Ходячие мертвецы. Люк.

      Херовый день… Нет, даже не так…       САМЫЙ ХУЁВЫЙ ДЕНЬ РОЖДЕНИЯ В МОЕЙ ДОЛБАННОЙ ЖИЗНИ!       После приказа Клем, чтобы мы все легли, началась настоящая война, нечестная, непонятная. Я не первый раз на перестрелках, но чтобы всё происходило НАСТОЛЬКО близко… Нонсенс!       Я не знаю как, но успел пристрелить девушку, стоящего с этим неким Арво, и спрятаться за каменную ограду. Вокруг все кричали, ребёнок орал, что ещё больше накаляло обстановку.       А где же сама Клементина?       Я стал осторожно выглядывать из «щита», который когда-то был что-то типа забором из камней, в поисках девушки. Перестрелка была жаркой, все прятались за деревьями. И тут мой взгляд упал на бедняжку Ребекку с уже простреленной головой, у неё под ногами лежал и плакал её сын-сирота, а рядом с ним лежала и Клем, которая в панике пыталась придумать план побега из-под стрелков. Затем она обратила внимание на ребёнка и стала искать глазами искать ближайшее укрытие, затем он уставилась на меня, словно умоляла меня о помощи.       — Клем, бегом ко мне! Я прикрою! — крикнул я девушке, а он сделала глубокий вдох и очень быстро встала, взяла ребёнка и прибежала ко мне, а точнее на рядом стоящий «кусочек» забора. Я начал обследовать глазами Клем на наличие каких-либо ран, но вроде никаких новых следов крови не было, да и она сама вроде не хромала, когда бежала сюда.       — Хорошо, что ты цела, — сказал я искренне и с облегчением. Затем начал думать, как убрать хотя бы одного из этих гандонов, но у меня не тот ракурс, чтобы попасть хотя бы в одного. Вот точка обзора Клем — идеальное место! Но у неё был ребёнок на руках, ей не до перестрелок. — Я не могу попасть в этого ублюдка отсюда, мне нужно перебежать к вам. Но этот сукин сын стреляет бесперебойно. Сможешь его отвлечь?        — Да, могу, — кивнула брюнетка, крепче прижав малыша к себе одной рукой, а второй — достав пистолет.       — Тогда по моему сигналу… — прошептал лишь я и стал дожидаться, пока тот стрелок, что активно палил в нас, не стал перезаряжать своё ружьё. И вот этот момент настал. И я крикнул: — ДАВАЙ!       И она начала стрелять предположительно туда, где стоял враг, чтобы тот спрятался и не мешал мне менять позицию. Но когда я почти перебежал, Кенни что-то крикнул, и Клем отвлеклась от манёвра, чем и воспользовался русский, выстрелив в меня. И он попал мне в ногу. Пуля прошла насквозь. Это хорошо, доставать не придётся, да и лучше в меня, чем в Клем с учётом того, что у неё из укрытия торчали голова и рука. Исход мог бы быть летальным.       Когда я уже приполз к нужной мне позиции, Клементина принялась извиняться:        — Прости меня! Ты в порядке? Дай осмотреть! — и она начала шарить свободной рукой, отбросив пистолет, по моей ноге, исследуя рану.       — Всё в порядке. Пуля, судя по всему, прошла навылет. Но ты не виновата, хорошо, — поспешил успокоить я её, пока она не сделала случайно мне только больнее. И наши глаза встретились, впервые, после всего, что произошло у меня и Джейн. Точнее почти произошло, но я рад этому. Между нами прошла как-будто какая-то искра. Мне тут же хотелось прижать к себе и не отпускать. Убрать наконец-то эту долбанную прядь её пускай не самых чистых, но красивых кучерявых волос, который выбивался из кепки. Но, к сожалению, сейчас не самое подходящее время, и место. Но надеюсь, если мы выберемся из этой задницы, то всё будет.       И тут я задумался, что медлить не стоит.       Ты настолько старомоден, Люк…       Верно. Абсолютно.       И тут я на миг поймал возникшую из ниоткуда мысль и стал развивать её неволей:       Все обычно думают только о будущем: кто-то откладывает что-то на завтра, кто-то что-то делает, надеясь, что в будущем это аукнется, и всё в таком духе. Но так было раньше. Раньше не приходилось выживать, думать, что возможно не доживёшь до завтра. А я тут медлю с девушкой, которую я, кажется, люблю. Которую я мог потерять уже несколько раз. Так чего же я медлю?       И тут я резко вернулся в реальность. Клем это заметила и резко развернулась, чтобы обследовать обстановку, снова взяв пистолет свободной рукой. Я же стал смотреть в другую сторону, еле сдерживая стоны боли и вставая в более удобную позу для ответного огня. Но ни в одного у меня не получалось попасть. Ну хотя бы помог немного другим, дав им «передышку» на перезарядку.       Через пару мгновений, которые казались вечностью, остался только один из русских, и он надвигался на Кеннета, но его что-то остановила. Он резко стал разевать рот, словно был рыбой, и с хрипами сел на колени. Оказывается, ему в шею сзади кто-то всадил нож. И этим кто-то была Джейн. Я посмотрел на неё сначала с радостью и облегчением, ведь я нуждался в ней. Но затем я вспомнил тот короткий промежуток времени, когда Клем из-за неё игнорировала меня, доставляя приличную моральную боль. И я сильно расстроился. Слишком смешанные и противоречивые чувства, поэтому я решил принять эту ситуацию как должное.       Кенни поспешил пристрелить бедолагу, избавив от мучений, затем он крикнул всем, что можно выйти из укрытий.       Клем подбежала ко мне и протянула руку, чтобы помочь мне подняться. И я с радостью принял её помощь. Пускай это обычный жест, который мог сделать кто-угодно другой, но именно от Клем веяло чем-то… чем-то своим, родным. От прикосновения её руки к моей коже по моему телу пробежала мелкая дрожь. Странные и одновременно приятные ощущения.       Затем все окружили труп Ребекки, наклоняя головы в знак уважения этой женщине, которая многое что пережила, сумела родить малыша в таких суровых условиях, но ещё много не успела сделать…       Клем стояла впереди всех, уже успев передать в руки Майка сына Бекки. Пускай она и пыталась скрыть своё лицо, но я заметил, как девушка часто моргала, стараясь не заплакать. И тут я понял, что её так задело. Ей это всё напомнило то время, когда она также стояла перед трупом Ли. Я сначала сделал неуверенный шаг вперёд, но такой маленький, что было мало заметно, что я куда-то сдвинулся с места. Но скрип снега под ногой выдал меня, и Джейн посмотрела на меня, головой указывая на Клем, мол «Чего ждёшь?»       И я сделал уже более уверенные шаги к ней и положил руку ей на плечо:       — Не кори себя за это, Клем. Это не твоя вина. Она просто потеряла слишком много сил и крови при родах. Зато ты спасла малыша, — и она моментально развернулась и кинулась ко мне в объятия, чтобы спрятать лицо от остальных. Золотоглазка тихо всхлипывала, что только я услышал, что ей плохо, что она остро нуждается в сочувствии и поддержке…       Что она нуждается во мне…       Периферийным взглядом заметил Бонни, а точнее её лицо — искажённое каким-то плохим чувством. Но мне было плевать сейчас на всех, я просто хотел, чтобы эта дорогая мне девушка перестала плакать, а снова улыбалась, чтобы снова сияла от счастья.       Но этот интимный момент прервали звуки ударов. Ударов кулаков Кенни об бедного Арво. Оказывается, он единственный, кто остался в живых. Забавно.       Но долго это не могло продолжаться, и я с Майком начали оттаскивать старика от мальчишки. Начался спор, от которого зависела его жизнь. Но русский начал завлекать нас на какое-то место, где есть припасы, можно скрыться от холода и снега. И Кенни, нехотя, согласился. Но только при условии, что мальчик будет всегда под прицелом. Нам не оставалось выбора только как согласиться. И мы выдвинулись в путь.

***

      Прошло пару часов, как мы идём к нашему возможно временному дому. Группа шла линией: впереди Арво, затем Кенни с Майком, потом я хромающей походкой с Бонни, которая в данный момент убаюкивала новорождённого, а сзади уже и Клем с Джейн.       Я временами поглядывал на девушек сзади, они о чём-то активно переговаривались, и порой лицо Клем выдавало лишь негативные эмоции. Это очень сильно настораживало. Но затем они замедлили шаг и принялись смеяться. Затем Бонни крикнула им не отставать. Девушки добежали до нас. Клементина начала смотреть под ноги, а Джейн лишь хитро улыбнулась мне уголком ртом и подмигнула. Я облегченно улыбнулся и начал смотреть в спины мужчин спереди, а рыжая недовольна принялась прожигать во мне ещё одну дырку. Затем она успокоилась и весь путь качала малыша.       И в такой обстановке мы шли ещё несколько часов. Солнце начало потихоньку садиться. Я вновь оглядел девушек, у всех был измученный достаточно вид. Я присел на ближайшее каменное «кресло» и громко крикнул:       — Мне нужен отдых, — по-моему, достаточно ясно дал понять, что пора бы и передохнуть, да и не только мне.       — Хорошо, мы останавливаемся, но не надолго, — согласился Кеннет, и все вздохнули с облегчением. И я впервые решился осмотреть мою ногу. Задёрнув штанину, а осматривал дырку от пули, кровь вроде бы засохла, воспалении больше положенного нет, это хороший знак. Правда заживать…       И тут мои мысли прервал скрип снега под ногами. Это Клем подходила с медикаментами. Я поспешил расправить штанину и сказал:       — Ох, Клем… Всё в порядке, мне не нужна помощь, — ведь вправду, я буду жить с таким ранением, да и аптечки и так мало. Вдруг что-то серьёзное будет потом у кого-то.       — Вот мне можешь не врать. Мы ни разу её даже не обрабатывали, — девушка обогрела меня слабой улыбкой, задёрнула вновь штанину и принялась обрабатывать ногу. Я старался сдерживать боль, дабы не доставлять дискомфорта золотоглазке. Когда она закончила, она подняла на меня голову, и в отражении её глаз я заметил своё отражение, я улыбался, как придурок. И меня накрыло желание высказать все свои мысли, что вертелись в голове в данный момент, что я и сделал:       — Знаешь, я тут много думал. Обо всём. Столько всего случилось за последние дни. Столько смертей родных и близких, которых знал, кажись, всю жизнь. Но я живой. Сижу тут раненый, хромающий, как какая-то псина, но живой. Со мной рядом люди, которым я доверяю свою жизнь и не только. Но чувство тревоги не покидает, наверное потому что нас мало осталось.       — Не думай об этом. Так ты вгонишь себя только в тоску. Поставь себе задачу — больше не потерять никого, и иди к ней. Это элементарно и сложно, но главное старайся.       — Ты всегда такая милая и рассудительная?       — Только когда ты улыбаешься… — промолвила она, и её щёки начало заливать краской, а у меня лицо в ответ загорелось несмотря на то, что вокруг этот чёртов холод. Но нашу атмосферу разрушила подошедшая Бонни, которая строго и безэмоционально говорила:       — Вижу — вы закончили. Давай проверю, — и она подвернула бедную мою штанину, — Очень неплохо! Может через пару часов нужно будет повторить, или хотя бы поменять бинты. Ладно, Клем, иди к Кенни и поменяй ему повязку, а я мне тут нужно поговорить с Люком. Наедине.       Меня смутило, что она так грубо сказала Клем, но брюнетка её послушалась и отошла к старику. Через пару минут Бонни спросила меня, словно гром среди ясного неба:       — А я-то думала, что ты мне соврал тогда, про Джейн…       — Но я же изначально сказал, что нет, не она.       — Я уже так и поняла, — рыженькая бросила на меня раздражённый взгляд.       — Но ты серьёзно? Клем? Она же ещё ребёнок!       — Она не ребёнок! А вообще, с каких пор ты стала вновь так заботиться обо мне.       — Я просто не хочу, чтобы ты сделал неверный выбор, Люк.       — А что ты хотела? Чтобы я выбрал? А у меня был бы выбор? Ты совсем дура что ли?       И тут девушка выпучила глаза от обзывания.       — Но я думала, что…       — Что? Что выберу тебя?       — Я… Я…       — Я был прав. Я же чётко тогда сказал на смотровой — мы друзья, как брат с сестрой. Не больше.       — Но надежда…       — Бонни, уймись. Я сам решу, как мне будет лучше, с кем будет лучше, и как полезнее будет для всех нас.       Девушка сморщилась, начала быстро-быстро моргать, резко встала и отошла к Майку. И мне показалось, или она сказала по пути что-то типа «Еблан!»?       Но мне было всё равно. Если она так и будет себя вести со мной или Клем, то вопрос последующего общения можно решать решённым.       Я посмотрел на Клем, которая мило беседовала с Кенни, на руках которого агукал младенец. Это было так мило.       Затем меня резко бросило в дрожь, и только тут я приметил, что солнце уже совсем село. Нужно было уже искать место для ночлега, нечего нам по темноте шарахаться. И Арво начал тыкать завязанными руками на место, напоминающее электровышку, окружённое забором, говоря, что там можно переночевать.       Кеннет сначала не поверил мальчишке и решил обследовать территорию. Вернулся он быстро и позвал остальных.       Старик первым вызвался на караул, привязав мальчишку к одному из столбцов электровышки, а мы поспешили разжечь костёр. Наконец-то стало теплее. Джейн резко встала из костра и пошла к другой стороне ограды. Ну ладно, её дело. И я начал залипать в огонь. Он наполнял неким чувством уюта даже тут, посреди леса, ночью.       И тут я поднял глаза выше и наткнулся на такой же тёплый взгляд Клементины. Мы смотрели на друг друга, почти не моргая. И внутри меня всё плясало от радости. Слишком много радости сегодня, ведь так долго жил именно без её внимания. У меня была некая ломка.       И тут я решил дать ещё повод превратить нашу обстановку в праздник:       — А у меня сегодня день рождения!