Бездна.

      Райнер считался Воином. Райнер считался сильнейшим мира сего. Райнер считался бравым солдатом. Райнер медленно погибал и не мог с этим ничего поделать. Если его кто-нибудь спросит, когда, в какой момент у него все пошло наперекосяк, он и сам не вспомнит. Возможно, у него все не так с самого рождения. Но это не точно, ведь яркие улыбки своих друзей и то беззаботное и счастливое время он все же помнит. Значит, было же когда-то все хорошо. Бертольд смотрит на него укоризненно. Смотрит на него разочарованно. И Райнер гнётся, задыхается под этим взглядом. «Предатель», — шепчет этот взгляд. Ну и что? Какая, к черту, разница? Предатель он или ещё кто. Все равно крови на его руках больше, чем Колосс мог бы вообразить. Ведь для последнего, все в пределах нормы, он не задыхается ночами от боли и не вспоминает разбитых глаз бывших друзей. Бывших друзей. Райнер кривится, болезненно морщится проговаривая два слова в голове. Отвратильное сочетание, разве подобное может быть? Бывшие друзья. Он вновь горестно усмехается, подстовляя обветренное лицо под палящие лучи солнца. Возможно, было бы лучше если бы он и правда сошёл с ума. Слетел с катушек. Малодушно, но это такой привлекательный вариант сбежать от этой гнетущей боли, от разорванной души. Нет. Не вариант. Лишиться рассудка — озночает забыть павших солдат на этой кровавой дороге. Лишится рассудка — омыть руки чужой кровью просто так. Он этого себе позволить не может. И он делает то, чему учили. Он - Воин. Убийца. Он идёт только вперёд, разрываясь на сотни тысяч осколков, омытых чужой кровью и собственной болью.