Тонкая грань (Thin Line)

Он блокирует телефон и бросает взгляд на соседний трейлер. Окна светятся, значит, Гарри все еще там. Мэтт тихо стучит. — Открыто! Он засовывает голову внутрь: — Эй, ты идешь? Гарри машет рукой: — Мне еще снимать последний слой этого липкого макияжа. А ты? — Жду Дома, но он еще в спортзале. Мэтт заходит и падает на кресло, счастливо вздыхает, удобно устраиваясь на мягком сидении. Откидывает голову на спинку, закрывает глаза, и слушает тихое ворчание и жалобы Гарри, который трет лицо, используя средства из многочисленных бутылочек перед ним. — Давно этим занимаешься? Хмыкнув, Гарри отворачивается от зеркала, и ловит взглядом сонного Мэтта, который вращающими движениями указывает пальцем на его лицо. — Чем? Умываюсь? — Ага, — Мэтт расплывается в улыбке. — Гримеры сегодня превзошли себя, эта хрень везде, — он с усилием трет расплывшуюся подводку в уголках глаз. Мэтт тихо смеется, проверяя телефон: ничего важного, и он лениво листает какие-то глупые посты. — Превзошли, выглядело по-настоящему круто. — Уж надеюсь. Совсем меня замучили, — шутливо стонет Гарри. — Ну, конечно же, — драматично вздыхает Мэтт. — Ты сегодня какой-то раздражительный, — после секундной паузы бормочет Гарри. — Плечи болят после ремней, — Мэтт разминает их, чтобы подчеркнуть свою мысль. — Тогда, — Гарри смешно поднимает брови, чтобы стереть блеск с век, — в о з м о ж н о, тебе не следовало прыгать со здания. — Прости, не знал, что я могу полностью игнорировать сценарий, — закатывает глаза Мэтт. Гарри доброжелательно смеется. Он устал, но побыть в компании Мэтта всегда приятно. Даже если они не разговаривают, его молчаливое присутствие всегда утешает, особенно в эти последние дни съемок, когда напряжение почти невыносимо. Губы Гарри сами собой складываются в улыбку при одном взгляде на хмурого Мэтта, уставившегося в телефон. Он и правда сейчас выглядит как ворчливый старик. Гарри качает головой, выбрасывая салфетки в мусорку и закрывая жидкость для снятия макияжа. — Чисто? Мэтт откладывает телефон, встает, потягивается и подходит ближе. Он сжимает губы в тонкую линию, как делает это каждый раз, когда концентрируется, и наклоняется, чтобы лучше рассмотреть лицо Гарри. Тот, сам того не замечая, задерживает дыхание. — Вот здесь, снаружи, еще осталось, — указательный палец Мэтта почти касается уголка глаза Гарри, прикосновение такое невесомое и нежное, что Гарри не уверен, было ли оно на самом деле. Он прокашливается. — У тебя тоже грим… везде. Мэтт смеется — да, он весь в рунах. — Я дома душ приму, — и касается флаконов на столе Гарри. — Хочешь одолжить? Могу научить пользоваться, — посмеивается Гарри, руками зачесывая волосы назад. — Спасибо, обойдусь. Телефон напоминает о себе негромким звуком, Мэтт смотри на засветившийся экран: — Дом готов, пойдешь со мной? — Нет, идите, я еще хочу переодеться. Мэтт бросает взгляд на кожаную куртку и штаны, пока Гарри аккуратно расставляет все на своем столе. Мило. То есть его стремление к порядку — это мило. Не кожаная куртка. В кожаной куртке, должен признать Мэтт, Гарри всегда выглядит отлично. — Ладно, тогда увидимся завтра? — Точно. Ложись сегодня пораньше, завтра у нас важная сцена, — тихо говорит Гарри. — Конечно, ты тоже выспись. Руки Мэтта ложатся на плечи Гарри, он наклоняет голову. Удивленный Гарри поднимает лицо в немом вопросе, и губы Мэтта на мгновение мягко касаются его губ. — Спокойной ночи. Мэтт, поворачиваясь спиной к остолбеневшему Гарри, спокойно, как будто только что сделал самую естественную вещь в мире, направляется к двери. Но через пару шагов замирает, разворачивается обратно и в недоумении хмурит брови: — Я что, — взгляд блуждает, — Я что, только что это сделал? — Ну да, — смеется Гарри, рассматривая свои колени. — Прости, — Мэтт тоже издает смешок, потирая затылок, — это был длинный день. — Не страшно, — Гарри немного меняет тон голоса и подмигивает, — Сладких снов, Александр. Мэтт почти застенчиво улыбается, а потом наклоняет голову, чтобы не удариться о дверную раму, и выходит из трейлера. Что это было.