Рем и Курт.»
Следователями была выдвинута очевидная теория того, что мальчики подвергались насмешкам и упрекам со стороны одноклассников, учителей и общества в целом. Поэтому, не найдя рациональных путей решения проблемы, подростки обратились к лишению себя жизни. По словам родителей самоубийц, «мальчики дружили, гуляли и веселились вместе, но чтобы настолько, такого не было». Темный и мрачный вечер. Ничем не примечательный. Фонари, с тускло-оранжевым лампой, пытаются наполнить комнату своим блеклым светом, но это не помогает развеять непроглядную тьму. Мерцание картинок с экрана телевизора и клацанье кнопок пульта зависают в тишине атмосферы. Устроившись уютнее под боком у Эрена, Леви без всякого интереса пропускает через себя томный монолог корреспондентки с экрана телевизора. — Как думаешь, они стали посмешищем? — пробормотал брюнет, переключая канал за каналом. — Не знаю, Леви —шатен пропуская между пальцев волосы на черной макушке, думал далеко не о самоубийцах, которые что-то не поделили с этим миром. — Но, ведь, если бы они не доставали тебя, то этого не произошло бы? — Леви поднялся на локте. — Да, ты мой защитник! —Эрен поцеловал парня в лоб. Вестербурженцы привыкли к этому, к таким мрачным новостям. Школа бьет тревогу. Каждый день после уроков директор и учителя проводят общешкольное собрание учеников, где рассказывается о том, что «суицид не лучший выход». Подростки делают вид, что поняли, а после в скором темпе отправляются домой, где получают двойную дозу лекций со стороны родителей. Быстрым шагом, преодолевая школьный коридор, Леви мысленно был где-то вне этой вселенной. Его мечты были далеко ни об успеваемости в школе, которую мать самоотверженно контролирует. Единственное, что вырвало парня из пучины его дум, было всхлипывание, такое родное, доносимое со стороны мужской уборной. Сердце упало в пятки от осознания того, что дорогому сердцу человеку могли причинить боль. Зрачки ненавистно сужаются, а подошва ботинка с силой ударяется о дверь «мерзкого места». Обследуя взглядом помещение, Леви прошел внутри и увидел того, кого искал. Комочек аккерманского счастья сидел, прижавшись в углу, и редко всхлипывал, изредка вытирая разорванным рукавом слезы. Разорванная рубашка, разбитая губа и бровь, кровь, перемешанная с соленой водой —все это вызывало непреодолимое желание убивать. — Кто это сделал? — голос, леденящий душу, заставляющий сильнее сжаться от страха. Эрен знал, что такой тон голоса не предвещал ничего хорошего. А этот взгляд, его «сталью» можно убить человека, без права на регенерацию. Иронично, тело не успеет понять, что его убили. — Никто.—отрезал шатен, успокаиваясь. Аккерман был вне себя, но пугать Эрена ему не хотелось. Он подошел ближе к возлюбленному и сел рядом на корточки, после чего протянул руку и приподнял лицо Эрена за подбородок. Тот сощурился от боли. — На, вытри кровь и слезы, — Леви достал белый платок из своего классического черного плаща. Эрен хмыкнул и принял жест. Аккерман помог шатену подняться. Брюнет снял с себя свой плащ и накинул его на Йегера. Вещь подошла, потому её хозяину она была велика. Для Леви эта вещичка была некой ценность. Когда брюнету было около шести лет, он откопал этот плащ в шкафу. Мама говорила мальчику, что вещь принадлежит его отцу. Неоднократно штопая предмет гардероба после очередной драки, Леви продолжал его носить. — Если ты не скажешь, кто это сделал, я вынесу пол школы. — Леви не намеревался терпеть то, как унижают его вторую половинку. — Р-рем и К-курт.. — Суки, прошлого раза им не хватило, — прошлого раза, когда он их побил, — Усмирю, навсегда. Леви заставил Эрена наметить встречу этим парням на кладбище, так сказать, поговорить. Только жаль, что эти пареньки останутся в том месте навсегда. Миловать никого не будут. Йегер, перебирая подол своей куртки, стоял рядом с двумя могилами, в которых захоронены два мужчины. Все подходило идеально: место, время, погода, направление ветра, все. Из кустов вышли Рем и Курт, тыкая в Эрена пальцем и что-то себе подшучивая под нос. — Что, принцесска, своему принцу не пожаловалась ещё? — Прошлого раза не хватило, решил за добавкой прийти?! — язвил Рем. — Это не я вас звал, а… — А я, — Леви пронесся подобно сильному урагану, оставляя после себя смертельные последствия. Сердце — важнейшая составляющая человека, которая помогает жить и развиваться. У Рема, в области груди, в самый значительный орган был воткнут нож, по самую рукоять. — Принц пришел. Рем медленно опустил взгляд на торчащую рукоять, после чего, захлебываясь кровавыми потоками изо рта, упал намертво. Пока Курт пребывал в немом ужасе от того, что только не стало его приятеля, то сам ощутил теплое, невесомое ощущение в груди. Мгновение, и он лежит рядом со своим «другом по несчастью». Первый раз, когда Леви при нем убил человека, а после с задумчиво-сумасшедшим лицом писал трогательные предсмертные записки, Эрен ревел во что есть мочи, пытался хоть как-то заглушить истерику потрепанным рукавом, но потом… Потом все стало привычно, обыденно. Если Эрену не нравился человек, он мог лишь на него показать пальцем, а на следующий день по новостям крутили всем привычную ленту. У двоих нет за спиной трагичной истории, вследствие чего они стали убийцами, нет, все происходит самым наилучшим образом. Эрен никогда не задумывался об убийствах, хоть он не участвует в них, но все же, мысли о таком никогда не приходили на ум, но после встречи с Леви все изменилось. У Аккермана тоже все хорошо, он воспитан матерью-одиночкой, никогда ни в чем не нуждался, если даже подумать, то обоснованной причины к таким действиям не найдется. Ревность = психическое расстройство. У парней в школе есть свои любимые предметы. Все, как у обычных учеников.Эрен метит в спортсмены, зарабатывая новые медали. Ему очень легко даются история и математические науки. Леви в дружеских отношениях с химией, физикой и биологией. За просмотром фильма парни уснули. Эрен часто оставался у Аккерманов на ночь, причиной таких частых посиделок являлся ни кто иной, как Леви. Брюнет будто не мог и дня без Эрена прожить, вечно был рядом, опасаясь, что шатен в любой миг исчезнет. За такой привязанностью, как правило, начинает возникать раздражимость одного из пары. Это чувство сопровождается нейтральными ответами, действиями, показушная незаинтересованность. Окруженный чрезмерным вниманием начинает показывать всем видом свое недовольство, язвительно закатывая глаза. Так и случилось у Леви с Эреном через полгода отношений. Эрен, как обычно, болтал со своими друзьями Армином и Микасой поодаль от школьных шкафчиков. С ними легко, они не задают лишних вопросов. Блондина отвлекла от разговора знакомая фигура. — Эй, Эрен, смотри, Леви сюда идет! — стеснительно проговорил Армин. — Ага, собачка твоя бежит, ахах! — рассмеялась Микаса. Азиатка предложила блондину лучше уйти, а то кто знает, что может произойти. — Что опять? —Эрен закатил глаза, когда его обнял Аккерман, но все же обнял в ответ. — Я приглашаю тебя на свидание через два дня! — с некими звездочками в глазах предложил брюнет. — Нет, я не пойду! — мгновенно отказался шатен. — Почему? — Ну, я собирался пойти на встречу со своими друзьями! Я и так с тобой очень много времени провожу! — Мы должны быть вместе! — Не все время, Леви! —Эрен отстранился от низкорослого, после чего присоединился к группе своих друзей. Плохо! Отбирают! Внутри Аккермана разворачивался немыслимый ураган злости, ненужности и самое главное — страха. Брюнет очень боялся остаться один, без своего яркого лучика света, который ему помогал двигаться вперед. Но и его начали отнимать эти школьные ублюдки. Даже не было такого страха за то, что Эрен может рассказать о проделках Аккермана.УНИЧТОЖИТЬ. На следующий день Леви не пришел в школу. Кушель сообщила учителям о том, что её сыну сегодня нездоровится, как ей самой кажется. Аккерман даже не отвечал на звонки своего возлюбленного— нужно сохранить интригу. В конце дня, как думала Кушель, младшему стало лучше, потому что он сидел у себя в комнате и что-то мастерил. — Леви~,как себя чувствуешь? — женщина прошла в комнату. — Хорошо, мам! — отмахнулся парень. — А что ты делаешь?! —Кушель коснулась ладонью плеча сына. Аккерман сначала прекратил свое занятие, а после продолжил. — То, что понравится всем в школе! — парень как-то двойственно улыбнулся матери. — А Эрен сегодня к нам придет? — в ответ тишина, этот знак мать поняла сразу – что-то случилось. Рабочий стол — это место, которое показывает внутренний мир человека. Наверное, у Аккермана он какой-то взрывоопасный и механический. Дубовая поверхность держала на себе баночки с неизвестным и сомнительным содержимым, провода.***
На следующий день Леви пошел в школу с воодушевленным настроением. Всю дорогу до учебного заведения Аккерман прокручивал в голове свой великолепный план, иногда делая в нем маленькие поправки. Думая о своем, парень по памяти дошел до школы и не заметил то, как его зовет Эрен. — Леви, да стой же ты! —Эрен остановил Леви, — Ты почему не отвечал на мои звонки и смс?! — Ты был занят... — Аккерман склонил голову. — Кем, черт бы тебя побрал?! — шатен злился, но не похлеще Леви в тот день. — Своими друзьями, — брюнет схватил Эрена за подбородок и притянул к себе, — Я сделаю все, чтобы эти мудаки мне не мешали! — Аккерман поцеловал Йегера, страстно, передавая все свои волнения, накопившиеся за короткий промежуток времени. — Да пошел ты, псих! —Эрен демонстративно вытер губы рукавом, стараясь ранить Аккермана. Получилось больнее, чем ожидалось. От злости чесались кулаки, хотелось ударить, сильно, чтобы ревел от боли в три ручья и, морщась, просил на коленях прощения. Но Аккерман сильно любил Йегера, чтобы его бить, настолько сильно, что не замечал кроме парня ничего. Но ведь никто не отменял свидания. За весь учебный день Леви подошел к Эрену два раза, но второй все время избегал встреч. Но поверьте, Аккерман так просто не терял время, он превращал свой план в действие. — Эрен, стой! — Леви окликнул шатена, наконец, тот решил подарить хоть чуточку своего внимания. — Что ещё? — Высокомерие тебе не идет. — Ты остановил меня лишь для того, чтобы оповестить о том, что мне идет, а что нет?— бесится, от чего? От всего. — Ты не забыл про сегодня? — Леви старался быть сдержанней, нервы ни к черту. — Я же сказал, что не пойду никуда! Отстань уже! —Эрен хотел уйти, но его за руку схватил Аккерман. — Почему ты все время убегаешь от меня? Что мне ещё сделать, чтобы ты перестал так делать?! —Брюнет крепче сжал свою ладонь на запястье Йегера. — Расстанемся! — неправильное решение, выбранное под воздействием отрицательных чувств. — Что? Что ты только что сказал?! — А то! Мы расстаемся! —Эрен дернул руку, но высвободиться не удалось. Пришлось принять жесткие меры. Звонкая пощечина и на щеке Леви уже виднеется алое пятно. Шатен начал быстро уходить, дабы не привлекать к себе всеобщее внимание. Но жаль, что уже каждый оглядывался на одиноко стоящего Аккермана. — Я же делал все для него, — шептал Леви, устремляя взгляд в одну точку, — Убирал тех, кто его унижал, — Аккерман впился ногтями в место удара, —И все ради этого! — брюнет не выдержал и начал смеяться, как ненормальный.***
Эрен не понимал, почему стал буквально ненавидеть Аккермана, ведь тот по сути ничего противоречащего не делал. Что-то неосязаемое отталкивало парня от брюнета. Этот день можно пометить, как самый отвратительный из всех существующих. Эрен быстрым шагом шел домой, все время, озираясь по сторонам. Парню повсюду мерещился Аккерман, который продолжает неустанно следить за ним. Осознание того, что он сделал все неправильно, пришло только сейчас. Но в тоже время мнение сразу менялось на противоположное, от этого не легче. Шатен посмотрел на дисплей телефона – один пропущенный. Дрожащими пальцами Эрен набрал вызов. — Да мам, ты звонила? «— Да, я сегодня с папой вернемся чуть позже!» — Ясно. «— Может, Леви позовешь?» — Нет, в следующий раз!— которого не будет «— Ну ладно, сыночек, я пошла дальше работать!» — Угу. Из-за Аккермана Эрен начинал считать себя параноиком, который боится даже легкий шелест листвы. Порой к парню в голову закрадывается ужасная мысль о суициде. Хочется пойти в ванную, набрать воды, не важно: холодная, или теплая, и побаловаться с острым лезвием, чтобы навсегда избавиться от невыносимой ноши, осевшей на плечах. Сны Эрена перестали быть мирными и в теплых тонах. Каждое сновидение всегда сопровождается кровавыми картинками, где Леви машет направо и налево своим любимым револьвером, нещадно убивая одного человека за другим. И эта сумасшедшая улыбка Аккермана навсегда въелась в разум Йегера. Вгоняя ключ в замочную скважину, Эрен услышал позади себя шаги, принимая их за обычного прохожего. Иногда парень жалел, что живет ни в высотке, а в обычном двухэтажном коттедже. Этому есть причина. — Эрен, — шатен узнал этот голос – голос, когда Леви собирается убивать, —Куда ты побежал?! Эрен со всех ног забежал домой, накрепко закрывая за собой дверь, напрочь не замечая то, как в дверь долбится Леви. Шатен замешкал, сначала он помчался на кухню, а после побежал к себе в комнату, но и там его ожидал сюрприз. — Все прощено детка! Давай одевайся, мы идем на свидание сегодня вечером! — в открытое окно в комнату залазил Леви. Эрен всегда удивлялся немыслимым умениям Аккермана. Йегер закрылся в чулане в своей комнате, судорожно перебирая всевозможные варианты спасения. А Леви медленно подходил к шаткому месту «безопасности» шатена. — Ты бросил меня, как будто я был хламом! Из-за этого ты должен быть мертв! — Аккерман достал из внутреннего кармана револьвер и провел по его стволу пальцем, расплываясь в безумной улыбке. — П-пожалуйста, не надо! —Эрен упал на колени, прижимаясь лбом к двери. — Но! Но! Но! — Леви три раза стукнул по двери чулана кулаком, — Меня тогда осенило, словно вспышкой грома! Ведь именно она — старшая школа является причиной наших ссор и разногласий! — брюнет прижался к препятствию и продолжил зловещим шепотом, — Эти мудаки и есть то препятствие, они отдаляют тебя от меня! Они затуманили твой разум. Взору Аккермана приглянулась фотография класса, где учился Эрен. В окружении этих подростков возлюбленный выглядел счастливо и умиротворенно. Брюнету ничего не стоило швырнуть рамку в стену, вслушиваясь в пронзительный скрежет бьющегося стекла. — Успокойся, прошу! —Эрен не мог сдержать слез, содрогнувшись от шума изнутри. — Ты оставил меня и я пал духом, — Леви снова прижался к двери и сам стал плакать, но после вытер слезы рукавом и продолжил свою гневную тираду, — И поэтому я соорудил бомбу! — И сегодня наша школа — Вьетнам! —Эрен представил Леви на огненном фоне, держащим в руках школу, а после тот её сжимает в руках, превращая в щепки,— Точно! Я гарантирую, что они больше никогда не увидят свой выпускной! Эрен не мог проглотить тот ком вины, который медленно сворачивался и мерзко чувствовался в глотке вязкой жижей. Неужели из-за него погибнут невинные люди. Хотелось умереть, чтобы этот псих не совершил свои злодеяния. Поможет ли это или нет? — Мы должны быть вместе, Эрен! — Леви, пожалуйста, уйди! —Эрен огляделся вокруг, ища прочные вещи, которые могли бы его выдержать. — Поэтому, когда спортивный зал старшей школы издаст «БУМ» внутри со всеми – Пхау! Пхау! Пхау! — Аккерман жестами имитировал взрывы, — И обломки станут их могилами! Мы поместим туда записку, объясняющую, почему они умерли! Леви предстал виде кукловода, который красными нитями управляет жалкими и бесчувственными куклами – учениками старшей школы Вестербурга. Аккерман буквально их руками писал предсмертное письмо:«Мы, ученики старшей школы Вестербурга – УМРЕМ! Наши сгоревшие тела могут, наконец, достаться вам. Тем, чье общество выращивает рабов и пустышек,Нет, спасибо за все!
Подпись – ученики старшей школы Вестербурга.
Прощайте!»
Йегер, не сдерживая всхлипов и откровенных слез, завязывал свою, некогда любимую, одежду в длинную веревку. Он хотел вернуться в прошлое, когда совершил непоправимую ошибку, отвергнув Аккермана. Но теперь это не имело смысла, потому что было поздно. — Пожалуйста, не делай этого! — крикнул Эрен, захлебываясь в своих слезах. — Нетушки! Мы будем наблюдать за тем, как дым валит из дверей и окон! Возьмем зефирки, и будем улыбаться, пока огонь пылает! — Аккерман безотрывно витал в своих мечтах, где у них с Эреном все хорошо. Осталось найти место, где можно перекинуть эту веревку и благополучно завязать себе её на шее. И все закончится. Лишь для него. — Ты тот, кто открыл путь к моему сердцу!!! Ты не можешь меня оставить! ЭРЕН! — Леви прижался к двери чулана. Эрен уже стоит на стуле, прокручивая перед глазами ленту своей жалкой жизни. — Эрен, открой – открой дверь, прошу! — Эрен, я знаю, ты боишься, — тон становится ласковей, — Не заставляй меня самому заходить! Считаю до трех! Аккерман начал поочередно загибать пальцы, и при этом ведя громкий счет. Когда время и нервы иссякли, Леви со всего удара ногой открыл запертую дверь, а после упал на колени, не сдерживая крупных слез, самопроизвольно вытекающих из глаз. — О, мой бог! Нет…Эрен! — во взгляде Леви читался неописуемый страх, — Пожалуйста, не оставляй меня одного! — Аккерман подполз ближе к Эрену. У, все ещё теплого, лица Эрена стекали слезы. Но на лице у суицидника была натянута улыбка. Леви она показалась осуждающей. — Ты был единственным, кому я мог доверять! — Леви стукнул кулаком об пол и склонил голову. Эрена не вернуть, как и уравновешенное состояние Леви. — Я не смогу сделать это один! — после этих слов Аккерман резко встал. — НО, ЕСЛИ Я ДОЛЖЕН, Я СДЕЛАЮ! — брюнет развернулся на сто восемьдесят градусов и ушел точно так же, как и зашел. Через 15 минут. — Эрен! — Карла вернулась раньше, — Меня отпустили раньше, так что я купила тебе твой любимый десерт перекусить! Шаги – она идет в комнату убиенного. Но увиденное заставило её впасть в немой шок. — Эрен?... — Карла уронила на пол тарелку с десертом и упала на колени. Из её глаз непроизвольно бежали слезы. А после, пронзительный крик. Который, кажется, слышала вся улица, нет, город! Сердце разрывалось на мелкие частички от боли, от потери единственного и любимого сына. Через час в городе взорвалась старшая школа, где погибло огромное количество учеников, учителей и обслуживающего персонала школы. Этот день навсегда запомнится в сердцах горожан. Молниеносно прибывшие к месту происшествия служебные органы сразу вычислили того, кто решил, что он Бог, а посему властен над жизнями тысячи людей. Аккерман не скрывал того, что он убийца и подрывник. Он шел, горделиво подняв руки, не скрывая своей сумасшедшей улыбки. На фоне взрывающейся школы, это выглядело эффектно. Когда правоохранительные органы одумались, они побежали задерживать не сопротивляющегося Аккермана. Но они не успели — Леви перерезал себе горло со словами: — Прости меня, Эрен…芸術は爆発だ