San-Francisco,California State Haight-Ashbury 23:30
В место их вынужденного пристанища они добирались жутко муторно и долго, но сидевшей в уголочке Сьюзан было даже лучше от этого факта, ведь возвращаться туда она не очень-то хотела. Вообще, она никуда не хотела, если уж быть до конца честными. А если бы ей выдали веревку и кусок мыла отпустив, к примеру, в туалет-она вообще была бы счастлива и благодарна им за такое великодушие, но вместо этого её длинная пытка продолжалась дальше, поэтому девушке приходилось сжать зубы и терпеть. Терпеть, терпеть и еще раз терпеть, как бы отвратительно ей при этом не было, и как бы сильно она не хотела бы отсюда свалить! Кривоватые взгляды противного Мэнсона и внимательные бдения Стива с Брюсом перемешались сейчас с неким сочувствием в глазах у той новенькой пары, которых она так рьяно пыталась отговорить к ним вступать. От такого необычного контраста зашуганной Аткинс становилось еще противнее на душе. Настолько, что ей хотелось кричать до хрипоты, но вместо этого она лишь забивалась еще дальше, дабы не чувствовать на себе всего этого разнообразия взглядов в их автобусе. Какой ей прок от жалости Мэри Бруннер, которая, к слову, сама же сдала Сьюзан своему мужику, прекрасно при этом понимая, что именно он собрался сделать с Аткинс, и от сочувствия тех ребят, которые сидели сейчас всего в каких-то сантиметрах от нее? Они все равно не заставят Мэнсона отступить или вообще отпустить её, раз уж на то пошло. Скорее всего его это только разозлит или ему будет просто по фигу, что вероятнее, ибо ему всегда было по барабану на все и вся. Даже на жену с ребенком, который должен был родиться через пару месяцев от силы! Хотелось бы Сьюзан увидеть того человека, на которого Мэнсону было бы не наплевать, хотя, если признаться чистосердечно, её в последнее время одолевали сильные сомнения в том, что такой человек вообще существует. Исходя из того, что Аткинс о нем знала, вся эта ненависть шла из его детства: дядя издевался над ним, а однажды даже заставил его пойти на школьную линейку первого сентября в женском платье. После такого позора перед остальными, тогда еще совсем маленький мальчишка ожесточился окончательно и был черств уже со всеми без разбора, даже с родной матерью, которая забрала его обратно к себе, когда Чарли только исполнилось десять. Где-то в глубине души он очень хотел материнской любви, но сам же отталкивал её из-за того, что она в своё время бросила его на попечение бабушки и тетки, выбрав вместо сына пьянки и блуждания по мужикам. Мэнсон так и не смог простить ей легкомыслия, и через пару месяцев мать тоже не выдержала, сдав сына в детский дом. Ну, и какого она тогда хочет нормального отношения к себе от него, если он сам с рождения не знал, что такое любовь и прочие адекватные эмоции? "Скорее всего в его понимании то, что он делает и есть любовь..." — невольно подумала про себя Сьюзан и поморщилась, уронив голову на свои колени, дабы хотя бы на пять секунд забыть, где она находится и не видеть опостылевших ей стен автобуса, к этому моменту уже проехавшего пробку и завернувшего к нужному им институту. Отходняк от Марихуаны в этот раз был не таким легким и приятным, каким он был всегда и Аткинс еле сдерживала тошноту, которая мучила её уже около часа, чувствуя слабость и сильное головокружение, вынуждающее её отправиться в небытие надолго, но она до последнего пыталась сохранить видимость адекватности перед и без того каким-то вздернутым Мэнсоном, памятуя о том, что Чарли еще больше бесится, когда его адепты употребляют наркоту без его на то разрешения. Если он узнает, то ей же будет только хуже! Мысли об этом и страх побоев помогли ей кое-как подняться после того, как их автобус остановился в конечной точке их маршрута, и она даже смогла выйти на улицу более-менее твердой походкой, но Мэнсон все равно не сводил с нее глаз, и это Сьюзан до безумия бесило! Вот и чего он сейчас на нее пялится так?! Бесит её этот козел! "Бесишь!" — одними губами бесшумно прошелестела Аткинс и зашагала вперед еще увереннее, резко тормозя у входной двери, дабы перевести дух и не привлечь к себе внимания оставшихся где-то позади товарищей по секте. Надо было срочно брать себя в руки, только вот как это сделать, если перед глазами сейчас все опасно плыло?! — Сэди, детка, ты в порядке? — фальшивый обеспокоенный голос Мэнсона, раздавшийся для зазевавшейся Аткинс как гром средь ясного неба, заставил её вздрогнуть и покачнуться, а весьма тяжелая рука, сжавшая её плечо как можно крепче, напомнила ей о Скотте, и девушке стало еще страшнее, но вида она снова не подала, кивая ему в ответ с легкой полуулыбкой. — Да, конечно, Чарли... Я, вероятно, просто переборщила с алкоголем, ничего страшного, нет причин для беспокойства, — скороговоркой выпалила она и проскользнула вперед, пытаясь не встречаться с ним взглядом, дабы он ничего не запалил. В плане алкоголя он тоже будет не доволен, но лучше уж так, чем получить от него нагоняй за курение травы без его на то разрешения. Надо было добраться до их комнаты первой, чтобы создать видимость того, что она отрубилась, когда он придет, иначе у него будет к ней много вопросов... ОЧЕНЬ МНОГО! — Не забудь о нашем уговоре, Чарльз! — холодно и спокойно отчеканил Бобби, и Сьюзан могла поклясться, что она даже увидела в отражении зеркала, висевшего на двери их комнаты снаружи, некую неуверенность во взгляде Мэнсона, которой она никогда не видела раньше. Но вместо того, чтобы остаться и полюбопытствовать на счет темы уговора, она лишь хлопнула дверью и, сделав еще пару шагов, сходу грохнулась в койку, еле найдя в себе силы на то, чтобы снять туфли и закрыть глаза. "Самое главное сейчас отрубиться... Отрубиться и забыть весь этот день как страшный сон!"***
<< Когда Сьюзан вновь открыла глаза, её тут же ослепил яркий и какой-то, на удивление, приятный солнечный свет, заставляющий её жмуриться от удовольствия и потирать глаза, дабы окончательно проснуться. Ощущение непрерывного страха смерти и недавний отходняк от травки теперь сменились приятной душевной легкостью и даже своеобразным удовлетворением от жизни, и Сьюзан совсем не хотела сейчас разбираться в причинах столь резкой перемены, поэтому она с легкой улыбкой завернулась в одеяло буквально с головой, только после этого незамысловатого движения понимая, что что-то было не так. Чувство несвежих простыней, постеленных на жестком матрасе, дабы им с Мэнсоном было хотя бы чуть-чуть комфортнее спать, сменилось приятным чувством шелка, холодившего кожу. А вместо наволочки, которой они укрывались, она куталась в полноценное пуховое одеяло бежевого цвета, да и обстановка, в общем и целом, не нагнетала, даря ей чувство уверенности, а не раздражения. Слишком похоже на прекрасный сон, чем на суровую правду её жизни. Хотя какая разница-то? Имела же она право хотя бы во сне пожить НОРМАЛЬНОЙ жизнью, которая у нее, вполне возможно, была бы сейчас, если бы она не пошла по дурости своей за Мэнсоном. Думая об этом, она аккуратно выглянула из-под одеяла и окинула комнату взглядом, сразу замечая бело-розовую колыбельку, стоявшую в уголке, рядом с дубовым шкафом коричневого цвета. Судя по цвету, она принадлежала девочке, и малышка явно уже родилась, ибо одеяльце, отражавшееся в большом зеркале, встроенном в центральную дверцу шкафа, было отогнуто, а простыня и маленькая подушечка были слегка смяты, указывая на то, что малышка еще совсем недавно спала в этой колыбели. "Моя малышка?" — внезапно проскользнувшая в её голове мысль не могла не удивлять, но для Сьюзан она почему-то показалась вполне обычной и даже приятной, поэтому вместо того, чтобы удивиться, она широко и нежно улыбнулась ей, продолжая скользить по помещению оценивающим взглядом. Комната,в которой она была, оказалась большой и светлой на вид, отделанная в спокойных, кремовых тонах, а из приоткрытого окна дул свежий ветерок. Все там было так же, как она всегда мечтала, вот только почему-то ей упорно казалось, что чего-то не хватало. Будто бы перед ней сейчас находился почти что полностью собранный пазл идеальной для неё жизни картины, но там все еще не хватало какого-то очень важного элемента. Не успела она об этом подумать, как тихий смешок, долетевший до нее откуда-то со стороны окна, его моментально заполнил, заставляя её затаить дыхание, медленно поворачивая голову к окну. Сейчас она, наверное, более всего боялась увидеть Мэнсона за своей спиной, но тот мужчина, которого она обнаружила сидящим на подоконнике с сигаретой в левой руке, пожалуй удивил её куда больше, чем возможное появление Мэнсона в её сне, ведь он был почти что четкой копией того парня, которого она нарисовала в то утро, когда свалила из дома! Только этот мужчина был постарше, хотя судя по всему не намного, от силы года два разницы с ней на вид, волосы у него были короче, чем на рисунке, да и общий вид у него был куда мужественнее, но если не брать в расчет такие мелкие нюансы, то он был похож на типаж с её давнего рисунка. "И приснится же такое! Но мне, по-любому, нравится такой расклад" — с еле заметной ухмылкой подумала про себя Аткинс и специально неспешно поднялась, потягиваясь и зевая. — Соня-засоня, ты почти все на свете проспала! — со смехом заявил ей он, ласково смотря на нее сверху вниз. — Мы с Джекки уже побывали на улице, она была просто в восторге от снега, которого намело сегодня за ночь целую кучу... Слова мужчины все же заставили Сэди удивиться, и она похлопала глазами, наконец задавая сама себе вполне логичный вопрос: а где она вообще находилась? "Откуда вообще в Калифорнии взялся снег?"— спонтанная мысль заставила-таки её взглянуть в окно, с еще большим удивлением отмечая, что вместо типичного, душного и шумного американского мегаполиса за окном её встретил заманчивый пейзаж белоснежных гор с искрящимся на их вершинах снегом. Она такой безумной красоты еще ни разу за всю свою жизнь не видела и уже навряд ли увидит. Хотелось выбежать на улицу и порадоваться всему этому великолепию, но и вставать при этом ей тоже не хотелось вот вообще никак. Да и этот сидевший напротив нее красавчик интересовал её сейчас чуть больше, чем шикарная погода за окном, и она продолжила его рассматривать с огромным интересом, прикусив свою губу почти до крови. Было в нем что-то незримо родное и, что самое главное, ЗНАКОМОЕ, но что именно в нем было ей так знакомо, она все еще не уловила. На лицо вроде не знаком, такие как он в компаниях, в которых всегда значилась она, не состояли никогда, осанка была прямой, а смех каким-то обволакивающим и приятным. Нет, она точно не видела его раньше в реальности! Да и куда ей, если он явно был правильным до невозможности, а она уже давно свернула не туда с правильной дорожки? — Давай, вставай, Сьюзи, хватит спа-а-а-а-ать, это скучно. Пойдем на улицу, повеселимся немножко с дочкой. Она ждет нас на первом этаже, вместе с Дайан, — вполголоса проворковал мужчина, не отрываясь смотря в её глаза. — Да и Джону, думаю, будет полезен горный воздух... И тут-то Сьюзан, наконец-то, осенило: ГОЛОС! Вот почему она его узнала. "Сьюзи, я тебя люблю... Иди ко мне, я помогу тебе..." — слова неизвестного ей парня из её галлюцинации, которая пришла к ней после первого приема мескалина, внезапно проигравшиеся в её голове на повторе, идеально соединились с внешностью мужчины перед ней, все больше убеждая девушку в правильности её суждений, а рука, самопроизвольно опустившаяся на живот, заставила Сьюзан улыбнуться еще шире, чувствуя его округлость. Она снова была беременна и, судя по всему, они решили назвать своих детей в честь четы Кеннеди. Это было так мило, что она все же не сдержалась, тихо хохотнув и качая головой. — Неа, мне пока что слишком лень. Лучше уж ты ко мне! — игриво подмигнув ему, отозвалась Сьюзан, слегка облизывая губы и маня его к себе обратно пальчиком. — Думаю, мы найдем чем заняться, а минут через двадцать пойдем на улицу играть с дочкой. Обещаю. — Ах ты, искусительница какая! Знаешь же, что я с ума схожу, когда ты рядом со мной, — разразившись смехом, пробормотал ей в ответ он, все же затушив сигарету и спрыгивая с подоконника, дабы подойти к ней ближе. — Тебе хотя бы можно? — Дорогой, я же не больна, а просто беременна, — так же звонко смеясь, парировала ему Сьюзан, потянув свои руки к одну навстречу. — Тем более у меня не шестой месяц ещё, мне пока все можно, если осторожно. — Вот как? Заманчивое предложение, родная, теперь мне точно не отказаться... — эхом ответил ей он и без лишних уговоров скользнул к ней в кровать, заключая лицо Аткинс в свои ладони и целуя её со всем чувством, при этом улыбаясь в поцелуй. Все те эмоции, которые захлестнули её сейчас разом, были не сравнимы ни с чем другим, что она испытывала раньше, и Сьюзан несдержанно застонала в поцелуй, обнимая мужчину за шею и целуя еще жарче в ответ. Она была в своем собственном сне, в конце концов, и вполне могла себе позволить спать с тем, кто был ей приятен и, судя по её реакции, очень ею любим. Она, конечно, не знала наверняка те ощущения, которые возникают, когда рядом с ней в постели находится кто-то, кого она любит, ведь с представителями мужского пола она дальше легкой симпатии и прожигавшей её изнутри ненависти, в случае с Мэнсоном, не заходила, но черт возьми, даже не зная их, она была уверена, что это и есть они! Не сойти ей с этого места! Хотя она предпочла бы сейчас действительно с него не сходить, уж больно ей было с ним хорошо. Он целовал её, сходу уверенно и страстно пробегаясь прохладными руками по её телу под ночнушкой, и её, в буквальном смысле, подбрасывало от приятного контраста температур и наслаждения, окутавшего её с ног до головы и заставлявшего стонать все громче. Рамок никаких она не чувствовала и подавно: если раньше Сьюзан относилась к сексу, как к чему-то обыденному, и никогда особо не торопилась, порой сдерживая свои порывы, то рядом с ним она наконец почувствовала себя свободной и, как никогда ранее, раскрепощенной, нетерпеливо срывая с его тела рубашку и тут же начиная осыпать его тело страстными поцелуями сверху донизу, все еще лежа под ним то и дело беспорядочно пробегаясь руками по его оголенному прессу в попытках расстегнуть молнию на джинсах подрагивающими пальцами. Шея, плечи и грудь-все было в зоне её поцелуев, и с каждой секундой Сьюзан только больше распалялась после каждого поцелуя, поднимая глаза, дабы увидеть лицо и эмоции того, кто вызывал в ней такой прилив страсти, которого она не ощущала еще никогда. По её личному мнению мужчина и без того был очень красив собой, но сейчас, испытывая крайнюю степень удовольствия, он выглядел просто потрясающе: глаза его были крепко закрыты, и подрагивающие ресницы, вкупе со слегка приоткрытыми для того, чтобы хоть как-то дышать, губами выглядели крайне соблазнительно, а глухие стоны окончательно подстегивали девушку к действиям, что она в общем-то и делала, с каждой минутой опускаясь губами все ниже и заставляя этим парня выгибаться и ней все сильнее. — Господи Боже, Сьюзи-и-и-и... Кажется...Кто-то...Ах...Соскучился... — еле справившись с возросшим в его теле возбуждением, скороговоркой выдохнул ей в ответ мужчина, потянув её на себя и снова жарко целуя. — Так же...Как и я... — Да... Ты даже не представляешь... Насколько... — нехотя оторвавшись от манящих её губ, парировала ему Аткинс, мгновенно стягивая с него джинсы и кивая мужчине со знанием дела. — Не могу терпеть... Давай сразу... В следующий раз отведем время для прелюдий... Повторять по нескольку раз ему было не нужно, и в следующую секунду он весьма бережно подхватил её под бедра, запечатывая губы Сьюзан поцелуем и входя в нее сразу до конца... Ощущения от проникновения в её тело впервые были для Сьюзан не такими болезненными, какими они были всегда, а какими-то легкими и даже приятными, заставляющими разомлевшую девушку окончательно отдаться во власть любимого мужчины без остатка, и она мгновенно поддалась этому приятному порыву, утопив особо громкий стон в поцелуе и вильнув бедрами к нему навстречу... Все происходящее было настолько естественно и правильно для нее, что она вскоре вконец потерялась в ощущениях и просто поплыла по течению, порой кусая свои губы, царапая его спину и плечи и порыкивая от наслаждения, которое дарил ей он... Каждое их движение навстречу друг другу отдавалось в её теле новой вспышкой приятной заполненности и желания большего, поэтому они все ускоряли темп толчков, пока он не сорвался до максимума, вынуждая их стонать, без перерыва прижимаясь друг к другу вплотную, дабы почувствовать еще больше... Время словно бы перестало для них существовать вообще и снова появилось лишь после того, как они с синхронным громким стоном кончили друг за другом, вновь прижимаясь друг к дружке лбами, в попытках перевести сбитое напрочь дыхание и восстановить нормальную работу своих сердец, стучавших сейчас, как им показалось, у них в ушах... — По-моему, наше решение свалить в Альпы было единственным реально верным планом, который мы только могли придумать все вместе... — еле приведя своё дыхание в порядок, прошептал ей в губы он, снова нависая над ней и ласково проводя рукой по её черным волосам. — Просто замечательным... Ты так изменилась... В лучшую сторону... Но моя мама уже устала упрашивать меня привезти к ним внучку... Может, нам пора вернуться? Шесть лет прошло, вряд ли нас вообще ищут... "Вернуться? Куда?!" — лениво задала самой себе в мыслях вопрос пока что не пришедшая в себя до конца Сьюзан, тут же вздрагивая и поневоле возвращаясь в столь отвратительную для нее реальность, где ее ждало нежилое крыло студенческого общежития и Мэнсон, уже десять минут как безрезультатно пытавшийся растолкать отрубившуюся Аткинс. >>***
— Сэди, проснись! Проснись немедленно! — требовательно и как-то нервно выкрикнул ей на ухо Мэнсон, устав будить девушку традиционными способами. — Долбаная алкоголичка, черт тебя дери! И угораздило же меня набрать себе людей из ни на что не годного биомусора! Такие заявления Мэнсона не были редкостью, и он не чурался возможностью каждый раз напоминать своим адептам об их никчемности, но сейчас разум Сьюзан был слишком затуманен выпитым и выкуренной менее часа назад травкой, поэтому она лишь недовольно простонала, удивленно хлопая глазами и морща носик. — Господи Боже! На фига было нужно меня будить? — все еще сильно заспанным голосом пролепетала Сьюзан, расслабленно падая обратно в объятия кровати с полуприкрытыми глазами. — Я же только-только заснула! Услышав столь фривольный ответ и без того разозленный поведением Аткинс ни на шутку, Мэнсон пришел в еще большую ярость и сжал руки в кулаки, замахнувшись на своенравную девчонку с явным желанием ударить её хорошенько, но вместо этого его рука лишь зависла в сантиметре от её лица, не делая больше никаких движений в её сторону. Нет, нельзя, пока нельзя! Если Бобби заметит побои от рук Уайта и Грогана, Чарли еще сможет кое-как сыграть роль непричастного, но если Босолейл заметит следы от недавних ударов-все пропало! А так быть не должно. Он еще никогда раньше не был настолько близко к цели и проебать все так бездумно-не вариант! А, значит, нужно было терпеть и еще раз терпеть! Думая об этом, он нехотя разжал кулаки и с недовольством скрипнул зубами, вместо удара хватая девушку за плечи и встряхивая так сильно, чтобы она пришла в себя и окончательно вернулась в реальность, при этом умудрившись успеть осмотреть её оценивающим взглядом с ног до головы, дабы понять в каком она состоянии и сможет ли вообще сейчас контактировать с кем-либо кроме него. Он прекрасно знал, как выглядят люди в алкогольном опьянении, видит Бог, он сам существовал в столь неблагополучной среде довольно долго, но состояние Аткинс даже близко не было похоже на то, что было бы у нее, если бы она просто напилась. Слишком уж дезориентированный у нее был взгляд, который можно было бы легко списать на то, что девушка просто только что проснулась, если бы не пара нюансов: нечеткая речь и слишком расслабленное тело. Все это указывало на то, что она была под воздействием наркотиков, в лучшем случае-травы, а не в состоянии алкогольного опьянении, как она сказала и, без труда уловив данный факт, Мэнсон взбесился еще больше, все же залепив ей звонкую пощечину, от которой Сьюзан сразу же пришла в себя. К черту мораль и все это терпение, она его довела! Она сама виновата. А если завтра Босолейл его спросит о следе от пощечины, то он найдет чего ему сказать, если это вообще будет ему нужно! Еще перед ребенком он тут не стелился. — Ай, Чарли, за что?! — удивленные и непонимающие нотки в голосе Сьюзан взбесили лидера "Семьи" до невозможности, но бить он все равно её не стал, вместо этого скользнув рукой за пазуху и доставая оттуда небольшой, но весьма острый нож и закрывая перепуганной девушке рот рукой для пущей уверенности в том, что её никто не услышит, если она надумает орать. — Итак, слушай меня сюда, тупая ты сука... Просто слушай, впитывай и не ори, если тебе охота еще пожить и, возможно, даже увидеть своего младшего братишку! Ты настолько сильно меня достала своей непробиваемостью, что теперь я буду говорить с тобой радикально, раз уж твой разум ракушки упорно не хочет воспринимать обычный язык, каким я сказал вам всем о том, что вы не имеете права употреблять какие-либо наркотики без моего на то разрешения! — закончив последнюю фразу, Мэнсон тут же прижал к её артерии на шее лезвие своего ножа и опасно сузил глаза, качая головой после того, как заметил что её руки тянутся к его рукам, дабы ослабить хватку. — И не надейся на то, что я тебя отпущу, пока ты не дослушаешь меня! Чувствуя холодный металл, впившийся в кожу её шеи таким образом, чтобы не оставить на ней сильно видимых следов, все внутренности Сьюзан как по команде рухнули куда-то вниз её желудка от объявшего её страха, но страшно ей было только на какую-то долю секунды, по прошествии которой страх за свою жизнь в её душе резко сменился чем-то другим. Чем-то холодным и необратимым, что она пока еще не могла описать словами в силу того, что никогда ранее не испытывала нечто подобное. Будто бы её инстинкт самосохранения каким-то неведомым образом вдруг отключился, и на его смену пришло нечто вроде смирения и принятия или апатии... Апатия! Да, это по всем признакам было похоже на апатию! Руки сами по себе опустились, и взгляд стал каким-то сильно уставшим, а голова наклонилась под нужным углом. Ему осталось только рукой единожды провести и все закончится, но Чарли Мэнсон, чтоб его, медлил, тупо смотря на её отчаяние и не испытывая при этом ничего. Хотя вполне возможно, что какую-то часть удовлетворения от контроля над происходящим он все же ощущал, но ему сейчас было не до этого. Главным было заставить эту тупую козу его послушать, и она в кои-то веки его слушала! — Даже не надейся, Сэди, я тебя не убью, а если этот момент все-таки настанет, и я решу наконец прекратить твоё земное существование, то это произойдет лишь тогда, когда это будет выгодно МНЕ! А теперь ты будешь молчать и слушать. Кивни мне, если поняла и сделаешь то, что от тебя требуется, — холодным голосом оповестил её Чарли, медленно убирая руку с её рта после её еле заметного кивка головы. — Вот и умница! Надеюсь, теперь ты перестанешь быть настолько упрямой, и мы наконец найдем общий язык. Ты же в курсе что на кону сейчас не только твое проклятое существование? Да, она была в курсе! Стив... Её маленький братишка... Этот выродок ведь был в её доме, когда его забирали. Он может знать, где находится мальчик, и за ним не заржавеет приехать туда, увести его в сторону и убить,возможно даже на глазах у самой Аткинс! Только опасение за жизнь брата не давало ей сейчас сорваться и заставить этим его беситься еще больше. Если ему нужна послушная кукла-она будет ею, только бы он до Стиви не добрался. — Мы обойдемся без этого, Чарли, я слушаю тебя, — отрешенно и уверенно отчеканила ему в ответ она, тихонько сглатывая, когда нож, наконец-то, исчез и его напор сошел на нет. — Я все исполню... — Конечно же исполнишь, сучка, — небрежно хмыкнув, парировал ей Мэнсон, ледяным взглядом кивая на дверь. — Сейчас ты умоешься и пойдешь в комнату к такому же упрямому мальчишке, Бобби Босолейлу... Я не имею никакого понятия, чего ему нужно именно от тебя, но он сказал, чтобы ты пришла к нему сегодня. Ты должна уяснить две простые вещи, прежде чем я тебя к нему отпущу! Прямо в своей памяти это выжги, если тебе это поможет быстрее и лучше все это понять! Во-первых, ты МОЯ, Сэди Мэй Глатц! Это означает, что ты не можешь трахаться с кем попало, если только я тебе это не разрешу. Из этого следует первое: ни о каком сексе с Бобби сегодня ночью и речи идти не может, по крайней мере, если я тебе не скажу это сделать! Даже если он будет настаивать на этом, помни о том, что я тебе сказал. Меня не волнует, как именно ты будешь ему отказывать. Сама придумывай, ты же-баба,а не я. Во-вторых, мы тут НЕ ЛЮБИМ стукачей, особо их не люблю я. И разбираться с теми, кто любит языком потрепать, я буду жестко. Это тебе и на будущее тоже будет сказано, если у тебя вдруг совесть проснется, и ты решишь кому-то о чем-то доложить. Из этого следует второе условие: ты не должна ему сдавать нас. Ни слова, ни полслова о том, что мы тут делаем, это ясно?! Если он завтра откажется сотрудничать или намекнет на то, что о чем-то узнал от тебя, я буду вынужден применить к тебе то, что тебе навряд ли понравится... Надеюсь, я был достаточно убедителен, чтобы ты меня, наконец-то, поняла и усекла все от и до? — Да, Чарли, я поняла и сейчас все сделаю, — холодно отрезала Сьюзан и, сжав губы в тонкую линию, встала на ноги, удивительно прямой походкой зашагав в сторону умывальника. Она все сделает! ВСЁ! Как бы противно ей не было от этого всего и помоги ей Господь, чтобы когда-нибудь позже, пусть даже через несколько лет, она сидела с младшим братом на кухне в их новой квартире и нервно смеялась, вспоминая всю ту жесть, которую им двоим пришлось пережить в уже далеком для них шестьдесят седьмом году!