Невыполнимый приказ

      Многочисленные наряды, обычно в строгом порядке хранившиеся в примыкающей к комнате Василии гардеробной, сейчас ворохом лежали на кровати, частично на полу. Домашним роботам наверняка было больно видеть такой хаос, но они получили строгий приказ не мешать. Василия, вопреки всем привычкам, твердо решила собрать вещи своими руками: робот не смог бы отделить одежду, купленную на деньги «заботливого отца», от той, что она приобрела уже сама, на не такой уж маленький оклад робототехника, пусть начинающего. Вещи, которыми Василия никак не была обязана Фастольфу, едва составляли десятую часть от всех, разбросанных по комнате, но ее это не волновало — брать что-либо у человека, столь долго и лицемерно звавшего ее «дочерью», Василия не желала.       Взгляд Василии, слегка потерянный, упал на двух роботов, стоявших в соседних относительно друг друга нишах. И их она не сможет взять с собой — по той же причине. У нее уже имелся свой собственный (полностью свой), но пока лишь один; и тот остался на территории Института. Необдуманно — теперь придется допустить, что в новый дом ее отвезут чужие — теперь чужие — роботы. Тем не менее сил дольше оставаться под этой крышей у нее не было. Потом они, конечно, вернутся обратно, еще до утра, и больше она их не увидит.       Василия прикусила щеку изнутри. Роботов ей будет не хватать куда сильнее, чем каких-то там платьев. По Фастольфу она скучать не станет, а вот по его дому — наверняка; в конце концов, здесь прошло все ее детство. Но по роботам — сильнее всего.       Нет, внезапно поняла Василия, не так.       По роботу.       Два находившихся в комнате робота на первый (да и не только) взгляд, казались очень похожими. Не дизайном — тот-то как раз отличался, один напоминал скорее мужчину, другая — женщину, довольно карикатурную — но устройство у них было сходным. Фастольф собрал Р.Амелиту всего на три месяца позже Жискара, и обязанности эти двое исполняли примерно одинаковые. Разница лишь в том, что Жискару помимо прочего еще надлежало служить тренировочной площадкой для первых опытов юного робототехника.       Василия поморщилась. Она читала, что в варварских мирах, где дети обыкновенно (а не в качестве печального исключения) остаются с родителями, есть дикие ритуалы — взрослые дарят ребенку женского пола «куклу», копию человека в миниатюре, а если тот мужского пола — копию механизма, также сильно уменьшенную и упрощенную. Фастольф, со свойственными ему внезапными романтическими порывами и любовью к варварству, ухитрился объединить обе традиции, подарив ей Жискара.       Сейчас два однотипных робота смотрели перед собой одинаково светящимися красным глазами. Из-за специфики устройства понять, куда именно направлен их взгляд, затруднительно, но Василия отчетливо чувствовала — лишь Р.Амелита глядела, как и положено, в пространство перед собой. Жискар же внимательно следил за Василией, и в его чуть светящихся светодиодами глазах, на неподвижном схематичном лице из металла и прочного пластика можно было прочитать... что-то.       Однажды Василия рассказала Фастольфу про свое ощущение, но тот лишь посмеялся и похвалил ее богатую фантазию. Однако она по опыту знала, что чувство возникало не только у нее. Обычные гости обращали на роботов слишком мало внимания, но доктор Сартон, часто бывающий у Фастольфа, Жискара явно заметил и запомнил — Василия слышала, как тот жаловался, что в присутствии Жискара ему не по себе. Наверное, Фастольф тогда решил, что Жискар напоминает Сартону о существовании Василии — ребенка в доме, непонятной причуде, если не дикости. Но дело, она знала, было не в этом.       Р.Амелита для Василии оставалась всего лишь частью дома, служанкой с приставкой «Р.». Куда ей до Жискара, ее друга, ее, Василии, совершенного творения. Ее, не Фастольфа.       На секунду сердце Василии кольнула ледяная иголочка. Не напоминали ли ее эксперименты над ним того, что делал с ней самой Фастольф? Нет, тут же прогнала от себя эту мысль Василия. Даже при том, что Жискар оставался всего лишь Р.Жискаром, роботом без чувств в привычном смысле слова, Василия, в отличие от Фастольфа, никогда не совершала ничего, что могло бы ему навредить; даже не пыталась, всегда сперва убеждаясь, что ее схемы безопасны. Может быть, кроме одного раза, но тогда она была целиком уверена в успехе.       Иными словами, она переживала за состояние робота больше, чем ее собственный отец когда либо беспокоился о ней самой. В этом заключалась большая разница.       А теперь она вынуждена оставить ее Жискара Фастольфу. Она знала законы. Даже суд сочтет внесенные ей изменения слишком мелкими, чтобы оставить право собственности за ней, как за человеком, произведшим модернизацию. А унижаться, прося Фастольфа о продаже или, того, хуже, подарке, она не станет.       Откинув в сторону блузку, которую она уже минут десять нервно комкала в руках, Василия подошла к Жискару. Тот чуть опустил голову, глядя прямо на нее.       — Жискар... — Она запнулась.       — Да? — Отозвался он, и добавил очень тихо, — Да, Крошка Мисс?       К ее горлу подступил комок. Она тяжело сглотнула.       — Я уезжаю сегодня... Сейчас.       — Я это понял, мисс.       Василия стояла, слегка раскачиваясь с носков на пятки, явно терзаемая сомнениями.       — Скажи мне, Жискар, твой хозяин — это... — Она сделала неопределенный жест рукой.       Сейчас он изложит, как и положено роботу, холодные факты, тем самым окончательно растоптав ее иррациональную надежду.       Жискар молчал неожиданно долго для такого простого вопроса, а потом так же тихо ответил:       — Вы ведь и сами знаете законы, мисс.       «Я-то знаю, но ты сам как считаешь?!» — хотелось выкрикнуть ей, но Василия сдержалась. Чего бы ей не хотелось, Жискар все равно оставался самым обычным роботом, и подобные вопросы им задавать не полагалось.       Неожиданно Василия почувствовала, как ее отчаяние медленно отступает. Во взгляде Жискара ей чудилось тепло, почти человеческое, нет, куда более искреннее, чем можно ожидать от большинства знакомых ей людей. Роботы не умеют притворяться.       В конце концов, она-то безошибочно знала, кого Жискар считал своим хозяином.       — Жискар, — начала она твердо.       «Ты должен принадлежать только мне. Я приказываю тебе это.»       Но вместо этого она лишь тонко всхлипнула, а затем, совершенно внезапно для самой себя, прижалась к груди робота и резко поцеловала его. За полуподвижными губами из мягкого, напоминающего силикон, материала, она отчетливо ощутила решетку, скрывающую динамик. Так же резко Василия отпрянула.       — Я вернусь за тобой, слышишь? — Почти кричала она, — Фастольф тебя не заберет.       Резко развернувшись, Василия вылетела из комнаты, вероятно, отдать приказ подготовить машину. Жискар задумчиво посмотрел ей вслед.       Он был доволен тем, что смог усилить правильную эмоцию, которая и не нанесла вреда Василии, и не дала ей произнести приказ, который бы Жискар все равно не смог исполнить.       Робот не видел будущего, но уже сейчас ясно понимал, что ему оставаться на стороне Василии неразумно, если не сказать, опасно.       Возможно, опасно для всего человечества.