Выверни меня наизнанку

Грей целует жадно, неистово, он будто пытается заполнить этими фальшивыми чувствами бездну глубоко внутри. Сжимает мягкую шею, сдавливает едва ощутимо, но Эрон всё равно вздрагивает и низко стонет. Ловко расстёгивает пуговицы на шёлковой рубашке, оглаживает выступающие рёбра и позволяет стянуть с себя футболку — ткань немного испачкана машинным маслом, но Эрон давно привык. Горячие обветренные губы проходят по нежной белой коже, скользят ниже и ниже, мимо ключиц и пресса, замирают у края брюк. Грей слабо улыбается, проводит ладонью по заметному стояку, приподнимает голову и смотрит с прищуром. — Попроси меня. Эрон дышит часто, хватает воздух ртом, словно на секунду всплывший утопающий. Ему жарко, он почти что горит от всепоглощающей похоти и царапающего нутро желания. И Грей это прекрасно знает. — Трахни меня. — Эрон дрожащими пальцами комкает простыню, толкается бёдрами вверх, притирается пахом к крупной ладони Грея. Голос подводит его, и Эрон почти что скулит: — Пожалуйста, трахни меня. Грей смеётся тихо и довольно. Ему нравится дразнить Эрона, нравится наслаждаться властью над ним и упиваться каждым его жестом, словом, взглядом. Эрон всем телом молит о большем, и Грей не может отказать ему в этой маленькой просьбе. Расстёгивает и стаскивает брюки, затем бельё. Проводит рукой по напряжённому члену, второй мнёт ягодицы, тянется к животу и гладит его, ласкает сосок, другой, снова возвращается к ягодицам. Эрон стонет громко, несдержанно, почти в беспамятстве прикусывает кулак. Выгибается, подаётся навстречу, а потом, будто опомнившись, пытается отстраниться, сбежать как можно дальше от ловких рук Грея и его горячего рта. Из них двоих только Грей оставляет в машине обручальное кольцо, но каждый раз стыдно именно Эрону. Стыдно от того, что он наслаждается жадными умелыми прикосновениями и похабно стонет, когда ему отсасывают, отдрачивают или просто нагибают в любом удобном месте. Стыдно, да, но Эрон никогда не скажет «хватит», никогда не захочет прекратить первым эту маленькую очаровательную игру, при воспоминании о которой сладко тянет в паху и рука сама тянется вниз, к члену. Эрон вскрикивает и кончает, прогибается в пояснице и крепче сжимает пальцы на смятой, пропитанной потом простыне. Ему так хорошо, что не хочется ни о чём думать, и Эрон просто некоторое время лежит и смотрит на то, как Грей неторопливо уходит в сторону ванной и возвращается уже со смазкой, стягивает штаны и медленно проводит ладонью по члену, лаская себя. Эрон прикусывает губу, переворачивается и становится на четвереньки, опираясь локтями о кровать. Он хочет этого. — Пожалуйста, трахни меня. И, раз ему предлагают, он не будет отказываться.