моя сладкая. Он знал, что не просто наслаждается ею и она не меньше наслаждается им, но также и все их соседи просто с ума сходили в прямом смысле от того с какой силой его энергия магии, частично вырвавшаяся на свободу, сотрясала всю комнату. Им это было не особо заметно, зато другим трясущиеся, как от лёгкого землетрясения, стены явно затрудняли все возможные процессы. Тэхён не сильно понимал было ли это больше связано с его таким своеобразным эмоциональным срывом, или её специфической энергетикой кошки, или, того больше, всё вместе. Но он точно и определённо знал, что ему всё ещё было кристально плевать на всё, кроме его подарка, что снова молил о помощи, склоняясь за поцелуем. Ким взял дело в свои руки вместе с её ягодицами, начиная одновременно насаживать их и помогать своими бёдрами. Напоследок тесно обнял за талию, так что ей пришлось изрядно прогнуться в пояснице и тем самым получить новый более приятный угол наклона. — Тэ, — снова томно и сладко произнесла она, ища укрытия в его губах, в сотенный раз находя его. — Я обещаю тебе, сладкая, никто больше тебя и пальцем не тронет, кроме меня. — Моя обязанность — исполнять твои желания. — Это мой новый смысл жизни. Твой — придумывать их для меня. — Тогда моё желание — быть вечно любимой тобой. — И я тут же его исполню. Поцеловал он её в очередной смене позиции, как будто те прожжённые лёгкие таки научились набирать кислород через губы напротив.Пиджак и кровь / V (NC-17)
3 февраля 2024 г. в 01:58
В размышлениях Чонгук опять провитал черт знает сколько, пока не пошли уже более интересные лоты в, как ему теперь казалось, самом соблазнительном белье, что только можно было сыскать в Южной Корее. И парню даже удалось застать тот самый обещанный Джином подарок его брату, а вот на одну ночь или же нет, решать только ему.
— Сегодня, как ты уже наверно забыл, я приготовил тебе маленький сюрприз. — из-за штор вышла очередная девушка, как вначале ему показалось. Чёрные, в цвет имениннику, волосы, длины чуть ниже плеч, такая же подходящая фигура, как и у всех, белье, черными полосками огибающее грудь, пересекающимися где-то возле ключиц и такие же внизу, только те линии обрамляли низ плоского живота. Черные плотные чулки, крепящиеся ремешками и туфли на шпильке. Но Чон всё же заставил себя приглядеться, побаловать свои навыки детектива-любителя.
Признаться, хрупкость и одновременная с этим выделенная сексуальность и правда начинали невольно кружить голову. Аккуратность её плеч, искусно выступающие ключицы, а главное — взгляд: красивый, осторожный и до боли милый. Конечно, она наверняка прекрасно представляла детали своей работы: нужно быть решительнее, уметь завлечь, дать любому заказчику необходимое распутство, но тем не менее, Чонгук явно заметил в ней что-то отличное ото всех остальных. Где-то глубоко в душе эта девушка была из другого мира, каких-то романтичных сказок, где любовь спасает мир, а цветы излечивают все болезни. «Мне жаль её» — подумал он, — «Она сломается, если это не маска образа» — и с этим вряд ли можно было спорить.
Поэтому Чону искренне стало интересно: как этот божий агнец отреагирует на его не самого святого братца. Девушка блуждала взглядом по всем рядам в суете, но потом, видимо, взяв логику под контроль, решила вначале пройтись по передним. И вот карие глаза замерли, буквально зависли. Её губки приоткрылись в немом вздохе смущения, и Чон был готов поставить всё своё состояние на то, что она вот-вот опустит взгляд в пол, как и все другие, не выдерживающие его давления и вызова. И Чон бы проиграл, потому что она так и не опустила его, не спрятала под длинными ресницами, пусть те и уже слегка прикрыли его вместе с веками. Её грудь явно стала более заметно вздыматься. Всё её положение тела тоже как-то изменилось: изгибы стали более заметными, она положила одну руку на грудь, желая успокоить бурлящее беспокойство от этого соседнего взгляда, а другую немного завела за спину, так что линия талии и бёдер стала крайне отчётливо просматриваться. Чонгуку даже не нужно было оглядываться на Кима, чтобы понять из-за чего она так реагирует.
Они были довольно разными, пусть и братьями: с Чоном девушки всегда находили какую-то радость, он дарил им простую разгрузку, удовольствие, используя их так же, при этом давая почувствовать себя лёгкой и невесомой, как прекрасная куколка; в то время Тэхён отличался тяжестью характера во всех отношениях, подкупая своей холодной немногословностью по сравнению с братом, загадочностью, на которую слеталось не меньше созданий противоположного пола. Только к ним он относился с ещё меньшей заботой, чем младший. Да, с ним было приятно, все базисы женского тела, а иногда больше, он учитывал ради отработки собственных знаний, но эмоционально он отдавался едва ли, заставляя их, как мотыльков, слетаться к пламени. Ведь его встречными типажами оказывались те, кто стремился разгадать таких, как он. А ему, увы, это было не нужно. Тэхён разбивал сердца, в то время как Чонгук их и вовсе старался не затрагивать. Многие не раз замечали у старшего в любых ситуациях одну и ту же деталь: дурманящий, при этом неимоверно далёкий и жестокий взгляд. Такой же холодный и каменный. И Чон его тоже отлично помнил, как и все, кто становились свидетелями хоть единожды, пусть и с братом он был всё же более открытым. Но, так или иначе, парень не мог не удивиться этой несостыковке. «Она слабее во всех отношениях и половины его партнёрш, которых и так было немного. А всё ещё держится, даже будто играет в ответ, да так натурально, что я б и не заметил» — восхитился наблюдатель. Девушка была искренне заинтересована загадочным брюнетом с немного вьющимися волосами, предпочёвшему чёрный, пусть и не самого классического стиля, костюм даже в свой день рождения. На нём был пиджак на голое тело, поверх которого расположился плащ, скрывающий сильные плечи и руки.
Чон заметил таки краем глаза брата случайно, и что-то заставило его мельком удостовериться в догадках. Они оказались неверными, но оправданными: холод карих глаз стал каким-то невиданным ранее, опасным. Будто бы даже это был не совсем холод, а скорее холодный огонь. Холодный в своей расчётливости, всё также не щадящей никого своей способностью обжечь, а потом и сжечь человека вовсе. Или же главным всё-таки было пламя, потому что на самом деле хотело попросту согреть?
«Так она не боится» — подытожил он и в этот момент словно и весь мир очнулся ото сна, продолжая свой ход событий.
— Я очень долго думал, искал, ведь знаю твою привередливость. Но тут я всё же набрался решимости. Смелее, — с какой-то загадочной улыбкой шепнул он ей.
Затем девушка зажмурилась, и уже через секунду из ее головы выросли миленькие черные ушки, а из-за спины появился такой же черный хвостик с белой кисточкой на конце. Найдя глазами Тэхёна и поймав его взгляд, ее же стал еще более робким. Джин был доволен этим пожаром между двумя, но ждал прямого ответа.
— Берешь? — он ехидно посмотрел на друга. Не дожидаясь ответа, все тут же повскакивали со своих мест, крича наперебой цену за ночь с ней, так как в последнее время стали очень ценить девушек-кошек. Рядом стоящая со страхом поджала ушки и испуганно озиралась по сторонам. Но он молчал, не любил вдаваться в открытую агрессию, так как знал, что потом выйти из неё будет сложно. Его ответа было достаточно всем, чтобы замолчать.
— Да. — С этими словами он встал, моментально скинув с себя плащ. С безразличным взмахом его руки оба исчезли и больше ни Чон, ни хозяин, ни гости их не видели. Только потом, как ему рассказывали, периодически слышных оба голоса и лёгкую тряску смежных стен было трудно забыть.