***
Здравствуй, дорогой дневник. Так ведь надо начинать тебя заполнять? Честно, чувствую себя немного глупо, сидя сейчас в саду этих милых и добрых людей и заполняя тетрадку, которую они мне дали. Миссис Лейла сказала, что лучше, записывать всё что происходит, чтобы я больше ничего не забыла. Интересно, почему они приютили меня? Почему помогли? Я ведь им никто, всего лишь девочка, которую почему-то оставили одну. Странно всё как-то… А ещё больно… незнакомые мне люди, нашедшие меня в лесу, вытащили с того света, окружили теплом и любовью… Учат меня жить заново, пытаются вернуть мне воспоминания… А моя настоящая семья… похоже я им была не нужна. Ведь будь это иначе, я бы не была одна в лесу далеко от дороги и людей. Такое чувство, будто меня выкинули, как ненужную игрушку, лишив хоть каких-нибудь воспоминаний о моём детстве… Кстати, я ведь не представилась… Хотя, я не знаю кто я и откуда, но Лейла и Джуд Хартфилии предложили остаться у них и назвали меня своей дочкой. Так что теперь я Люси Хартфилия. И, как предполагают мои приёмные родители, мне пять лет. Мама, Лейла просила называть её так, вчера подарила мне небольшую книжечку, с изображёнными созвездиями на ней. Я сначала решила, что это книга о Заклинателях Духов, таких как Лейла и, как недавно выяснилось, я. Но это был дневник, в котором сейчас я и пишу… И, наверное, стоит написать сюда то, как именно я попала в семью Хартфилий. И так, первое что я помню, это ночное небо, звёзды, верхушки деревьев, устремлённые ввысь, и я, лежащая на земле, не понимающая где я и кто я. Помню боль. Всё тело болело, горело. Будто меня вытащили из пожара. Но если всё так и было, то как я оказалась в том пожаре, и где это «тот пожар»? Почему я ничего не помнила о семье? Есть ли она у меня? Или, может быть, она умерла в том пожаре? Хотя о его существовании говорили только ожоги на руках и всём моём теле. Я точно не чувствовала страха. Почему-то мне не было страшно. Мне было больно. Физически и душевно. Мне хотелось плакать, кричать, но я не могла и пальцем пошевелить… Мне казалось, что моё первое воспоминание, будет единственным. Но потом я услышала шорох и увидела перед собой… ангела. Перед глазами всё плыло, смазывалось… Я чувствовала, как снова отключалась, и думала, что ангел пришёл забрать мою душу… Следующим моим воспоминанием была большая светлая комната с огромными витражными окнами и большой, точнее сказать огромной (по крайней мере для меня), кроватью, на которой я и лежала. Кто-то бережно держал меня за руку. Это была красивая девушка, которую в лесу я приняла за ангела. Она спала, сидя у края кровати, но продолжала держать мою руку. Кстати, как позже выяснилась, она сама обработала и перебинтовала все мои раны и ожоги. Лейла (а это была именно она) проснулась, стоило мне только пошевелить рукой. Она пыталась узнать хоть что-нибудь обо мне, моей семье, о том, как я оказалась в лесу совершенно одна. Но я не могла ответить ни на один из её вопросов. Самой очень сильно хотелось знать это. Лейла и Джуд не сразу решились дать мне имя. Сначала, когда стало ясно, что я ничего не помню о своей жизни, было решено вызвать лучшего мага-целителя, который сумел бы помочь. Но он не справился. Сказал, что это никакое не заклинание, и что я сама на подсознательном уровне блокирую свою память, а потому я и только я смогу вернуть себе воспоминания. Потом Джуд нанял лучших ищеек, которые были способны найти кого угодно и что угодно, включая и информацию обо мне. Но и здесь ничего не получилось. Начинало казаться, что раньше меня и не существовало, что тогда в лесу был первый день моей жизни. Тогда Джуд, видя, как Лейла привязалась ко мне, предложил меня удочерить. Я помню, как не раздумывая дала своё согласие, как у мамы навернулись слёзы радости на глаза, и она чуть не задушила меня и своего мужа в объятиях. Помню их искренние улыбки и радость. Тогда же было принято и ещё одно решение: так как моё тело было на 75 процентов покрыто ожогами и волдырями, а также ужасными шрамами и порезами, которые никак не хотели проходить, то мои родители решили обратиться к магу, способному изменить мою внешность. И маг исполнил их просьбу, теперь я не только по документам, но и внешне стала их дочкой. Так на свете появилась Люси Хартфилия. За то время пока я находилась в этой семье, я всегда была так счастлива! Мои родители часто ходили со мной гулять, играли, делали всё, чтобы я улыбалась. Да и они сами всегда лучились от счастья, находясь со мной, окружая меня теплом и любовью. Я не помню свою настоящую семью, не знаю была ли я там счастлива, но, если говорить на чистоту, я не хочу ничего менять. Я хочу навсегда остаться членом этой замечательной и такой доброй семьи! Поэтому теперь я боюсь спать… Ещё после того как нас посетил целитель, мне стал сниться один и тот же сон. Мама говорит, что это может быть моим воспоминанием, зовом из забытой жизни. Что, возможно, там есть люди, которые дорожили мной, любили, которые сейчас ищут меня, но не могут найти. Во сне я всегда нахожусь напротив большого двухэтажного здания. Вывеска над дверью смазана, и я не могу её прочитать, но я слышу звуки драк, крик, призывающий выпить очередной раз. Я чувствую магию… много разной магии, будто в здании находятся десятки волшебников. А перед всем этим стоит четыре ребёнка: одна девочка и три мальчика. Я не могу увидеть их лиц или хотя бы разглядеть одежду. Они больше похожи на тени, а не на людей. Единственное, что я могу различить, это блондинистую макушку одного из мальчиков, стоявшего ко мне ближе всего, и шрам в виде молнии на правом глазу…***
- На этом моя первая запись обрывается. Тогда папа пришёл забрать меня на прогулку, - я закрыла дневник, всё также продолжая смотреть вниз. Мои руки дрожали, ноги подкашивались. Если бы не поддержка стоящего позади меня Локи, я бы наверняка упала. Я боялась реакции слушателей. Боялась, что они всё поймут… Но ещё больше я боялась, что этого не произойдёт. - Люси… - осторожно начала Леви. Её голос дрожал и был не уверен… Кажется, она жалеет о своём желании, - а ты вспомнила своё детство? – ей трудно давались эти слова. Она не знала, не понимала, как я отреагирую на этот вопрос, причиняют ли мне боль эти воспоминания, расспросы о прошлом. Честно? Я и сама не знаю... - Да, - я правда вспомнила, через несколько лет, оказавшись в похожей ситуации, когда меня похитили, пытаясь повлиять на решения моего отца. - А ты… нашла свою настоящую семью? – по своему состоянию Мира не сильно отличалась от Леви. У неё было много вопросов, но, так же как и маг слова, она не знала, стоит ли бередить старые раны. - И да, и нет, - осторожно всё же поднимаю взгляд на товарищей. Леви и Мира смотрят на меня удивлённо и с некой болью. Им жаль меня. Как же я уже устала от этого взгляда! Сколько раз я его видела, после того, как умерла Лейла, а Джуд отстранился от меня… - Эй, Люси! Ответь уже нормально. Что, блин, это значит? – а вот Кана уже начинает злиться. Хотя это и не удивительно. Я тяну с ответами, пытаюсь не говорить всей правды, а ведь наши с ней жизни в какой-то степени похожи: она пришла в гильдию за отцом, а я за своей семьёй… Но нас не узнали. И картёжница открыла мне свой секрет перед экзаменом на мага S-класса, а я так и не смогла. - Я нашла их, но… они не узнали меня. Что, в принципе, и не удивительно. Я исчезла из их жизни ещё будучи ребёнком, да и внешне была другой. Когда смогла найти их, всё было уже иначе… - уголки моих губ слегка приподнялись в слабой полуулыбке. - И ты даже не сказала им, кто ты? – Эвергин говорила так тихо, что, если бы не тишина, нарушаемая только храпом и сопением некоторых согильдиецев, её бы услышал только Лексус. Впервые с момента моего вступления в гильдию, я вижу её настоящей. Впервые за последние годы она не думала о мнении других, не изображала из себя главную фею, а просто была собой, не скрывая собственных чувств и эмоций. Я видела, как дрожат её руки от сдерживаемых слёз боли и радости. Видела, как она нервно сжимает подол своего платья, пытаясь хоть немного успокоиться. Видела в её глазах понимание. - Хотела… Я правда хотела сказать, но… духу не хватило. Не только я изменилась за это время, - я видела, как Фрид крепко сжал рукоять своей шпаги, опуская голову и скрывая взгляд под длинной чёлкой. Чувствовала, как воздух в помещении наэлектризовался, и вокруг стали появляться небольшие еле контролируемые молнии. Видела, как куклы Бикслоу опустились на стол рядом с ним без своего вечного передразнивания и повторения чьих-либо слов. Видела боль в глазах громовержцев, Лексуса и мастера, и непонимание во взгляде остальных. - Почему? – в последний раз в голосе мастера было столько боли, когда ему пришлось изгнать внука из гильдии. Простите, что делаю вам больно… Простите, что поступаю с вами так слишком часто. Локи был прав, я должна была сказать обо всём раньше… Вы должны были всё узнать, но только не так… - Такая я им уже не нужна, - я улыбаюсь сквозь слёзы, понимая на сколько была глупа и не права. Как же я ошибалась! Теперь-то это ясно по их реакции, но я ничего не могу с собой поделать. Ведь всё это время для них я была всего лишь «болельщицей», «слабой блондиночкой», «барби» и не более того. - Глупая болельщица! – Бикслоу, я так виновата перед вами, мне так жаль! Не такой вы меня знали… – С чего ты взяла эту глупость! Какой бы ты ни была, ты всё равно нужна нам! Ты была нужна нам в детстве, пока мы были детьми. Сейчас мы уже выросли, но, как и раньше, мы всё так же нуждаемся в тебе. Мы сильно изменились, когда ты вдруг исчезла. И не буду спорить, изменились не в лучшую сторону: стали скрытными, жестокими по отношению к другим, поставили цель стать сильнее и отдалились от гильдии. Но мы такие только потому что боимся привязаться к кому-то и снова потерять! - Бикс… - от его слов так тепло на душе, а слёзы из глаз льются всё сильнее. Я не могу успокоиться. И всё же я действительно глупая блондиночка, раз допустила даже мысль о том, что меня не примут. Слабачка, раз так сильно испугалась и не смогла признаться сразу. - Верно. И совсем не важно Алексис Дреяр или Люси Хартфилия. Ты была и остаёшься моей сестрой! Твоя пропажа слишком сильно повлияла на всех нас. Сначала ещё было ничего, мы держались как могли, пока искали тебя, но, когда через несколько месяцев очередные поиски ничего не дали, всё пошло наперекосяк. Отец озлобился и стал искать силу, могущество, и в конечном итоге деду пришлось его выгнать. Я и громовержцы стали отдаляться от семьи. Эва не хотела общаться с другими девчонками, так как говорила, что нужна только ты, а остальные её не волнуют. Фрид стал терять контроль над демоном внутри него. Бикс натянул на себя маску дурачества и баловства – им тоже было тяжело. В пять лет я осталась одна, но я не помнила их и мне было проще. А они всё помнили… Им пришлось смириться, что меня больше нет. А Лексус… боже, как же ему было плохо, ведь он потерял не только сестру, но и отца. - И этот оболтус так сжился с этой маской, что кажется уже по-другому и не может, – тихо хихикнула Эва в кулачок. Это заставило улыбнуться и меня. В детстве он, конечно, любил пошутить, но только с друзьями и не так часто, как сейчас. Раньше он шутил, только когда было подходящее время и ситуация, оставаясь достаточно серьёзным, хотя до Фрида ему всегда было далеко. Тот никогда не отличался сильной разговорчивостью, однако сейчас он и вовсе старается ни с кем не пересекаться, кроме громовержцев. - И чтобы заглушить боль мы стали тренироваться. Все силы и всё время уходили на тренировки. В итоге мы окончательно отдалились от гильдии. Но это не помогало избавиться от всей боли, и мы стали срываться на других: унижать их, оскорблять. Результат ты и сама видишь: мы сильны, способны защитить близких нам людей, но не можем найти с ними общий язык. Поможешь нам стать прежними, а, Люси? – маг письмён поднял голову и посмотрел на меня с надеждой и… улыбкой! Это такая редкость, даже для тех, кто знал его ещё ребёнком! - Ну так что скажешь, а, принцесса? – когда я вступила в гильдию меня бесило это прозвище лишь потому, что так Бикс называл Алексис. И только ему было позволено это. А тут вся гильдия стала называть меня так! - Только если рыцарь больше никому не позволит нас разлучить, - слёзы всё ещё текут по моим щекам, но это не мешает мне искренне и широко улыбнуться моей настоящей семье, моему любимому рыцарю. - Для этого нам и нужна сила. Защищать тех, кто нам дороже всех на свете! Бикс подошёл ко мне и крепко обнял. Лексус, впервые после моего исчезновения, искренне улыбался, а не ухмылялся. Фрид обнимал Миру, которая, как и Леви, не могла прекратить плакать от радости за своих друзей. Мастер сидел на барной стойке с счастливой улыбкой, утирая слёзы и выпивая за возвращение своей внучки в компании Каны. И все были счастливы. Теперь всё измениться…. И всё из-за первой записи дневника.