Октябрь 1967 года Santa-Monica,California State...
22:00
— Потерпи еще чуть-чуть, Мэри-Ли, сегодня я угощаю! — тихим, но крайне уверенным в своих словах голосом прошептала в трубку стационарного телефона рыжеволосая, веснушчатая девчонка, оглядывая хитрым взглядом окрестности холла, спрятавшись за стеной на кухне так, чтобы её никто не заметил при всем желании. — Мой папаша все еще смотрит ночные новости! — Вот что значит-непруха и как с ней бороться! Он у тебя хотя бы когда-то спит? — тут же воскликнул тонкий женский голосок на другом конце трубки, принадлежавший как раз той самой Мэри-Ли, тяжко вдыхая после очередной своей гневной тирады. — Мы уже на подъезде! Сколько тебя ждать, Линетт? Нам еще до клуба тащиться полчаса. — Ну не возмущайся, прелесть... Десять минут! Обещаю вам, только десять минут и я с вами... До встречи, милашка, — скороговоркой отчеканила девушка и так же тихо положила трубку обратно, буквально на цыпочках крадучись и пробираясь в зал, дабы не разбудить строгого родителя, давно уже сидевшего перед телевизором с закрытыми глазами... Её миссия была проста и незатейлива-пробраться к комоду, взять бумажник дражайшего папочки и вытащить оттуда деньги, а потом, так же потихоньку, добраться до черного выхода и переодеться в кустах, но это было просто только на первый взгляд. Отец Линетт, Уильям Миллар Фромм, авиационный инженер, сейчас находящийся в отставке, всегда спал очень чутко. А комод, который ей был так нужен, располагался как раз-таки рядом с креслом, поэтому изобретательной девушке пришлось снять туфли и, взяв их в руки, проскользнуть внутрь комнаты босиком, идя по недавно вымытому полу так аккуратно, дабы ненароком не вступить на мокрые места босой ногой. Её всегда до ужаса бесило то пакостное ощущение скольжения ноги, которое возникало у нее всегда после того, как она надевала обувь на мокрые ноги. Теперь она виртуозно пыталась его избежать, бесшумно добравшись до комода и нащупав в полутьме бумажник спящего родителя. Все добропорядочные люди уже давно хранили деньги на картах, и у него она тоже была, но отец Линетт был человеком старой закалки и все никак не мог привыкнуть к столь простой штуке, а спесивой дочурке это было только на руку. Деньги отца Фромм таскала почти что каждый Божий день, хоть и по чуть-чуть, спуская их на выпивку и наркоту и сегодняшний вечер не обещал удивить её родителей чем-то новым, вот только в этот раз Линетт почему-то решила обчистить родителя вообще до нитки. Нащупав внутри толстенького черного бумажника аккуратно сложенную пачку долларов, она медленно вытащила все и так же бесшумно положила заметно "похудевшую" вещь назад, пряча наличку в лифчик с довольной ухмылкой. Её папаше нужно было бы научиться не разбрасывать свои вещи где придется, но советовать данное ему ей, откровенно говоря, не хотелось, поэтому она лишь развернулась к нему полу боком и послала отцу воздушный поцелуй, ловко выскакивая из зала и торопясь к черному входу через кухню, где она до этого спрятала свой наряд на сегодняшнюю вечеринку. Вроде бы все развивалось для нее идеально,даже слишком,если бы не одно "но": — Линетт, это ты? Ты почему не спишь? Заспанный голос матери, потирающей глаза руками, дабы спросонья разглядеть человека, который шляется по их кухне, застал девушку врасплох как раз в тот момент, когда она вытаскивала из-под раковины платье и новое нижнее белье, поэтому от своего плана девушке спешно пришлось отказаться, оборачиваясь к маме и деланно зевая, чтобы у нее не возникло подозрений в том, что она спать ложиться даже не думала. — Я тебя разбудила, ма? Я просто собиралась перекусить на ночь, потянулась за тарелкой и нечаянно уронила свой браслет в мусорку... Вот и пыталась его найти... — на скорую руку соврала она, незаметно снимая подарок отца с левого запястья и демонстрируя его матери всего через несколько секунд после своей отговорки. — А вот и он! Теперь я спокойно пойду спать через несколько минут, так что иди тоже, тебе нужно отдыхать, доктор же сказал. У её матери, Хелен Фромм, в последнее время действительно были ощутимые проблемы со здоровьем и именно поэтому, из-за недомогания или по причине её желания верить в исправление дочери, немолодая уже женщина вновь поверила ей на слово, согласно кивая девушке в ответ и медленно идя в сторону лестницы ровно до того момента, пока не почувствовала невесть откуда взявшееся головокружение. — Линетт, пожалуйста, проводи меня до комнаты, — вполголоса взмолилась Хелен, и её дочь закатила глаза до потолка, качая головой и окончательно бросая черное, облегающее мини-платье обратно под раковину, с тихим и разочарованным вздохом идя в сторону мамы дабы ей помочь. С отцом отношения у нее были мягко говоря "не очень" еще с того момента,когда ей исполнилось пятнадцать лет, но маму она в каком-то смысле любила и даже пыталась ей помогать, раз просто не расстраивать её у девушки не получалось. По-началу Фромм даже пыталась сохранять иллюзию нормальности ради нее: исправно училась на четверки, участвовала в весьма известной в то время танцевальной группе для девочек, зная насколько её маме хотелось, чтобы дочка научилась танцевать, вот только натуру не скроешь: в четырнадцать с половиной лет она связалась с плохой компанией и стала часто выпивать, а в шестнадцать начала употреблять галлюциногены вместе со школьными друзьями, и именно тогда у нее в первый раз появилась подружка. Не сказать, чтобы ранее тихая девочка, Линетт, когда-либо чувствовала в себе лесбийские или бисексуальные предпочтения: она просто увидела миловидную девочку и в голове быстро что-то щелкнуло... Вполне обыденное для нее "Хочу и все тут!" чуть было не закончилось для нее вылетом из школы и потерей крыши над головой, и немало расстроенной данным фактом Линетт пришлось бросить столь странное для девушек увлечение, но, как показало время, ненадолго. Закончив школу она, не смотря на свою тяжелую зависимость от наркотиков и выпивки все больше разъедавших её мозг, как-то умудрилась поступить в хороший институт. Как раз там она и познакомилась с девушкой, которую они в компании называли "Мэри-Ли". Фромм толком не понимала, что было в этой нахальной девчонке такого особенного, кроме конечно же того, что она была аж на три с половиной года старше восемнадцатилетней Линетт, ну и того, что она была открытой лесбиянкой, что даже в их свободное время было возмутительным. Ни особой красоты, ни толкового стиля-в общем и целом вполне обычная смутьянка, но у молоденькой Фромм в голове снова включился режим "Хочу!", и она без особого труда отбила её у какой-то девчонки, совершенно не задумываясь при этом о чувствах последней. Любили ли они друг друга? Честно признаться, Линетт до сих пор не могла ответить на этот вопрос даже самой себе, не смотря на то, что отношения их длились уже целый год: её просто что-то тянуло к ней, а рискованность взрослой девчонки возбуждала неимоверно, поэтому она хранила эти отношения в секрете до поры до времени, помня о том, что было в прошлый раз. Вот сейчас она так рвалась навстречу к любовнице, но и маму в таком состоянии бросить не могла! Все же любовница-любовницей, а мама её родила! А Мэри-Ли и остальные вполне смогут еще чуть-чуть её подождать. Думая обо всем этом, она тихонько дошла до лестницы и приобняла маму за талию водрузив её, какую-то слишком уж ослабевшую руку себе на плечо и начиная с ней подъем по лестнице наверх, все время мысленно говоря себе о том, что она обязана обсудить с отцом состояние мамы завтра. Все те таблетки, которые ей выписывали горе-врачи, уже давно не помогали ей, и теперь, если это будет продолжаться и дальше, её мама вполне могла даже умереть в какой-то "прекрасный" момент, а этого Линетт не хотела! Нет, нет, нет... Ни при каких условиях! — Мама,умоляю тебя, слушай ты этих докторов! Это же не шутки,— вновь завела свою старую песню Линетт, осторожно ныряя с ней во тьму комнаты и укладывая маму в постель, заботливо укрывая её одеялом. — Ты же не хочешь, чтобы у тебя случился очередной приступ? В ответ на это Хелен лишь тяжело вздохнула и небрежно махнула рукой, в душе надеясь на то, что дочь этого не заметила. Она не хотела говорить с дочерью о том, что в последнюю пару лет отношения с отцом Линетт у нее были не лучшими, как и о том, что они держались вместе лишь ради дочери. Время шло, отношения с супругом портились все больше, и в данный момент она уже во всю была готова с чистой совестью подать на развод хоть завтра, если бы не её болезнь. Женщина даже была в курсе, что у мужа уже давно появилась любовница и иногда задумывалась о смерти, дабы не быть никому обузой, но знать обо всем их слишком вспыльчивой девочке Линетт было вовсе не обязательно. Она справится со своими проблемами сама, а впутывать во все это и без того непутевого подростка было слишком чревато... — Мама, я ведь серьезно! Поговори с отцом, он должен что-то сделать... Нет, не просто должен, а обязан! — будто бы заметив её жест в темноте, серьезно и даже как-то отчаянно отчеканила ей в ответ девушка, снова поворачиваясь к маме лицом лишь когда достигла дверного проема. — Обещай мне... — Хорошо, Линетт... Я поговорю с ним завтра, обещаю, — согласно кивнув, отозвалась её мать, обреченно прикрывая глаза. — Спокойной ночи, дочка... — Спокойной ночи, мама... — скороговоркой прощебетала Фромм и спешно закрыла дверь в комнату родителей, обогнув свою спальню и идя в сторону лестницы вниз с твердым намерением закончить начатое и наконец-то выйти на улицу, где, судя по времени, её уже ждала Мэри-Ли и их общие друзья... Отец вроде как спал, и маму она тоже уложила, поэтому на первый взгляд ничего непредвиденного случиться было не должно, но не смотря на уверенность в том, что отец спит-он умудрился подвести её и в этом: стоило Линетт на цыпочках спуститься вниз, как она тут же увидела, что ранее включенный телевизор был уже выключен, и это говорило лишь о том, что ей придется влить из дома другим способом... — Вот же непруха! — тихонько ругнувшись сквозь сжатые зубы, рыкнула девушка и нехотя скользнула обратно наверх, слыша эхо грузных шагов отца внизу и разрабатывая новый план для своего побега...****
Расстояние между её спальней и столь желанной ею свободой было не таким уж огромным, и травм она бы точно никаких не получила, но рыжеволосая девушка все равно опасалась прыгать вниз, чувствуя неприятный застарелый страх высоты, разливающийся по её телу горячими волнами, стоило ей только взглянуть вниз и оценить свои шансы. Можно было подождать, пока отец наконец-то ляжет в постель и вновь уснет, но на это можно было убить часа два, а ей хотелось свалить сейчас. "Что же, Линетт, придется тебе снова лазить по деревьям!" — с нервной усмешкой подумала про себя девчушка и, закрыв дверь получше, включила ночник, подходя к гардеробу и открывая его, дабы найти там еще хоть что-то, так же подходящее для вечеинки, как и то, идеально облегавшее её фигурку черное платье, которое так любила Мэри-Ли. У этой девчонки вообще был какой-то своеобразный пунктик на облегающие вещи, она и сама по себе носила только их, но у самой Линетт были с этим некоторые проблемы: сама она деньги еще не зарабатывала, а консервативные родители считали такую одежду слишком вульгарной, и она могла довольствоваться только одним платьем, которое она еле уговорила их купить, а сейчас это платье лежало внизу и ничего поделать с этим она не могла. "Мэри-Ли переживет!" — мысленно сказала сама себе она и потянулась за своим любимым коротким платьицем, укладывая его в пакет и снимая пижаму, дабы надеть новенький комплект нижнего белья и приготовленные ею заранее джинсы и футболку. Конечно же, она до последнего надеялась на то, что ей не придется прибегать к этому варианту, но с её родителями нужно было готовиться к любому варианту и, понимая это, она оставила для себя запасной вариант, быстро переодеваясь и решительно подходя к окну, дабы залезть на подоконник и еще разок взглянуть вниз. Дерево, которое ей было нужно, росло совсем рядом, только нужно было дойти до него по узкому карнизу и это-то как раз-таки её и пугало! Карниз выглядел не таким устойчивым и надежным, нежели тот дуб, по которому она собралась спускаться на землю, но стоящая внизу со скучающим видом девушка придала ей уверенности, и Линетт без раздумий начала свой нелегкий путь вниз. "Не смотреть вниз! Самое главное не смотреть вниз!" — мысленно говорила себе Фромм, с огромной осторожностью передвигая ноги маленькими шагами, дабы не сорваться с перепугу. Все это казалось ей сейчас каким-то нереальным, и ей даже пришла в голову странная мысль, что было бы куда легче преодолеть это расстояние, приняв перед этим дозу ЛСД, но кислоты под рукой не было, ей приходилось геройствовать в полнейшем адеквате. Это чувство пугало и будоражило одновременно, поэтому девушка продолжала опасные манипуляции, краем уха слыша громкие голоса друзей и пытаясь перебороть в себе желание послать их всех на хер за то, что они так, черт их возьми, орут... Еще несколько минут нелегкого спуска по разлапистому дереву вниз, и она уже наконец-то стояла обеими ногами на земле, вот только жаль, что переодеться около дома она уже не успеет. — Линетт, ты охренела совсем что ли?! А если бы ты навернулась? — тут же вспылив, выкрикнул ей в лицо один из её друзей, встряхивая девушку за плечи. — Двери уже не для нас? — Кончай орать на всю округу, Мэтт, если ты, конечно же, не хочешь, чтобы нас спалил мой чокнутый папаша! Он будет дико счастлив узнать, что у его дочери есть девушка, — нервно шикнула в ответ приятелю Линетт, без труда освобождаясь от его некрепкого захвата и манерной походкой подходя к Мэри-Ли поближе. — Ну, привет, солнышко!