Серенада

Ночь взорвалась отвратительным звуком и разбудила Хуана. Едва продрав глаза, он сел на постели. Карьярра, четырех утра ещё нет. А добрались они до трактира в два. Что за безобразие?.. Мерзкий звук повторился. Похоже, какой-то проклятый пьяница нашел гитару и мучает её. И откуда в этом захолустье гитара-то взялась?.. Преисполнившись решимости найти мерзавца, мешающего честным людям спать и свернуть ему шею, рэй Суавес натянул штаны. После недолгих размышлений напялил ещё и рубаху, обулся и выдвинулся в коридор. И сходу налетел на Мигеля, неуверенно мявшегося у хуановой двери. — Чего топчешься без толку? Лучше бы пошел и нашел урода, который шумит. Соберано ещё разбудит. Мигель многозначительно наморщил лоб. — Так найти-то не проблема, он и не прячется. И соберано уже того... Не спит. — Карьярра! — Хуан устремился к выходу, Мигель — за ним. — Так а чего не разобрались с ублюдком? — Поди с ним разберись! Виконт Валме это. Вот те раз. Хуан замедлил шаг. Дело принимало скверный оборот. Соберанов офицер, и соберанов же любовник, с которым герцог давеча разосрался... То есть изволил расстаться. Хуан не то чтобы подслушивал, но совершенно случайно проходил мимо спальни соберано, когда там соберано с Валме отношения выясняли, и — опять же, случайно! — услышал, что на Валме стуканули. Мол, с каким-то капитаном, из марикьярских, виконт шашни крутил. Ну, соберано его и послал куда подальше. И что теперь, интересно?.. Мириться приехал? А чего шумит так? И что делать-то?.. В любом случае, надо пойти посмотреть, что происходит. Ох, не зря шел. Изгнанный изменщик обнаружился во дворе трактира, аккурат под окнами соберановой спальни. Оказалось, подвыпивший Валме раздобыл где-то гитару и теперь наигрывал старинные кэналлийские серенады да ещё и пел. Звучало всё это крайне мучительно для кэналлийского уха. Но остановить виконта никто не смел — парни из охраны соберано топтались поблизости, пытаясь понять, можно ли бить бывшего любовника соберано или пока нельзя. От герцога распоряжений явно не поступало. Окно соберано оставалось закрытым, но Валме это мало смущало. Взяв очередной фальшивый аккорд, виконт громко запел весьма фривольную, да чего уж — похабную песенку про юную Роситу, которая была девушкой красивой, но ветреной. То есть давала всем, кто мог подарить ей дорогие цацки. На этой песне соберано и сломался. Окно распахнулось, соберано высунулся наружу. — Валме, прекратите этот фарс немедленно! — Только если вы меня простите, — Валме перестал играть и выжидательно уставился на соберано. — Вы смеете ставить мне условия?! — Понятно, — Валме вздохнул и снова запел под собственный аккомпанемент, — Юная Росита раздвигала ножки каждый день имела новые серёжки... ай-яй-яй какая... — Марсель! Если вы не прекратите насиловать инструмент, я сделаю с вами то же, что и вы с ним! На это Валме залихватски ударил по струнам и запрокинул голову — мол, попробуйте, герцог. И тут соберано перемахнул через подоконник и спрыгнул на землю, прямо перед Валме. — Так, парни, расходимся, — прошипел Хуан, делая недвусмысленные знаки руками и разгоняя свидетелей намечающейся сцены. Ну а себе Хуан уже приглядел хорошее местечко вон за теми бочками.