Сильнейший герой

      С самой первой их встречи Генос мог с уверенностью сказать: этот с виду незапоминающийся парень превосходил все когда-либо существовавшие лимиты сил.       БАМ!       От одного-единственного удара задрожали оконные стекла. То, что когда-то было монстром, ошметками расползалось по темному асфальту. Раз за разом бои заканчивались одинаково.       «Невозможно», - всякий раз думал киборг, наблюдая как десятки, а то и сотни врагов обращаются в ничто после одного-единственного маха кулаком.       «Такая сила просто не может быть реальной».       Но всё было перед ним. Еще со знакомства и в течение их совместного времяпрепровождения Сайтама не скрывал от своего новоиспеченного «ученика» никаких секретов. Просто приходил, побеждал и так же спокойно шел по своим делам.       И хотя эти случаи были своего лишь обычной рутиной, со временем светловолосый парень начал замечать: по большей части монстры натыкались на него гораздо чаще, чем Сайтама, казалось бы, этого хотел. Это было странным феноменом. Словно сам факт существования лысого молодого человека заставлял тварей всех размеров и мастей «случайно» устраивать дебоши и разрушения неподалеку от новоприобретённого ассоциацией героя.       Вообще по большей части жизнь с «учителем» напоминала день сурка. Не считая тех дней, когда его срочно вызывали в штаб, все шло по своей колее. Тренировки, пару сражений с монстрами, затем поход в супермаркет, уборка, готовка, чтение, просмотр сериалов. Не то чтобы Сайтама любил сериалы, однако киборг не раз заставал парня, с какой-то безысходной тоской пялящегося в яркий экран, поглощая очередное кулинарное шоу и убивая время.       Именно в такие моменты чужой апатии Генос все больше убеждался в своей безумной теории.       Монстры встречались с Сайтамой, потому что он сам этого хотел.       Но и это не было самым главным, что волновало светловолосого парня.       — Что-то ты подозрительно тихий сегодня, — в один из бесконечных вечеров сквозь зевок протянул Сайтама, глядя, как на экране телевизора очередная симпатичная девочка рекламировала супер-отбеливающую пасту для зубов. — Что-то случилось? Генос ответил не сразу. Он уже давно заметил, что когда требовала ситуация, внешне флегматичный ко всему учитель мог тонко чувствовать чужие эмоциональные перемены. Кажется, это называлось эмпатией.       — Учитель Сайтама, — киборг отставил чистую посуду в сторону, закрывая кран, — не сочтите за бестактность, но я бы хотел задать один вопрос.       Реклама кончилась, сменившись местными теленовостями. Сайтама перевернулся к Геносу на другой бок, подперев рукой голову.       — Сегодня только один? Ну ладно, валяй.       Лицо киборга стало еще более озабоченным.       — Помните, я рассказывал вам о том, почему я стал таким… Монстр, напавший на мою деревню, убил всех, кроме меня. Моя история очень печальна, но тем не менее, вы слышали обо мне все. Учитель… я не настаиваю и не прошу откровений, однако я бы хотел узнать о вас побольше.       Он сделал паузу. Сайтама молчал, давая понять, что продолжает внимательно слушать.       — Возможно, это действительно не мое дело. Но вы никогда не рассказывали мне о своей семье. У вас есть братья или…       — Нет. — прервал его негромкий голос. Сайтама сел на пол, подогнув под себя ноги. Генос тут же замолчал, чуть наклонившись в знак извинения.       — Прошу прощения, мне не стоило говорить об этом. Но ваши родные в безопасности?       — Угу. Они живут и работают в городе D. Иногда они присылают письма, — Сайтама махнул рукой на стоящие в углу картонные коробки. — Честно сказать, они всегда одинакового содержания, поэтому я давно перестал их читать.       — Должно быть, они очень волнуются о вас.       — Да, — ответил парень, и в его словах промелькнула едва заметная грусть, — должно быть… Но по правде сказать, я счастлив с тем, что есть.       Генос решил больше не возвращаться к этой теме, согласно кивнув.        В приемные часы в главной городской больнице Токио всегда было полно народу.       — Извините, мэм, но по правилам мы не можем допустить в палату животных, — в голосе молодого администратора слышалось искреннее сочувствие. Невысокая женщина с карими глазами прижала к себе поводок, умоляюще глядя на сотрудника.       — Пожалуйста, мой сын сейчас в крайне тяжелом положении… я…       Большая немецкая овчарка у ног издала тихий скулеж.       — Тише, Генос, — одернула его женщина, снова обращаясь к администратору. — Прошу вас, мой сын находится в десятой палате, вы можете позвать доктора?       Администратор нахмурился, однако, согласно кивнув, набрал несколько цифр на телефоне.       — Надеюсь, вы понимаете, мадам Коносу, что это первый и последний раз.       Старый доктор шел с женщиной по светлому коридору, периодически кивая мимо проходящим интернам и другим коллегам. Женщина шла следом, прижимая к ногам овчарку, которая то и дело натягивала поводок, намереваясь рвануть вперед и явно нервничая.       — Я благодарю вас, доктор Стенч, я бы не стала приводить сюда Геноса, но я беспокоюсь.       — Понимаю, — коротко ответил ей мужчина.       Оставшиеся несколько минут они провели в молчании, пока они, миновав несколько пролетов, не дошли до закрытого отделения. Доктор Стенч достал карту-ключ, открывая главную дверь и приглашая женщину в небольшой коридор с несколькими палатами по бокам. В этот самый момент бывший до этого нервным пес резко дернул повод, вырываясь и убегая вперед. Пробежав несколько метров, собака остановилась у одной из дверей, заскулив.       — Генос! — воскликнула женщина, ловя собаку за ошейник. — Простите, пожалуйста, доктор, я…       Она осеклась на полуслове, глядя на прозрачное стекло перед собой. В просторной и наполненной светом палате лежал молодой темноволосый парень лет двадцати пяти. Вот уже полгода подключенный к специальному прибору жизнеобеспечения, Сайтама Коносу находился в глубокой коме.       — Предупреждая ваши вопросы: его состояние стабильно, — коротко информировал доктор.       — Это значит, он не проснется, — тихо ответила женщина.       — Я не говорил, что он не проснется, я лишь подтверждаю его стабильное состояние. Несмотря на наш уровень медицины, кома — очень непредсказуемое явление, — мужчина тяжело вздохнул. — Я читал отчеты — ваш сын попал под машину?       — Он хотел спасти ребенка, перебегающего дорогу, — глухо ответила женщина, — всегда говорил, что хочет помогать людям… Что нам делать, доктор?       — На данный момент ничего. Мадам Коносу, я не хочу врать вам, но похоже ваш сын, как бы это помягче выразить, не хочет просыпаться.       — Что вы хотите сказать? — в отчаянном голосе женщины промелькнули нотки ярости. Доктор лишь пожал плечами.       — По словам некоторых пациентов, вышедших из комы, они проживали там целую жизнь, такую же насыщенную и полную, как и мы с вами. Мозг — интересная вещь. Возможно, мир, созданный самим Сайтамой, его устраивает гораздо больше. Но не нужно отчаиваться. Как я уже говорил, его состояние вполне в пределах нормы. Женщина грустно посмотрела перед собой. Овчарка, сидящая у ее ног, прижала уши, скуля.       — Надеюсь, ему сейчас лучше, чем нам, — тихо ответила она.        — Благодарю за ответ, учитель.       «И все же учитель слишком хорош для этого мира», — подумал Генос, возвращаясь к работе. Сайтама прикрыл глаза, переключая каналы. И все равно, несмотря на однообразие, бесконечные бои с монстрами и скуку, он был счастлив, не оставляя надежду и не останавливаясь в поиске хорошей драки.       — Не нужно волноваться за меня, Генос, — произнес он. — В конце концов, у нас еще много дел.       «И тогда я снова вернусь домой».