Чашка вывалилась из рук, когда Финн увидел такую знакомую рожу и услышал не менее знакомое имя. Кажется, Гаджет тоже его заметил, но предпочёл не обращать внимания, хотя явно сильно занервничал или же начал злиться. В любом случае, волк пытался спрятать свои эмоции и постоянно отводил взгляд то в небо, то в землю, то на друзей. А шакал нет. Он утробно зарычал, оскалился и пригнулся, оперевшись руками на землю и выпрямив ноги.
— Э-э-э… Финн? — Арил покосился на лидера.
В этот момент Финн напал на заметившего агрессию волчонка, который заранее спрятался за своим близнецом, у которого была зелёно-бирюзовая шерсть. Остальные же шакалы схватили лидера и стали оттаскивать, как в то время бирюзовый волк стал защищать красного и даже вооружился виспоном.
А начиналась эта история не так уж и жестоко, даже мирно. Отряд «Шакал», настрадавшись с Мэднессом, решил направиться в Город, чтобы закупить провизии и приобрести новую одежду. Конечно, их радушно не встретили, но и гнать за пределы городка не стали. Это даже хорошо, что тут хоть как-то толерантны к шакалам, хотя и попадались идиоты, решившие прикончить Финна.
Впереди показались прилавки. Их, казалось, было бесконечное множество, и их цветастые крыши вскоре начнут медленно расплываться в цветастое нечто и заставят блевать. То же можно сказать про не меньшее количество голосов, от которых, на удивление, ещё не начала болеть голова. Самым приятным здесь были разнообразные запахи: жареного мяса, рыбы, выпечки, специй, овощей… И выглядит всё это достаточно аппетитно, и иногда у шакалов текли слюнки. Но колец у отряда хватает лишь на небольшой ассортимент еды, плюс им надо что-то дать торговцу в обмен на кристально-белый шёлковый платок на шею и красивый краповый беретик, потому что десять тысяч колец — это черезчур много, а красную сабельку Финну отдавать жалко. Из-за агрессии главарю пришлось уйти, чтобы его гнали не только в фантазиях мирных жителей, но и в реальности.
— Будь бы моя воля — и я бы прикончил его, — прорычал Финн, сев на крыше одного из домов.
Он смотрел, как четыре шакала как идиоты носятся около палаток с едой, решаясь купить что-нибудь. Выглядело это забавно, но они определённо потратят деньги на что-то маленькое, но вкусное, вместо чего-то большого, но сытного. Финн вздохнул, Финн привык. Он редко покупал еду, потому что всегда покупал не то, что хотели остальные, но то, что действительно поможет жить не впроголодь до следующего поселения, и это если повезёт. Особенно было забавно смотреть на Айзека и на изменение выражения его лица, когда он показывал на одно, но Финн покупал совсем другое. Только всё равно по заднице получал Айзек, потому что главарь всегда опытнее в боях, из-за чего он и главарь.
— Эй, бука, — за спиной послышался знакомый голос, у которого уже давно прекратилась подростковая ломка голоса. — Чего сидишь один?
Шакал обернулся и увидел перед своим носом тот злоебучий шёлковый платок. Он взял подарок в руки с удивлённым выражением лица, а после взглянул на того, кто этот платок вообще ему отдал. Это оказался милый бирюзовый волк в очках и снаряжением, цветами похожим на снаряжение шакальего отряда. Финн усмехнулся и встал, чтобы поприветствовать старого друга. «Он уже до меня дорос», — про себя заметил шакал, глядя прямо в медово-жёлтые глаза.
— Привет, — Финн подал руку для рукопожатия. — Давно не виде…
Волк внезапно обнял шакала, из-за чего оба чуть не свалились с крыши дома. Наёмник сначала потерял дар речи от неожиданности, но после тихо усмехнулся и осторожно обнял знакомого в ответ, начав его гладить по голове, шее и за ушками. А потом едва успел увернуться от ножа в живот.
— Ха-ха! — Финн отошёл от волка, смеясь от такой жалкой попытки его одурачить. Но почти получилось это сделать. — Такие, как ты, никогда не прощают своих врагов, да?
— Ты прав, — волк убрал нож и подал руку. — Не бойся, в этот раз без угрозы твоей жизни. Но ты всё равно пидорас.
— Ожидаемо, сосунок, — шакал не без страха пожал руку. — Привет, Гиарс.
— Привет, — Гиарс улыбнулся. — Я бы тоже тебя прикончил, будь бы моя воля.
Рукопожатие закончилось, оба сели на край крыши. Солдат в отставке начал расспрашивать наёмника обо всём произошедшем, о синяках и порезах, но Финн лишь отмахивался, говоря о том, что это слишком долгая история. Поняв, что тот ничего не скажет, Гиарс предложил прогулку до штаба Сопротивления, на которую собеседник тут же согласился.
Прогулка выдалась не такой спокойной, как хотелось бы. На шакала постоянно глядели бывшие солдаты и более-менее мирные жители, из-за чего становилось неудобно. Это бы продолжалось ещё долго, если бы мимо не пронёсся сильный ветер, а за их создателями не остались синий и оранжевый шельфы. Судя по остановке синего ежа и псевдо-недовольного бормотания, пока он держался за плечо с всаженными в него чёрными иглами, он принял удар соперника на себя. Немного оклемавшись, Соник побежал за ним. Финн сразу же их узнал, но решил не подавать виду. Наверное, Шедоу его тоже и попытался снести голову.
— Впрочем, ничего нового, — фыркнул Гиарс, идя вперёд. Шакал, как ни странно, последовал за ним.
До базы они дошли быстро. От нечего делать Гиарс познакомил наёмника с теми, кто вообще остался в этом месте и либо работал, либо отдыхал. Конечно же, Финна никто не узнал, потому что «ну он совсем не похож на Инфинита», как сказал Чарми, и бедного шакала чуть не пробил истерический смех.
Ближе к вечеру прибыл и остальной отряд под предводительством Соника. И пока четыре долба… ой, то есть, члена отряда из пяти готовили ужин, не подпуская к себе никого, даже лидера, Соник подошёл к Финну и стал его с детским любопытством осматривать. Бесил тогда, бесит и сейчас, только речей о дружбомагии не хватает и ударов по его наивной ежиной морде. По крайней мере, он специально не спалил того хвостатого умника и мелкого ещё «зелёного» Соника и сделал много чего, чтобы подвести победу не к уже совсем обезумевшему Эггману.
— Только попробуй навредить им всем, — тихим суровым голосом произнёс ёжик. Следы пыток были не видны под шерстью, но Финн помнит расположение каждой глубокой раны и каждого трудно заживающего шрама или шва.
— Да тут меня бы не прикончили, — усмехнулся наёмник и пошёл на великий зов Айзека, оглашающий о готовности ужина.
Вокруг горящего костра расселись все, кому хватило духу быть с шакалами рядом. Конечно, бояться — это естественно, но они приняли новичков в свои ряды только после того, как те не хотят навредить другим и сами сидят в дальнем углу, о чём-то болтая. Финн присоединился к своему отряду, спрятавшись в тени от остальных.
— Гаджет, ты чего опоздал? — спросил Гиарс у кого-то.
— Да так… Дела были.
И тут уже не должно быть ошибки. Отряд посмотрел на повстанцев и увидел рядом с Гиарсом подозрительно знакомого красного волка, который также улыбается и смеётся. Шакалы начали убеждать Финна отвернуться и не обращать на него внимания, но он будто бы и не слышал, а его взгляд был направлен прямо на Гаджета. Может, это другой волк, очень похожий на Мэднесса, и никакой угрозы нет?
Шакал бы убедил себя в этом, не посмотри Гаджет прямо на него. Кажется, он начал очень сильно нервничать, сел рядом с Гиарсом и отводил взгляд на друзей, землю и ночное небо, но пытался не встретить взглядом Финна, у которого давно из рук выпала чаша с похлёбкой. Самое трудное — это скрыть эмоции, чтобы никто не догадался.
— Малец, всё нормально? — спросил у него Наклз.
— Д-да… В-всё… — заикаясь, начал отвечать Гаджет, но заметил, что на него решили напасть, и спрятался за Гиарсом.
В следующую секунду Финна едва-едва удерживали четыре собрата, а после присоединились и остальные, пока бирюзовый волк держал под защитой красного и заряжал виспон. Один выстрел — и шакал оказался в прочных путах из маленьких тёмно-сине-фиолетовых кубиков. Наёмник тяжело дышал и с ненавистью смотрел на трясущегося от страха Гаджета. Остальные были начеку, чтобы прикрыть и защитить волков.
— Какого чёрта?! — Гиарс схватил Финна за волосы и заставил смотреть на себя. — Если ты думаешь, что он хочет тебя убить, то ты сейчас, блять, охуеешь, но тут каждый второй, если не первый, с радостью тебя выпотрошит и выставит твою голову, обмотанную твоими кишками, всем на обозрение!
— То есть, тебе похуй, что он сам прикончит кого угодно своей всеразлагающей материей?
Тишина. Некоторые ударили по своим лицам ладонью и стали думать о том, какой же он дебил. Остальные же хотели его прикончить его сильнее. Гаджет выглядел напуганным и ничего не понимал, и Эми решила его успокоить.
Тишина нарушилась шлепком кожаной перчатки, заглушённой шерстью на лице шакала. Но от раны когтями она не спасла. Гиарс отключил своеобразную «верёвку» и пнул Финна в грудь, заставляя его упасть на землю и удариться головой об какой-то выступающий из неё камень.
— Выметайся отсюда, лживая мразь!!! — Гиарс был в ярости и не скрывал этого. — Чтобы мои глаза тебя больше не видели!!!
— Гиарс, успокойся… — к нему подошёл Сильвер, но тот едва не получил царапину от волчьих когтей.
Рыча и ненавидя весь мир, бирюзовый волк ушёл. Наёмник встал и тоже поспешил исчезнуть из этого места. Многие заметили, что его шикарная белая шевелюра около корней окрасилась в кровавый красный. Отряд не решился идти за главарём и просто решил помочь остальным.
Путь был недолгим, потому что руины и безжизненные места находятся буквально в нескольких сотнях метров от базы. Тут Финн решил немного прогуляться по разрушенным крышам, но головокружение и сильная боль не давали этого сделать, поэтому пришлось присесть. Не то, чтобы он был трусом, но разжигать сейчас распрю между ним и Сопротивлением было чем-то безумным, особенно когда его все ненавидят по вполне естественным причинам. В голове до сих пор отзываются мольбы беспомощных мобианцев о помощи, которые теперь не являются лестной музыкой для ушей. Они теперь как шум в голове, как тёмное пятно в этой истории.
Охотник стал глядеть на звёздное небо, будто ища там подсказки, ответы или что-то похожее на это. Но там были лишь темнота и звёзды. Обидно, очень обидно. Ещё и голова адски болит, будто ему сломали череп. Рядом никого нет, что хорошо. Можно пореветь в одиночестве, выпустить эмоции и…
Блять. Когда он стал таким сентиментальным и чувствительным? Финн вздохнул и утёр слёзы, пытаясь успокоиться. Похоже, на нём сказалось сильнейшее напряжение со стороны Сопротивления и Мэднесс, который сейчас как ни в чём ни бывало бродит среди повстанцев, которые даже не замечают угрозы. Хотелось сброситься, но реакция отменная, а пошинковать себя или отравить не получится: обязательно в это время кто-то да объявится.
Шакал вздрогнул от внезапных объятий, которые были такими нежными, такими… Такими… Тёплыми и мягкими… Такие объятия у Финна были редко, и они были лишь от Хизер, которая заботилась о нём то ли как о брате, то ли как о парне, пытаясь обратить на себя внимание. Поэтому чужие тёплые руки были тут же схвачены чуть холодными шакальими лапками, на которых до сих пор не было перчаток. Наёмнику сейчас было как-то всё равно, кто это и что он сделает, ведь он дарит тепло и спокойствие, которое охотнику просто необходимо. И рука, медленно гладящая по голове, почёсывание за ушком… Божественно…
— Ты такой милый, когда беззащитный…
Финн узнал этот голос и понял, что потерял бдительность. Он попытался оттолкнуть от себя Гаджета или что это у него за спиной, но теперь уже нечто холодное, склизкое и отвратительное схватило его за торс и шею.
— Даже убивать жалко. Хотелось бы оставить себе как питомца, но вдруг ты меня прикончишь со спины?
Это что-то стало душить наёмника. Финн схватился за это и попытался оттащить, но делал лишь хуже, царапая своими коготками кожу до крови. Шакал посмотрел на Гаджета, ожидая увидеть хладнокровного Меднесса, но увидел лишь саму невинность, которая ничего не делает, сидит, смотрит со стороны и довольно улыбается, наблюдая за кончиной врага. В глазах видна бесконечная ненависть и такое же наслаждение. В его руках светло-фиолетовым светом сияет аметист Тьмы.
— Б… Больной… ублюдок… — прохрипел Финн, упав на крышу, но продолжая сопротивляться.
— Кто бы говорил, — Гаджет подошёл к шакалу и посмотрел в его покрасневшие и слегка помутневшие от удушья глаза. — Ради веселья убивать невинных мобианцев и людей. Это же так низко… Но тебя это как-то не колышет.
Гаджет ударил Финна со всей силы в бок. Наёмник тихо простонал от боли и уже успел попрощаться с жизнью. Волк поднял его за шкирку и заставил смотреть в свои глаза с сужающимся от сладости победы и безумия зрачком. Дыхание «бедного волчонка» стало учащаться, а самого его покрыла тьма, растворив в себе всё, что было в данный момент на Гаджете. Очки упали на землю и разбились.
Финн внезапно почувствовал, что его больше ничего не душит. Но перед ним было кое-что страшнее, чем смерть. Мэднесс зарядил в своей руке сферу и, бросив шакала вперёд, отправил её во врага.
Взрыв был очень красивым. Особенно когда тело пробило пару домов насквозь, хотя должно, по идее, стать месивом на треснувшей стене. Но Финн ещё жив, и ему в каком-то смысле повезло. Он спрыгнул на землю и достал свою саблю, тем самым готовясь к бою. Мэднесс не заставил себя долго ждать и тут же начал пускать в него одну за другой сферы энергии, которые срабатывают как гранаты из РПГ. Уворачиваться сложно, но возможно. Пока в левый глаз не прилетело несколько осколков оконного стекла и пыль. Вот тогда пришлось остановиться от такой неожиданности и поймать своим телом одну из этих треклятых сфер.
Мэднесс усмехнулся и опустил руку. От этого неудачника остался только кровавый след, ведущий к его истерзанному телу. Вернее, должен был, потому что тела на месте не оказалось, только обгоревшая чёрная шерсть, осколки стекла и небольшая часть глаза.
Глаз тёмного волка задёргался от понимания того, что эта тварь либо умрёт от старости, либо не умрёт вообще, пока не прикончит всех, а эти «незначительные» раны заживут как на собаке. Это интересовало, вдохновляло, но, сука, неимоверно бесило. Все эти чувства усилились вдвое, когда уже Мэднесс полетел в стену более-менее целого дома, но он не смог её пробить. Злодей утробно зарычал, приземлился на землю и, приготовив в руках сгустки энергии, стал искать ебучего шакала, который, похоже, сбежал от него.
— Где ты, маленький милый шакал? — нежным, даже молящим тоном спросил волк. — Не волнуйся, я тебя не обижу!
Он стал принюхиваться и прислушиваться. Знакомый запах доносился из груды камней, в которых этот трус наверняка спрятался. Мэднесс оскалился и стал подходить к булыжникам, испарив сгустки и приготовив нож из тёмной материи. Ранит не сильно, но если эта штука проникнет в кровь, то станет быстро разрастающимся ядом, что убьёт кого-либо.
— Выходи, Инфи, я тебя нашёл!
Только вот нож полетел совсем в другую сторону и попал в цель. Финн прижался к стене, от удара острым предметом прямо в грудь он отпустил свою сломанную руку и саблю. Кинжал стал тонкой лентой и проник внутрь организма, причиняя неимоверную боль и не оставляя после себя ни следа.
Пришлось схаркнуть накопившуюся во рту кровь, поднять саблю и идти прямо на своего врага, которого такая ситуация только веселило. Но наёмник не мог твёрдо стоять на ногах и вскоре упал на землю от бессилия и боли. Кровожадно и торжествующе улыбаясь, Мэднесс подошёл к своему врагу и наступил ему на голову, начав её давить. Другой же ногой он встал на рёбра и также стал на них давить.
Треск. Боль. Ещё треск. Пара рёбер пробила лёгкие, в голове начало трещать, в мозге искрит, в ушах звенит, слышно, как стучит кровь. Только закричать Финн не может: его шею сжало чёрное щупальце. Враг был почти сразу скинут, а руки принялись за щупальце. Вот только ничего не получалось, и силы покидали его быстрее, чем после обычного боя. И так он вскоре отправился, как он думал, в Небытие, под какие-то слова и искрения. Запомнил только два запаха: пряный, тонкий, чуть горьковатый и запах жареной плоти, которую так хочется съесть…
***
— Финн! Финн, мать твою! — словно издалека слышался голос Айзека.
А после шлепки по лицу. Финн неохотно приоткрыл свои глаза и почувствовал отсутствие адской боли. Будто её и не было вовсе. Только потом, когда шакал сел, он пожалел о своих поспешных выводах: в гости пришли головная боль, ощущение того, что мышцы сейчас порвут к чёрту, и неприятные ощущения в перебинтованных руке, груди и голове. Немного придя в себя, он увидел перед собой весь свой отряд, в чьих глазах читалось сожаление и испуг, нервного Соника, и… коронное каменное ебальцо Шедоу.
— А что он здесь делает? — движения давались с трудом, но Финн показал рукой на ежа, который просто фыркнул.
— Ну-у-у… — протянул Арил. — Шедоу тебя спас от… Гаджета…
Кажется, он говорит с неуверенностью. А вот Шедоу в это время просто фыркнул и, бросив ему толстую папку с бумажками, с не менее каменным и пустым лицом (хотя куда уж больше) ушёл. Кажется, это своеобразный медпункт, судя по запаху лекарств и некой стерильности. Финн со скулежом лёг обратно и положил целую руку на лицо. Только он почувствовал повязку в области левого глаза. Он тихо попросил зеркало, которое несмело предоставила Хизер, и заглянул в него. Остался только правый, ярко-голубой глаз, на левом же лежит кровавая повязка. Финн аккуратно приподнял её и увидел вместо ока мини-месиво из глазной жидкости, стекла, пыли и, конечно же, сосудов с мясом. Пришлось опустить повязку обратно, чтобы никто не упал в обморок.
— Медики сделали, что смогли, — шакалица подала лидеру чашу с едой. — На, поешь. Тебе ещё несколько дней, если не недель, тут лежать, плюс тебе протез уже делают.
— Угу, спасибо, — Финн учуял знакомый тонкий запах. — А что вы туда добавили?
— Гвоздику, — ответил ответила Хизер, всё также мило улыбаясь.
— И больше не нападай так резко, — донёсся голос Конлея откуда-то из угла. — Бедный Гиарс всё чуть не разнёс, а потом пошёл искать тебя.
— Похоже, не дошёл, — усмехнулся Финн, отставив чашу на столик.
Шакал взял брошенные ему документы под недоуменный взгляд товарищей и подошедшего поближе Соника и стал их перелистывать. Это оказались документы на погибших солдат, чьи трупы нашли после финальной битвы. Да-а-а… Она была жестокая. А каждый документ пестрит фотографией на того или иного солдата, информацией о нём и описания смерти. Финну уже надоело листать, как он увидел на долю секунды знакомую фотографию среди погибших и пролистнул вперёд.
— Что? — шакал перелистнул назад и нашёл нужный документ. — Гиарс?
— Не понял, — Соник подошёл к нему и заглянул в документ. — Какого чёрта? Он же был с нами!
Финн жестом показал, чтобы шакалы ушли, и через пару секунд в помещении остались лишь ёж и один шакал, которые читают о странном волке под тусклый свет прикроватной лампы. Их больше интересовала смерть живого волка.
— Он был найден… сожжённым? — удивился Финн, глядя то на факт смерти, то на фотографию солдата, где он цел, невредим и даже немного весел.
— Да, — Соник почесал голову. — Рядом с ним был найден и Гаджет, у которого была очень сильная истерика. Всё-таки, последний родной мобианец погиб. Удивительно, как он держался до этого момента?
Наёмник решил не рассказывать про первый случай и продолжил изучать документ. Пусть остаётся в неведении.
***
Мэднесс, тяжело дыша, свалился около стены в своём убежище на краю города. Он устал, пробираясь по теням до укрытия, и был сильно ранен копьями Хаоса, которые на него напустил Шедоу. Мразь беспощадная. Это было больно, а тело до сих пор пахнет жареным мясом с приправой из гвоздики.
Немного отдохнув, волк мысленно приказал тьме вернуться в камень и попытался снять с себя аметист, но ничего не вышло: стоило только потянуть на себя, как по всему телу проносилась боль, будто удар током, только хуже и ярче. Шикнув и удивившись такому, Мэднесс встал и попробовал стянуть с себя артефакт, превозмогая боль и шипя сквозь зубы. Вскоре шипение перешло на крики, и когда она стала невыносимой, волк отпустил кристалл и сделал несколько шагов назад, пытаясь прийти в себя.
— Тс-с-с… Чёрт, — прорычал Мэднесс, смотря на себя в грязное зеркало. — Неужели я останусь… таким? Да ну нахер!
Мэднесс вновь попытался содрать с себя аметист, пусть и со шкурой, но мало того, что у него это не получилось, так ещё и его сила обернулась против волка, откинув его в стену при помощи взрыва. Удар оказался настолько мощным, что пара настенных рамок с фотографиями, на которых запечатлены семья и друзья Гаджета, упали на пол и разбились. Мэднесс поднялся на четвереньки и ударил кулаком пол от досады. В ушах звенело, всё впереди расплывается… Похоже, удар был слишком сильным.
— Да даже с мясом я тебя сдеру нахуй! — волк поддел чёрными когтями основание аметиста, немного обдирая кожу. — Но я не стану твоей игрушкой! Я стал тебя использовать лишь из мести этому ублюдку, слышишь меня?!
Он попытался вновь, но в теле будто прошёлся электрический ток. Мэднесс заскулил, но всё ещё пытался содрать камень, который сиял приятным светло-фиолетовым цветом, пока он не потерял сознание от слишком большого напряжения, что выпускал аметист.
Кажется, кто-то попал в ловушку собственных желаний.
