Зимнее солнце

Уже поздно, и он провожает ее домой. Они не торопятся: впереди еще целая ночь. Им обоим весело: Генезис с немалым артистизмом рассказывает пошловатую байку про гарулета и солджера второго класса, отошедшего по нужде. Кроу немного перебрала и, кажется, смеется слишком громко. Сегодня турк оставила железного коня в гараже. Кроу и Генезису хотелось немного дольше побыть вдвоем, наслаждаясь моментом: послезавтра Рапсодос отправится на новую миссию. Они не увидятся как минимум неделю. Альтиус хотелось думать, что она не будет по нему скучать. Стоит только привязаться, и ты пропала. Внезапный порыв ветра заставляет Кроу поежиться: когда турк выходила, было тепло, и она беспечно решила не надевать кардиган. Еще двадцать минут, и Альтиус становится холодно. Она ускоряет шаг, стремясь не то согреться в движении, не то поскорее попасть домой, — она и сама не знает. Ей кажется, что Рапсодос, увлеченный рассказом о том, как ловко уделал целый отряд вутайцев, этого даже не заметит, — у солджера одно самолюбование на уме. Однако Генезис, посмотрев на Альтиус сверху вниз, произносит: — Замерзла, — он не спрашивает, а утверждает. — Держи, — красная кожаная куртка, которая так не нравилась турку, мягко ложится на плечи. На миг Кроу, не ожидавшая подобного знака внимания, тронута, но «спасибо» застревает на языке, стоит взгляду упасть на самодовольное лицо Рапсодоса. Генезис верен себе: даже сейчас он остается в образе «нового героя», играет роль, пусть даже зритель у него всего один. Солджер любуется собой, а не заботится о ней. Куртка очень скоро согреет ее тело, но душе Кроу все так же холодно. Зимнее солнце. Вот кто Генезис для нее. Свет, иногда настолько яркий, что становится больно глазам, не дает ни капли тепла. Зимнее солнце лучше ночи, но иногда мучительно хочется, чтобы настало лето. Остаток пути они молчат: у Кроу пропало желание говорить, а у Генезиса почему-то испортилось настроение. Когда они оказываются на пороге ее квартиры, солджер с каким-то вызовом спрашивает: — Пригласишь? — Почему нет? — глупые метафоры, так не вовремя приходящие в голову, не испортят ей вечер. Да и, в конце концов, разве мы требуем чего-то у небесного светила? Оно просто есть. Выбор прост: наслаждайся его лучами до наступления ночи или сетуй на непогоду, ожидая лета. Когда они лежат в постели после секса, Генезис задумчиво произносит: — И все-таки я еще не поймал тебя, Ворона. Кроу сразу догадывается, о чем он говорит: в глазах других девушек Рапсодос находит лишь восхищение и готовность отдать себя без остатка. Победа без боя — уже не победа. А Кроу — другая. Она видит его недостатки. Она вместе с ним наслаждается мгновениями страсти, но не спешит дарить любовь. Она никогда не будет принадлежать ему до конца. Иногда она тоже умеет быть зимним солнцем.